ой ребята ребята ой ребята я это сейчас взорвусь взорвусь взорвусь иииих ой аоаа нет нет это ааа ой неа ой неа ой неа ой неа ой неа да нет же ой да нет же да нет же ааа нет же ааа нет же да нет же да нет же да нет же да нет же аааах да нет же неа да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же да нет же родос и мейерхольд в поле.
Это то, что нам нужно знать о новом рассказе Владимира Сорокина. https://esquire.ru/fiction/vladimir-sorokin
Это то, что нам нужно знать о новом рассказе Владимира Сорокина. https://esquire.ru/fiction/vladimir-sorokin
Но нам хотелось бы высказаться о другом. Книжные ребята в фб жалуются, что писать о ММКВЯ-30 нечего, событий мало, издателей мало, хитов нет и т.д. Тут отраслевой, скажем так, вопрос. Раньше эта выставка давала оптовых покупателей в регионах, прежде всего. Сейчас этих покупателей не стало, все друг друга знают и без выставки, смысла средним и мелким издателям там участвовать нет - дорого, раз, продавать за наличку некому, два.
Что это значит: так, в общем, монополия отстраивает не только экономику безденежного в целом рынка, но и вкус, моду и даже саму литературу и образование. Деньгам не нужны книги. Но по-прежнему важен оборот (не только денег, но и событий, в частности, премий) который может обеспечить ресурсно только монополия. Так собака бегает за своим хвостом.
Как это отражается на процессе. Просто: смотреть вроде забавно, но пользы мало. На самом деле, давно про это думал, но так до конца не смог сформулировать коротко и ясно. Суть вот в чем. Вторая культура рождается всегда в избытке какой-то одной вещи. Это один. И два - вторая культура (т.е. та, которая решает не оппозиционные в любой степени задачи, а задачи онтологические, те, что направлены на поиск путей осуществления искусства) всегда параллельна мейнстриму лишь до определенной степени. Чего же избыток? Например, денег (США и Европа). Например, времени (СССР). Например, мысли (СССР). Или культуры (Китай).
Проблема литературы современной России сегодня - это отсутсвие избытка. У музыки есть избыток мысли, у литературы его нет. Пример выше - группа Порез на Собаке. Все названия не случайны, мы помним. Собака литературы смешна, ее не красят порезы.
Что это значит: так, в общем, монополия отстраивает не только экономику безденежного в целом рынка, но и вкус, моду и даже саму литературу и образование. Деньгам не нужны книги. Но по-прежнему важен оборот (не только денег, но и событий, в частности, премий) который может обеспечить ресурсно только монополия. Так собака бегает за своим хвостом.
Как это отражается на процессе. Просто: смотреть вроде забавно, но пользы мало. На самом деле, давно про это думал, но так до конца не смог сформулировать коротко и ясно. Суть вот в чем. Вторая культура рождается всегда в избытке какой-то одной вещи. Это один. И два - вторая культура (т.е. та, которая решает не оппозиционные в любой степени задачи, а задачи онтологические, те, что направлены на поиск путей осуществления искусства) всегда параллельна мейнстриму лишь до определенной степени. Чего же избыток? Например, денег (США и Европа). Например, времени (СССР). Например, мысли (СССР). Или культуры (Китай).
Проблема литературы современной России сегодня - это отсутсвие избытка. У музыки есть избыток мысли, у литературы его нет. Пример выше - группа Порез на Собаке. Все названия не случайны, мы помним. Собака литературы смешна, ее не красят порезы.
Есть такие неизвестные локусы. Подобные океаническому течению - зыбкие, шаг - речка потеряна, греби веслами. Федор Конюхов в своей детской книжке "Как я стал путешественником" рассказывает о таких. Так и с местами культуры. Вот есть малюсенький лейбл tv records, Хай Дезерт в Южной Калифорнии. Гугл приведет вас на их бендампф. И только. А там 5 групп и 15-20 альбомов за нейм-ер-прайс в стиле сам-шучу-сам-смеюсь. Но на деле самый свежий бриз остывшей американской инди-музыки 90х годов. Вот, допустим. https://teeveerecords.bandcamp.com/album/katarina-the-rimmers
T.V. Records
Katarina & The Rimmers, by Katarina & The Rimmers
12 track album
Новости отечественной звукозаписи. Сегодня новые лонгплеи выпускают Казускома и макулатура. Первых уже можно послушать тут: https://vk.com/wall-74123510_1482?post_add#post_add
Вторые выложат альбом в 20.00 и тоже в вк. Завтра читайте на сайте интервью по поводу "сеанса" (так называется пластинка) на сайте.
Вторые выложат альбом в 20.00 и тоже в вк. Завтра читайте на сайте интервью по поводу "сеанса" (так называется пластинка) на сайте.
VK
КАЗУСКОМА
КАЗУСКОМА - КАЗУСКОМА (2017) ТРЕТИЙ СКОТСКИЙ АЛЬБОМ О ГРЕБАННОЙ ЛЮБВИ И СВОБОДЕ! ЗАПИСЬ: POWERHOUSE МАСТЕРИНГ И СВЕДЕНИЕ: ПАВЕЛ НИКОЛЬСКИЙ ОБЛОЖКА:ВАНЯ НАБИЛКИН ОГРОМНОЕ ГРЕБАНОЕ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ ННХ!
"Это определенно альбом для меня. А кто такой я, каждый раз пытаюсь установить. Как Джуниор Дос Сантос, когда входит в клетку, топает стопой по канвасу, так и я каждый день просыпаюсь. Хуяк, и вот он я, надо себя утверждать, проверять, слышать свой крик. Свою любимую женщину я уже завоевал, ничто у меня ее не отнимет, но, чтобы ее удержать, нужно присутствовать".
Обещанное интервью об одном изглавных альбомов осени.
https://soloma.today/seans-makulatura/
Обещанное интервью об одном изглавных альбомов осени.
https://soloma.today/seans-makulatura/
НОСЫ ЭПОХИ
Величие культуры - это воспроизводство ее сюжетов. У нас была великая культура. У нас были великие сюжеты. Среди грудящихся, подобно осенним тучам, цифр последних дней две для меня особенно примечательны:
1. 20 лет альбому "Urban Hymns" и (не)выход ауттейков к нему;
2. Пятый альбом группы The Horrors.
Два безусловных и значительных факта английской гитарной поп-музыки разыгрывают в действительности русский сюжет - повесть "Нос" Н.В.Гоголя. И, действительно, Ричард Эшкрофт (The Verve) и Фэрис Бэдван (The Horrors/Cat's Eyes) - два величайших носа эпохи и два подлинных свидетельства того, как нос отделяется от хозяина, как путешествует и как возвращается. Вы же наверняка помните: чиновничек Ковалев просыпается, по обыкновению, в своих покоях, потом выясняет, что нос его пропал, идет его искать, пытается жаловаться, встречается с ним, после чего совсем почти теряет рассудок, а наутро нос приходит на место. В некотором смысле бритпоп, величайшее явление 90-х (после шугейза, конечно), потерял свой нос именно тогда, 20 лет назад, когда мир увидел львиную походку Эшкрофта в клипе на открывающий трек "Городских Гимнов" Bittersweet Symphony. Лучший бритпоп в истории заиграла подлинно (в отличие от My B. Valentine и каких-нибудь Ride - но это отдельный разговор) шугейзовая группа. Бритпоп, как случайно пойманный капелькой свет, разметало в пеструю, но нервную радугу, спектрально протянувшуюся от Radiohead до Coldplay. В общем, вполне себе портрет чиновника Ковалева на подушке в апартаментах Садовой улицы в Петербурге начала 19-го века.
Встреча британской культуры и убежавшего носа случилась дважды, обе довольно скоротечные, как и полагается. В 2004-м она получила название пост-панк-ривайвл (The Vines, The Libertines и т.д.), в 2008-м ознаменовалась выходом финального альбома The Verve "Fourth".
Судьба Эшкрофта и его группы - это тоже про нос. Часть не возможна без тела. Все его сольное творчество не означало провала лишь потому, что где-то сзади него всегда маячила черная подводная лодка. Black Submarine - это группа Verve без Ричарда Эшкрофта. Слегка упущенный критикой их альбом 2014 года "New Shores" - еще одно их свершение, почти великое, почти такое же, как случайно утекший в интернет альбом с невошедшими в Городские Гимны записями, издать которые Эшкрофт не разрешил. Нос Ковалева цирюльник Иван Яковлевич выбросил в Неву, его выловили на самой границе полицейские надзиратели. Они встретились наутро.
Так и бритпоп, это произошло в 2017 году, двадцать лет спустя. Фэрис Бэдван, неудавшийся художник, муж Рэйчел Заффиры и лидер The Horrors вчера, в день своего 31-летия, выпустил альбом ценность которого, помимо музыки, конечно, заключается в том, что, может быть, впервые за столь долгое время мы можем говорить о величии культурного усилия. Они называются ужасами, и эти ужасы придумал до нас Николай Васильевич Гоголь.
(все альбомы этого поста есть тут: @banshit; подписываться не обязательно, это канал для файлов; и, кроме того, я передаю привет этим постом @katrin_lit, которую записками своими окрестил однажды счастьем, таким пусть она и остается, да)
Величие культуры - это воспроизводство ее сюжетов. У нас была великая культура. У нас были великие сюжеты. Среди грудящихся, подобно осенним тучам, цифр последних дней две для меня особенно примечательны:
1. 20 лет альбому "Urban Hymns" и (не)выход ауттейков к нему;
2. Пятый альбом группы The Horrors.
Два безусловных и значительных факта английской гитарной поп-музыки разыгрывают в действительности русский сюжет - повесть "Нос" Н.В.Гоголя. И, действительно, Ричард Эшкрофт (The Verve) и Фэрис Бэдван (The Horrors/Cat's Eyes) - два величайших носа эпохи и два подлинных свидетельства того, как нос отделяется от хозяина, как путешествует и как возвращается. Вы же наверняка помните: чиновничек Ковалев просыпается, по обыкновению, в своих покоях, потом выясняет, что нос его пропал, идет его искать, пытается жаловаться, встречается с ним, после чего совсем почти теряет рассудок, а наутро нос приходит на место. В некотором смысле бритпоп, величайшее явление 90-х (после шугейза, конечно), потерял свой нос именно тогда, 20 лет назад, когда мир увидел львиную походку Эшкрофта в клипе на открывающий трек "Городских Гимнов" Bittersweet Symphony. Лучший бритпоп в истории заиграла подлинно (в отличие от My B. Valentine и каких-нибудь Ride - но это отдельный разговор) шугейзовая группа. Бритпоп, как случайно пойманный капелькой свет, разметало в пеструю, но нервную радугу, спектрально протянувшуюся от Radiohead до Coldplay. В общем, вполне себе портрет чиновника Ковалева на подушке в апартаментах Садовой улицы в Петербурге начала 19-го века.
Встреча британской культуры и убежавшего носа случилась дважды, обе довольно скоротечные, как и полагается. В 2004-м она получила название пост-панк-ривайвл (The Vines, The Libertines и т.д.), в 2008-м ознаменовалась выходом финального альбома The Verve "Fourth".
Судьба Эшкрофта и его группы - это тоже про нос. Часть не возможна без тела. Все его сольное творчество не означало провала лишь потому, что где-то сзади него всегда маячила черная подводная лодка. Black Submarine - это группа Verve без Ричарда Эшкрофта. Слегка упущенный критикой их альбом 2014 года "New Shores" - еще одно их свершение, почти великое, почти такое же, как случайно утекший в интернет альбом с невошедшими в Городские Гимны записями, издать которые Эшкрофт не разрешил. Нос Ковалева цирюльник Иван Яковлевич выбросил в Неву, его выловили на самой границе полицейские надзиратели. Они встретились наутро.
Так и бритпоп, это произошло в 2017 году, двадцать лет спустя. Фэрис Бэдван, неудавшийся художник, муж Рэйчел Заффиры и лидер The Horrors вчера, в день своего 31-летия, выпустил альбом ценность которого, помимо музыки, конечно, заключается в том, что, может быть, впервые за столь долгое время мы можем говорить о величии культурного усилия. Они называются ужасами, и эти ужасы придумал до нас Николай Васильевич Гоголь.
(все альбомы этого поста есть тут: @banshit; подписываться не обязательно, это канал для файлов; и, кроме того, я передаю привет этим постом @katrin_lit, которую записками своими окрестил однажды счастьем, таким пусть она и остается, да)
"Я Джон Уитни, и я ваш хост" - так он представляется.
Я слушаю это фразу уже с десяток лет, ровно столько, пожалуй, я подписан на rss-раздачу Brainwashed. И всякий раз - это самая радостная встреча. Не такая, конечно, как с вражескими голосами во времена, когда я не жил, когда трескали глушилки, а кручение ручек "Океана", "Ленинграда" или "Спидолы" было самым завораживающим занятием меломана: Авива Ликуч, Тамара Добровская и Рок-посевы - имена и названия, как пословицы. Джон Уитни, без сомнений, никакая не пословица, но что-то определенно похожее, до недавнего времени мне вообщене хотелось что-то о нем узнать, кто он такой, как выглядит, так же, как не хочется узнать что-то об Билле Скенридже или Евгении Аронове, например.
"Я Джон Уитни, и я ваш хост". Brainwashed - не единственный его сайт. Есть, допустим, его личная страничка - turbid.com В переводе это значит замутненный, с главной страницы на нас глядит расщепленная пикселями его фотография, а в разделе Memoir странные, почти уклейки Улитина, воспоминания о 1993-м годе и дальше, а там Coil, Trans Am, Legendary Pink Dots и другие, не менее известные сейчас. И фотографии. Тогда ему было 16. В 14 он уже вовсю диджействовал на университетских радиостанциях, в 19 получил работу в Нью-Йорке, не пробыв там и года, бросил, вернулся в Бостон и запустил Brainwashed.
"Я Джон Уитни, и я ваш хост". Идея была очень простой: я сделаю сайт для групп, которые мне нравятся, буду рассказывать о них. То есть хост здесь - не метафора. Это не было профессиональной журналистикой, как, впрочем, и та музыка, которая ему нравится, не была собственно музыкой. Но вот уже почти двадцать лет Brainwashed - это образец и того, и другого. Джон Уитни - это свидетельство того, что жизнь должна быть деятельной в отношении тех, кого любишь по-настоящему. Ну вот, допустим, его разговор с Брэдфордом Коксом из Deerhunter: это не интервью изданию, это разговор друзей, проживших что-то особенное, пожалуй, это единственное интервью, где Брэдфорд Кокс может стать тебе гораздо ближе, чем это возможно.
Я не знаю, работал ли он по специальности помимо brainwashed. Вряд ли. Он не чужд крутым поворотам, и, вероятно, его разрыв с мейджором не был юношеской выходкой, судя по его странице в фейсбуке, он с этого года стал работать хирургом в бостонском госпитале. То есть, вы понимаете, дроун-эмбиент и ткани человеческого организма. Но мы смотрим на Джона Уитни, нашего хоста, и понимаем, что музыка может быть только такой, и никак иначе. Джона Уитни всегда интересовали возможности: шаги нового. В конечном счете, именно это новое мы и можем называть языком. Не в смысле лингвистики, конечно, а во вполне онтологическом, ментальном значении. Меня зовут Джон Уитни, я и ваш хост. Сайт не принес ему денег, вероятно, есть другие значения у того, что мы называем вебом, и я думаю, что каждая новая точка его голоса во вновь начавшихся обновлениях подкаста говорит именно об этом. Веб, музыка, язык. Только такой ряд. Только такая последовательность.
—
Ссылки:
1. http://www.brainwashed.com/podcast/ - подкасты Джона Уитни
2. https://youtu.be/hCdmLEiM2y8 - видеоинтервью с Брэдфордом Коксом
3. http://www.turbid.com/memories.php - Архив фотографий Джона Уитни
Я слушаю это фразу уже с десяток лет, ровно столько, пожалуй, я подписан на rss-раздачу Brainwashed. И всякий раз - это самая радостная встреча. Не такая, конечно, как с вражескими голосами во времена, когда я не жил, когда трескали глушилки, а кручение ручек "Океана", "Ленинграда" или "Спидолы" было самым завораживающим занятием меломана: Авива Ликуч, Тамара Добровская и Рок-посевы - имена и названия, как пословицы. Джон Уитни, без сомнений, никакая не пословица, но что-то определенно похожее, до недавнего времени мне вообщене хотелось что-то о нем узнать, кто он такой, как выглядит, так же, как не хочется узнать что-то об Билле Скенридже или Евгении Аронове, например.
"Я Джон Уитни, и я ваш хост". Brainwashed - не единственный его сайт. Есть, допустим, его личная страничка - turbid.com В переводе это значит замутненный, с главной страницы на нас глядит расщепленная пикселями его фотография, а в разделе Memoir странные, почти уклейки Улитина, воспоминания о 1993-м годе и дальше, а там Coil, Trans Am, Legendary Pink Dots и другие, не менее известные сейчас. И фотографии. Тогда ему было 16. В 14 он уже вовсю диджействовал на университетских радиостанциях, в 19 получил работу в Нью-Йорке, не пробыв там и года, бросил, вернулся в Бостон и запустил Brainwashed.
"Я Джон Уитни, и я ваш хост". Идея была очень простой: я сделаю сайт для групп, которые мне нравятся, буду рассказывать о них. То есть хост здесь - не метафора. Это не было профессиональной журналистикой, как, впрочем, и та музыка, которая ему нравится, не была собственно музыкой. Но вот уже почти двадцать лет Brainwashed - это образец и того, и другого. Джон Уитни - это свидетельство того, что жизнь должна быть деятельной в отношении тех, кого любишь по-настоящему. Ну вот, допустим, его разговор с Брэдфордом Коксом из Deerhunter: это не интервью изданию, это разговор друзей, проживших что-то особенное, пожалуй, это единственное интервью, где Брэдфорд Кокс может стать тебе гораздо ближе, чем это возможно.
Я не знаю, работал ли он по специальности помимо brainwashed. Вряд ли. Он не чужд крутым поворотам, и, вероятно, его разрыв с мейджором не был юношеской выходкой, судя по его странице в фейсбуке, он с этого года стал работать хирургом в бостонском госпитале. То есть, вы понимаете, дроун-эмбиент и ткани человеческого организма. Но мы смотрим на Джона Уитни, нашего хоста, и понимаем, что музыка может быть только такой, и никак иначе. Джона Уитни всегда интересовали возможности: шаги нового. В конечном счете, именно это новое мы и можем называть языком. Не в смысле лингвистики, конечно, а во вполне онтологическом, ментальном значении. Меня зовут Джон Уитни, я и ваш хост. Сайт не принес ему денег, вероятно, есть другие значения у того, что мы называем вебом, и я думаю, что каждая новая точка его голоса во вновь начавшихся обновлениях подкаста говорит именно об этом. Веб, музыка, язык. Только такой ряд. Только такая последовательность.
—
Ссылки:
1. http://www.brainwashed.com/podcast/ - подкасты Джона Уитни
2. https://youtu.be/hCdmLEiM2y8 - видеоинтервью с Брэдфордом Коксом
3. http://www.turbid.com/memories.php - Архив фотографий Джона Уитни
YouTube
Brainwashed.com: The Eye - Deerhunter
Listening to Deerhunter on record was no preparation for their intense live set. While they're making waves on the indie rock circut, watching them is more like witnessing a hybrid of Antony and Iggy Pop sing for Buzzcocks or Wire. Talking with Bradford Cox…
Verlagerung, Verlagerung, Verlagerung
UUUU
Тут стали подвозить альбомы года. Этот трек с грядущего альбома супергруппы UUUU, состоящей из участников Wire, Coil, Dome, Vanishing Twin и т.д. Надеюсь, акция не разовая. Релиз - 6 октября.
Давно думаю, но вот, прочитав Пелевина, можно и попробовать сформулировать. Тут несколько пунктов, попробую понятно все связать.
Отечественная литература нулевых стала стремительно утрачивать территорию, или genius loci - дух места, недаром, допустим, пелевинский же "Чапаев" - "роман, действие которого происходит в абсолютной пустоте", т.е., иными словами, хронотоп будто распался, оставив литературе только хронос и утратив отчего-то топос. О причинах говорить не будем, но пред нами свершившийся факт. От нулевых к десятым - рефлексия по поводу времени, сначала современности, потом истории, а теперь и будущего.
Подобный дисбаланс, конечно, сказался на структуре литературы. Фокус с содержания перместился в календарь: премия-выставка-новыйсорокинпелевин. Процесс литературы стал важнее всего остального, так, в общем, утрачивается самостоятельность ландшафта культуры, его, если угодно, самость. Но что же стало с топосом? Я решил составить компас русской литературы и пометил каждую сторону света точкой имени автора. Вот что у меня получилось.
Три стороны сложились идеально. Север - Сорокин. Юг - Лимонов. Запад - Пелевин. На Восток я изначально ставил Бакина, но этот автор явно больше полюса. И в отличие от названных трех уже неподвижен. Бакин - это фокус полета, стихия нисходящего языка, а нас интересует язык локуса, его почвы. Я назову Бакина богом литературы, и даже не побоюсь ошибиться.
Кто же тогда? Юзефович, хм, да, но вряд ли, это писатель сложной, но не общей лакуны, мне так кажется. Голованов? Точно меньше полюса, хотя его внимание к локусам очень ценно, а роман "Остров" - действительно очень сильный роман. Тогда - Чижов. Но. Есть сомнения. Прежде всего, потому, что пока Чижову не дали раскрыться, а полюс - это всегда распахнутость и очевидность. Т.е. самая сложная комбинация.
Больше подходящих кандидатов я не нашел - и компас получился почти на четверть испорченным. Так подтвердилась еще одна моя давняя мысль: восточные практики, особенно китайской литературы (в частности, проза сяошо - но тут нужно спорить) - это универсальный рецепт для оживления литературы, способа ее воскрешения. А пока же названная конструкция вынуждена будет, увы, валиться в сторону северо-запада.
Отечественная литература нулевых стала стремительно утрачивать территорию, или genius loci - дух места, недаром, допустим, пелевинский же "Чапаев" - "роман, действие которого происходит в абсолютной пустоте", т.е., иными словами, хронотоп будто распался, оставив литературе только хронос и утратив отчего-то топос. О причинах говорить не будем, но пред нами свершившийся факт. От нулевых к десятым - рефлексия по поводу времени, сначала современности, потом истории, а теперь и будущего.
Подобный дисбаланс, конечно, сказался на структуре литературы. Фокус с содержания перместился в календарь: премия-выставка-новыйсорокинпелевин. Процесс литературы стал важнее всего остального, так, в общем, утрачивается самостоятельность ландшафта культуры, его, если угодно, самость. Но что же стало с топосом? Я решил составить компас русской литературы и пометил каждую сторону света точкой имени автора. Вот что у меня получилось.
Три стороны сложились идеально. Север - Сорокин. Юг - Лимонов. Запад - Пелевин. На Восток я изначально ставил Бакина, но этот автор явно больше полюса. И в отличие от названных трех уже неподвижен. Бакин - это фокус полета, стихия нисходящего языка, а нас интересует язык локуса, его почвы. Я назову Бакина богом литературы, и даже не побоюсь ошибиться.
Кто же тогда? Юзефович, хм, да, но вряд ли, это писатель сложной, но не общей лакуны, мне так кажется. Голованов? Точно меньше полюса, хотя его внимание к локусам очень ценно, а роман "Остров" - действительно очень сильный роман. Тогда - Чижов. Но. Есть сомнения. Прежде всего, потому, что пока Чижову не дали раскрыться, а полюс - это всегда распахнутость и очевидность. Т.е. самая сложная комбинация.
Больше подходящих кандидатов я не нашел - и компас получился почти на четверть испорченным. Так подтвердилась еще одна моя давняя мысль: восточные практики, особенно китайской литературы (в частности, проза сяошо - но тут нужно спорить) - это универсальный рецепт для оживления литературы, способа ее воскрешения. А пока же названная конструкция вынуждена будет, увы, валиться в сторону северо-запада.
Новое интервью на сайте. Наверное, впервые я говорил с группой, к музыке которой я оказался совсем равнодушен. И все-таки хроникер во мне победил журналиста. В группе Volchok (не самое оригинальное название, яндекс с гуглом знают минимум 4 таких же) важна история, почти трагическая, как и любая история об искусстве, наверное, тем более, том искусстве, которое не на плаву. Все началось буднично в Ижевске, пьяно-рок под Dresden Dolls, песни, правда, на русском, а закончилось почти трагически - барабанщик покончил жизнь самоубийством. Они не захотели общаться на эту тему, судьба барабанщика осталась на их сердце. Говорили об альбоме. Группа перебралась в столицу, обзавелась духовой секцией. И вот сделала первый лонг-плей без единой гитары. Деревни. Это такие, в общем, примирительные песни, о том, что архаика - это же ведь и Париж, например, тоже. Который, впрочем, все-таки сгорает все равно. Почему? - Неясно. В общем, примирительное всегда должно быть награждено шансом на слушателя, мне так кажется. Ниже наш короткий разговор.
https://goo.gl/KhuqvR
web: https://soloma.today/volchok/
https://goo.gl/KhuqvR
web: https://soloma.today/volchok/
Medium
Не было смысла особо сопротивляться, мы просто сели в этот автобус
Солома. представляет дебютный альбом московской (ранее — ижевской) группы Volchok “Деревни”. Музыканты рассказали нам о том, как он созда…
***
откуда мы все взялись? —
спрашивают осенние листья.
деревья почёсывают лысину,
смотрят то вверх, то вниз.
в оголтелом лесу без единого выстрела
происходит охота на лис.
влюблённость линяет в преданность,
честно застревает в норе.
и всё абсолютно рыжее в сверкающем октябре
...
Анастасия Зеленова, 2014 г.
откуда мы все взялись? —
спрашивают осенние листья.
деревья почёсывают лысину,
смотрят то вверх, то вниз.
в оголтелом лесу без единого выстрела
происходит охота на лис.
влюблённость линяет в преданность,
честно застревает в норе.
и всё абсолютно рыжее в сверкающем октябре
...
Анастасия Зеленова, 2014 г.
Сколь бы открытым ни казался мир после 1991 года, постсоветский человек остался в темнице своего существования, своей культуры и своей истории. Именно поэтому клаустрофобичный Сорокин стал чуть ли не главным писателем для постсоветского человека.
—
К.Кобрин.
Отличная его статья на Гефтере о неочевидных источниках сорокинской "Метели" - http://gefter.ru/archive/22840
Вообще, литературный раздел сайта Гефтера, пожалуй, лучший среди прочих о контекстах современной словесности.
—
К.Кобрин.
Отличная его статья на Гефтере о неочевидных источниках сорокинской "Метели" - http://gefter.ru/archive/22840
Вообще, литературный раздел сайта Гефтера, пожалуй, лучший среди прочих о контекстах современной словесности.
Михаил Гефтер
Доктор едет, едет сквозь снежную равнину
Игры в бессмысленность: шах и мат
Владимир Маканин дал мне дорогу в литературу. Есть великое счастье знать писателя, но не знать его книг. В 2006-м году был последний мощный призыв премии "Дебют", он был председателем жюри, говорил мало, а наше общение вообще измерялось столкновениями в темных коридорах пансионата "Липки", но так уж и вышло: моя литература и есть столкновения, да и Солома, в общем, история столкновений, медиа пересеченных траекторий. В декабре того же года мы стояли в литературном музее - я между ним и Евтушенко - спорили больше глазами, чем фразами, Семеныч стукнул меня в плечо, посмотрел своим бешеным глазом и сказал: "Идти тебе надо, идти!" Выпили. И я пошел. Он говорил о большой повести, моей повести, я ему рассказывал. Повести не случилось, потом столкнулись через два года на юбилее Вагриуса, и снова засветилась повесть, а родилась моя первая большая любовь. Позже Вишневецкая рассказала мне, что Маканин живет совсем неподалеку от меня, я все думал заехать да так и не заехал. Он наградил меня Дебютом 2006 года. Ему было 80 лет, я не был его учеником, он не был учителем, но мы же увидимся еще, куда-то же все равно все приходят. Куда-то же гребет всех большая рука.