В эпоху «ковидных субсидий» пострадавшим коммерсантам на страницах этого канала критиковался подход судов, в соответствии с которым для получения таких субсидий были важны цифры ОКВЭД, а не фактически осуществляемая субъектами предпринимательства деятельность. Эта проблема - в смежных условиях - развивается до сих пор.

Так, законом Ростовской области для налогоплательщиков, в наибольшей степени пострадавших…, в 2020 году были установлены пониженные ставки УСН - 1 и 5% в зависимости от выбранного ими объекта налогообложения.

И в деле, которое было рассмотрено АС Ростовской области 2 июня (№ А53-42353/2022), то ли кинотеатр (по названию), то ли ресторан (по ОКВЭД), претендовал на применение льготных ставок по УСН.

Проблема возникла в связи с тем, что льготировать налогоплательщик пытался не продажу билетов и не услуги ресторана. Обсуждался вопрос о том, подлежит ли применению к операциям, в частности, по продаже имущества кинотеатра/ресторана, льготная ставка - они ведь ОКВЭДУ не соответствуют: ни «ресторанному», ни «кинотеатральному».

Притом сам ОКВЭД у налогоплательщика был указан верный, и формально под льготные ставки он подпадал. Но поскольку фактически в проверяемом периоде не было установлено получения выручки, соответствующей ОКВЭД (видимо, услуги ресторана), то в льготных ставках налогоплательщику было отказано.

Тут есть сразу 2 вопроса для обсуждения, один полегче, другой посложнее:

а) возможен ли подобный непоследовательный подход: в одних спорах был важен только ОКВЭД (см выше), но не фактически осуществляемая деятельность; здесь же - наоборот. Допустим по этому аргументу налогоплательщик действительно неправ, т.к. все же правильная позиция - ОКВЭД важен, но фактическая деятельность, подтвержденная документально, важнее. Хотя и тут можно поспорить;

б) более интересный вопрос: льгота по УСН предоставлена законом налогоплательщику в связи с тем, что он пострадал от ухудшения экономической ситуации в связи с ковидом. Означает ли это, что цель льготы - это льготирование только выручки, полученной от деятельности по льготируемому ОКВЭД? А если коммерсант вообще из-за ковида обанкротился, или, во всяком случае, был вынужден распродать все свое имущество и закрыться - к операциям по продаже имущества льготные ставки уже неприменимы, а сам налогоплательщик больше не считается пострадавшим?

Иными словами, «наиболее пострадавший» - это только тот, который пострадал, но выжил, или все же любой пострадавший? Специально посмотрел в интернете - этот налогоплательщик действительно прекратил свою деятельность, выручки нет, а его неликвидация обусловлена, по-видимому, только продолжающимся налоговым спором.

По последнему пункту кажется, что претендовать на льготу вправе любой налогоплательщик. Во всяком случае, пока законодатель прямо не выразит свою волю насчет обратного (как это было сделано в нормах об ОЭЗ, айтишниках и т.д. - «90%»). Потому что «выживший» налогоплательщик находится, как минимум, в условиях не хуже, чем тот, который был вынужден распродать все свое имущество и вообще прекратить экономическую деятельность.

Естественно, надо сделать оговорку о том, что этот подход не распространяется на очевидные налоговые схемы, когда налогоплательщик с подходящим ОКВЭД просто используется для продажи имущества третьих лиц по льготным ставкам и т.д. В рассматриваемом споре подобных фактов установлено не было.

И еще: формально основание для отказа в льготных ставках звучит так: «не установлено поступлений от профильной деятельности». Видимо, в ситуациях, когда хоть какие-то подобные поступления были бы установлены, льгота применялась бы ко всей деятельности, в т.ч. к деятельности по продаже имущества? Здесь напомним, что в делах «Озон Фарм» и «Де Лаге Ланден Лизинг» СКЭС ВС РФ был сформирован подход о допустимости наличия - и льготирования - сопутствующей (дополнительной) деятельности налогоплательщика. Равным образом и продажа имущества может быть отнесена к нормальному виду деятельности налогоплательщика, наличие которой не исключает права на применение льготной ставки.

Третьим лицом – в банкротный ряд

В марте этого года Верховный Суд выдал дуплетом два схожих определения по крайне актуальному вопросу, а именно – возможности участия контролирующего лица в налоговом споре с участие организации-банкрота. Но для начала – небольшая прелюдия.

Думается, ни для кого не секрет, что сегодня налоговая служба стала одним из крупнейших участников банкротных дел, а в ЦА ФНС под это выгоднейшее предприятие даже выделено отдельное управление. Очень часто налоговая выступает в качестве инициатора банкротства – по итогам налоговой проверки. Одновременно с этим налогоплательщик, не соглашаясь с претензиями, идет оспаривать самое решение по проверке.

В итоге на практике распространена ситуация, когда еще в ходе налогового спора организация уже признается банкротом и ей назначается конкурсный управляющий. А это значит, среди прочего, что и генеральный директор свои полномочия теряет, и действующие доверенности (например, на юристов, ведущих налоговый спор) отзываются.

В идеальной картине мира конкурсный управляющий всецело берет на себя защиту прав налогоплательщика-банкрота, выписывает новые доверенности на «старых» адвокатов или, в крайнем случае, идет самолично биться с налоговой. На практике зачастую все обстоит куда хуже: новые доверенности не выдаются, конкурсный манкирует своими обязанностями – и суд по налоговому делу с легкой душой выносит «отказное» решение.

В таком случае у организации (а, скорее, ее контролирующих лиц) остается не так много способов для защиты. Один из них – участие в налоговом споре в качестве третьего лица на стороне налогоплательщика (то есть без самостоятельных требований). Вот здесь и находит коса на камень…

Главное процессуальное основание для КДЛ – это риск субсидиарной ответственности. Если налоговая – крупный кредитор (а бывает, что и единственный), а у должника не хватает средств для расчета – очевидно, что рано или поздно вопрос с субсидиаркой возникнет. Поэтому КДЛ как никто иной заинтересован, чтобы неправомерные требования налоговой из кредиторской задолженности исключили.

Только вот суды с таким подходом долгое время не соглашались: ст.51 АПК говорит, что третьи лица привлекаются, если решение по делу может повлиять на их права и обязанности по отношению к одной из сторон. А как понять, может или не может, если к субсидиарной ответственности его еще не привлекли? Когда убьют, тогда приходите…

КДЛ, в свою очередь, возражали, что к моменту, когда с них реально начнут что-то взыскивать в порядке субсидиарной ответственности, налоговый спор уже будет проигран и поздно будет пить Боржоми. По «новым обстоятельствам»? Не смешите…

Верховный Суд решил следующее:

1) КДЛ не могут ставиться в ситуацию процессуальной «незащищенности» и должны иметь право – «хоть тушкой, хоть чучелком» - доносить свою позицию до суда в налоговом споре и, в случае необходимости, обжаловать судебные акты по этому спору.

2) «Отсечкой», после которой решение по налоговому спору точно может повлиять на права и обязанности КДЛ (а, значит, у него появляются процессуальные основания для участия в налоговом споре), является сам факт обращения кредитора с заявлением о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности.

Позицию Верховного Суда можно приветствовать, поскольку возможности защиты прав налогоплательщиков хоть немного, но расширились.

Но все равно остаются вопросы: как, например, быть в ситуации, когда кредитор еще не успел обратиться с заявлением о субсидиарной ответственности – но из баланса банкрота видно, что это вопрос времени? Ведь не такой уж и редкий пример.

Получается, что остается уповать на благодушие/ответственность/порядочность (ненужное – зачеркнуть) конкурсного управляющего, который-таки найдет время заинтересоваться налоговым спором с участием своего подопечного.
А может, самому на себя заявление о привлечении к субсидиарной ответственности написать – чтобы процессуальный «интерес» появился? Такой вот унтер-офицерский КДЛ…

Ученик налогового чародея - по мотивам веселого опроса в прошлую пятницу

Актуальная судебная практика время от времени поднимает глубоко теоретические, можно сказать, вечные, вопросы. Например, вопрос «частного интереса» в публичных правоотношениях. Этот вопрос косвенно поднимался нами в прошлом посте, когда мы рассуждали о процессуальном интересе в налоговом споре КДЛ налогоплательщика-банкрота.

Сегодня речь пойдет об обратной стороне баррикад – о налоговых инспекциях и их … стажерах.

Мы все прекрасно помним, что ряд контрольных мероприятий (выемка, осмотр) предполагают обязательное наличие понятых.

Требования к понятым установлены статьей 98 НК РФ, из которой следует, что таковыми не могут выступать должностные лица налоговых органов (пункт 4), а также любые лица, «заинтересованные в исходе дела» (пункт 3).

Получается, что 100% блоком для понятого служит действующий контракт с любым из подразделений «единой и централизованной системы». А если его нет – смотри пункт 3… (прочие «заинтересованные лица»).

И здесь и возникает вопрос – как определить факт и степень «заинтересованности в исходе дела»? Понятна ситуация, когда у вас премия прямо пропорциональна недоимке – но для это уже есть специального ограничение. А когда ситуация менее очевидна? Проверяют магазин – а вы в нем шаурму (по просьбе одного из авторов канала уточним – «шаверму») скушали? Проверяют завод – а вы конкурент этого завода? А если человек вам просто неприятен?

Другая ситуация – а если вы не работник налоговой инспекции, а достойный и заслуживающий всяческих карьерных перспектив…претендент? Стажер, например, студент-практикант. Да, тут строгий читатель может сказать, что не каждый практикант мечтает стать инспектором, а очень может даже и наоборот – ведет разведку боем, чтобы применять полученные знания в деле защиты налогоплательщиков?
Все так – но вспомним студенческие годы: каждый ответственный студент, отгуляв 1 сентября, нес в учебную часть дневник практики (за своим авторством) – и отчет о практике. И этот последний (по очереди, но не по сути) документ если не составлялся, то, как минимум, подписывался руководителем той организации, где практика проходила.

И здесь мы возвращаемся к предыдущему вопросу: заинтересован ли практикант в том, чтобы его «начальник» подписал ему хороший отчет о практике? Наверняка. Влияет ли лояльность стажера на расположение «начальника» и на его готовность подписать хороший отчет? С высокой долей вероятности – если не на практике, то, как минимум, в голове самого стажера.

Свидетельствуют ли все перечисленные обстоятельства о наличии у стажера «заинтересованности в исходе дела», которое служило бы блоком для допуска его понятым? Пусть каждый из вас сам ответит для себя на этот вопрос.

Суды уже ответили: нет, не является. Примечательно, что по налоговым спорам аналогичной судебной практики сравнительно немного – а в «романтичных» 2010-х были и вовсе положительные решения . Поэтому суды с огромным удовольствием ссылаются на аналогичную практику по уголовным делам – которой как раз в избытке.

Здесь любопытна избирательность судов в применении «аналогии права». Становясь на сторону налоговых органов, они апеллируют к практике по уголовным спорам. Но если мы, также следуя выбранной аналогии, вспомним, как толкуется понятие «личной заинтересованности» в том же уголовном праве – то здесь у нас не только должностной интерес (т.н. «карьеризм»), но и «семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.» (п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19). Кроме того, в Пленуме речь идет о должностных преступлениях (злоупотребления и превышения), а практикант, как мы уже выяснили, должностным лицом не является.

В общем, хорошо быть студентом…

Пока в недрах нашего канала готовятся несколько пушка-бомба-постов - маленький пост для "маленькой пятницы".

Верховный Суд (ГК) опубликовал Определение по любопытному делу с участием легендарного ЦУМа. Если коротко - покупатель-гражданин А. из Волгограда из-за сбоя на сайте ЦУМа умудрился накупить товаров на 2.3 млн. - за 2787 руб.

Атракцион невиданной щедрости? Ни в коем случае! ЦУМ, естественно, отказался выдавать товар по фактически уплаченной стоимости и потребовал доплаты. Гражданин-покупатель пошел с требованием об исполнении обязательства в натуре - и в трех инстанциях проиграл. А вот Верховный Суд направил дело на новое рассмотрение, постановив в том числе выяснить, было ли злоупотребление правом на стороне покупателя.

Не будем давать никаких прогнозов об исходе дела на новом рассмотрении - мы же все-таки налоговый канал. Но это решение невольно напомнило о деле "Юмакса" , где были ретроспективно пересчитаны и кадастровая стоимость объекта недвижимости, и сумма налога с него (естественно, в сторону увеличения).

В Определении по делу Верховный Суд, в частности, отметил, что разница между "первоначальной" и "пересчитанной" кадастровой стоимостью была столь огромна (не 846 раз, как в ЦУМе - но все же), что компания-налогоплательщик не могла не почуствовать подвоха и не понять, что где-то ошибочка затесалась. А если она понимала, но все равно пользовалась этим - то пусть потом не жалуется, когда "пересчитанный" налог придут взыскивать.

Интересно, сработает ли такая же логика в деле с ЦУМом? Или гражданин-потребитель не должен обладать сознательностью и бдительностью, аналогичной бизнесу, и вполне мог искренне заблуждаться насчет цумовских цен?

Мало ли, как они у себя в Москве там с ума сходят...

Завтра в 11 утра пообщаемся тут о концептуальных проблемах ЕНС, вход и программа свободные

Сегодня в 11 утра пообщались с Дмитрием о концептуальных проблемах ЕНС. Записи ниже ✅

По ощущениям - не хватило времени, по-хорошему заявленные нами блоки - на 2-3 часа обсуждения. Поэтому не все успели сказать, что хотели. Но, все равно, получилось содержательно!

Специальный порядок налогообложения НДС при кап строе или реконструкции объектов основных средств предполагает, что при осуществлении налогоплательщиком облагаемой и не облагаемой НДС деятельности он праве принять к вычету (возмещению) весь НДС от подрядчика (тех заказчика), а далее, в течение 10 лет с момента ввода в эксплуатацию объекта ОС, восстанавливать НДС по пропорции облагаемой/не облагаемой НДС деятельности. Это написано в ст. 171.1 НК РФ (ранее, до 2015 г. это же следовало из п. 6 ст. 171 НК РФ).

Норма продиктована тем, что НДС принимается к вычету еще до окончания стройки по мере выполнения работ (подрядчик зеркально платит), но определение пропорции уже на этот момент невозможно, поскольку налогоплательщик ее не знает и не может знать - стройка не закончена, объект не эксплуатируется.

Практики по этому вопросу не так много, но она есть - в свое время один из авторов канала стал автором еще и победы налогоплательщика в одном из самых крупных споров по этой теме (реконструкция объекта культуры, дело № А70-16539/2017).

Но тут коллеги прислали относительно свежий спор (дело № А21-8779/2021), результат которого не так оптимистичен.

На первый взгляд, в этом деле речь идет о недостаточности доказательств «реальной, вменяемой пропорции», т.е. о недостаточности доказательств использования объекта в облагаемой деятельности хоть в сколь-нибудь значительных объемах.

В этом деле суды установили (стр. 5 постановления суда округа), что лишь 1% площадей здания используется в облагаемой НДС деятельности, признали такой «масштаб» незначительным и отказали в вычетах по НДС. За скобками оставляем проблему, как считать - по площадям объекта недвижимости или по облагаемой/не облагаемой выручке (что-то нам кажется, что по площадям не очень корректно). За скобками оставляем, что у налогоплательщика в этом деле явно была коммерческая аренда спортивных залов, а не только помещения кафе (что-то нам кажется, что доказательственную базу в этой части не так сложно было усилить).

Дело интересно тем, что поднимает нас с уровня формального прочтения нормы ст. 171.1 НК РФ (даже если есть 0.01% коммерческой деятельности, норма применима) к вопросам умысла налогоплательщика - действительно ли он не знал, какие крохи НДС будет исчислять с использованием объекта, а также к вопросам «объективного вменения» - пропорцию приходится считать (и доказывать) «по факту», т.е. уже по конкретным показателям облагаемой НДС деятельности, и, если она незначительна, права на вычеты по НДС в принципе нет. Ни на что из этого норма не рассчитана.

В свое время высказывались разные точки зрения насчет применимости в подобных спорах категории «значительности» облагаемой деятельности - не столько потому, что эта категория из нормы ст. 171.1 НК РФ не следует (см выше), сколько потому, что не ясны пределы ее применения. Анализ практики показывает, что судьи готовы допускать применение специальной нормы, когда облагаемая НДС деятельность превышает 5%.

В целом, антизлоупотребительный подход судов поддержать можно - иначе все театры, больницы, школы и т.д. будут возмещать из бюджета сотни миллионов, сдавая в аренду вендинговые автоматы - но определенности в законе на этот счет явно не хватает.

Старик Франклин однажды сказал, что в мире только две неотвратимые вещи: смерть и налоги. Налоговое законодательство РФ полностью согласовывается с мыслями обитателя стодолларовой купюры. Достаточно вспомнить, что задолженность по налогам, какой бы старинной она ни была, будет висеть на вас, пока вы не обанкротитесь, не умрете – или суд не вынесет решение о признании такой задолженности безнадежной. Более того, если вы эту самую старинную (и безнадежную к взысканию) недоимку умудритесь самостоятельно погасить – никаких денег вы назад не получите, поскольку конституционный долг священен и «часов не наблюдает».

Но оказалось, что это игра, в которую очень увлекательно можно играть вдвоем – и при наличии смекалки и широкого прочтения налогового кодекса напомнить государству, что и его «налоговые» долги просто так никуда не исчезают. Так поступила одна компания из Екатеринбурга. Налогоплательщик учел в расходах по налогу на прибыль безнадежную задолженность в виде … переплаты по налогу на прибыль и НДС, по которой истек установленный законом трехлетний срок на возврат. И суды 1й и апелляционной инстанций с ним согласились!

В мотивировочной части присутствуют и ссылки на Конституционный Суд, и напоминание, что на переплату распространяются все гарантии права собственности. Красота! Еще большая «красота» - что инспекция, судя по всему, посчитала безнадежной идею спорить дальше и не стала подавать кассационную жалобу.

Но если отбросить в сторону ликования по поводу редкой победы налогоплательщика в интересном споре – то, как это ни печально, приходится согласиться с налоговым органом. Так, механизм списания безнадежной задолженности в расходы установлен в статье 266 НК РФ для того, чтобы компенсировать все «причуды» расчетного метода определения базы по налогу на прибыль. Другими словами, он необходим, чтобы налогоплательщик, который учел доходы по факту отгрузки товара/подписания акта оказанных услуг, но этого самого дохода (т.е. живых денег или иной оплаты) не получил, мог в будущем сторнировать «преждевременно» задекларированные и обложенные доходы.
Другая ситуация – когда налогоплательщик фактически понес расходы (например, внес предоплату), но не имел права их учесть, и не получил встречного предоставления в виде поставленного товара/оказанных услуг.

В нашем же случае таких «преждевременных» доходов не было – и неучтенных расходов не было, поскольку ни налог на прибыль, ни, в случае этого налогоплательщика, НДС, в расходах не учитываются. Получается, что налогоплательщик признали безнадежной задолженностью «упущенную выгоду», недополученный доход.

Здесь въедливый читатель скажет: «Погодите, но ведь упущенная выгода, которую взыскивают с контрагента, может стать «безнадежным долгом!». Да, но для этого наличие такой задолженности должно быть подтверждено – признанием долга контрагентом либо положительным судебным актом. Но в таком случае по правилам НК РФ у налогоплательщика возникает … доход в периоде признания долга или вступления в силу судебного акта. И вот этот доход уже может быть сторнирован путем учета в расходах в качестве безнадежного долга – если упущенная выгода не будет возмещена контрагентом.
Другими словами, теоретически, налогоплательщик мог бы списать в расходы безнадежную задолженность в виде невозвращенной им переплаты по НДС и налогу на прибыль, если бы до этого они те же самые суммы учли в доходах. Но это уже совсем другая история…

АС Московского округа в 2022 г. рассматривал аналогичный спор и, в отличие от уральских коллег, вынес решение в пользу налогового органа. К сожалению, аргументация суда в данном деле ограничилась доводами «у нас так не принято», «так раньше не делали» - то есть ссылками на иные, конвенциональные, способы восстановления прав, которые были у налогоплательщика, но он ими почему-то не воспользовался.

Здесь мы оставим уважаемых читателей самим решать, чей же подход правильнее - московитский или уральский. А нам остается только порадоваться за несгибаемый дух федерализма в судебной практике.«В Перми и на Вятке свои порядки».

Друзья, не можем обойти стороной замечательный проект наших коллег из TaxLive!
Оба автора канала, в свое время выигрывавшие, а потом и участвовавшие в организации/наставничестве в подобных конкурсах, не понаслышке знают, какой кузницей профессиональных кадров в сфере налогового права служат такие замечательные конкурсы 🤗

Неделя начинается с бодрых новостей: в восьмой раз стартуем наш ежегодный студенческий конкурс по российскому налогообложению Tax.Live.

Вся информация о конкурсе (расписание, правила, фабула) на сайте https://rustaxchallenge.ru/ и на странице ВК: https://vk.com/rustaxchallenge

Мы с командой организаторов очень надеемся, что сможем вернуться к допандемийному очному формату проведения устных раундов состязания в конце осени в Москве. И, конечно, на вашу поддержку.

1. Если вы студент - пишите заявку, есть время собрать команду до 7 октября
2. Если вы не так давно окончили вуз, все еще увлекаетесь налогами и преподаванием - добро пожаловать в тренеры/наставники команды
3. Если вы уже состоявшийся и авторитетный профессионал в налоговой сфере - возможно, встретимся с вами в судейских коллегиях на устных раундах (хотя тренерская работа тоже не возбраняется)
4. Если вы руководитель/партнер/маркетолог юридической или налогово-консалтинговой фирмы (но не обязательно именно консалтинговой) - можем обсудить варианты продвижения в среде молодых налоголюбов и участия на спонсорской ниве: призы и подарки участникам сами по себе не появляются, а немосковским командам может понадобиться небольшая финансовая помощь, чтобы принять участие в устных состязаниях начиная с 1/8 финала, - поддержка старших коллег в таких вопросах никогда не будет лишней.

Постараемся сделать конкурс стабильно-традиционным, но и не без некоторых изменений. Stay tuned!

То чувство, когда у тебя есть термолазерная пушка, ты уже перестрелял всех врагов - и от нечего делать решил научиться открывать ей пиво😂

https://www.nalog.gov.ru/rn77/news/activities_fts/13872282/

Анализируемая статья:

Проблемы применения льготной ставки налогообложения недропользователей при добыче нефти из ранее списанных запасов, Налоги и финансовое право, июнь 2023, с 112 - 118

Авторы статьи «Проблемы применения льготной ставки налогообложения недропользователей при добыче нефти из ранее списанных запасов» («Налоги и финансовое право», Июнь 2023, с 112 – 118) критикуют арбитражную практику налогообложения добычи углеводородного сырья из «ранее списанных запасов» и приходят к выводу о необходимости уточнения законодательства в соответствующей части в связи с его неопределенностью.

Предваряя исследование проблемы отметим, что высказанное предложение о совершенствовании закона в соответствующей части лишено смысла в связи с принятием федеральным законодателем изменений, коснувшихся пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ и упразднивших с 01.04.2024 ставку 0% по НДПИ для компаний, добывающих полезные ископаемые из «ранее списанных запасов».

В действительности, поднимаемая авторами статьи проблема иллюстрирует не изъяны юридической техники при формулировании законодателем рассматриваемой нормы, а лишь частные ошибки судебной практики, связанные с отсутствием понимания целевого характера льготы, установленной пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ. Недопустимо исправлять отдельные ошибки арбитражной практики посредством изменения формально определенных норм налогового закона.

Цель указанной нормы (а норма является старой, она присутствовала еще в законодательстве пост-советского периода применительно к платежам на воспроизводство минерально-сырьевой базы, 95-01 гг.) – освобождение недропользователей от уплаты НДПИ при разработке ими старых залежей полезных ископаемых, разработка которых нецелесообразна без мер государственной поддержки.

А именно, целью применения льготной ставки налогообложения при добыче из ранее списанных запасов, предусмотренной в пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ, является создание условий для эффективного инвестирования в освоение нефтяных ресурсов в старых залежах, добыча из которых требует значительных финансовых и трудовых затрат в связи с высокой обводненностью таких залежей. Добываемая из ранее списанных запасов нефть, как правило, имеет высокую плотность, в ней содержится парафин и мех. примеси, в результате чего в процессе переработки данной нефти отмечается низкий выход светлых нефтепродуктов (чем тяжелее нефть, тем выше издержки на её переработку), что, в свою очередь отражается на стоимости нефти.

Нельзя не отметить и то, что, в соответствии с письмом Минфина России от 02.12.2022 «О направлении письма Минприроды России от 19.10.2022 № 08-11-30/41532» «Формулировка «добыча из ранее списанных запасов полезных ископаемых» в пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ не соответствует положениям Закона «О недрах».

В связи с этим и исходя из положений п. 1 ст. 11 НК РФ это означает, что термин «ранее списанные запасы» является собственным налогово-правовым термином и подлежит толкованию исключительно исходя из своего буквального экономико-правового содержания вне связи с отраслевым регулированием, которое посвящено правоотношениям, возникающим между пользователем недр и публично-правовым образованием, но не отношениям налогоплательщик-государство.

По этой причине не могут приниматься во внимание дополнительные условия применения нормы по пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ, указываемые авторами и судами, среди которых: (1) отражение в лицензии на пользование недрами права на добычу нефти из ранее списанных запасов; (2) списание запасов полезных ископаемых по инициативе налогоплательщика-заявителя льготы, но не третьих лиц; (3) непостановка на гос. баланс полезных ископаемых ранее списанных запасов повторно и т.д. и т.п.

Тем более, что эти дополнительные условия противоречат отраслевому законодательству.

Например, в соответствии с законодательством о недрах в лицензии на пользование недрами не подлежит отражению, из каких запасов – ранее списанных или нет – осуществляется добыча полезных ископаемых;

в силу налогового принципа приоритета содержания экономической операции над формой значение имеет не указание в лицензии на право недропользователя добывать нефть из ранее списанных запасов, а сам факт такой добычи;

кроме того, в условиях действующего закона нельзя добывать нефть, не поставленную на государственный баланс полезных ископаемых – и, в этом смысле, повторная постановка на баланс ранее списанных запасов полезных ископаемых свидетельствует, скорее, о достижении конкретным недропользователем целей льготного регулирования, нежели о препятствии в применении льготы и т.д. и т.п.

В связи с изложенным представляется, что в условиях действующего регулирования предлагаемое авторами анализируемой статьи уточнение формулировок пп. 4 п. 1 ст. 342 НК РФ является избыточным.

Как было написано выше, если у тебя есть термолазерная пушка, незачем открывать ей пиво!