Forwarded from Ateo Breaking
Российские издатели начали выпускать пересказы иностранных книг, лицензию на перевод которых не смогли получить официально. В таком формате на российском рынке, например, появятся мемуары принца Гарри — «саммари» произведения одновременно издают «Эксмо-АСТ» и партнер «Литрес»
Я так мечтал, что мне подарят дудочку!
Подарков сто, а дудки - ни одной!
Олег Попов и "Подарки" (песня на стихи М. Пляцковского).
Подарков сто, а дудки - ни одной!
Олег Попов и "Подарки" (песня на стихи М. Пляцковского).
YouTube
Олег Попов. Подарки
Михаил Эндин
Рыжий автобус
Что могу я обещать
рыжему автобусу?
Я опять учу матчасть
круглую по глобусу.
То ли Африка манúт,
то ли мáнит Азия.
Мой автобус убежит
от разнообразия
параллелей и долгот,
тянущихся дугами.
Был автобус, только вот
укатил испуганный.
Укатил да и тишком
спрятался по глупости.
Что ж, теперь пойду пешком
по земной округлости.
Рыжий автобус
Что могу я обещать
рыжему автобусу?
Я опять учу матчасть
круглую по глобусу.
То ли Африка манúт,
то ли мáнит Азия.
Мой автобус убежит
от разнообразия
параллелей и долгот,
тянущихся дугами.
Был автобус, только вот
укатил испуганный.
Укатил да и тишком
спрятался по глупости.
Что ж, теперь пойду пешком
по земной округлости.
Владислав Костров
* * *
Какие мощные ветра,
Потопы и землетрясенья!
Какая лютая жара!
Какие грозные знаменья!
Как будто каждый день и час,
Все исчерпав иные средства,
Всесущный призывает нас
Одуматься и оглядеться.
20 февраля на границе Сирии и Турции произошло ещё одно землетрясение магнитудой 6.3.
* * *
Какие мощные ветра,
Потопы и землетрясенья!
Какая лютая жара!
Какие грозные знаменья!
Как будто каждый день и час,
Все исчерпав иные средства,
Всесущный призывает нас
Одуматься и оглядеться.
20 февраля на границе Сирии и Турции произошло ещё одно землетрясение магнитудой 6.3.
Forwarded from Pakimaero
Что, если в послании будет объявлено о полете президента России Путина в космос?
https://twitter.com/pakimaero/status/1627806755160788996
https://twitter.com/pakimaero/status/1627806755160788996
В эти дни в Москве малиновые штаны, пурпурные галстуки, скоморохи и Масленица.
Татьяна Вольтская (иноагент)
***
Лампа, стол, кусок стены,
Чашка с недопитым чаем.
Вот и наше «до войны»
Тихо встало за плечами.
То же от плиты тепло,
То же розовое мыло –
Только тонкое стекло
«До» и «после» разделило.
Та же улица в окне,
Снега тающие горы,
Но при мысли о весне
Ком подкатывает к горлу.
Никому мы не нужны.
Скоро масленица ми́нет –
По убитым в Украине
Поминальные блины.
4 марта 2022 года
Татьяна Вольтская (иноагент)
***
Лампа, стол, кусок стены,
Чашка с недопитым чаем.
Вот и наше «до войны»
Тихо встало за плечами.
То же от плиты тепло,
То же розовое мыло –
Только тонкое стекло
«До» и «после» разделило.
Та же улица в окне,
Снега тающие горы,
Но при мысли о весне
Ком подкатывает к горлу.
Никому мы не нужны.
Скоро масленица ми́нет –
По убитым в Украине
Поминальные блины.
4 марта 2022 года
Красный квадрат, Черный круг, Черный квадрат, Белое на Белом.
Все перечисленное - картины Казимира Малевича, чей день рождения сегодня, 23 февраля.
Все перечисленное - картины Казимира Малевича, чей день рождения сегодня, 23 февраля.
Где стихи, там и проза
В эти дни в Москве малиновые штаны, пурпурные галстуки, скоморохи и Масленица. Татьяна Вольтская (иноагент) *** Лампа, стол, кусок стены, Чашка с недопитым чаем. Вот и наше «до войны» Тихо встало за плечами. То же от плиты тепло, То же розовое мыло – Только…
А мы остаёмся —
На клетках чудовищных шахмат —
Мы все арестанты.
Наш кофе
Сожжёнными письмами пахнет
И вскрытыми письмами пахнут
Почтамты.
Оглохли кварталы —
И некому крикнуть: «Не надо!»
И лики лепные
Закрыли глаза на фасадах.
И каждую ночь
Улетают из города птицы,
И слепо
Засвечены наши рассветы.
Постойте!
Быть может – нам всё это снится?
Но утром выходят газеты.
1978 Одесса
© Ирина Ратушинская
На клетках чудовищных шахмат —
Мы все арестанты.
Наш кофе
Сожжёнными письмами пахнет
И вскрытыми письмами пахнут
Почтамты.
Оглохли кварталы —
И некому крикнуть: «Не надо!»
И лики лепные
Закрыли глаза на фасадах.
И каждую ночь
Улетают из города птицы,
И слепо
Засвечены наши рассветы.
Постойте!
Быть может – нам всё это снится?
Но утром выходят газеты.
1978 Одесса
© Ирина Ратушинская
Все уже видели, слышали, как Маргарита Симоньян читает стихотворение Иосифа Бродского "На независимость Украины" ? https://tttttt.me/margaritasimonyan/12698
Добрый вечер, февраль, – о, какие холодные руки!
Вы, наверно, озябли? Постойте, я кофе смелю.
Синий плед и качалка.
И медленный привкус разлуки —
Что ещё остаётся отрёкшемуся королю?
Расскажите мне, как там на улицах?
Прежний ли город?
Не боятся ли окна зажечь на кривых этажах?
Расскажите об их занавесках, об их разговорах,
И не тает ли снег,
И не страшно ли вам уезжать?
Я, конечно, приду на вокзал.
Но тогда, среди многих,
Задыхаясь, целуя и плача, едва прошепчу:
– До свиданья, февраль!
Мой любимый, счастливой дороги!
Дай вам Боже, чтоб эта дорога была по плечу.
1979, Киев
© Ирина Ратушинская
Вы, наверно, озябли? Постойте, я кофе смелю.
Синий плед и качалка.
И медленный привкус разлуки —
Что ещё остаётся отрёкшемуся королю?
Расскажите мне, как там на улицах?
Прежний ли город?
Не боятся ли окна зажечь на кривых этажах?
Расскажите об их занавесках, об их разговорах,
И не тает ли снег,
И не страшно ли вам уезжать?
Я, конечно, приду на вокзал.
Но тогда, среди многих,
Задыхаясь, целуя и плача, едва прошепчу:
– До свиданья, февраль!
Мой любимый, счастливой дороги!
Дай вам Боже, чтоб эта дорога была по плечу.
1979, Киев
© Ирина Ратушинская
Сергей Довлатов
Из записных книжек
Какой-то американский литературный клуб пригласил Андрея Вознесенского. Тот читал стихи. Затем говорил о перестройке. Предваряя чуть ли не каждое стихотворение, указывал: "Тут упоминается мой друг Аллен Гинзберг, который присутствует в этом зале!" Или: "Тут упоминается Артур Миллер, который здесь присутствует!" Или: "Тут упоминается Норман Мейлер, который сидит в задних рядах!" Кончились стихи. Начался серьезный политический разговор. Вознесенский предложил - спрашивайте. Задавайте вопросы. Все молчат. Вопросов не задают. Тот снова предлагает - задавайте вопросы. Тишина. Наконец поднимается бледный американский юноша. Вознесенский с готовностью к нему поворачивается:
- Прошу вас. Задавайте любые, самые острые вопросы. Я вам отвечу честно, смело и подробно. Юноша поправил очки и тихо спросил:
- Простите, где именно сидит Норман Мейлер?
Из записных книжек
Какой-то американский литературный клуб пригласил Андрея Вознесенского. Тот читал стихи. Затем говорил о перестройке. Предваряя чуть ли не каждое стихотворение, указывал: "Тут упоминается мой друг Аллен Гинзберг, который присутствует в этом зале!" Или: "Тут упоминается Артур Миллер, который здесь присутствует!" Или: "Тут упоминается Норман Мейлер, который сидит в задних рядах!" Кончились стихи. Начался серьезный политический разговор. Вознесенский предложил - спрашивайте. Задавайте вопросы. Все молчат. Вопросов не задают. Тот снова предлагает - задавайте вопросы. Тишина. Наконец поднимается бледный американский юноша. Вознесенский с готовностью к нему поворачивается:
- Прошу вас. Задавайте любые, самые острые вопросы. Я вам отвечу честно, смело и подробно. Юноша поправил очки и тихо спросил:
- Простите, где именно сидит Норман Мейлер?