Если вы боитесь критиковать свою страну думая, что этим вы оказываете ей услугу, то вы не граждане, вы, в лучшем случае — подданные. Холопы. Или крепостные, которые боятся навлечь на себя гнев барина. Когда человек, думающий, что он «за наших», говорит: «Нельзя критиковать свою страну, особенно в трудные времена», он совершает подмену понятий. Он отождествляет страну — народ, культуру, историю, землю — с текущим государственным аппаратом, с его политикой и его чиновниками. Но это разные вещи. Патриотизм, лишенный права на критику, превращается в слепой идолопоклоннический культ. Врач, который из ложной жалости скрывает от пациента его диагноз, обрекает его на гибель. Патриот, который из страха или конформизма замалчивает болезни своего общества, способствует его упадку.

Помню в Британии был опрос — к какой стране у вас больше всего претензий. И большинство англичан назвали свою родину. И это нормально. Я жил в России и писал о ее позорных страницах не потому, что я русофоб или мне заплатили. А потому, что я хотел России лучшего будущего. […]

Если вы в своей стране боитесь критиковать ее, то ваша страна захвачена врагами. В нормальной стране человек является ее собственником. Его лояльность обращена не к конкретному правителю, а к совокупности идеалов, законов и ценностей, которые эту страну формируют. Если государство — это дом, то гражданин — его совладелец, а не арендатор. И как рачительный хозяин, он не станет молчать, заметив трещину в фундаменте, прогнившую балку или протекающую крышу. Его критика — это не акт разрушения, а акт заботы. Признать проблему — значит начать думать над ее решением, а не пытаться замести мусор под ковер.

И это относится ко всем — к русским, евреям, арабам, украинцам, азербайджанцам, полякам, армянам и пр. У всех в истории были (и есть) позорные черные страницы. Называть дерьмо — дерьмом, значит уменьшать вероятность его повторения в будущем. Рубеж, отделяющий свободного гражданина от бесправного подданного, проходит не по линии «согласен/не согласен», а по линии «имею право голоса / боюсь его использовать».