Владимир Путин и Александр Лукашенко прибыли на Валаам

Президенты России и Белоруссии совместно посещают территорию Смоленского скита Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря.

В советской Белоруссии 1930-х работникам запрещали говорить на русском языке даже дома

Большой резонанс тогда вызвало письмо белорусского учителя Г.Сцепуро, которое было опубликовано в «Правде» 25 февраля 1933 г (№55), и из-за которого Политбюро пришлось принимать постановление с критикой «извращения национальной политики» Белоруссии.

«Я учитель, окончил в Минске университет и в настоящее время работаю преподавателем физики и математики в школе-семилетке в г. Бобре Крупского района (БССР). На работе я говорю только по-белорусски. Если увлекаясь скажу что-нибудь по-русски, то сейчас же поправляюсь, слежу за собой. Но в личной семейной жизни я говорю по-русски просто потому, что на этом языке мне легче говорить. И вот случился такой инцидент. Одну маленькую записку на имя предсельсовета я случайно написал по-русски. В то время в школу прибыли зав. районо Чепель и председатель райкома союза Рабпрос т. Голованов. Они выступили с моей запиской на собрании просвещенцев, заявив, что это записка фигурировала на пленуме рика и райкома КП(б)Б и будет фигурировать на сессии ЦИК БССР. Меня обвинили в махровом великодержавном шовинизме. Выступив, я признал свою ошибку в деле с запиской. Тут же я подтвердил, что дома все время говорю на русском языке, но не вижу в этом ничего неправильного. После моего объяснения обвинения усилились. Мне объявили, что дома, в разговоре с женой, я должен употреблять исключительно белорусский язык. В результате был поставлен вопрос об исключении меня из союза и о снятии с работы. Только после того как я согласился с тем, что дома обязан тоже говорить только по-белорусски, ограничились тем, что вынесли мне строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело. Я признал свои ошибки и чистосердечно решил даже в семье не говорить по-русски, но сомнение в правильности всего этого не дает мне покоя. Неужели, если я заговорю на улице с товарищем или дома с женой на русском языке, я обманываю партию? Нет ли здесь некоторого перегиба в обратную сторону?».

Обратите внимание, что в добавлении от редакции указывается важный советский идеологический момент – указания на «великодержавный шовинизм» как на «главную опасность».