Такс, такс, что тут у нас?
Недавно я писал про новые форматы на канале, но чет выпал из жизни с новой работой Вонга.
А вот теперь готов.
Есть одна вещь, которая меня натурально бесит в литературном процессе (на самом деле не одна) - это когда говорят "современная литература" и подразумевают книги из 2002. Вот нет. Теперь на канале будут появляться обзоры на творчество самых молодых писателей. Формат этот экспериментальный, потому что большинство молодых авторов - хуилы графоманские. Тем не менее, я уже провел некую выборку и понял, что биоматериалов для разговора достаточно. Посты будут с тэгом #ноунеймы.
Чтобы лучше понимать, почему автор выдает именно такой унывно-залупный текст, иногда полезно знать его биографию. Вот не ту, что написали в вики, а ту, что со слов очевидцев или со второй страницы гугла (кто там бывает вообще). А еще всякие интересные истории создания произведений. Это будет игровой формат;) Посты с тэгом #btw
Еще появятся подборки по жанрам, авторам и временным отрезкам.
Обзоры никуда не пропадут. На этой неделе ожидается рецензия на крутейшего детективиста современности Ю Несбё.
И это! Спасибо, что читаете "Синие занавески"
Недавно я писал про новые форматы на канале, но чет выпал из жизни с новой работой Вонга.
А вот теперь готов.
Есть одна вещь, которая меня натурально бесит в литературном процессе (на самом деле не одна) - это когда говорят "современная литература" и подразумевают книги из 2002. Вот нет. Теперь на канале будут появляться обзоры на творчество самых молодых писателей. Формат этот экспериментальный, потому что большинство молодых авторов - хуилы графоманские. Тем не менее, я уже провел некую выборку и понял, что биоматериалов для разговора достаточно. Посты будут с тэгом #ноунеймы.
Чтобы лучше понимать, почему автор выдает именно такой унывно-залупный текст, иногда полезно знать его биографию. Вот не ту, что написали в вики, а ту, что со слов очевидцев или со второй страницы гугла (кто там бывает вообще). А еще всякие интересные истории создания произведений. Это будет игровой формат;) Посты с тэгом #btw
Еще появятся подборки по жанрам, авторам и временным отрезкам.
Обзоры никуда не пропадут. На этой неделе ожидается рецензия на крутейшего детективиста современности Ю Несбё.
И это! Спасибо, что читаете "Синие занавески"
Стивен Холл “Дневники голодной акулы” (2007)
Первый обзор обещанной рубрики #ноунеймы
Как я уже писал выше, для этой рубрики авторы выбирались заранее, но вот прошло уже несколько месяцев, а впечатление до сих пор не отстоялось. Оно кружится искусственным снегом в стеклянном шаре и напрочь игнорирует законы физики.
“Дневники голодной акулы” пока единственный роман Стивена Холла, хотя есть информация, что начинал он еще пару, но по какой-то причине забил на полуслове. Я прочно уверен, что Холл еще себя покажет. В дебютной книге очень высокие потолки.
Сюжет. Главный герой ничего о себе не помнит. Он посещает доктора и пытается восстановить личность, но не слишком удачно, пока однажды не получает письмо с инструкциями от себя прошлого. С одной стороны, все эти истории с амнезией - такое остопизденелое клише, а с другой - оно еще большее мерзкое, чем вы можете себе представить. Тем не менее, история учит нас, что хороший автор может грамотно распорядиться даже литературным штампом. Следующим ходом Холл выкатывает действительно необычную реализацию.
Восстановление личности - не череда флешбеков, что вспыхивают в мозгу от случайных фраз и предметов - так обычно делают графоманы. Холл приводит авторскую методику, которая отдает испытаниями на животных. Настолько научной она кажется.
Герой тут же встречается со своим главным врагом - потенциальной акулой. Существом, что пожирает память и душу. Холл наряжает платоновские идеи об изнанке мироздания в хайповый шмот/прозрачные платья и пускает по подиуму. Это создает весьма странный эффект, как если бы нам на полном серьезе преподавали со школьной скамьи защиту от злых духов. То, о чем античные философы страдали поколениями, Холл выдает в приключенческой обертке без каких-либо вики-сносок.
“Дневники голодной акулы” - это еще и графический роман. Радар еще не засек тварь, а на страницах произведения за героями уже движется смертоносный плавник из печатных символов. Это не добавляет книге остросюжетности “Челюсти”, но решение отличное.
По прочтении создается ощущение, что Холлу пришлось наступить берцами на горло собственной песне. Он как будто испугался, что книга получится слишком самобытной и вовремя сдобрил сюжет неубедительной любовной линией и рядом других сомнительных поворотов. Кажется, автору не хватило опыта или смелости быть царь-рыбой в книжном океане и годами скрываться от ушлых рыбаков с динамитом.
Потенциальные 7-7.5 /10
Первый обзор обещанной рубрики #ноунеймы
Как я уже писал выше, для этой рубрики авторы выбирались заранее, но вот прошло уже несколько месяцев, а впечатление до сих пор не отстоялось. Оно кружится искусственным снегом в стеклянном шаре и напрочь игнорирует законы физики.
“Дневники голодной акулы” пока единственный роман Стивена Холла, хотя есть информация, что начинал он еще пару, но по какой-то причине забил на полуслове. Я прочно уверен, что Холл еще себя покажет. В дебютной книге очень высокие потолки.
Сюжет. Главный герой ничего о себе не помнит. Он посещает доктора и пытается восстановить личность, но не слишком удачно, пока однажды не получает письмо с инструкциями от себя прошлого. С одной стороны, все эти истории с амнезией - такое остопизденелое клише, а с другой - оно еще большее мерзкое, чем вы можете себе представить. Тем не менее, история учит нас, что хороший автор может грамотно распорядиться даже литературным штампом. Следующим ходом Холл выкатывает действительно необычную реализацию.
Восстановление личности - не череда флешбеков, что вспыхивают в мозгу от случайных фраз и предметов - так обычно делают графоманы. Холл приводит авторскую методику, которая отдает испытаниями на животных. Настолько научной она кажется.
Герой тут же встречается со своим главным врагом - потенциальной акулой. Существом, что пожирает память и душу. Холл наряжает платоновские идеи об изнанке мироздания в хайповый шмот/прозрачные платья и пускает по подиуму. Это создает весьма странный эффект, как если бы нам на полном серьезе преподавали со школьной скамьи защиту от злых духов. То, о чем античные философы страдали поколениями, Холл выдает в приключенческой обертке без каких-либо вики-сносок.
“Дневники голодной акулы” - это еще и графический роман. Радар еще не засек тварь, а на страницах произведения за героями уже движется смертоносный плавник из печатных символов. Это не добавляет книге остросюжетности “Челюсти”, но решение отличное.
По прочтении создается ощущение, что Холлу пришлось наступить берцами на горло собственной песне. Он как будто испугался, что книга получится слишком самобытной и вовремя сдобрил сюжет неубедительной любовной линией и рядом других сомнительных поворотов. Кажется, автору не хватило опыта или смелости быть царь-рыбой в книжном океане и годами скрываться от ушлых рыбаков с динамитом.
Потенциальные 7-7.5 /10
Антон Секисов “Кровь и почва” (2015)
Рубрика #ноунеймы
Вступление
Официально “Кровь и почва” роман, но по факту работа больше напоминает повесть, подпоясанную тонкой сюжетной лентой, которая незаметно делит ее рыхлое тело на две части. Я заостряю на этом внимание не потому, что считаю малый объем произведения достоинством, но ожидания от романа - нечто сродни подарку на большой праздник: Новый год, батя пришел домой трезвым или день рождения.
Повесть решает другие задачи. У нее нет времени раскрывать персонажей, следить за их эволюцией и тд. Она не стремится запутать и увести читателя в другой мир, потому что его слишком рано придется бросить - он легко найдет дорогу обратно по запаху пиздежа. “Кровь и почва” весьма интересная повесть, но в то же время книга выглядит самозванкой среди романов.
Есть ощущение, что Секисов достал из мешка Русское Слово и теперь аккуратно раскладывает на бархате его обломки, чтобы перековать их в будущем во что-то великое и ужасное.
Текст
Молодой парень по фамилии Гортов чувствует, что скоро проснется жуком. Сначала кажется, что это история спасения, потому что Гортов успевает уволиться и бежать из Москвы. Кажется, дауншифтинг пробудит его для реальной жизни, что вольет в грудь новые силы или подарит золотой ключик от задремавших старых.
Повествование резко меняет вектор и вот Гортов опять в Москве. Герой селится в слободе, пишет тексты для православно-патриотической газеты и пытается нащупать веревку, что привяжет его к родной земле, а не утащит в сырое ее лоно. Автор не фокусируется на политической повестке, хотя в 2018 его произведение выглядит актуальнее, чем в годы создания.
Секисов ведет тонкую языковую игру между Сорокиным и Мамлеевым. Его идея - целомудренная восьмиклассница на вписке. Его стиль петляет горным ручейком, но никуда не впадает. Автор с дилерской точностью употребляет выразительные средства, так что повествование не застревает в метафорах. Секисов умеет создавать атмосферу так, что на протяжении всего чтения кожей чувствуешь перепады температур и недовольно ведешь носом от местных запахов. Почти весь текст подается в полутонах и недомолвках, но проходит разрядом по кончикам пальцев.
Да, кому-то может не хватить событийного ряда или взрывной кульминации, но авторский замысел через такую композицию проступает еще ярче, еще тошнотворнее. Еще сильнее машет Сартру ситцевым платком.
7 из 10
Рубрика #ноунеймы
Вступление
Официально “Кровь и почва” роман, но по факту работа больше напоминает повесть, подпоясанную тонкой сюжетной лентой, которая незаметно делит ее рыхлое тело на две части. Я заостряю на этом внимание не потому, что считаю малый объем произведения достоинством, но ожидания от романа - нечто сродни подарку на большой праздник: Новый год, батя пришел домой трезвым или день рождения.
Повесть решает другие задачи. У нее нет времени раскрывать персонажей, следить за их эволюцией и тд. Она не стремится запутать и увести читателя в другой мир, потому что его слишком рано придется бросить - он легко найдет дорогу обратно по запаху пиздежа. “Кровь и почва” весьма интересная повесть, но в то же время книга выглядит самозванкой среди романов.
Есть ощущение, что Секисов достал из мешка Русское Слово и теперь аккуратно раскладывает на бархате его обломки, чтобы перековать их в будущем во что-то великое и ужасное.
Текст
Молодой парень по фамилии Гортов чувствует, что скоро проснется жуком. Сначала кажется, что это история спасения, потому что Гортов успевает уволиться и бежать из Москвы. Кажется, дауншифтинг пробудит его для реальной жизни, что вольет в грудь новые силы или подарит золотой ключик от задремавших старых.
Повествование резко меняет вектор и вот Гортов опять в Москве. Герой селится в слободе, пишет тексты для православно-патриотической газеты и пытается нащупать веревку, что привяжет его к родной земле, а не утащит в сырое ее лоно. Автор не фокусируется на политической повестке, хотя в 2018 его произведение выглядит актуальнее, чем в годы создания.
Секисов ведет тонкую языковую игру между Сорокиным и Мамлеевым. Его идея - целомудренная восьмиклассница на вписке. Его стиль петляет горным ручейком, но никуда не впадает. Автор с дилерской точностью употребляет выразительные средства, так что повествование не застревает в метафорах. Секисов умеет создавать атмосферу так, что на протяжении всего чтения кожей чувствуешь перепады температур и недовольно ведешь носом от местных запахов. Почти весь текст подается в полутонах и недомолвках, но проходит разрядом по кончикам пальцев.
Да, кому-то может не хватить событийного ряда или взрывной кульминации, но авторский замысел через такую композицию проступает еще ярче, еще тошнотворнее. Еще сильнее машет Сартру ситцевым платком.
7 из 10
Хелен Макдональд ““Я” значит “ястреб”” (2014). Рубрика #ноунеймы
Чтобы понять, какого полета эта птица, прежде всего, нужно разобраться с жанровой принадлежностью романа.
Это не автобиография в 44 года, потому что писательница уже все попробовала и обрела весь возможный опыт. Это не интимный дневник страданий или гайд, как не вскрыться после потери родных. Это не роман-воспитание с забавными вставками из “Трудный ребенок”, даже не [типичная] современная литература без сюжета и заботы о читателях, хотя и это тоже. Это настоящая арт-терапия.
В основе истории лежит личная трагедия писательницы: утрата отца. Она долго не видит выхода, хотя кажется, что у нее открылись какие-то новые глаза для созерцания пришвинского мира. Дальше повествование двоится на попытки воспитать хищную птицу и переосмыслить себя через другого писателя. Чтение не будет легким, мы будем пить его по капле, но в конце обязательно сломаем крестраж.
Макдональд не изобретает велосипед: книг, где показана глубинная связь животного и человека чуть более, чем достаточно. Например, “Плаха” или “Тимбукту”, но в то же время ее можно назвать новатором. Во-первых потому, что она не предлагает читателю угадать, за какой религиозной метафорой спряталось решение проблемы “Как жить дальше?”. Она не пытается играть в “глубокий смысол”, когда нужно пойти к врачу и принять лекарства вовремя. Во-вторых, Макдональд говорит о глобальных проблемах не потому, что так принято у больших писателей. Чувствуется, что это по-настоящему капает ей на мозг.
Еще один момент - сам язык. Макдональд не пишет так, будто никогда не планировала публикацию, а рукопись у нее стащили друзья. Нет, она хорошо представляет, что делает, просто результат ее не слишком заботит. Ей все равно, пригодна эта книга, чтобы взять ее с собой на пляж или в плацкартное путешествие (нет, вряд ли). Ей все равно, что критик напишет “если Герои не эволюционируют - значит Говно”. Она работает исключительно для себя, без иллюзий, что этот опыт с кем-то резонирует, ей важно эволюционировать самой, чтобы выжить при падении метеорита.
7 из 10
Чтобы понять, какого полета эта птица, прежде всего, нужно разобраться с жанровой принадлежностью романа.
Это не автобиография в 44 года, потому что писательница уже все попробовала и обрела весь возможный опыт. Это не интимный дневник страданий или гайд, как не вскрыться после потери родных. Это не роман-воспитание с забавными вставками из “Трудный ребенок”, даже не [типичная] современная литература без сюжета и заботы о читателях, хотя и это тоже. Это настоящая арт-терапия.
В основе истории лежит личная трагедия писательницы: утрата отца. Она долго не видит выхода, хотя кажется, что у нее открылись какие-то новые глаза для созерцания пришвинского мира. Дальше повествование двоится на попытки воспитать хищную птицу и переосмыслить себя через другого писателя. Чтение не будет легким, мы будем пить его по капле, но в конце обязательно сломаем крестраж.
Макдональд не изобретает велосипед: книг, где показана глубинная связь животного и человека чуть более, чем достаточно. Например, “Плаха” или “Тимбукту”, но в то же время ее можно назвать новатором. Во-первых потому, что она не предлагает читателю угадать, за какой религиозной метафорой спряталось решение проблемы “Как жить дальше?”. Она не пытается играть в “глубокий смысол”, когда нужно пойти к врачу и принять лекарства вовремя. Во-вторых, Макдональд говорит о глобальных проблемах не потому, что так принято у больших писателей. Чувствуется, что это по-настоящему капает ей на мозг.
Еще один момент - сам язык. Макдональд не пишет так, будто никогда не планировала публикацию, а рукопись у нее стащили друзья. Нет, она хорошо представляет, что делает, просто результат ее не слишком заботит. Ей все равно, пригодна эта книга, чтобы взять ее с собой на пляж или в плацкартное путешествие (нет, вряд ли). Ей все равно, что критик напишет “если Герои не эволюционируют - значит Говно”. Она работает исключительно для себя, без иллюзий, что этот опыт с кем-то резонирует, ей важно эволюционировать самой, чтобы выжить при падении метеорита.
7 из 10
Константин Куприянов "Новая реальность" (2017) #ноунеймы
На днях довелось читать перспективного автора Дмитрия Беседина и пересаживать глаза. Вот почему:
"Тонкое известковое личико, рахитные ножки: две жилистых щучки перещупывают друг дружку в семенящей походке. Куцые бедра стекаются в софитовый шар, завлекая глазастеньких светлячков. Соединительная талия, пологие плечи, юная яловая грудь, полная вопящих страстей и щиплющих переживаний — воспаленная адолесцентная герцогиня: в пылу, в пару, в капризах!".
В качестве терапии мне посоветовали другого перспективного автора Константина Куприянова. Я воспринял это не в штыки, как обычно, потому что писатель недавно взял премию "Лицей" с романом "Желание исчезнуть", но решил начать с малого: повести "Новая реальность", которая дошла до финала премии годом раньше.
Я заподозрил неладное сразу. Когда автор берет эпиграфом цитату из Оруэлла, он как бы подходит к холодильнику, отмечает рост и говорит маме, показывая на засечку уровня морозилки: "Воть! Больше я не выращту!". Повесть небольшая, поэтому я решил, что дочитаю ее во что бы то ни стало.
Сразу отмечу язык Куприянова. Повествование выдалось плавным, как будто автор аккуратно несет чашу с Лед 9, а если расплескает - весь мир скуют вечные льды. Удалось донести до финиша, это приятно.
Первые страницы напомнили "Кровь и почва" Антона Секисова: молодой журналист уезжает из Москвы куда-то столь глубоко, что с шестого круга ада слышно еретиков и Витю АК. Разница в том, что отъезд из столицы для героя Куприянова - это эвакуация, а не поиски духа. В Москве то ли война все делает ярким, то ли Зима по-настоящему близко.
Андрей Городков сначала сам хотел спастись от всего этого и ворваться в небольшой северный городок на улицу в три дома, но на месте столкнулся с рядом проблем, а возвращаться обратно уже не вариант.
Реальность, которую рисует Куприянов настолько не новая и настолько однобокая, что даже как-то стыдно дочитывать.
Весь текст повести размазывает по тарелке фразу, что нет ничего более постоянного, чем нечто временное.
Куприянов отлично создает атмосферу закрытого поселения, используя такие небанальные приемы, как "постоянное пьянство от скуки" и "случайный, но ленивый секс". Нет, правда: атмосфера действительно есть, но хвалить произведение только за это, как дать медаль за самую заправленную в колготки рубашку.
Не очень понятен замысел произведения, когда ровно об этом есть, например, "Град обреченный" Стругацких. Автор либо игнорирует чужие достижения в жанре антиутопии, либо думает, что его пенопласт реально выделяется среди уникальных снежинок.
Хорошая подача при нулевой оригинальности. Роман почитаю.
2 из 5 (повести честнее по пятибалльной оценивать).
На днях довелось читать перспективного автора Дмитрия Беседина и пересаживать глаза. Вот почему:
"Тонкое известковое личико, рахитные ножки: две жилистых щучки перещупывают друг дружку в семенящей походке. Куцые бедра стекаются в софитовый шар, завлекая глазастеньких светлячков. Соединительная талия, пологие плечи, юная яловая грудь, полная вопящих страстей и щиплющих переживаний — воспаленная адолесцентная герцогиня: в пылу, в пару, в капризах!".
В качестве терапии мне посоветовали другого перспективного автора Константина Куприянова. Я воспринял это не в штыки, как обычно, потому что писатель недавно взял премию "Лицей" с романом "Желание исчезнуть", но решил начать с малого: повести "Новая реальность", которая дошла до финала премии годом раньше.
Я заподозрил неладное сразу. Когда автор берет эпиграфом цитату из Оруэлла, он как бы подходит к холодильнику, отмечает рост и говорит маме, показывая на засечку уровня морозилки: "Воть! Больше я не выращту!". Повесть небольшая, поэтому я решил, что дочитаю ее во что бы то ни стало.
Сразу отмечу язык Куприянова. Повествование выдалось плавным, как будто автор аккуратно несет чашу с Лед 9, а если расплескает - весь мир скуют вечные льды. Удалось донести до финиша, это приятно.
Первые страницы напомнили "Кровь и почва" Антона Секисова: молодой журналист уезжает из Москвы куда-то столь глубоко, что с шестого круга ада слышно еретиков и Витю АК. Разница в том, что отъезд из столицы для героя Куприянова - это эвакуация, а не поиски духа. В Москве то ли война все делает ярким, то ли Зима по-настоящему близко.
Андрей Городков сначала сам хотел спастись от всего этого и ворваться в небольшой северный городок на улицу в три дома, но на месте столкнулся с рядом проблем, а возвращаться обратно уже не вариант.
Реальность, которую рисует Куприянов настолько не новая и настолько однобокая, что даже как-то стыдно дочитывать.
Весь текст повести размазывает по тарелке фразу, что нет ничего более постоянного, чем нечто временное.
Куприянов отлично создает атмосферу закрытого поселения, используя такие небанальные приемы, как "постоянное пьянство от скуки" и "случайный, но ленивый секс". Нет, правда: атмосфера действительно есть, но хвалить произведение только за это, как дать медаль за самую заправленную в колготки рубашку.
Не очень понятен замысел произведения, когда ровно об этом есть, например, "Град обреченный" Стругацких. Автор либо игнорирует чужие достижения в жанре антиутопии, либо думает, что его пенопласт реально выделяется среди уникальных снежинок.
Хорошая подача при нулевой оригинальности. Роман почитаю.
2 из 5 (повести честнее по пятибалльной оценивать).
Да уж, давненько не было обзоров, но знаете, бывает такое, что руки отсыхают.
В последнее время стал покупать бумажные книги, чтобы они как в “Золотой антилопе”. Ну, вы поняли. Надо от них избавиться, поэтому со следующих выходных будут всякие конкурсы/раздачи. Ладно, погнали.
Алексей Поляринов “Центр тяжести” (2019) #ноунеймы
Я человек простой: вижу, что автор на форзаце стоит напротив книжной полки с “Хранителями” - беру. В аннотации еще что-то про киберпанк было, но я уже думал: “Много ли сейчас авторов, у которых в киберпанке не участвует товарищ Сталин, что куда-то ПОПАДАЕТ, бьет пиндосов и спасает русскую словесность?”.
Скажу сразу, киберпанк в книге весьма условный и начинается после ¾ текста. Количество дельфинов-хакеров на один авторский лист тоже оставляет желать лучшего. Прости, Киану, мы все прошатали.
У Поляринова “удобное” чувство языка. Самое классное - он не закупает метафоры оптом с Алиэкспресса. Выразительных средств ровно столько, сколько нужно, чтобы история не застревала, но и не превращалась в протокол. Еще простая, но рабочая механика давать персонажам слова-паразиты или прописывать фонетические особенности речи.
Повествование все время норовит распасться на несколько рассказчиков. Поляринов удерживает историю тонкими красными нитями со святой земли, у всех успешных есть такие! Я сейчас говорю о ружьях, которые автор старательно развешивает по стенам, забыв проверить, а они заряжены вообще или как?
То, что у одного мальчика любимая детская книга о путешествиях Кусто, а потом он работает с таким алгоритмом - это не сюжетный поворот. То, что вначале героям показывают фрагмент Берлинской стены, а потом прекрасную Россию будущего хотят обнести такой - это все туда же. Довольно забавно находить подобные связи и отсылки к Елизарову, “Гравити фоллз” или тем же “Хранителям”, но после среза этих деталей на вертеле остается какой-то огрызок сюжета.
Если бы меня спросили на уроке о чем эта книга, я бы отпросился в туалет. Кажется, что она просто о жизни трех персонажей, чей выбор происходит в не особо кризисных ситуациях. Нет главных героев, но есть персонаж с контрольным пакетом эфирного времени. Сначала он со школьным другом ищет пропавшее озеро, потом пытается дописать вторую книгу матери, хотя и первая делов натворила. В конце у меня не было ощущения расставания с друзьями. Было нечто другое: понимание героев.
Поэтому я предлагаю не воспринимать “Центр тяжести” как роман. Лоскутным одеялом из нескольких рассказов и сказок матери героев он выглядит осмысленным и теплым.
7 из 10
В последнее время стал покупать бумажные книги, чтобы они как в “Золотой антилопе”. Ну, вы поняли. Надо от них избавиться, поэтому со следующих выходных будут всякие конкурсы/раздачи. Ладно, погнали.
Алексей Поляринов “Центр тяжести” (2019) #ноунеймы
Я человек простой: вижу, что автор на форзаце стоит напротив книжной полки с “Хранителями” - беру. В аннотации еще что-то про киберпанк было, но я уже думал: “Много ли сейчас авторов, у которых в киберпанке не участвует товарищ Сталин, что куда-то ПОПАДАЕТ, бьет пиндосов и спасает русскую словесность?”.
Скажу сразу, киберпанк в книге весьма условный и начинается после ¾ текста. Количество дельфинов-хакеров на один авторский лист тоже оставляет желать лучшего. Прости, Киану, мы все прошатали.
У Поляринова “удобное” чувство языка. Самое классное - он не закупает метафоры оптом с Алиэкспресса. Выразительных средств ровно столько, сколько нужно, чтобы история не застревала, но и не превращалась в протокол. Еще простая, но рабочая механика давать персонажам слова-паразиты или прописывать фонетические особенности речи.
Повествование все время норовит распасться на несколько рассказчиков. Поляринов удерживает историю тонкими красными нитями со святой земли, у всех успешных есть такие! Я сейчас говорю о ружьях, которые автор старательно развешивает по стенам, забыв проверить, а они заряжены вообще или как?
То, что у одного мальчика любимая детская книга о путешествиях Кусто, а потом он работает с таким алгоритмом - это не сюжетный поворот. То, что вначале героям показывают фрагмент Берлинской стены, а потом прекрасную Россию будущего хотят обнести такой - это все туда же. Довольно забавно находить подобные связи и отсылки к Елизарову, “Гравити фоллз” или тем же “Хранителям”, но после среза этих деталей на вертеле остается какой-то огрызок сюжета.
Если бы меня спросили на уроке о чем эта книга, я бы отпросился в туалет. Кажется, что она просто о жизни трех персонажей, чей выбор происходит в не особо кризисных ситуациях. Нет главных героев, но есть персонаж с контрольным пакетом эфирного времени. Сначала он со школьным другом ищет пропавшее озеро, потом пытается дописать вторую книгу матери, хотя и первая делов натворила. В конце у меня не было ощущения расставания с друзьями. Было нечто другое: понимание героев.
Поэтому я предлагаю не воспринимать “Центр тяжести” как роман. Лоскутным одеялом из нескольких рассказов и сказок матери героев он выглядит осмысленным и теплым.
7 из 10
Марлон Джеймс «Черный леопард, рыжий волк» (2019) #ноунеймы
Я скользнул буквально по нескольким словам первой страницы и был куплен с потрохами. Меня поразило чувство слова Джеймса: оно сплюнуло кровавым ртом пару зубов, улыбнулось и продолжило схватку. По жирным мухам эпитетов, технике ненадежного рассказчика было сразу ясно, что впереди настоящий боевик, а у нас любовь с первого взгляда.
Вечером того же дня я уже нашел бумажное издание (не самый простой квест), листал карты местности и даже робко надеялся на эпичность уровня «Властелин колец».
Что такое «Черный леопард, рыжий волк»? Ведьмак с африканским колоритом. Местный фольклор выглядит не просто интересно и свежо, он манит бросить основной сюжет и отправиться исследовать мир самостоятельно.
Сам процесс чтения становится опасным путешествием сквозь заросли в лучших традициях pedro hunter (олды здесь?).
Джеймс создает очень крутую атмосферу того, что мир вокруг спокойно живет без героев, которым он доверил встать к микрофону. Прямо сейчас одно племя травит колодцы другого, леопарды-оборотни насилуют домашний скот, а дети-минги отрицают гравитацию.
Джеймс пишет своеобразно. Его диалоги приходится прорубать мачете. Дело даже не в том, что постоянно теряется маркер кому принадлежит реплика, дело в упаковке. Герои часто говорят саркастично, поэтому истинная мотивация их поступков затуманена. Ближе к середине появляется ощущение, что текст выгрузили из гугл транслейта и так отдали в печать. Сюжетность превращается в погоню пары забитых мулов. Радость от чтения захлебывается.
Книга относительно большая (600+). Джеймс откусил слишком большой кусок, а жевать его стал вообще не ртом. К сожалению, автор не справился с формой романа. Отсюда можно было бы нарезать штук пять бешено прекрасных рассказов, а остальное пустить на растопку печей, потому что даже самые хардкорные события Джеймс просто ленится описывать весомо, грубо, зримо. Ощущение, что большую часть книги за него писал офисный кулер, вот настолько это протокольно.
Африканский сеттинг чрезвычайно интересен, поэтому я надеюсь, что или Джеймс сделает работу над ошибками, или на них научится кто-то другой, но мир будет представлен в литературе.
5 разочарований года из 10
Я скользнул буквально по нескольким словам первой страницы и был куплен с потрохами. Меня поразило чувство слова Джеймса: оно сплюнуло кровавым ртом пару зубов, улыбнулось и продолжило схватку. По жирным мухам эпитетов, технике ненадежного рассказчика было сразу ясно, что впереди настоящий боевик, а у нас любовь с первого взгляда.
Вечером того же дня я уже нашел бумажное издание (не самый простой квест), листал карты местности и даже робко надеялся на эпичность уровня «Властелин колец».
Что такое «Черный леопард, рыжий волк»? Ведьмак с африканским колоритом. Местный фольклор выглядит не просто интересно и свежо, он манит бросить основной сюжет и отправиться исследовать мир самостоятельно.
Сам процесс чтения становится опасным путешествием сквозь заросли в лучших традициях pedro hunter (олды здесь?).
Джеймс создает очень крутую атмосферу того, что мир вокруг спокойно живет без героев, которым он доверил встать к микрофону. Прямо сейчас одно племя травит колодцы другого, леопарды-оборотни насилуют домашний скот, а дети-минги отрицают гравитацию.
Джеймс пишет своеобразно. Его диалоги приходится прорубать мачете. Дело даже не в том, что постоянно теряется маркер кому принадлежит реплика, дело в упаковке. Герои часто говорят саркастично, поэтому истинная мотивация их поступков затуманена. Ближе к середине появляется ощущение, что текст выгрузили из гугл транслейта и так отдали в печать. Сюжетность превращается в погоню пары забитых мулов. Радость от чтения захлебывается.
Книга относительно большая (600+). Джеймс откусил слишком большой кусок, а жевать его стал вообще не ртом. К сожалению, автор не справился с формой романа. Отсюда можно было бы нарезать штук пять бешено прекрасных рассказов, а остальное пустить на растопку печей, потому что даже самые хардкорные события Джеймс просто ленится описывать весомо, грубо, зримо. Ощущение, что большую часть книги за него писал офисный кулер, вот настолько это протокольно.
Африканский сеттинг чрезвычайно интересен, поэтому я надеюсь, что или Джеймс сделает работу над ошибками, или на них научится кто-то другой, но мир будет представлен в литературе.
5 разочарований года из 10
Мария Степанова “Памяти памяти” (2017) #ноунеймы
Мне очень нравится выражение “Back to roots” - обычно так описывают некогда популярную группу, которая нашла свой звук, но потом из-за череды скандалов, наркотиков, ударившегося в религию басиста и вышедшего в окно гитариста, потеряла все. Тогда группа “возвращается к корням”, чтобы перезапустить свою карьеру и прокатиться по 40 городам России с туром.
Кажется, что книга “Памяти памяти” устроена похожим образом. Автор собирает культурные артефакты своей семьи и через время и смерть тянется к истоку, откуда все началось.
Примерно после первой из трех частей приходит понимание, что сюжета не будет, а Степанова скорее исследует сам феномен памяти и ложной памяти, в том числе. У такой идеи весьма много западных аналогов, например, “Луковица памяти” Гюнтера Грасса, где автор также промывает личный опыт в поисках золота. С другой стороны, книга во многом перекликается с романом “Казус Кукоцкого” Улицкой. Что отличает текст Степановой?
Обложку книги украшает надпись “романс”, но пусть она вас не пугает - по обилию выразительных средств текст, конечно, похож на белый стих, но произведение все-таки прозаическое. Сама Степанова издала несколько поэтических книг, поэтому для нее это такая компромиссная форма.
По ходу повествования Степанова натыкается на довольно мощные философские вещи, но ей почему-то интереснее рассказать о цвете занавесок в прихожей ее тети 60 лет назад.
Автор как будто задалась идеей показать читателям что-то очень личное, а потом испугалась этой интимности и попыталась замять историю. Это создает неприятный разрыв между ожиданием и реальностью.
В этом путешествии по волнам памяти легко потерять ветер в парусах и бросить книгу на середине.
7 из 10
Мне очень нравится выражение “Back to roots” - обычно так описывают некогда популярную группу, которая нашла свой звук, но потом из-за череды скандалов, наркотиков, ударившегося в религию басиста и вышедшего в окно гитариста, потеряла все. Тогда группа “возвращается к корням”, чтобы перезапустить свою карьеру и прокатиться по 40 городам России с туром.
Кажется, что книга “Памяти памяти” устроена похожим образом. Автор собирает культурные артефакты своей семьи и через время и смерть тянется к истоку, откуда все началось.
Примерно после первой из трех частей приходит понимание, что сюжета не будет, а Степанова скорее исследует сам феномен памяти и ложной памяти, в том числе. У такой идеи весьма много западных аналогов, например, “Луковица памяти” Гюнтера Грасса, где автор также промывает личный опыт в поисках золота. С другой стороны, книга во многом перекликается с романом “Казус Кукоцкого” Улицкой. Что отличает текст Степановой?
Обложку книги украшает надпись “романс”, но пусть она вас не пугает - по обилию выразительных средств текст, конечно, похож на белый стих, но произведение все-таки прозаическое. Сама Степанова издала несколько поэтических книг, поэтому для нее это такая компромиссная форма.
По ходу повествования Степанова натыкается на довольно мощные философские вещи, но ей почему-то интереснее рассказать о цвете занавесок в прихожей ее тети 60 лет назад.
Автор как будто задалась идеей показать читателям что-то очень личное, а потом испугалась этой интимности и попыталась замять историю. Это создает неприятный разрыв между ожиданием и реальностью.
В этом путешествии по волнам памяти легко потерять ветер в парусах и бросить книгу на середине.
7 из 10
Мартин Сэй “Зеркальный вор” (2016) #ноунеймы
Несколько лет назад “Зеркальный вор” произвел на западе настоящий взрыв в литературе или, как сказали бы у нас, сильный хлопок. В последнее время я стал замечать, что молодые писатели все чаще врываются в игру с большими, сложноустроенными романами.
Скорее всего, авторам кажется, что если не показать весь свой интеллектуальный багаж с порога, то дорога к массовому читателю будет закрыта навсегда. В большинстве случаев они выглядят, как мужчины в плащах на голое тело в метро, в чьих глазах гуляет интрига.
Так и “Зеркальный вор” пытается рассказать сразу три истории, в которых есть и криминал, и алхимия, и карты, и деньги, и два ствола, и сакральные книги, и шпионские страсти. Тем не менее, все главные герои говорят одним языком, поэтому смена эпох и декораций особого драйва не добавляет. То есть читается без особых проблем, но с книгой не хочется проспать важный визит к дантисту.
Сюжет можно считывать на нескольких уровнях, но большинство отсылок работают по принципу “Вот это как бы Джордано Бруно, но не совсем...”. У того же Булгакова такого же никогда не было, очень новаторский прием! Но это не та вещь, за которую книгу стоит критиковать.
С одной стороны, Сэю удалось сделать классную штуку. На всей дистанции романа нет ясности, есть ли в этом мире магия или нет. Автор прошел с этой чашей по канату и не расплескал даже в самых остросюжетных сценах. С другой, его финал даже нельзя назвать открытым.
Вот знаете ситуацию, когда купил за год билет на любимую группу. Ждал и молился, чтобы все случилось, а на концерте вокалист с первых же секунд передает микрофон в зал и так 2 часа. Вот настолько Сэй предоставил читателю все домысливать. На месте автора я бы чувствовал себя Вовкой из Тридевятого Царства, когда читатели за тебя и книгу пишут, и пальцы загибают, и мороженое лопают.
6 из 10
Несколько лет назад “Зеркальный вор” произвел на западе настоящий взрыв в литературе или, как сказали бы у нас, сильный хлопок. В последнее время я стал замечать, что молодые писатели все чаще врываются в игру с большими, сложноустроенными романами.
Скорее всего, авторам кажется, что если не показать весь свой интеллектуальный багаж с порога, то дорога к массовому читателю будет закрыта навсегда. В большинстве случаев они выглядят, как мужчины в плащах на голое тело в метро, в чьих глазах гуляет интрига.
Так и “Зеркальный вор” пытается рассказать сразу три истории, в которых есть и криминал, и алхимия, и карты, и деньги, и два ствола, и сакральные книги, и шпионские страсти. Тем не менее, все главные герои говорят одним языком, поэтому смена эпох и декораций особого драйва не добавляет. То есть читается без особых проблем, но с книгой не хочется проспать важный визит к дантисту.
Сюжет можно считывать на нескольких уровнях, но большинство отсылок работают по принципу “Вот это как бы Джордано Бруно, но не совсем...”. У того же Булгакова такого же никогда не было, очень новаторский прием! Но это не та вещь, за которую книгу стоит критиковать.
С одной стороны, Сэю удалось сделать классную штуку. На всей дистанции романа нет ясности, есть ли в этом мире магия или нет. Автор прошел с этой чашей по канату и не расплескал даже в самых остросюжетных сценах. С другой, его финал даже нельзя назвать открытым.
Вот знаете ситуацию, когда купил за год билет на любимую группу. Ждал и молился, чтобы все случилось, а на концерте вокалист с первых же секунд передает микрофон в зал и так 2 часа. Вот настолько Сэй предоставил читателю все домысливать. На месте автора я бы чувствовал себя Вовкой из Тридевятого Царства, когда читатели за тебя и книгу пишут, и пальцы загибают, и мороженое лопают.
6 из 10
Константин Куприянов «Музей „Калифорния“» (2023)
#ноунеймы
/Это будет несколько необычный обзор с подстрочником мыслей по ходу чтения романа/
На обложке книги написано: Если бы Линч и Пинчон вместе задумали написать роман, то получился бы «Музей „Калифорния“». Повертев книгу в руках 5 минут, я так и не понял, сжечь ее на месте или побежать скорее домой и не подавать признаков жизни, пока не дойду до финала. Потому что очень нравится Линч и все книги вокруг Твин Пикса, но не очень нравится Пинчон. Я нашел выход и взял еще пару книг, чтобы не чувствовать себя погано, если эта не пойдет.
Роман начинается бодро – герой рассказывает про свой неудавшийся роман с ведьмой и службу в полиции.
/Предвкушаю неонуар с элементами “Ведьмака” Сапковского/
Известно, что протагонист из России, но несколько лет назад перебрался в США (как и сам автор), а теперь чувствует экзистенциальную тоску по дому, за которую иногда бьет себя по рукам. Однажды из воды вынимают тело девушки. Похоже, в городе появился маньяк, поскольку на бытовуху это убийство не тянет.
/Так-так, сейчас пойдут какие-то детективные штучки, герой покажет нестандартный подход к делу, чтобы вычислить убийцу Лоры Палмер/
Затем Куприянов сворачивает повествование в дорожное приключение героя и адюльтер с попутчицей.
/Ну, наверное это как-то связано. Автор дает нам этот план, чтобы показать темные стороны героя, хотя какое эстетическое наслаждение я должен испытывать при перечислении американского захолустья мне непонятно еще со времен “В дороге”/
Чуть дальше – рассказывает про отношения с девушкой из России.
/О, такое было в “тропиках” Генри Миллера, посмотрим куда заведет нас эта дорога. А, никуда, понятно/
Через всю книгу прослеживается рассуждение про человека, который представляется многоуровневой конструкцией (с уровнями допуска) вроде музея. Все это смешивается с чередой суррогатных отношений – автор достаточно постепенно дает понять, что эта книга не про сюжет. То есть, на самом деле, расстановка сил в романе такая: Линч – 3%, Пинчон – 17%, Генри Миллер 60%, Керуак – 20%.
/Надеюсь, правильно посчитал процентики/
К финалу выясняется, что книга – автофикшн, но для меня это настоящий сюжетный поворот. Я ничего не знал об авторе, на обложке об этом не было ни слова, а теперь надо уверовать в сомнительные события.
Мои подписчики часто просят /никто не просит/ объяснить, что такое автофикшн в трех словах. Я бы сказал, что это “экзгибиционизм в литературе”. Классные примеры жанра – книги Оксаны Васякиной. А когда ты не очень веришь самому автору – тут система дает сбой. Сейчас важно: писать на потоке сознания ≠ делать автофикшн. В случае с «Музей „Калифорния“» меня как будто обманули дважды. Сначала пообещали детектив, а когда я смирился и стал смотреть на текст глазами Рауля Дюка, оправдали его отсутствие личной историей автора.
Я не могу сказать, что книга плохая, потому что это просто неправда, но она не то, чем кажется, иф ю ноу.
5 Ух из 10 сука сос мыслом
#ноунеймы
/Это будет несколько необычный обзор с подстрочником мыслей по ходу чтения романа/
На обложке книги написано: Если бы Линч и Пинчон вместе задумали написать роман, то получился бы «Музей „Калифорния“». Повертев книгу в руках 5 минут, я так и не понял, сжечь ее на месте или побежать скорее домой и не подавать признаков жизни, пока не дойду до финала. Потому что очень нравится Линч и все книги вокруг Твин Пикса, но не очень нравится Пинчон. Я нашел выход и взял еще пару книг, чтобы не чувствовать себя погано, если эта не пойдет.
Роман начинается бодро – герой рассказывает про свой неудавшийся роман с ведьмой и службу в полиции.
/Предвкушаю неонуар с элементами “Ведьмака” Сапковского/
Известно, что протагонист из России, но несколько лет назад перебрался в США (как и сам автор), а теперь чувствует экзистенциальную тоску по дому, за которую иногда бьет себя по рукам. Однажды из воды вынимают тело девушки. Похоже, в городе появился маньяк, поскольку на бытовуху это убийство не тянет.
/Так-так, сейчас пойдут какие-то детективные штучки, герой покажет нестандартный подход к делу, чтобы вычислить убийцу Лоры Палмер/
Затем Куприянов сворачивает повествование в дорожное приключение героя и адюльтер с попутчицей.
/Ну, наверное это как-то связано. Автор дает нам этот план, чтобы показать темные стороны героя, хотя какое эстетическое наслаждение я должен испытывать при перечислении американского захолустья мне непонятно еще со времен “В дороге”/
Чуть дальше – рассказывает про отношения с девушкой из России.
/О, такое было в “тропиках” Генри Миллера, посмотрим куда заведет нас эта дорога. А, никуда, понятно/
Через всю книгу прослеживается рассуждение про человека, который представляется многоуровневой конструкцией (с уровнями допуска) вроде музея. Все это смешивается с чередой суррогатных отношений – автор достаточно постепенно дает понять, что эта книга не про сюжет. То есть, на самом деле, расстановка сил в романе такая: Линч – 3%, Пинчон – 17%, Генри Миллер 60%, Керуак – 20%.
/Надеюсь, правильно посчитал процентики/
К финалу выясняется, что книга – автофикшн, но для меня это настоящий сюжетный поворот. Я ничего не знал об авторе, на обложке об этом не было ни слова, а теперь надо уверовать в сомнительные события.
Мои подписчики часто просят /никто не просит/ объяснить, что такое автофикшн в трех словах. Я бы сказал, что это “экзгибиционизм в литературе”. Классные примеры жанра – книги Оксаны Васякиной. А когда ты не очень веришь самому автору – тут система дает сбой. Сейчас важно: писать на потоке сознания ≠ делать автофикшн. В случае с «Музей „Калифорния“» меня как будто обманули дважды. Сначала пообещали детектив, а когда я смирился и стал смотреть на текст глазами Рауля Дюка, оправдали его отсутствие личной историей автора.
Я не могу сказать, что книга плохая, потому что это просто неправда, но она не то, чем кажется, иф ю ноу.
5 Ух из 10 сука сос мыслом
Марина Кочан “Хорея” (2023)
#ноунеймы
Опять будет обзор с подстрочником.
Если честно, я пока не определился, как относиться к автофикшн. С одной стороны, мне нравятся отдельные вещи и верится, что такое письмо оказывает терапевтический эффект на авторов. /Нужен ли при этом читатель вообще?/
С другой стороны, это как бы не совсем художественная литература, а зависание монетки в воздухе. То, что по закону жанра должно быть правдой априори, на самом деле, остается вопросом доверия к тексту. Как в случае с “Музеем”. /С третьей стороны, что вообще такое литература, если не умение рассказывать истории./
История Марины связана с отцом и его редкой болезнью, имеющей поэтическое название “хорея” или прозаическое – синдром Гентингтона. Она встречается с ней случайно и примеряет симптомы на то, что происходило с отцом долгие годы. Пазл сходится и во многом объясняет хаотичное поведение близкого человека. При этом часть про хорею – скорее верхний слой. Сквозь это открытие проступает вся история [болезни] их семьи.
/Согласитесь, что часто мы думаем про ушедших, что не успели с ними обсудить что-то по-настоящему важное или просто узнать ближе, хотя прожили в одних комнатах целые жизни./
Перед самым рождением ребенка Марина узнает, что может передать ему сломанный ген или же запустить собственный счетчик, открыв коробку с котом. Кажется, что кульминацией будет результат теста, но авторке классно удается сместить фокус на дорожное приключение и разговор с сестрой.
Отец Марины несколько раз был в Чернобыле по долгу службы. Срезал почву для исследований, вывозил ее огородами, потому что так делали все, а потом решил, что ему нужны дети, не подумав про риск второй головы. /Но в этот пласт мы не пойдем, хотя параллель интересная./
Мне понравился простой, но образный и красивый язык. Ненавязчивая многослойность и честность, в которой не хочется сомневаться. Немного хихикнул с маркировки 18+, которая призвана “защитить детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”. Вот так мы и получаем рекламы с синей жидкостью, а потом чему-то удивляемся.
9 из 10 и даже захотелось почитать Марину Кочан в других жанрах
#ноунеймы
Опять будет обзор с подстрочником.
Если честно, я пока не определился, как относиться к автофикшн. С одной стороны, мне нравятся отдельные вещи и верится, что такое письмо оказывает терапевтический эффект на авторов. /Нужен ли при этом читатель вообще?/
С другой стороны, это как бы не совсем художественная литература, а зависание монетки в воздухе. То, что по закону жанра должно быть правдой априори, на самом деле, остается вопросом доверия к тексту. Как в случае с “Музеем”. /С третьей стороны, что вообще такое литература, если не умение рассказывать истории./
История Марины связана с отцом и его редкой болезнью, имеющей поэтическое название “хорея” или прозаическое – синдром Гентингтона. Она встречается с ней случайно и примеряет симптомы на то, что происходило с отцом долгие годы. Пазл сходится и во многом объясняет хаотичное поведение близкого человека. При этом часть про хорею – скорее верхний слой. Сквозь это открытие проступает вся история [болезни] их семьи.
/Согласитесь, что часто мы думаем про ушедших, что не успели с ними обсудить что-то по-настоящему важное или просто узнать ближе, хотя прожили в одних комнатах целые жизни./
Перед самым рождением ребенка Марина узнает, что может передать ему сломанный ген или же запустить собственный счетчик, открыв коробку с котом. Кажется, что кульминацией будет результат теста, но авторке классно удается сместить фокус на дорожное приключение и разговор с сестрой.
Отец Марины несколько раз был в Чернобыле по долгу службы. Срезал почву для исследований, вывозил ее огородами, потому что так делали все, а потом решил, что ему нужны дети, не подумав про риск второй головы. /Но в этот пласт мы не пойдем, хотя параллель интересная./
Мне понравился простой, но образный и красивый язык. Ненавязчивая многослойность и честность, в которой не хочется сомневаться. Немного хихикнул с маркировки 18+, которая призвана “защитить детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”. Вот так мы и получаем рекламы с синей жидкостью, а потом чему-то удивляемся.
9 из 10 и даже захотелось почитать Марину Кочан в других жанрах