Спит Золушка сладко. Уснула надолго принцесса.
И Синюю Бороду все еще молит жена.
А сын дровосека вернулся из темного леса,
И тень людоеда уже малышу не страшна.
Волшебная птица роняет из облачной дали
Перо цвета времени на золотые сады,
И листья волнуются, словно давно они ждали
Поры сенокоса и гула осенней страды.
Цветы полевые, усните, цветы полевые!
Да разве сравнится куртин показная краса,
Их роскошь публичная, их лепестки восковые
С обычной ромашкой среди золотого овса!
И скудные краски смиряют настойчивость ветра
В часы тишины, когда вечер уже недалек,
А воздух туманен. И в мире радушно и щедро.
«Умри, но останься!» — взывает любой уголок.
Зеленое жито и смуглой пшеницы колосья
Усталую ласточку теплой купают волной.
Становится поле от птичьего разноголосья
Единою песней — и сердце не просит иной...
Судьба улыбнулась забытой людьми королевне.
В соседней державе поет Золотой Петушок.
И мы, запыленные, сходимся в старой харчевне,
В заветном углу, где дымится чумазый горшок.

На ромашках я гадала,
Любишь или нет,
И всегда мудрец глазастый
Знал ответ.
А теперь пожухли травы,
И, глухи к мольбе,
Астры глупые не скажут
О тебе.
Стихотворение "Астры" Сары Тисдейл (в переводе Александра Круглова) было проиллюстрировано картиной "Летнее утро", которую написал Карл Мария Шустер.

Головку ландыша
Качает бабочка.
Цветок в движенье.
На щеку с ямочкой
Сережка с камушком
Ложится тенью.
Я вам завидую,
Серьга с сильфидою!
Счастливец будет,
Кто губы жадные
Серьгой прохладною
Чуть-чуть остудит.
Богов блаженнее,
Он на мгновение
Бессмертье купит,
И мир безгрозия
В парах амброзии
Его обступит.
Стихотворение "Серьга", которое написал грузинский поэт Николоз Барташвили, было проиллюстрировано картиной Яна Вермеера "Девушка с жемчужной сережкой".
Пусть описание самого украшения в этих произведениях и не совпадает, но настроение - вполне.

Смеешься, и с тобой смеется мир,
А если плачешь, плачешь в одиночку,
Веселья просит грустная планета,
И только скорбь рождается в сорочке.
Когда поешь, поют с тобой холмы,
Печальный вздох, и в воздухе помеха,
Ведь эхо вторит радостному смеху,
А грусти глас останется без эха.
Ты счастлива, все тянутся к тебе,
Горюешь, и вокруг темно и пусто,
Веселый смех желают слышать твой,
Не слышат плач, когда на сердце грустно.
Ты радостна, твоим друзьям несчет,
Печальна, убежать все норовят,
Вино - нектар твой выпить все непрочь,
А одиноким жизнь готовит яд.
Закатишь пир, и залы все полны,
Настанет пост, с тобою только ночь,
Успешна ты, поют хвалебный гимн,
Почти мертва, и некому помочь.
Ждем поезд наших наслаждений
В красивом, светлом зале ожиданий,
Но сядем на него, когда пройдем
Все коридоры боли и страданий.