Всеволод Рождественский
* * *
Я отвыкаю от вещей,
С которыми всю жизнь был связан,
Всечасной власти мелочей
Повиноваться не обязан.
И прохожу сквозь тесный строй
Обыкновений и привычек,
Все то, что радует порой,
Обозначая без кавычек.
Владеет мною простота,
Живая правда без пристрастья...
Прости, старинная мечта,
Именовавшаяся «счастье»!
* * *
Я отвыкаю от вещей,
С которыми всю жизнь был связан,
Всечасной власти мелочей
Повиноваться не обязан.
И прохожу сквозь тесный строй
Обыкновений и привычек,
Все то, что радует порой,
Обозначая без кавычек.
Владеет мною простота,
Живая правда без пристрастья...
Прости, старинная мечта,
Именовавшаяся «счастье»!
Вы знаете, что такое пытка надеждой? После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.
© Анна Ахматова
Пытки закончились. Центризбирком отказал Надеждину в регистрации.
© Анна Ахматова
Пытки закончились. Центризбирком отказал Надеждину в регистрации.
Залужный снят с должности.
Владимир Бакатин
***
За лугами, за сонною пашней
Гром бормочет в раскатном бреду.
Ветер посвистом пьяным, кабацким
Раскачал на полях лебеду.
Там за сенью еловых просторов,
Обомшелых бескрайних болот,
Да крутых земляничных угоров
Дом родимый тоскует и ждёт.
Почему мы туда не торопимся,
Не летим на попутных ветрах,
Чтоб, как в детстве,от ягод черёмухи
Ощутить терпкий вкус на губах.
Окунуться в звенящую речку,
Поваляться в прохладе осин.
Вспомнить, как для девчонки соседской
Рвал в полях васильковую синь...
Плачет проседью крышная дранка,
Обветшал у берёз сарафан.
И никто с деревенской гулянки
Не бредёт, растянувши баян.
Мы как будто смирились с потерей,
Позабыв о начале начал,
Только дом с приоткрытою дверью
Вновь зовёт на родимый причал.
Владимир Бакатин
***
За лугами, за сонною пашней
Гром бормочет в раскатном бреду.
Ветер посвистом пьяным, кабацким
Раскачал на полях лебеду.
Там за сенью еловых просторов,
Обомшелых бескрайних болот,
Да крутых земляничных угоров
Дом родимый тоскует и ждёт.
Почему мы туда не торопимся,
Не летим на попутных ветрах,
Чтоб, как в детстве,от ягод черёмухи
Ощутить терпкий вкус на губах.
Окунуться в звенящую речку,
Поваляться в прохладе осин.
Вспомнить, как для девчонки соседской
Рвал в полях васильковую синь...
Плачет проседью крышная дранка,
Обветшал у берёз сарафан.
И никто с деревенской гулянки
Не бредёт, растянувши баян.
Мы как будто смирились с потерей,
Позабыв о начале начал,
Только дом с приоткрытою дверью
Вновь зовёт на родимый причал.
Такер Карлсон взял интервью у Путина.
— Я сказала, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно! — завопила фрекен Бок.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.
Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
— Нет, нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
© Астрид Линдгрен
— Я сказала, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно! — завопила фрекен Бок.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.
Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
— Нет, нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
© Астрид Линдгрен
Борис Коплан
Из недоконченной поэмы
Он заглянул в ночное море –
Звёздное море – и зарыдал.
«Девушка пела в церковном хоре»…
О, если б я судьбу разгадал…
Он полюбил свою мечту,
Певец мечтательный и нежный,
И дружбе с жизнью безмятежной
Он изменил. Но красоту
Постиг душой своей безбрежной.
Июль 1922
Из недоконченной поэмы
Он заглянул в ночное море –
Звёздное море – и зарыдал.
«Девушка пела в церковном хоре»…
О, если б я судьбу разгадал…
Он полюбил свою мечту,
Певец мечтательный и нежный,
И дружбе с жизнью безмятежной
Он изменил. Но красоту
Постиг душой своей безбрежной.
Июль 1922
Не в первый раз - невзгоды сдюжим,
весенних трав увидим стёжки,
берёза у зеркальной лужи
примерит новые серёжки.
А снегу жить всего неделю,
об этом знает кустик жалкий,
и траур по зиме надели
ещё вчера грачи и галки.
Вздохнёшь, а месяц улыбнётся -
тебе решать, что в жизни вечно,
для уточки монетку солнца
достанет селезень из речки.
Дожди свои разучат гаммы,
мы журавлей уставших встретим...
истлевший до трухи пергамент
осенних листьев кружит ветер.
Валерий Мазманян
весенних трав увидим стёжки,
берёза у зеркальной лужи
примерит новые серёжки.
А снегу жить всего неделю,
об этом знает кустик жалкий,
и траур по зиме надели
ещё вчера грачи и галки.
Вздохнёшь, а месяц улыбнётся -
тебе решать, что в жизни вечно,
для уточки монетку солнца
достанет селезень из речки.
Дожди свои разучат гаммы,
мы журавлей уставших встретим...
истлевший до трухи пергамент
осенних листьев кружит ветер.
Валерий Мазманян
Линор Горалик
Например, 8 марта
...Например, боевого вида пирсингованная девица железным голосом чеканит в телефон: "Я не желаю буржуазный выходной! Я желаю фабричную забастовку!"
Например, 8 марта
...Например, боевого вида пирсингованная девица железным голосом чеканит в телефон: "Я не желаю буржуазный выходной! Я желаю фабричную забастовку!"
Forwarded from Первый инвестиционный
Вдохновились стихами Владимира Маяковского и решили развлечься. Но за весёлой формой, как обычно, важная аналитика.
🇷🇺 Наш рынок
Родные индексы двинулись в минусы из-за инфляции:
Не ждали, что шельма так прытко усилится.
Но наш ЦБ следит.
Если ставку повысили, значит, это кому-нибудь нужно.
Но надо терпеть... Понижения можно не ждать?
Не впадает товарищ-инвестор в уныние,
Есть оборотная сторона.
Консервативные инструменты – вклады, не акции.
Теперь в фаворе – идут на ура!
Впрочем! Не сломлен ещё тренд подъёмный
Индекса ММВБ.
Может поднять котировки, товарищи,
будущий дивиденд.
Транспорт отстал, будто шёл с оборотами
чуть выше холостых.
А металлурги не зря обработали
тысячи тонн руды.
Облигации, ах, и обидно, продолжают сниженье.
А с банков мы спросим —
Невыгодны стали долги им бумажные.
Особенно долгосрочные.
За все компании новости важные
выдал Тинькофф. Итак.
Первая: выросли, на зависть,
Прибыль и выручка.
Далее: он хочет акции выкупить
Свои же назад.
Третье: вернулся в родные пенаты! Теперь
кое-что про Росбанк:
Банки, похоже, удумали сблизиться
(большего он не сказал).
И у Тинькофф из-за этого снизился
роста потенциал.
Обратим на чужбину взор свой стремительный,
Индекс пятиста высоко вскарабкался,
Среднесрочный тренд в нём свой сохранялся.
Блок макроэкономический явился нашим глазам.
А там! Инфляция у производителей не теряет времени у станка,
Безработных меньше — статистика по ним краше!
Но вот беда — розничные продажи упали, как с водопада вода.
Инвесторы волнуются, смотрят датам в глаза,
Ждут властей финансовых.
Долговой рынок грозно цены показывает,
Но всё в руках ФРС и экспертов всех мастей.
Золото черное, грациозно раскачиваясь,
Потихоньку тянется за птицами под небеса.
Прогнозы ОПЕКа, МЭА оптимистично оттачиваются,
Надежда в сердца инвесторов пришла.
Чтоб сказать про это вам,
Поста этого слова
И рисуночков наброски
Сделал
Дядя
Маяковский.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Иван Бунин
* * *
Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно,
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
10.08.1916
* * *
Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно,
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
10.08.1916
Светлана Кутузова-Желтова
***
Как хорошо на белом свете
Шуршать растенья на полях
Ходить ногами по планете
И про сыпатся на зарях !!
Грибочки разны собирая
На дом в корзиночке нести
А кто сие не понемает
Тот прозебалец на сети !!
Я воздыбаю клич Поэта
Что- б все услышали во круг
Нельзя сидеть на интернетах
Идите в речку и на луг !!
Хотя бы бабочек ловите
Которы в листиках живут
А вечерами при ходите
Я с вами буду прямо тут !!
***
Как хорошо на белом свете
Шуршать растенья на полях
Ходить ногами по планете
И про сыпатся на зарях !!
Грибочки разны собирая
На дом в корзиночке нести
А кто сие не понемает
Тот прозебалец на сети !!
Я воздыбаю клич Поэта
Что- б все услышали во круг
Нельзя сидеть на интернетах
Идите в речку и на луг !!
Хотя бы бабочек ловите
Которы в листиках живут
А вечерами при ходите
Я с вами буду прямо тут !!
Госдума РФ приняла в первом чтении проект об ограничении доступа к книгам иноагентов в библиотеках.
Бахыт Кенжеев
(02.08.1950 – 26.06.2024)
***
Организация Вселенной
была неясной нашим предкам,
но нам, сегодняшним, учёным,
ясна, как Божий одуванчик.
Не на слонах стоит планета,
не на слонах и черепахах,
она висит в пустом пространстве,
усердно бегая по кругу.
А рядом с ней планеты-сёстры,
а в середине жарко солнце,
большой костёр из водорода
и прочих разных элементов,
Кто запалил его? Конечно,
Господь, строитель электронов,
непостижимый разработчик
высокой физики законов.
Кто создал жизнь? Конечно, он же.
Господь, великий Рамакришна,
подобный самой главной мета-
галактике гиперпространства.
Он наделил наш разум телом,
снабдил печалью и тревогой,
когда разглядывает землю
под неким супермелкоскопом.
А мы вопим: несправедливо!
Взываем к грозному Аллаху
и к Богородице взываем,
рассчитывая на защиту.
И есть в Америке баптисты,
что просят Бога о работе,
шестицилиндровой машине
и крыша чтоб не протекала.
Но он, великий Брахмапутра,
наказывает недостойных,
карая неизбежной смертью
и праведника, и злодея.
Младенец плачет за стеною.
На тополя снежок ложится.
Душа моя ещё со мною,
дрожит и вечности боится.
Напрасен ладан в сельской церкви,
напрасны мраморные своды
Святопетровского собора
в ночном, прохладном Ватикане,
Под чёрным небом, в час разлуки,
подай мне руку, друг бесценный,
чтоб я отвёл глаза от боли,
неутолимой, словно время.
(02.08.1950 – 26.06.2024)
***
Организация Вселенной
была неясной нашим предкам,
но нам, сегодняшним, учёным,
ясна, как Божий одуванчик.
Не на слонах стоит планета,
не на слонах и черепахах,
она висит в пустом пространстве,
усердно бегая по кругу.
А рядом с ней планеты-сёстры,
а в середине жарко солнце,
большой костёр из водорода
и прочих разных элементов,
Кто запалил его? Конечно,
Господь, строитель электронов,
непостижимый разработчик
высокой физики законов.
Кто создал жизнь? Конечно, он же.
Господь, великий Рамакришна,
подобный самой главной мета-
галактике гиперпространства.
Он наделил наш разум телом,
снабдил печалью и тревогой,
когда разглядывает землю
под неким супермелкоскопом.
А мы вопим: несправедливо!
Взываем к грозному Аллаху
и к Богородице взываем,
рассчитывая на защиту.
И есть в Америке баптисты,
что просят Бога о работе,
шестицилиндровой машине
и крыша чтоб не протекала.
Но он, великий Брахмапутра,
наказывает недостойных,
карая неизбежной смертью
и праведника, и злодея.
Младенец плачет за стеною.
На тополя снежок ложится.
Душа моя ещё со мною,
дрожит и вечности боится.
Напрасен ладан в сельской церкви,
напрасны мраморные своды
Святопетровского собора
в ночном, прохладном Ватикане,
Под чёрным небом, в час разлуки,
подай мне руку, друг бесценный,
чтоб я отвёл глаза от боли,
неутолимой, словно время.