Дорога вела через лес, —
Теперь мы её не найдём:
За семьдесят лет изгладился след,
Забылся, размытый дождём.
Дорогою той через лес
На всём не промчишься скаку:
Лежит подо мхом в подлеске глухом,
И ведомо лишь леснику,
Что там, где простор барсуку,
Где сосны стоят до небес,
Где вяхирь гудит на суку,
Дорога была через лес.
И всё ж загляни в этот лес,
Когда летний сумрак ветвист,
И плещет в реке форель вдалеке
И выдры доносится свист.
(Не ходит никто в этот лес,
И зверь не боится людей.)
Чу! в сумраке чащ мелькнул женский плащ,
Послышался храп лошадей.
Ты скажешь, старик-чародей
Сквозь толщу туманных завес
Ведёт нас под шорох дождей
Забытым путём через лес.
Но нет нам пути через лес.
"Путь через лес" Редьярда Киплинга (в переводе Романа Михайловича Дубровкина) был проиллюстрирован картиной "Призрак цветения", которую написал современный канадский художник Себастиан Мак Киннон.
Теперь мы её не найдём:
За семьдесят лет изгладился след,
Забылся, размытый дождём.
Дорогою той через лес
На всём не промчишься скаку:
Лежит подо мхом в подлеске глухом,
И ведомо лишь леснику,
Что там, где простор барсуку,
Где сосны стоят до небес,
Где вяхирь гудит на суку,
Дорога была через лес.
И всё ж загляни в этот лес,
Когда летний сумрак ветвист,
И плещет в реке форель вдалеке
И выдры доносится свист.
(Не ходит никто в этот лес,
И зверь не боится людей.)
Чу! в сумраке чащ мелькнул женский плащ,
Послышался храп лошадей.
Ты скажешь, старик-чародей
Сквозь толщу туманных завес
Ведёт нас под шорох дождей
Забытым путём через лес.
Но нет нам пути через лес.
"Путь через лес" Редьярда Киплинга (в переводе Романа Михайловича Дубровкина) был проиллюстрирован картиной "Призрак цветения", которую написал современный канадский художник Себастиан Мак Киннон.
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дрёме левкоя...
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.
"Любовь" Анны Ахматовой была проиллюстрирована картиной "Посланник Любви" Марии Спартли Стиллман.
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дрёме левкоя...
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.
"Любовь" Анны Ахматовой была проиллюстрирована картиной "Посланник Любви" Марии Спартли Стиллман.
Об этой картине и других голубях в живописи у нас есть отдельная статья https://dzen.ru/a/Ylng82iBDA-cz_jn
Дзен | Блогерская платформа
Мир, надежда и доверие - три голубя на трех картинах.
Голуби сопровождают людей с той самой поры, как те перешли к оседлой жизни и стали возделывать поля. Эта близость позволила голубям обзавестись собственной весьма обширной мифологией, причем мифологией очень добропорядочной. Уже в бестиариях средневековья…
Оттепель после метели.
Только утихла пурга,
Разом сугробы осели
И потемнели снега.
В клочьях разорванной тучи
Блещет осколок луны.
Сосен тяжёлые сучья
Мокрого снега полны.
Падают, плавятся, льются
Льдинки, втыкаясь в сугроб.
Лужи, как тонкие блюдца,
Светятся около троп.
Пусть молчаливой дремотой
Белые дышат поля,
Неизмеримой работой
Занята снова земля.
Скоро проснутся деревья,
Скоро, построившись в ряд,
Птиц перелётных кочевья
В трубы весны затрубят.
"Оттепель" Николая Заболоцкого была проиллюстрирована картиной "Одиночество", которую написала Андреа Коуч.
Только утихла пурга,
Разом сугробы осели
И потемнели снега.
В клочьях разорванной тучи
Блещет осколок луны.
Сосен тяжёлые сучья
Мокрого снега полны.
Падают, плавятся, льются
Льдинки, втыкаясь в сугроб.
Лужи, как тонкие блюдца,
Светятся около троп.
Пусть молчаливой дремотой
Белые дышат поля,
Неизмеримой работой
Занята снова земля.
Скоро проснутся деревья,
Скоро, построившись в ряд,
Птиц перелётных кочевья
В трубы весны затрубят.
"Оттепель" Николая Заболоцкого была проиллюстрирована картиной "Одиночество", которую написала Андреа Коуч.
У меня плохие вести.
Я грущу как никогда.
Я узнал: среди созвездий
Нет созвездия Кота!
Есть на небе Волк и Заяц,
Голубь, Ящерица, Кит.
Лебедь звёздная летает:
Даже Муха там сидит!
А вокруг — Собаки, Рыбы,
Две Медведицы и Львы,
Бродит Конь с косматой гривой
Средь космической травы:
Только нет Кота. Я плачу!
Нету звёздного Кота!
Даже нет Усов Кошачьих,
Ни Кошачьего Хвоста!
Я всю ночь смотрел на небо!
Просто выбился из сил!
чем же я настолько крепко
астрономам насолил?
"Грусть кота", о которой сложила стихи Оксана Ахметова была проиллюстрирована картиной "Ночной кот" австрийского художника Кристиана Шлое.
Я грущу как никогда.
Я узнал: среди созвездий
Нет созвездия Кота!
Есть на небе Волк и Заяц,
Голубь, Ящерица, Кит.
Лебедь звёздная летает:
Даже Муха там сидит!
А вокруг — Собаки, Рыбы,
Две Медведицы и Львы,
Бродит Конь с косматой гривой
Средь космической травы:
Только нет Кота. Я плачу!
Нету звёздного Кота!
Даже нет Усов Кошачьих,
Ни Кошачьего Хвоста!
Я всю ночь смотрел на небо!
Просто выбился из сил!
чем же я настолько крепко
астрономам насолил?
"Грусть кота", о которой сложила стихи Оксана Ахметова была проиллюстрирована картиной "Ночной кот" австрийского художника Кристиана Шлое.
Мы мечтали вдвоём с тобою
Построить прекрасный дом –
Высоко над пёстрой землёю,
На лесном холме, над рекою,
Где бескрайний чист окоём.
Мы вдвоём с тобою мечтали
Забыть о юдоли слёз,
Озарить ликованьем дали –
И друг другу нежно сплетали
Венки из песен и грёз.
Ныне замок мой гордо реет,
Вознёсшись в тихую высь;
Там печаль одиноко зреет
И безрадостный день сереет, –
Принцесса, где ты? вернись!
Ныне шлю я тебе с ветрами
Пламенеющих песен рой –
Пусть найдут тебя за горами,
Пусть примчатся к тебе гонцами
От души, что больна тоской.
Пусть откроют тебе томленье,
Нескончаемый плен мечты,
Пусть целуют тебя до жженья,
Пусть развеют твой сон забвенья, –
Принцесса, вернёшься ль ты?
Стихотворение "Принц" Германа Гессе (в переводе Олега Комкова) было проиллюстрировано картиной "Девочка, которую я оставил позади", которую написал Истмен Джонсон.
Построить прекрасный дом –
Высоко над пёстрой землёю,
На лесном холме, над рекою,
Где бескрайний чист окоём.
Мы вдвоём с тобою мечтали
Забыть о юдоли слёз,
Озарить ликованьем дали –
И друг другу нежно сплетали
Венки из песен и грёз.
Ныне замок мой гордо реет,
Вознёсшись в тихую высь;
Там печаль одиноко зреет
И безрадостный день сереет, –
Принцесса, где ты? вернись!
Ныне шлю я тебе с ветрами
Пламенеющих песен рой –
Пусть найдут тебя за горами,
Пусть примчатся к тебе гонцами
От души, что больна тоской.
Пусть откроют тебе томленье,
Нескончаемый плен мечты,
Пусть целуют тебя до жженья,
Пусть развеют твой сон забвенья, –
Принцесса, вернёшься ль ты?
Стихотворение "Принц" Германа Гессе (в переводе Олега Комкова) было проиллюстрировано картиной "Девочка, которую я оставил позади", которую написал Истмен Джонсон.
Заведите ей будильник,
Позвоните на мобильник.
Пусть Весна скорей проснется,
Нам спросонья улыбнется.
Мы ее устали ждать
И в сугробах замерзать.
Стихотворение "Просыпайся, Весна", которое написала норвежская певица и поэтесса Хадди Н’Джи (в нашем совсем не профессиональном и очень вольном переводе), было проиллюстрировано одноименной картиной ее сестры художницы Лизы Айсато.
Позвоните на мобильник.
Пусть Весна скорей проснется,
Нам спросонья улыбнется.
Мы ее устали ждать
И в сугробах замерзать.
Стихотворение "Просыпайся, Весна", которое написала норвежская певица и поэтесса Хадди Н’Джи (в нашем совсем не профессиональном и очень вольном переводе), было проиллюстрировано одноименной картиной ее сестры художницы Лизы Айсато.
Любовь и Смерть, закончив бой,
Сошлись в таверне «Род людской»
И, выпив, побросали спьяну
Они в траву свои колчаны.
А утром поняли, что вот
Где чья стрела — чёрт не поймёт!
И стали собирать скорей
В траве любовь и жизнь людей,
Не видя в утреннем тумане,
Чьи стрелы были в чьём колчане:
Смерть кучу стрел Любви взяла
И только позже поняла,
Что эти стрелы ей отвратны.
Ну, а Любовь взяла, понятно,
Смертельных стрел весьма немало,
Которых вовсе не желала.
Вот так в таверне роковой
Произошёл конфуз большой:
Но кто и чьей сражён стрелой?
Влюбляется старик седой
И умирает молодой.
"Объяснение" Редьярда Киплинга (в переводе Георгия Евсеньевича Бена) было проиллюстрировано картиной "Кузница Купидона", которую написал Эдвард Клиффорд.
Сошлись в таверне «Род людской»
И, выпив, побросали спьяну
Они в траву свои колчаны.
А утром поняли, что вот
Где чья стрела — чёрт не поймёт!
И стали собирать скорей
В траве любовь и жизнь людей,
Не видя в утреннем тумане,
Чьи стрелы были в чьём колчане:
Смерть кучу стрел Любви взяла
И только позже поняла,
Что эти стрелы ей отвратны.
Ну, а Любовь взяла, понятно,
Смертельных стрел весьма немало,
Которых вовсе не желала.
Вот так в таверне роковой
Произошёл конфуз большой:
Но кто и чьей сражён стрелой?
Влюбляется старик седой
И умирает молодой.
"Объяснение" Редьярда Киплинга (в переводе Георгия Евсеньевича Бена) было проиллюстрировано картиной "Кузница Купидона", которую написал Эдвард Клиффорд.
Есть где-то Кошачья планета.
Там кошки, как люди, живут:
Читают в постели газеты
И кофе со сливками пьют.
У них есть квартиры и дачи,
Машины и прочий комфорт.
Они обожают рыбачить
И возят детей на курорт.
Летают в заморские страны.
Находят алмазы с кулак.
Сажают на клумбах тюльпаны
И даже разводят собак.
Роскошная жизнь на планете
У кошек, котов и котят!
Но странные жители эти
Всё время о чём-то грустят…
Как много игрушек хороших!
Как много пластинок и книг!..
Вот нет только кошек у кошек.
Ах, как же им грустно без них!
Стихотворение "Кошачья планета" Андрея Усачева было проиллюстрировано картиной "Мечты домашнего кота", которую написал Тохукиро Каваи.
Там кошки, как люди, живут:
Читают в постели газеты
И кофе со сливками пьют.
У них есть квартиры и дачи,
Машины и прочий комфорт.
Они обожают рыбачить
И возят детей на курорт.
Летают в заморские страны.
Находят алмазы с кулак.
Сажают на клумбах тюльпаны
И даже разводят собак.
Роскошная жизнь на планете
У кошек, котов и котят!
Но странные жители эти
Всё время о чём-то грустят…
Как много игрушек хороших!
Как много пластинок и книг!..
Вот нет только кошек у кошек.
Ах, как же им грустно без них!
Стихотворение "Кошачья планета" Андрея Усачева было проиллюстрировано картиной "Мечты домашнего кота", которую написал Тохукиро Каваи.
Зеркала —
на стене.
Зеркала —
на столе.
У тебя в портмоне,
в антикварном старье.
Не гляди!
Отвернись!
Это мир под ключом.
В блеск граненых границ
кто вошел — заключен.
Койка с кучей тряпья,
тронный зал короля —
всё в себя,
всё в себя
занесли зеркала.
Руку
ты подняла,
косу
ты заплела —
навсегда,
навсегда
скрыли их зеркала.
Смотрят два близнеца,
друг за другом следя.
По ночам —
без лица,
помутнев как слюда,
смутно чувствуют:
дверь,
кресла,
угол стола,—
пустота!
Но не верь:
не пусты зеркала!
Никакой ретушер
не подменит лица,
кто вошел —
тот вошел
жить в стекле без конца.
Жизни
точный двойник,
верно преданный ей,
крепко держит тайник
наших подлинных дней.
Кто ушел —
тот ушел.
Время в раму втекло.
Прячет ключ хорошо
это злое стекло.
Даже взгляд,
и кивок,
и бровей два крыла —
ничего!
Никого
не вернут зеркала!—
"Зеркала" Семена Красинова были проиллюстрированы картиной "Соблазн", которую написал Винченцо Мильяро.
на стене.
Зеркала —
на столе.
У тебя в портмоне,
в антикварном старье.
Не гляди!
Отвернись!
Это мир под ключом.
В блеск граненых границ
кто вошел — заключен.
Койка с кучей тряпья,
тронный зал короля —
всё в себя,
всё в себя
занесли зеркала.
Руку
ты подняла,
косу
ты заплела —
навсегда,
навсегда
скрыли их зеркала.
Смотрят два близнеца,
друг за другом следя.
По ночам —
без лица,
помутнев как слюда,
смутно чувствуют:
дверь,
кресла,
угол стола,—
пустота!
Но не верь:
не пусты зеркала!
Никакой ретушер
не подменит лица,
кто вошел —
тот вошел
жить в стекле без конца.
Жизни
точный двойник,
верно преданный ей,
крепко держит тайник
наших подлинных дней.
Кто ушел —
тот ушел.
Время в раму втекло.
Прячет ключ хорошо
это злое стекло.
Даже взгляд,
и кивок,
и бровей два крыла —
ничего!
Никого
не вернут зеркала!—
"Зеркала" Семена Красинова были проиллюстрированы картиной "Соблазн", которую написал Винченцо Мильяро.