ChopChop, дебютный альбом выйдет в феврале будущего года.

TWIMC. В следующем году группа Колибри возвращается.

Решил не обходить декабрь стороной. Музыка последнего месяца. на ближайших выходных подведу итоги года.

https://soloma.today/new-music-12/

За год отслушано 2266 альбомов, из них 415(+-1) попали в папку Бест за 2019. Это примерно 47 дней чистого времени, даже сам удивлен. 2266*30 мин (примерная длина альбома)/60 мин/24 ч = 47,19 дн 😜😳😱🤙

В свою очередь, разбогатевшие вольноотпущенники проявляют к людям образованным, но неимущим, таким, например, как ритор Агамемнон, полупрезрительное, снисходительно-покровительственное отношение. Это отражает бедственное положение в Римской империи людей гуманитарных профессий: риторов, учителей, поэтов. Рассуждая о сравнительной ценности наук и отводя литературе последнее место, Эсхион-лоскутник выражает желание, чтобы сын его обучался праву: "Занятие это хлебное. В литературе он уже достаточно испачкался".
--
Петроний Арбитр/Апулей , издание 1991 г.

Тут это, Nirvana воссоединилась три дня назад. На один раз. На вокале St.Vincent, Beck и дочка Грола.

https://youtu.be/Tfn68g9CGFI

За выходные послушал почти все самые значимые произведения финского композитора Эйноюхани Раутаваары (устал от обилия старинной музыки). Не сказать, что я очень поражён. Пока хотелось бы коротко написать про его Вигилию (Всенощное бдение накануне праздника усекновения главы Иоанна Предтечи) для смешанного хора и солистов (1972).

Несмотря на то, что формально произведение церковное (уставная, то есть предусмотренная Типиконом церковная служба), это вполне авангард, но такой авангард, который не выламывается из церковной традиции, а органично вписан в её рамки (как витражи Шагала в Реймсском соборе).

При этом Раутаваара опирается не столько на послеимперское пение Финской православной церкви (вообще не отпирается: нет ни одного мотива из обихода), сколько на византийскую традицию (отсюда мелкие интервалы, исон и глиссандо); в этом смысле композитор традиционен с приставкой «ультра»: московское осмогласие отбрасывается как что-то вторичное по отношению к грекам.

(Это при том, что отправной точкой для написания произведения стала сцена коронации из «Ивана Грозного» Эйзенштейна, в которой дьякон (бас) с длинной черной бородой, произнося благословение на царствование (дъявольского ублюдка), «открывал свой рот, похожий на пещеру» (цитата из самого Раутаваары), – ад, сатана, черная месса.)

Если говорить о новаторстве: оно прежде всего в отказе от функциональной тональности (что опять же можно трактовать как проявление традиционализма, расскажите грекам про тональность). Композитор использует аккорды из звуков диатонического ряда, но часто избегает движений, которые могут показаться тональными по своей гармонической природе. Музыка неустойчива и текуча ещё и из-за обилия глиссандо длиной в октаву и более.

Эффект от этой текучести ошеломительный: мы как бы в церкви на службе (то есть пребываем в максимально гармонизированном пространстве), но с первых же нот вводного тенорового соло пол уплывает из под наших ног, а стены плавятся как воск и стекают потоками куда-то вниз. Или не вниз, а вверх: у этой музыки нет ни низа, ни верха, что для церковной эстетики скандал и подрыв традиции.

(Нечто схожее я чувствую, слушая «Пророчества» Лассо, модерн, прорвавшийся в поздний ренессанс.)

Всё произведение очень интересное, выбрать на послушать одну часть совершенно невозможно, поэтому послушаем много чего:

короткую первую часть с диким теноровым соло, четвертую – с сумасшедшим глиссандо, двенадцатую – тропарь Богородице с шёпотами и красивейшим соло для сопрано, семнадцатую (не придумал что написать), тридцатую – гимн Богородице с исоном и красивейшими вариациями темы в теноровых и сопрановых голосах.

Слушаем. Запредельная красота финского языка и тотального неустоя.

Apple Music: https://music.apple.com/ru/album/rautavaara-vigilia/1478176735
Флак: https://cloud.mail.ru/public/BwgQ/F5oArk1u3
Диссертация на тему: https://core.ac.uk/download/pdf/4825316.pdf

Не верьте тем, кто будет говорить о том, что музыка в России вскочила и понеслась. Это не так. В России все застыло в ностальгии по чужим временам и именам, и мы просто дрейфуем как будто без цели. Концерты, фестивали да деньги даже (хотя, какие деньги в России 2019-го?) не дают значения процессу, которого попросту нет. Усреднение усреднения вспышками сказывается на приближении точки невозврата. Признаком этого стала, конечно, всеобщая интонация присвоения. Свои, мои, наши, чужие, мне кажется, мы заигрались. Нет ничего своего, все чужое. И даже то, что было, уехало в Америку. И давно.

Так выходит, что история принадлежит тем, у кого все есть. Меня накрыла своей очевидностью эта мысль, когда почти все кинулись вспоминать 90‑е. Голос получают лишь уже имеющие, выжившие, смеющиеся и довольные. Всего остального нет, или как бы нет. Вторая жизнь, вторая культура ухаживает за памятниками не присваивая их себе. Я так думаю. Ей остается только — полуразрушенный джаз, абсурд, поэзия и фантастика.

Найдена ранее неизвестная фотография Joy Division (Ян Кертис и Стив Моррис). Вероятно, она сделана во время интервью местной прессе в 1979 году. Классная, по-моему.

Повторю, не хочу отпускать. Мы обречены жить в тени больших альбомов четверки. В этом году 50 лет главному их альбому, тому, который из осколков. Мой любимый их альбом. Я писал о разрушении как жизни и Битлз как метафоре этого парадокса. Но верно и другое, конечно, Битлз напоминают нам о существовании неизмеримой красоты. Есть же такое, смотришь на ловкий замок многоэтажки и находишь взглядом лишь одно окно, то самое, твое. И неважно, где эта многоэтажка, на заброшенной линии Гамбургской аллеи северного Шверина, или остывающей от смога площади центрального Пекина, или сухой морской тропке Судака. Звезды везде падают одинаково. О Битлз нельзя разговаривать. Не потому, что прослывёшь патлатым престарелым хиппи, а потому, что Битлз - это образ, литература, мистика. Мы можем гоняться за ними, как за алмасами, и никогда не поймаем. Суровость битловской гармонии именно в этом. Мы никогда не повторим ее, но можем лишь владеть ей. Надо сказать, что это большое бремя пытаться сказать им, что они загораживают солнце. Долго можно пытаться, и даже немного в этом преуспеть, но тень останется, а в тени прекрасно растут приправы.
Сегодня я видел упавшую звезду, она погасла у фабрики, на которой я работаю. Спустя час я повредил себе палец и подумал, что это к удаче. По дороге домой я решил вдруг, что это Джон обогнал меня на велосипеде. Так круг замкнулся. Сегодня их день. Всемирный.

https://soloma.today/thebeatles/

У The Necks выходит новый альбом. Three. Три музыканта, три трека. Релиз в феврале/марте.

Было и такое.

https://soloma.today/mt-tochno/

Нашел классную штуку для любителей похрустеть винилами. В рамках какой-то там программы цифроизации в диджитал переводят пластинки 60-70-х годов. Редкости, региональные издания, неизвестное, интересное, вот это все. Можно надолго залипнуть, хайрез-рипы тоже есть. Удобно, что можно пользоваться фильтрами по году и жанру. Короче, есть где залипнуть часа на полтора. Или больше.

Но главное - ЭПОХА, конечно.

https://archive.org/details/unlockedrecordings

А набрел я туда после того, как в группе фанатов Kikagaku Moyo выложили бутлеги последних концертов в отличном качестве (24/48). Вот, например: https://archive.org/details/KikagakuMoyo2019-06-16.flac24/KikagakuMoyo2019-06-16t01.flac

160. А.П.

В январе вышло сразу два великих альбома. Говорю, осознавая вполне, насколько неправдоподобно это может звучать, но произнося великие - я имею в виду, конечно, их значение, т.е. их величие для здесь и сейчас. И неважно, что ценнее, эта мимолетность, или эта весомость во времени, в конце концов, у каждого своя капсула эмкаэс, свои орбиты. Великого нет, я убедился в этом, пытаясь составить десятку самых близких альбомов 10-х, великих среди них нету, но есть значительные. Об этом скажем после, сейчас январь и великие (значительные) альбомы.

Их два, они отсюда, из этой земли:

frst dope (Саша Филиппова) - Go Home (только на бендкемпе)

и

koyil - Healing Cycles (только на виниле, но есть синглы)

Объяснить все довольно просто. Дело в том, что эти записи совсем не требуют контекста. Чтобы понять их и полюбить не нужно (но не мешало бы впрочем) знать, кто такой Александр Зайцев, ЕИ, что такое field recordings, стереоперформанс, free music, в первом случае, и что такое DiG Records, лейбл Hair Del. и клуб “Наука и искусство", во втором.

Более того, эта музыка, что Сашина, что Левина, избавляясь от смысловых рядов, отчеркивается и от географии. Им не нужно пространство, так яростно выстраиваемое для любого вида полевых записей и ворлд-мьюзик, будь то галерея, музей, концерт или квартира. Это почти невесомые произведения, предельно чистое искусство, в котором даже технология не имеет значения.

Тем не менее, здесь ни капли дистилляции, только жест. И сама способность совершить этот жест вне связей делают из нее совершенное высказывание, настолько чистое и красивое (красивое - это вообще важно для 20-х, настоящее будет красивым, а не наоборот), как холодная вода греет с мороза руки. Противники постмодерна назвали бы это осцилляцией (необходимым отклонением), но я предпочитаю другое слово - сомнение. Музыка сомневается сама в себе, нетвёрдая фразеровка как предельная решимость. Великая без сомнения музыка. Повторю снова. Про тут и здесь.

Как будто и не было, ни БГ, ни Вапирова, ни Мамонова, ни Капитана, а по мерзлому снегу шагает Яков Семенович Друскин. Лед уже достаточно прочно встал на реке, ходить можно, он тащит за собой чемодан с рукописями, тишина, еле слышно падают хлопья, шаги полумертвого человека скрипят и звуки фисгармонии где-то на том берегу. Что ж, Саша права, все настоящее возвращается.

Хочется, чтобы было так.

Хосе Рауль Капабланка обыгрывает студента-правоведа Александра Алехина. 1913 год.

Спустя 14 лет в Аргентине, после 33-х партий, также полубоком сидя у шахматной доски, плохо скрывая волнение под дулами зрительских взглядов, едва закурив сигарету, он получил от влетевшего человека телеграму: «Дорогой Алехин! Я сдаю партию. Итак, Вы – чемпион мира. Примите мои поздравления с этим успехом и наилучшие пожелания. Поздравьте также от моего имени госпожу Алехину. Искренне Ваш, Х. Р. К.» Они умерли в одном возрасте (в 53) в послевоенных 40-х. Алехин - единственный чемпион мира в истории, ушедший в лучший мир непобежденным.