В контексте нашего анализа: руководитель направления дипломатических исследований ИСИП РУДН Александр Бобров @diplomacyandtheworld специально для @Metametrica:

Все уже наслышаны о новой Стратегии национальной безопасности США имени Дональда Трампа (Миротворца). Этот документ уже стал не просто второй итерацией Доктрины Трампа, а настоящим внешнеполитическим манифестом США, невольно признавших состоявшимся переход от однополярного к полицентричному миропорядку. Не отказываясь от идеи доминирования во всех сферах человеческой деятельности (военном деле, политике, дипломатии, экономике и "мягкой силе") через ставшими своеобразными клише принципами Трампа "мира через силу", "гибкого реализма" и "распределения бремени" ответственности за международный мир и безопасность, Вашингтон постулирует необходимость ставить свои жизненные интересы превыше всего, не допуская того, чтобы ни стратегические союзники, ни геополитические противники не могли воспользоваться отказом США от стратегии глобализма.

В этой связи, Администрация Трампа чётко обозначила региональные приоритеты своей внешней политики:

1) Западное полушарие должно оставаться сферой их исключительных интересов (в тексте это положение именуется "дополнением Трампа к Доктрине Монро"), которые будут бороться с исходящими из этого региона волнами нелегальных мигрантов и контрабандой наркотиков (что на практике будет означать повышенное внимание к ситуации вокруг Венесуэлы).

2) В Азиатско-Тихоокеанском регионе Белый Дом планирует сконцентрироваться на "сдерживании" Китая за счёт поддержки своих региональных союзников через военно-политические и торгово-экономические инструменты принуждения (что будет предполагать продолжение поддержки Японии, Южной Корее, Австралии, Новой Зеландии, Индии и других региональных партнёров).

3) В отношении ЕС Вашингтон допускает возможность временного ухода из региона с целью возвращения Европы к традиционной для нее "цивилизационной самоуверенности" и подлинным западным ценностям (что в переводе с дипломатического на русский следует трактовать не иначе как контроль над продолжающейся милитаризацией и деиндустриализацией своих младших союзников по НАТО).

4) На Ближнем Востоке будут приниматься превентивные меры, направленные не только на урегулирования всевозможных региональных конфликтов, но и на недопущение появления гегемона, который бы взял под свой контроль нефтяные и газовые месторождения, а также основные транспортно-логистические коридоры (по сути, будет продолжаться курс на постепенный уход из региона при сохранении тесных связей с Израилем и монархиями Залива).

5) Африка при всей перспективности материка оказалась на периферии американских интересов, используясь исключительно как площадка для реализации концепции "перестройки через мир", то есть продвижения мирных инициатив как основы для общей реорганизации дипломатии США.

В этом контексте мы должны чётко понимать роль России в стратегических воззрениях команды Трампа. С одной стороны, мы воспринимаемся ими как младший союзник Китая, а значит подспудно остаёмся стратегическим противником. С другой стороны, США не скрывают, что хотели бы перетянуть Москву на свою сторону через серию военно-политических (считай, уступки по Украине) и торгово-экономических компромиссов. Таким образом, вывод напрашивается следующий. При всем том, что стратегически нам с США не по пути, тактически мы можем подтолкнуть их к реализации нужных нам в моменте инициатив - тем паче, что текущее признание сложившихся реалий символизирует только начало осознания глобальным Западом своего истинного места в архитектуре мирового порядка XXI века. Но процесс налицо.

@Metametrica
Мы в МАХ

Минутка политического реализма. Профессор Чикагского университета Джон Миршаймер:

Весь этот процесс [переговоров по Украине], на мой взгляд, представляет собой колоссальную потерю времени. Я нисколько не удивлен результатом. Трамп преследует верную цель. Он пообещал – еще даже до своего возвращения в Белый дом, – быстро решить эту проблему. Но ему это не удалось сделать. На мой взгляд, это не только его персональный провал. Как бы то ни было, у этого конфликта не может быть дипломатического решения. Он завершится на поле боя.

Если мы действительно хотим разобраться в ситуации, необходимо помнить, что позиции русских, украинцев и европейцев на данном этапе непримиримы. У Москвы есть три основных требования, которые, по ее мнению, не подлежат обсуждению: невступление Украины в НАТО и отсутствие весомых гарантий безопасности для Киева со стороны Запада; признание вхождения в состав России четырех областей в дополнение к Крыму; и демилитаризация Украины до такого уровня, чтобы ее армия больше не могла представлять серьезной угрозы для России.

США могли бы так поступить [надавить на украинцев и европейцев], но не станут этого делать. Если точнее: администрация Трампа так не поступит. Как в рядах Республиканской партии, так и по всей стране наблюдается значительная поддержка Украины и Европы. Трамп, Джей Ди Вэнс, Уиткофф, Кушнер готовы пойти на значительные уступки России, но эти "голуби" встречают очень сильное противодействие. Марко Рубио – не единственный атлантистский "ястреб", стремящийся нанести России поражение. Так что у Трампа достаточно узкое пространство для маневра. По сути все понимают, что конфликт будет урегулирован не за столом переговоров, а на поле боя.

У Владимира Путина никогда не было намерений завоевать всю Украину, это было бы равносильно новой Афганской войне. Безумие в стратегическом плане. Западная Украина населена этническими украинцами, которые яростно сопротивлялись бы российским войскам. Ему бы понадобилось держать в зоне боевых действий армию численностью минимум в 1,5 миллиона солдат, которых у него нет. Его стратегия – конфликт на истощение: важна не столько скорость продвижения или объем занимаемой территории, сколько скорость, с которой удается обескровить противника.

Полный текст интервью