из назначенного срока прошло уже целых две недели! Саша подводит итоги полутора лет своего дела — и своего перформанса «Заключение в тюрьму».

«Представляете, мы с вами вместе создали документ эпохи!.. Стоило ли оно того? Да, стоило! Иначе в чем был смысл моего поступка? Cпрятать голову в песок, говорить, что я раскаиваюсь, демонстрируя режиму, что он сильнее, чем человек, желающий мира? <…>

Что такое семь лет? Что такое эти репрессии против гражданского общества, поддержки, человечности, любви? Просто пыль! Надеюсь, это всем уже стало ясно. <…>

Я рождена для творчества и любви, а не для общественной деятельности — но я вынуждена делать то, что я делаю, чтобы защитить себя и своих близких, свою совесть и свои ценности. Как я и обещала: с самого первого дня до сегодняшнего я нахожу в опыте своего заключения самое светлое и прекрасное… Я не чувствую себя наказанной, я чувствую себя вдохновленной тем, что происходит со мной. <…>

Мой процесс был спором за правду. В нем было столько места для того, чтобы донести идеологическую „истину“, — но прокурор с этим просто не справился. Ему особо неоткуда взять идеологически правильных слов: прохудилась наша идеология, вот и не может породить чего-то в действительности убедительного или убеждающего — приходится приобщать людей к так называемой истине при помощи тюрьмы. <…>

Я ни о чем не жалею: я рассказала красивую, трогательную, зажигательную и безумную историю о правде, пацифизме, поддержке, ненависти, человечности и настоящей любви. Спасибо, что вы ее посмотрели, выслушали и приняли в ней участие. Но не спешите, пожалуйста, расходиться…»

https://telegra.ph/Prodolzhenie-sleduet-11-30-2

Тридцать лет мой поезд стоял в депо —
муадмазель Полный Ноль,
госпожа Никто, —
никогда и ни с чем мне по-крупному не везло,
но раздался гудок, и меня понесло.

Мой инфопоезд мчится,
безумное кардио:
Нью-Йорк таймс,
Би-би-си, Си-эн-эн,
Аль-Джазира,
Гардиан…

На сверхзвуковой мой экспресс
покидает радар —
Бум! Бэм! —
от моего неказистого слова
встрепенулись улицы и города.

Я дурная примета,
плохая погода,
узница совести,
женщина года,
я кость,
застрявшая у Левиафана в горле,
я легкий воланчик,
забытый в кладовке летом…
Арррр!
Я опаснейший зверь в клетке!

Остановка: Златые врата,
а вокруг ароматы сандала и мирры.
— Привет! Ты где?
— Я на вершине мира!
Ты прикинь?! Это я! Это я!
Вопреки всему на пике собственного бытия!
На пороге невиданных перемен
и невероятных открытий.
Время, вперед!
Мое время валится за горизонт событий——

Саша Скочиленко

Юрий Михайлович Новолодский говорит о Сашином деле, о судейской этике, о том, как назначали судей раньше, о том, как все изменилось — и о сегодняшней ситуации в адвокатуре — в подкасте «Совещательная комната».

«Адвокатура — это единственный институт, которому в современной России законом предоставлено право критиковать те органы, которые причастны к осуществлению правосудия… Попытка принизить адвокатов, попытка парализовать их права может иметь страшные последствия».

подробно абсурд Сашиного дела Юрий Михайлович разбирал в прениях.

«На неизвестно кем написанную статью в „жежешечке“ они ссылаются как на источник научных данных… Создается впечатление, что у нас источники выполняют роль демиургов: источник сказал — действительность обязана прийти в соответствие со сказанным».

— лингвист Игорь Жарков об экспертизе в деле Всеволода Королева