Про революцию (чтоб её!)
Велимир Хлебников
Всем! Всем! Всем!
Правительство Земного Шара на заседании своем постановило:
1) считать Временное правительство временно несуществующим, а главнонасекомствующего Александра Федоровича Керенского находящимся под строгим арестом.
«Как тяжело пожатье каменной десницы».
Председатели Земного Шара — Петников, Ивнев, Лурье, Петровский, Я — «Статуя командора».
Велимир Хлебников
Всем! Всем! Всем!
Правительство Земного Шара на заседании своем постановило:
1) считать Временное правительство временно несуществующим, а главнонасекомствующего Александра Федоровича Керенского находящимся под строгим арестом.
«Как тяжело пожатье каменной десницы».
Председатели Земного Шара — Петников, Ивнев, Лурье, Петровский, Я — «Статуя командора».
Ко Дню рос. полиции, 10 ноября 2023 года
Дмитрий Пригов
Из "Апофеоза Милицанера"
Милицанер гуляет строгий
По рации своей при том
Переговаривается он
Не знаю с кем — наверно
С Богом
И голос вправду неземной
Звучит из рации небесной:
— О ты, Милицанер прекрасный!
Будь прям и вечно молодой
Как кипарис цветущий
1978
Дмитрий Пригов
Из "Апофеоза Милицанера"
Милицанер гуляет строгий
По рации своей при том
Переговаривается он
Не знаю с кем — наверно
С Богом
И голос вправду неземной
Звучит из рации небесной:
— О ты, Милицанер прекрасный!
Будь прям и вечно молодой
Как кипарис цветущий
1978
Александр Глезер
Ностальгия
Оскару Рабину
Ностальгия по России,
Ностальгия у еврея,
Ностальгия, ностальгия
Безоглядной тьмы чернее.
И плывут перед глазами
Кинолентой из былого
Три колодца с журавлями
в деревеньке под Кусково.
Жил несладко он в России,
По земле ходил несмело.
Почему же ностальгия
Налетела, одолела?
Вновь и вновь волною Волги
Бредит в скорби и печали,
Подмосковные дороги
Снятся длинными ночами.
Ностальгия по России,
Ностальгия у еврея,
Ностальгия, ностальгия
Безоглядной тьмы чернее.
Москва,
ноябрь 1974
Ностальгия
Оскару Рабину
Ностальгия по России,
Ностальгия у еврея,
Ностальгия, ностальгия
Безоглядной тьмы чернее.
И плывут перед глазами
Кинолентой из былого
Три колодца с журавлями
в деревеньке под Кусково.
Жил несладко он в России,
По земле ходил несмело.
Почему же ностальгия
Налетела, одолела?
Вновь и вновь волною Волги
Бредит в скорби и печали,
Подмосковные дороги
Снятся длинными ночами.
Ностальгия по России,
Ностальгия у еврея,
Ностальгия, ностальгия
Безоглядной тьмы чернее.
Москва,
ноябрь 1974
Георгий Иванов
❄️❄️❄️
Холодно… В сумерках этой страны
Гибнут друзья, торжествуют враги.
Снятся мне в небе пустом
Белые звезды над черным крестом.
И не слышны голоса и шаги
Или почти не слышны.
Синие сумерки этой страны…
Всюду, куда ни посмотришь — снега.
Жизнь положив на весы,
Вижу, что жизнь мне не так дорога.
И не страшны мне ночные часы,
Или почти не страшны…
❄️❄️❄️
Холодно… В сумерках этой страны
Гибнут друзья, торжествуют враги.
Снятся мне в небе пустом
Белые звезды над черным крестом.
И не слышны голоса и шаги
Или почти не слышны.
Синие сумерки этой страны…
Всюду, куда ни посмотришь — снега.
Жизнь положив на весы,
Вижу, что жизнь мне не так дорога.
И не страшны мне ночные часы,
Или почти не страшны…
Алексей Кольцов
УРА!
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Едет белый русский царь,
Православный государь
Вдоль по царству-государству...
Русь шумит ему: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Свет-царица в путь идет —
Лаской жаловать парод...
Ей навстречу, на дорогу,
Русь валит, шумит: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Князь наследный, сын царя,
Дня румяная заря,
Едет Русь святую видеть...
Русь кипит, шумит: «Ура!»
Мысль народа, звук души,
Всероссийское «ура!»,
Ты — во всем царю ответ;
Лучшей песни в мире нет.
Исполин, царю послушный,
Все сомкнул в своем «ура!».
Это — пыл любви живой,
Сильной, вечной и святой
К коронованным главам;
Это — страх, гроза врагам;
Это — посвист богатырский, —
Вот что русское «ура!». В.В.Путин: «Русский мир — это все поколения наших предков и наши потомки, которые будут жить после нас. Русский мир — это Древняя Русь, Московское царство, Российская империя, Советский Союз, это современная Россия, которая возвращает, укрепляет и умножает свой суверенитет как мировая держава».28.11.2023
УРА!
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Едет белый русский царь,
Православный государь
Вдоль по царству-государству...
Русь шумит ему: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Свет-царица в путь идет —
Лаской жаловать парод...
Ей навстречу, на дорогу,
Русь валит, шумит: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Князь наследный, сын царя,
Дня румяная заря,
Едет Русь святую видеть...
Русь кипит, шумит: «Ура!»
Мысль народа, звук души,
Всероссийское «ура!»,
Ты — во всем царю ответ;
Лучшей песни в мире нет.
Исполин, царю послушный,
Все сомкнул в своем «ура!».
Это — пыл любви живой,
Сильной, вечной и святой
К коронованным главам;
Это — страх, гроза врагам;
Это — посвист богатырский, —
Вот что русское «ура!». В.В.Путин: «Русский мир — это все поколения наших предков и наши потомки, которые будут жить после нас. Русский мир — это Древняя Русь, Московское царство, Российская империя, Советский Союз, это современная Россия, которая возвращает, укрепляет и умножает свой суверенитет как мировая держава».28.11.2023
Нестор Махно
Гуляйполе, Александровский уезд, Екатеринославская губерния
06.12.1917
Очень часто можно было услышать среди крестьян их настоящее мнение о дореволюционных и революционных властях. Они говорили как будто шутя, но в действительности самым серьезнейшим образом и всегда с особой болью и ненавистью, что дурака Николку Романова от власти прогнали, второго дурака начал было разыгрывать из себя Керенский; теперь и этого прогнали. Кто же после него начнет разыгрывать в наш век, за наш счет этого дурака?
— Володька Ленин! — говорили одни. Другие говорили: без «дурака» не обойтись. (Причем под словом «дурак» они разумели всегда только власть.) Город для этого только и существует; его идея и система дурная: город вызывает к жизни этого «дурака», говорили крестьяне.
Гуляйполе, Александровский уезд, Екатеринославская губерния
06.12.1917
Очень часто можно было услышать среди крестьян их настоящее мнение о дореволюционных и революционных властях. Они говорили как будто шутя, но в действительности самым серьезнейшим образом и всегда с особой болью и ненавистью, что дурака Николку Романова от власти прогнали, второго дурака начал было разыгрывать из себя Керенский; теперь и этого прогнали. Кто же после него начнет разыгрывать в наш век, за наш счет этого дурака?
— Володька Ленин! — говорили одни. Другие говорили: без «дурака» не обойтись. (Причем под словом «дурак» они разумели всегда только власть.) Город для этого только и существует; его идея и система дурная: город вызывает к жизни этого «дурака», говорили крестьяне.
Валерий Лукин
Полуночное
Мы пили
такие растворы
мы знали такие пути
мы видели синие
горы
и чтили секрет Десяти
но молот достиг
наковальни
а снег состоит из воды
мы спрятались
в мягкие спальни
и пыль заметает следы
дождливой седой паутиной
прочерчены дыры окон
а ты еще занят рутиной
не веря что это закон
надеясь что
завтра пробьется
сквозь тонкий твердеющий лед
и кто-то вдали улыбнется
и твой телефон
наберет
но тщетно
одни разговоры
их незачем больше вести
мы пили такие растворы
мы знали
такие пути
Полуночное
Мы пили
такие растворы
мы знали такие пути
мы видели синие
горы
и чтили секрет Десяти
но молот достиг
наковальни
а снег состоит из воды
мы спрятались
в мягкие спальни
и пыль заметает следы
дождливой седой паутиной
прочерчены дыры окон
а ты еще занят рутиной
не веря что это закон
надеясь что
завтра пробьется
сквозь тонкий твердеющий лед
и кто-то вдали улыбнется
и твой телефон
наберет
но тщетно
одни разговоры
их незачем больше вести
мы пили такие растворы
мы знали
такие пути
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
"Щелкунчик" в исполнении 1500 дронов. Да, дроны должны приносить радость.
Юрий Арабов
НО ПАССАРАН!
Нет, они не пройдут,
даже если пойдут,
даже если захватят редут,
потому что со лба
наша кровь, голуба,
зачеркнет их привычный маршрут.
Нет, у них ни одной
не оставит конвой
ни надежды, ни мысли благой.
Сын отравит отца,
круг попросит конца,
солнце будет плеваться золой.
Пусть задирист и крут
наш характер, и тут
яйца курицу учат и лгут.
Перед каждой войной
я беру по одной,
и они ни за что не пройдут.
Только знаешь, кума,
не сойти бы с ума,
коль трещит, как качели, корма.
Если, влево клоня,
развернулась она,
значит, вправо качнет задарма.
Ведь и мы не пройдем,
даже если пойдем,
даже если назад повернем.
Даже с чертом в паях,
даже с пьянкой в Филях
или с черным сибирским котом.
Лошадь кружит и ржет,
воздух горек и желт,
вместо листьев - сухой порошок.
И пустынны поля
воронья окромя,
потому что никто не прошел.
НО ПАССАРАН!
Нет, они не пройдут,
даже если пойдут,
даже если захватят редут,
потому что со лба
наша кровь, голуба,
зачеркнет их привычный маршрут.
Нет, у них ни одной
не оставит конвой
ни надежды, ни мысли благой.
Сын отравит отца,
круг попросит конца,
солнце будет плеваться золой.
Пусть задирист и крут
наш характер, и тут
яйца курицу учат и лгут.
Перед каждой войной
я беру по одной,
и они ни за что не пройдут.
Только знаешь, кума,
не сойти бы с ума,
коль трещит, как качели, корма.
Если, влево клоня,
развернулась она,
значит, вправо качнет задарма.
Ведь и мы не пройдем,
даже если пойдем,
даже если назад повернем.
Даже с чертом в паях,
даже с пьянкой в Филях
или с черным сибирским котом.
Лошадь кружит и ржет,
воздух горек и желт,
вместо листьев - сухой порошок.
И пустынны поля
воронья окромя,
потому что никто не прошел.
Лев Рубинштейн
Эвакуационное
В тот самый сорок первый год
Везли девчонку из Москвы
в Свердловск – подальше от невзгод
уже почти прифронтовых…
А из Бердичева в Казань
(ему четыре, как и ей)
Везли мальчишку, в чьих глазах:
без всякой метрики – «еврей»…
В Свердловске тыква на обед,
В Казани брюковка опять,
И даже ради всех побед
Такое жрать – невкусно жрать…
Но надо жрать.
Им ровно через двадцать лет
Меня рожать…
Эвакуационное
В тот самый сорок первый год
Везли девчонку из Москвы
в Свердловск – подальше от невзгод
уже почти прифронтовых…
А из Бердичева в Казань
(ему четыре, как и ей)
Везли мальчишку, в чьих глазах:
без всякой метрики – «еврей»…
В Свердловске тыква на обед,
В Казани брюковка опять,
И даже ради всех побед
Такое жрать – невкусно жрать…
Но надо жрать.
Им ровно через двадцать лет
Меня рожать…
Игорь Иртеньев
x x x
На Павелецкой-радиальной
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил тройной одеколон.
Он был заниженного роста,
С лицом, похожим на кремень.
Одет решительно и просто -
Трусы,
Галоши
И ремень.
В нем все значение имело,
Допрежь неведомое мне,
А где-то музыка гремела
И дети падали во сне.
А он стоял
Мужского рода
В своем единственном числе,
И непредвзятая свобода
Горела на его челе.
x x x
На Павелецкой-радиальной
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил тройной одеколон.
Он был заниженного роста,
С лицом, похожим на кремень.
Одет решительно и просто -
Трусы,
Галоши
И ремень.
В нем все значение имело,
Допрежь неведомое мне,
А где-то музыка гремела
И дети падали во сне.
А он стоял
Мужского рода
В своем единственном числе,
И непредвзятая свобода
Горела на его челе.
Всеволод Рождественский
* * *
Я отвыкаю от вещей,
С которыми всю жизнь был связан,
Всечасной власти мелочей
Повиноваться не обязан.
И прохожу сквозь тесный строй
Обыкновений и привычек,
Все то, что радует порой,
Обозначая без кавычек.
Владеет мною простота,
Живая правда без пристрастья...
Прости, старинная мечта,
Именовавшаяся «счастье»!
* * *
Я отвыкаю от вещей,
С которыми всю жизнь был связан,
Всечасной власти мелочей
Повиноваться не обязан.
И прохожу сквозь тесный строй
Обыкновений и привычек,
Все то, что радует порой,
Обозначая без кавычек.
Владеет мною простота,
Живая правда без пристрастья...
Прости, старинная мечта,
Именовавшаяся «счастье»!
Вы знаете, что такое пытка надеждой? После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.
© Анна Ахматова
Пытки закончились. Центризбирком отказал Надеждину в регистрации.
© Анна Ахматова
Пытки закончились. Центризбирком отказал Надеждину в регистрации.
Залужный снят с должности.
Владимир Бакатин
***
За лугами, за сонною пашней
Гром бормочет в раскатном бреду.
Ветер посвистом пьяным, кабацким
Раскачал на полях лебеду.
Там за сенью еловых просторов,
Обомшелых бескрайних болот,
Да крутых земляничных угоров
Дом родимый тоскует и ждёт.
Почему мы туда не торопимся,
Не летим на попутных ветрах,
Чтоб, как в детстве,от ягод черёмухи
Ощутить терпкий вкус на губах.
Окунуться в звенящую речку,
Поваляться в прохладе осин.
Вспомнить, как для девчонки соседской
Рвал в полях васильковую синь...
Плачет проседью крышная дранка,
Обветшал у берёз сарафан.
И никто с деревенской гулянки
Не бредёт, растянувши баян.
Мы как будто смирились с потерей,
Позабыв о начале начал,
Только дом с приоткрытою дверью
Вновь зовёт на родимый причал.
Владимир Бакатин
***
За лугами, за сонною пашней
Гром бормочет в раскатном бреду.
Ветер посвистом пьяным, кабацким
Раскачал на полях лебеду.
Там за сенью еловых просторов,
Обомшелых бескрайних болот,
Да крутых земляничных угоров
Дом родимый тоскует и ждёт.
Почему мы туда не торопимся,
Не летим на попутных ветрах,
Чтоб, как в детстве,от ягод черёмухи
Ощутить терпкий вкус на губах.
Окунуться в звенящую речку,
Поваляться в прохладе осин.
Вспомнить, как для девчонки соседской
Рвал в полях васильковую синь...
Плачет проседью крышная дранка,
Обветшал у берёз сарафан.
И никто с деревенской гулянки
Не бредёт, растянувши баян.
Мы как будто смирились с потерей,
Позабыв о начале начал,
Только дом с приоткрытою дверью
Вновь зовёт на родимый причал.
Такер Карлсон взял интервью у Путина.
— Я сказала, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно! — завопила фрекен Бок.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.
Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
— Нет, нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
© Астрид Линдгрен
— Я сказала, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно! — завопила фрекен Бок.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.
Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
— Нет, нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
© Астрид Линдгрен