Операция «Восточный танец»: какое покушение готовилось на Ельцина
Операция «Восточный танец» могла бы остаться в истории как самая первая попытка устранения Бориса Ельцина. Однако полковник КГБ, пожелавший остаться неизвестным, сообщил о ней лишь спустя 3 года. Тогда заказчик преступления уже находился за решеткой, правда, по другому делу.
Операция в Таджикистане
Считается, что самое первое покушение на Бориса Николаевича Ельцина было совершено в конце сентября 1989 года, когда будущего президента, по одной из версий, столкнули с моста в воду неизвестные. Однако, как выяснилось, Ельцина должны были ликвидировать еще летом того же года. Об этом стало известно в декабре 1992 года благодаря бывшему полковнику КГБ, который разоткровенничался с журналистами. По его словам, Бориса Николаевича планировалось устранить во время рабочей поездки в Таджикистан, где тогда шло строительство Сангтудинской ГЭС. Наверное, именно поэтому эта операция, организованная чекистами, носила название «Восточный танец». Примечательно, что, если верить Федору Раззакову, автору книги «За чьей спиной прячется президент?», упомянутый полковник утверждал, что в операции принимал участие даже Председатель КГБ Таджикской ССР Владимир Петкель. Исполнителем убийства Ельцина или, как его называли «подельники», Беспалого был назначен сам полковник, а вот заказчиком являлся Владимир Крючков, глава комитета госбезопасности СССР. Назвав главных «заговорщиков», сам полковник предпочел остаться неизвестным. Впрочем, в интервью он заявил о том, что в скором будущем раскроет свою личность и обратится в соответствующие органы с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении Петкеля и Крючкова. Обвиняемый из «Матросской Тишины»
Сенсационное признание чекиста-анонима прогремело на всю страну тогда, когда Владимир Крючков уже был взят под стражу. Правда, в «Матросской Тишине» руководитель КГБ находился совсем по другому поводу: он являлся одним из участников августовского путча 1991 года и членом ГКЧП. Именно после того, как Крючков был арестован, на него посыпались всевозможные обвинения. Так, Александр Форманчук в своей книге «Мифы советской эпохи», пишет, что соратник Михаила Горбачева, «архитектор» Перестройки Александр Яковлев вдруг поведал о том, что Владимир Крючков собирался расправиться и с ним. Для того, чтобы обезопасить себя, Яковлеву даже пришлось написать несколько разоблачающих Крючкова писем. Эти письма в случае смерти «архитектора» должны были отправиться к неким трем адресатам. Владимир Крючков все слова Яковлева отрицал, как отрицал и рассказ экс-полковника КГБ о подготовке покушения на Бориса Ельцина. Мало того, если верить Николаю Зеньковичу, автору издания «Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина»,
Крючков попросил своего адвоката Иванова обратиться к генеральному прокурору с требованием провести проверку откровений и Яковлева, и несостоявшегося киллера Ельцина. Иванов очень удивился такой просьбе и поинтересовался у Крюкова, неужели тот хочет, чтобы его обвинили еще и в этих преступлениях. Завершение дела и причины клеветы Проверка по факту обращения Владимира Крючкова в прокуратуру затягивалась в связи с тем, что необходимо было получить информацию за пределами Российской Федерации. Однако в конце концов Крючков все же получил ответ на свой запрос. О том, каков был этот ответ, Крючков написал в своих мемуарах «Личное дело». Сотрудники прокуратуры отказались возбуждать уголовное дело по поводу покушения на Бориса Ельцина «за отсутствием самого события».
Аналогичное решение было вынесено и в связи с обвинениями Александра Яковлева. По крайней мере, так утверждал сам Владимир Крючков. Экс-председатель КГБ СССР сетовал только на то, что Яковлев не был привлечен к ответственности за клевету. Впрочем, сделать это не представлялось возможным, так как в материалах фигурировало не заявление самого идеолога Перестройки, а лишь статьи, размещенные в средствах массовой информации. Между тем большинство историков и биографов считают слова Яковлева, равно как и информацию об операции «Восточный танец» откровенной ложью.
Операция «Восточный танец» могла бы остаться в истории как самая первая попытка устранения Бориса Ельцина. Однако полковник КГБ, пожелавший остаться неизвестным, сообщил о ней лишь спустя 3 года. Тогда заказчик преступления уже находился за решеткой, правда, по другому делу.
Операция в Таджикистане
Считается, что самое первое покушение на Бориса Николаевича Ельцина было совершено в конце сентября 1989 года, когда будущего президента, по одной из версий, столкнули с моста в воду неизвестные. Однако, как выяснилось, Ельцина должны были ликвидировать еще летом того же года. Об этом стало известно в декабре 1992 года благодаря бывшему полковнику КГБ, который разоткровенничался с журналистами. По его словам, Бориса Николаевича планировалось устранить во время рабочей поездки в Таджикистан, где тогда шло строительство Сангтудинской ГЭС. Наверное, именно поэтому эта операция, организованная чекистами, носила название «Восточный танец». Примечательно, что, если верить Федору Раззакову, автору книги «За чьей спиной прячется президент?», упомянутый полковник утверждал, что в операции принимал участие даже Председатель КГБ Таджикской ССР Владимир Петкель. Исполнителем убийства Ельцина или, как его называли «подельники», Беспалого был назначен сам полковник, а вот заказчиком являлся Владимир Крючков, глава комитета госбезопасности СССР. Назвав главных «заговорщиков», сам полковник предпочел остаться неизвестным. Впрочем, в интервью он заявил о том, что в скором будущем раскроет свою личность и обратится в соответствующие органы с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении Петкеля и Крючкова. Обвиняемый из «Матросской Тишины»
Сенсационное признание чекиста-анонима прогремело на всю страну тогда, когда Владимир Крючков уже был взят под стражу. Правда, в «Матросской Тишине» руководитель КГБ находился совсем по другому поводу: он являлся одним из участников августовского путча 1991 года и членом ГКЧП. Именно после того, как Крючков был арестован, на него посыпались всевозможные обвинения. Так, Александр Форманчук в своей книге «Мифы советской эпохи», пишет, что соратник Михаила Горбачева, «архитектор» Перестройки Александр Яковлев вдруг поведал о том, что Владимир Крючков собирался расправиться и с ним. Для того, чтобы обезопасить себя, Яковлеву даже пришлось написать несколько разоблачающих Крючкова писем. Эти письма в случае смерти «архитектора» должны были отправиться к неким трем адресатам. Владимир Крючков все слова Яковлева отрицал, как отрицал и рассказ экс-полковника КГБ о подготовке покушения на Бориса Ельцина. Мало того, если верить Николаю Зеньковичу, автору издания «Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина»,
Крючков попросил своего адвоката Иванова обратиться к генеральному прокурору с требованием провести проверку откровений и Яковлева, и несостоявшегося киллера Ельцина. Иванов очень удивился такой просьбе и поинтересовался у Крюкова, неужели тот хочет, чтобы его обвинили еще и в этих преступлениях. Завершение дела и причины клеветы Проверка по факту обращения Владимира Крючкова в прокуратуру затягивалась в связи с тем, что необходимо было получить информацию за пределами Российской Федерации. Однако в конце концов Крючков все же получил ответ на свой запрос. О том, каков был этот ответ, Крючков написал в своих мемуарах «Личное дело». Сотрудники прокуратуры отказались возбуждать уголовное дело по поводу покушения на Бориса Ельцина «за отсутствием самого события».
Аналогичное решение было вынесено и в связи с обвинениями Александра Яковлева. По крайней мере, так утверждал сам Владимир Крючков. Экс-председатель КГБ СССР сетовал только на то, что Яковлев не был привлечен к ответственности за клевету. Впрочем, сделать это не представлялось возможным, так как в материалах фигурировало не заявление самого идеолога Перестройки, а лишь статьи, размещенные в средствах массовой информации. Между тем большинство историков и биографов считают слова Яковлева, равно как и информацию об операции «Восточный танец» откровенной ложью.
Секретная рюмка Никиты Хрущева: почему генсек пил, но не пьянел
Многие замечали, что Никита Сергеевич Хрущев, который никогда не брезговал алкоголем, на официальных приемах практически не пьянел. Оказывается, секрет заключался в «волшебной» рюмке генсека. Алкогольные предпочтения генсека Владимир Веденеев в своей книге «Великие тайны России ХХ века» пишет о том, что Никита Сергеевич Хрущев употреблял без разбора любые алкогольные напитки, но больше всего предпочитал самогон.
Однажды, будучи на Кубе, он попробовал местную самоделку, от которой пришел в полный восторг, и тут же потребовал записать рецепт. Однако Сергей Хрущев, сын генсека, опровергал это утверждение и рассказывал о том, что его отец знал толк в изысканных напитках. По словам Хрущева-младшего, в коллекции Никиты Сергеевича хранились несколько бутылок сорокалетнего вина, открывавшихся только в особых случаях. А дорогой столетний коньяк, подаренный Шарлем де Голлем, Хрущев так и не осмелился откупорить при жизни. Его выпили в одну из годовщин смерти Никиты Хрущева его близкие.
Пьет и не пьянеет
Как бы то ни было, ясно одно – Никита Хрущев никогда трезвенником не был. Впрочем, алкоголиком Хрущева тоже назвать нельзя. По крайней мере, в непотребном состоянии генсека не видели. Однако если верить авторам сборника «Хрущев, Брежнев, Горбачев. Догнать и перегнать» (редактор Д. О. Хвостова), многие замечали, как Хрущев во время приемов осушал одну рюмку за другой, но отчего-то не пьянел. Об этой особенности Никиты Сергеевича вспоминал и Самуил Микунис, генеральный секретарь коммунистической партии Израиля. Микунис писал о том, что во время очередного Кремлевского вечера «Хрущев пил много, но нисколько не пьянел». «Хрущев подходил ко многим и едва ли не с каждым пил – и я снова подумал: «Сколько он может пить!»» - рассказывал Микунис. Микунис заподозрил неладное и выяснил, что в бутылке, из которой Никита Сергеевича наполнял свою рюмку, была обыкновенная вода.
Секретная рюмка
Однако Никите Хрущеву не всегда удавалось хитрить таким образом. Бывало, что «собственной» бутылки у него не имелось. Но Хрущев все равно умудрялся держаться на ногах, когда остальные уже и лыка не вязали. Секрет заключался в рюмке генсека. «Тайная» рюмка, благодаря резьбе на стекле, на первый взгляд ничем не отличалась от своих «коллег», но на самом ее стенки и дно были утолщены. Это было сделано специально для того, чтобы уменьшить объем посуды: в такую рюмку помещалось не больше 30 граммов спиртного. Андрей Гальчук, автор книги «Удивительная Россия. 500 фактов о нашей стране, которые вас поразят», утверждает, что чудо-рюмку для Хрущева изготовили мастера из Гусь-Хрустального. Но, по словам Сергея Хрущева, «секретную» рюмку его отцу подарила жена американского посла Джейн Томпсон, потому что «господину Хрущеву часто приходилось бывать на приемах».
Многие замечали, что Никита Сергеевич Хрущев, который никогда не брезговал алкоголем, на официальных приемах практически не пьянел. Оказывается, секрет заключался в «волшебной» рюмке генсека. Алкогольные предпочтения генсека Владимир Веденеев в своей книге «Великие тайны России ХХ века» пишет о том, что Никита Сергеевич Хрущев употреблял без разбора любые алкогольные напитки, но больше всего предпочитал самогон.
Однажды, будучи на Кубе, он попробовал местную самоделку, от которой пришел в полный восторг, и тут же потребовал записать рецепт. Однако Сергей Хрущев, сын генсека, опровергал это утверждение и рассказывал о том, что его отец знал толк в изысканных напитках. По словам Хрущева-младшего, в коллекции Никиты Сергеевича хранились несколько бутылок сорокалетнего вина, открывавшихся только в особых случаях. А дорогой столетний коньяк, подаренный Шарлем де Голлем, Хрущев так и не осмелился откупорить при жизни. Его выпили в одну из годовщин смерти Никиты Хрущева его близкие.
Пьет и не пьянеет
Как бы то ни было, ясно одно – Никита Хрущев никогда трезвенником не был. Впрочем, алкоголиком Хрущева тоже назвать нельзя. По крайней мере, в непотребном состоянии генсека не видели. Однако если верить авторам сборника «Хрущев, Брежнев, Горбачев. Догнать и перегнать» (редактор Д. О. Хвостова), многие замечали, как Хрущев во время приемов осушал одну рюмку за другой, но отчего-то не пьянел. Об этой особенности Никиты Сергеевича вспоминал и Самуил Микунис, генеральный секретарь коммунистической партии Израиля. Микунис писал о том, что во время очередного Кремлевского вечера «Хрущев пил много, но нисколько не пьянел». «Хрущев подходил ко многим и едва ли не с каждым пил – и я снова подумал: «Сколько он может пить!»» - рассказывал Микунис. Микунис заподозрил неладное и выяснил, что в бутылке, из которой Никита Сергеевича наполнял свою рюмку, была обыкновенная вода.
Секретная рюмка
Однако Никите Хрущеву не всегда удавалось хитрить таким образом. Бывало, что «собственной» бутылки у него не имелось. Но Хрущев все равно умудрялся держаться на ногах, когда остальные уже и лыка не вязали. Секрет заключался в рюмке генсека. «Тайная» рюмка, благодаря резьбе на стекле, на первый взгляд ничем не отличалась от своих «коллег», но на самом ее стенки и дно были утолщены. Это было сделано специально для того, чтобы уменьшить объем посуды: в такую рюмку помещалось не больше 30 граммов спиртного. Андрей Гальчук, автор книги «Удивительная Россия. 500 фактов о нашей стране, которые вас поразят», утверждает, что чудо-рюмку для Хрущева изготовили мастера из Гусь-Хрустального. Но, по словам Сергея Хрущева, «секретную» рюмку его отцу подарила жена американского посла Джейн Томпсон, потому что «господину Хрущеву часто приходилось бывать на приемах».
Маршал спецслужб
Подмосковная генеральская дача. Строители кувалдами разбивают внутреннюю стену. Неожиданно – под ударами открывается проем. Это тайник. За стеной спрятаны 2 допотопных чемодана.
Их извлекают наружу. Сидя на корточках, рабочие дрожащими руками вскрывают замки. Отблеск тайны мерцает на их смуглых физиономиях. Но вместо драгоценностей их взору предстают пачки тетрадей и отпечатанных на печатной машинке листов.
Объем найденных в тайнике бумаг огромен: два набитых битком чемодана. В общей сложности не менее 100 печатных листов.
Это оказались не просто мемуары одного из руководителей советских спецслужб. Это дневники и воспоминания человека, кому довелось последовательно возглавлять сразу две советские спецслужбы: КГБ, и ГРУ, – настоящий клондайк для тех, кто хочет непредвзято разобраться в нашем недавнем прошлом.
Иван Серов вел дневники с момента прихода на Лубянку в 1939 году. Самые важные события и впечатления он записывал всю жизнь: и в войну, и после, и даже став председателем КГБ (1954-1958), а затем начальником ГРУ – вплоть до своего увольнения в 1963.
Разумеется, об этих дневниках никто не знал. Сам факт отражения тех или иных аспектов службы, встреч и разговоров с высшим начальством, включая Сталина, уже мог быть приравнен к разглашению государственной тайны, и это еще – в лучшем случае. Во время войны за ведение офицерами дневников полагался трибунал и штрафбат. Все записи Серов делал лишь оставаясь в одиночестве. Исписанные чернильным почерком тетради и блокноты хранил в тайниках, никому не показывая.
Выйдя на пенсию, Серов о содержимом тайников не забыл. С 1964 года он начал работать над мемуарами, дополняя, а подчас переписывая старые дневники. Вряд ли им двигало тщеславие. Скорее, Серов хотел – пусть и заочно – отстоять свое честное имя, рассказав правду о себе и своих гонителях, по крайней мере такой, как она ему виделась. Серов считал себя несправедливо и жестоко обиженным. В 1963 году, в результате шпионского скандала с полковником ГРУ Олегом Пеньковским, он был с позором снят с должности, лишен Звезды Героя Союза и трех генеральских звезд на погонах, из генералов армии разжалован в генерал-майоры, выслан из Москвы и исключен из партии.
О войне, в том числе о взятии Берлина, и о послевоенной Германии Серов пишет особенно детально: это одни из наиболее ярких страниц его жизни. Ему довелось оказаться непосредственным участником величайших событий XX века: подписание капитуляции, Потсдамская конференция, переговоры с союзниками. Именно ему первому удастся найти сгоревшие тела Гитлера, Евы Браун и Геббельса. В июне 1945 года, по представлению маршала Жукова, он будет удостоен звезды Героя Советского Союза.
Серов руководил депортацией народов, признанных Сталиным «вражескими»: немцев Поволжья, калмыков, чеченцев, крымских татар, карачаевцев. Именно он создавал первые фильтрационные лагеря для военнопленных и отвечал за насильственную мобилизацию немцев.
В его записях упоминается о нескольких десятках встреч со Сталиным, не считая множества телефонных разговоров. Вождь народов действительно высоко ставил Серова. Не зря, отправляясь в 1943 году на фронт, подготовку поездки он поручил именно ему.
А когда в 1952-м забуксовала «стройка века» – возведение Волго-Донского канала – Сталин послал Серова руководить работой на месте и через 3 месяца канал был сдан!
В феврале 1954 года Серов возглавит новое ведомство – КГБ. При Серове КГБ начал превращаться в профессиональную спецслужбу, где главное – не кулаки, а мозги. Огромных успехов достигла внешняя разведка.
Свою преданность новому генсеку Серов сумеет продемонстрировать не раз. В июне 1957-го, во время первого заговора против Хрущева, Серов сделает всё, чтобы отстоять генсека, но наградой за верность стала опала.
В 1963-м, в результате спланированной провокации, Серова окончательно вычеркнули из номенклатуры и предали остракизму. До конца дней он будет слать письма в ЦК, добиваясь восстановления звезд и партбилет.
Тайные дневники Ивана Серова опубликованы в книге: Серов Иван Александрович. Записки из чемодана: тайные дневники
Подмосковная генеральская дача. Строители кувалдами разбивают внутреннюю стену. Неожиданно – под ударами открывается проем. Это тайник. За стеной спрятаны 2 допотопных чемодана.
Их извлекают наружу. Сидя на корточках, рабочие дрожащими руками вскрывают замки. Отблеск тайны мерцает на их смуглых физиономиях. Но вместо драгоценностей их взору предстают пачки тетрадей и отпечатанных на печатной машинке листов.
Объем найденных в тайнике бумаг огромен: два набитых битком чемодана. В общей сложности не менее 100 печатных листов.
Это оказались не просто мемуары одного из руководителей советских спецслужб. Это дневники и воспоминания человека, кому довелось последовательно возглавлять сразу две советские спецслужбы: КГБ, и ГРУ, – настоящий клондайк для тех, кто хочет непредвзято разобраться в нашем недавнем прошлом.
Иван Серов вел дневники с момента прихода на Лубянку в 1939 году. Самые важные события и впечатления он записывал всю жизнь: и в войну, и после, и даже став председателем КГБ (1954-1958), а затем начальником ГРУ – вплоть до своего увольнения в 1963.
Разумеется, об этих дневниках никто не знал. Сам факт отражения тех или иных аспектов службы, встреч и разговоров с высшим начальством, включая Сталина, уже мог быть приравнен к разглашению государственной тайны, и это еще – в лучшем случае. Во время войны за ведение офицерами дневников полагался трибунал и штрафбат. Все записи Серов делал лишь оставаясь в одиночестве. Исписанные чернильным почерком тетради и блокноты хранил в тайниках, никому не показывая.
Выйдя на пенсию, Серов о содержимом тайников не забыл. С 1964 года он начал работать над мемуарами, дополняя, а подчас переписывая старые дневники. Вряд ли им двигало тщеславие. Скорее, Серов хотел – пусть и заочно – отстоять свое честное имя, рассказав правду о себе и своих гонителях, по крайней мере такой, как она ему виделась. Серов считал себя несправедливо и жестоко обиженным. В 1963 году, в результате шпионского скандала с полковником ГРУ Олегом Пеньковским, он был с позором снят с должности, лишен Звезды Героя Союза и трех генеральских звезд на погонах, из генералов армии разжалован в генерал-майоры, выслан из Москвы и исключен из партии.
О войне, в том числе о взятии Берлина, и о послевоенной Германии Серов пишет особенно детально: это одни из наиболее ярких страниц его жизни. Ему довелось оказаться непосредственным участником величайших событий XX века: подписание капитуляции, Потсдамская конференция, переговоры с союзниками. Именно ему первому удастся найти сгоревшие тела Гитлера, Евы Браун и Геббельса. В июне 1945 года, по представлению маршала Жукова, он будет удостоен звезды Героя Советского Союза.
Серов руководил депортацией народов, признанных Сталиным «вражескими»: немцев Поволжья, калмыков, чеченцев, крымских татар, карачаевцев. Именно он создавал первые фильтрационные лагеря для военнопленных и отвечал за насильственную мобилизацию немцев.
В его записях упоминается о нескольких десятках встреч со Сталиным, не считая множества телефонных разговоров. Вождь народов действительно высоко ставил Серова. Не зря, отправляясь в 1943 году на фронт, подготовку поездки он поручил именно ему.
А когда в 1952-м забуксовала «стройка века» – возведение Волго-Донского канала – Сталин послал Серова руководить работой на месте и через 3 месяца канал был сдан!
В феврале 1954 года Серов возглавит новое ведомство – КГБ. При Серове КГБ начал превращаться в профессиональную спецслужбу, где главное – не кулаки, а мозги. Огромных успехов достигла внешняя разведка.
Свою преданность новому генсеку Серов сумеет продемонстрировать не раз. В июне 1957-го, во время первого заговора против Хрущева, Серов сделает всё, чтобы отстоять генсека, но наградой за верность стала опала.
В 1963-м, в результате спланированной провокации, Серова окончательно вычеркнули из номенклатуры и предали остракизму. До конца дней он будет слать письма в ЦК, добиваясь восстановления звезд и партбилет.
Тайные дневники Ивана Серова опубликованы в книге: Серов Иван Александрович. Записки из чемодана: тайные дневники
Парень создал канал, для проведения интересного эксперимента, поучаствовать может любой. Я тоже решил поучаствовать уж очень интересно чем закончиться.
Для участия переходи по ссылке https://tttttt.me/joinchat/AAAAAFT1OJ7hu1eUtBDfrA
Для участия переходи по ссылке https://tttttt.me/joinchat/AAAAAFT1OJ7hu1eUtBDfrA
Как отбирали в спецназ Альфа КГБ
Группа «А», в составе КГБ, образовалась по приказу Ю. Андропова в 1974 году. Образовалась как противодействие возможным террористам на предстоящей Олимпиаде 1980 года. В 1979 году группа показала свою эффективность в Кабуле при штурме дворца Амина.
«Альфа» считалась элитным подразделениям спецназа, а потому многие бойцы хотели туда попасть. Однако, для вступления требовалось иметь не только отличную физическую форму, но также психологическую устойчивость и моральные качества. Об этом ниже.
В группу попадали только сотрудники КГБ и никак иначе.
Рост не ниже 175 см, а возраст до 30 лет.
Сотрудник должен был иметь хорошие рекомендации и безукоризненную биографию, если обнаруживались какие-то нарушения в прошлом, то такой человек не допускался на службу.
Кандидат должен был иметь спортивные достижения. В основном в «Альфе» служили профессиональные борцы, боксёры, рукопашники и другие.
Следующим была проверка физической формы. Кандидаты должны были: пробежать 2 км за 10,5 минут, 100-метровка за 12 секунд, подтянуться 25 раз, отжаться 90 раз и выполнить сгибания (пресс) 90 раз за 2 минуты. Всё это проделывалось без передышки между упражнениями. Далее следовал рукопашный бой с одним из бойцов «Альфы». Победа в поединке не была важна, куда более значимым считались выносливость, техника и стремление победить.
Следующим был психолог. Для прохождения кандидат должен был быть хладнокровным, уравновешенным и стрессоустойчивым. Также проходили полиграф. Проверялось и умение ладить с коллективом. В группе каждый боец мог отдать жизнь за товарища.
Последним критерием было одобрение семьи. Сотрудники КГБ знакомились с родственниками бойцов и рассказывали с какими трудностями и какими операциями придётся сталкиваться кандидату на службе, если от родителей и/или жены получали письменное согласие, только в этом случае бойца зачисляли в группу.
Группа «А», в составе КГБ, образовалась по приказу Ю. Андропова в 1974 году. Образовалась как противодействие возможным террористам на предстоящей Олимпиаде 1980 года. В 1979 году группа показала свою эффективность в Кабуле при штурме дворца Амина.
«Альфа» считалась элитным подразделениям спецназа, а потому многие бойцы хотели туда попасть. Однако, для вступления требовалось иметь не только отличную физическую форму, но также психологическую устойчивость и моральные качества. Об этом ниже.
В группу попадали только сотрудники КГБ и никак иначе.
Рост не ниже 175 см, а возраст до 30 лет.
Сотрудник должен был иметь хорошие рекомендации и безукоризненную биографию, если обнаруживались какие-то нарушения в прошлом, то такой человек не допускался на службу.
Кандидат должен был иметь спортивные достижения. В основном в «Альфе» служили профессиональные борцы, боксёры, рукопашники и другие.
Следующим была проверка физической формы. Кандидаты должны были: пробежать 2 км за 10,5 минут, 100-метровка за 12 секунд, подтянуться 25 раз, отжаться 90 раз и выполнить сгибания (пресс) 90 раз за 2 минуты. Всё это проделывалось без передышки между упражнениями. Далее следовал рукопашный бой с одним из бойцов «Альфы». Победа в поединке не была важна, куда более значимым считались выносливость, техника и стремление победить.
Следующим был психолог. Для прохождения кандидат должен был быть хладнокровным, уравновешенным и стрессоустойчивым. Также проходили полиграф. Проверялось и умение ладить с коллективом. В группе каждый боец мог отдать жизнь за товарища.
Последним критерием было одобрение семьи. Сотрудники КГБ знакомились с родственниками бойцов и рассказывали с какими трудностями и какими операциями придётся сталкиваться кандидату на службе, если от родителей и/или жены получали письменное согласие, только в этом случае бойца зачисляли в группу.
Патрис Лумумба: за что агенты ЦРУ ликвидировали друга СССР
Имя Патриса Лумумбы известно многим. Это был самый знаменитый борец за независимость Конго. Он выступал против угнетения своего народа и выкачивания европейцами ресурсов из страны, но был жестоко убит. Уроженец страны, которая занимает лидирующее место по добыче алмазов и ценных металлов, стал жертвой жадности европейских капиталистов.
История Конго
Чтобы разобраться в истории Патриса Лумумбы, нужно понимать обстановку, которая сформировалась в Конго к 1960-м годам. К концу XIX века на этой территории существовало Свободное государство Конго. Название звучит как злая насмешка, учитывая, что это образование было, по сути, личным владением короля Бельгии Леопольда II. Августейший монарх не стесняясь выкачивал из страны ресурсы, особенно каучук, насильно загоняя на работы местных жителей. Те гибли сотнями тысяч, а несогласным рубили руки. За годы его «хозяйствования» население страны уменьшилось вдвое. Когда Леопольда утомил геноцид, король Бельгии решил продать свою «фазенду» своему же государству. Произошло это в 1908 году, и колония получила название Бельгийское Конго. Смена власти не сильно изменила ситуацию: из страны продолжали выкачивать ресурсы, в особенности алмазы и медь, а аборигены оставались в позиции максимум прислужников белых колонизаторов. Всё это не могло не способствовать зарождению движения за независимость среди местных.
Молодость Лумумбы Патрис Лумумба происходил из воинственной народности батетела – ещё в 1895-м и 1908-м они устроили кровавые восстания против своих угнетателей. Датой рождения будущего премьер-министра называют 2 июля 1925 года. Его родители приняли католическую веру, а сам Лумумба учился в католической миссионерской школе. Мальчик обладал способностями и окончил её с отличием. Тогда же он познакомился с трудами Вольтера, Руссо у которых почерпнул идеи вольнодумства. На тот момент Патрис ещё не был пропитан радикальными протестными мыслями. Он начал трудовую деятельность, торгуя пивом, а потом устроился клерком на почту. В 1951 году женился, а ещё через четыре года стал главой региональной сети католических церквей Стенливиля и вступил в Бельгийскую либеральную партию, где, пользуясь своим знанием языков, переводил и распространял партийную пропаганду. Успех сопутствовал ему, и в 1956 году Лумумба даже смог съездить в Бельгию по партийной линии: в те дни он поддерживает линию Брюсселя и размышляет о независимости Конго только в ключе добровольных реформ колонизаторов сверху, ему прочат должность в бельгийском министерстве колоний. Но фортуна изменчива: через некоторое время Патриса заподозрили и обвинили в хищении из почтового отделения суммы около двух тысяч долларов и приговорили к тюремному сроку.
Расцвет партийной деятельности
Заключение не проходит для Лумумбы бесследно. В тюрьме его взгляды становятся радикальными, и после освобождения он возглавляет партию с левым уклоном –Национальное движение Конго. И на первых же выборах в стране они получают больше четверти мест в местном парламенте, а в 1960 году Патрис становится премьер-министром. В стране начинают продвигать политику экономической самостоятельности и контроля над добываемыми ресурсами. Брюссель понимает, что движение за независимость рано или поздно заставит европейцев уйти, но не собирается легко расставаться со столь прибыльной колонией, к тому же бельгийцев пугает левая направленность политики Лумумбы. Европейцы пытаются сформировать легко управляемое марионеточное правительство во главе с Моизом Капенда Чомбе, которое будет продолжать действовать в интересах метрополии. Поворотной точкой становится визит бельгийского короля Бодуэна I в Конго в 1960 году. Лумумба не сдерживает эмоций, поэтому прямо на выступлении нарушает протокол и выдает пламенную речь о том, что его государство все прошедшие годы было жертвой угнетения и больше не будет подчиняться Бельгии. Своё выступление он заканчивает фразой «Мы больше не ваши обезьяны». Конец 1 части.
Имя Патриса Лумумбы известно многим. Это был самый знаменитый борец за независимость Конго. Он выступал против угнетения своего народа и выкачивания европейцами ресурсов из страны, но был жестоко убит. Уроженец страны, которая занимает лидирующее место по добыче алмазов и ценных металлов, стал жертвой жадности европейских капиталистов.
История Конго
Чтобы разобраться в истории Патриса Лумумбы, нужно понимать обстановку, которая сформировалась в Конго к 1960-м годам. К концу XIX века на этой территории существовало Свободное государство Конго. Название звучит как злая насмешка, учитывая, что это образование было, по сути, личным владением короля Бельгии Леопольда II. Августейший монарх не стесняясь выкачивал из страны ресурсы, особенно каучук, насильно загоняя на работы местных жителей. Те гибли сотнями тысяч, а несогласным рубили руки. За годы его «хозяйствования» население страны уменьшилось вдвое. Когда Леопольда утомил геноцид, король Бельгии решил продать свою «фазенду» своему же государству. Произошло это в 1908 году, и колония получила название Бельгийское Конго. Смена власти не сильно изменила ситуацию: из страны продолжали выкачивать ресурсы, в особенности алмазы и медь, а аборигены оставались в позиции максимум прислужников белых колонизаторов. Всё это не могло не способствовать зарождению движения за независимость среди местных.
Молодость Лумумбы Патрис Лумумба происходил из воинственной народности батетела – ещё в 1895-м и 1908-м они устроили кровавые восстания против своих угнетателей. Датой рождения будущего премьер-министра называют 2 июля 1925 года. Его родители приняли католическую веру, а сам Лумумба учился в католической миссионерской школе. Мальчик обладал способностями и окончил её с отличием. Тогда же он познакомился с трудами Вольтера, Руссо у которых почерпнул идеи вольнодумства. На тот момент Патрис ещё не был пропитан радикальными протестными мыслями. Он начал трудовую деятельность, торгуя пивом, а потом устроился клерком на почту. В 1951 году женился, а ещё через четыре года стал главой региональной сети католических церквей Стенливиля и вступил в Бельгийскую либеральную партию, где, пользуясь своим знанием языков, переводил и распространял партийную пропаганду. Успех сопутствовал ему, и в 1956 году Лумумба даже смог съездить в Бельгию по партийной линии: в те дни он поддерживает линию Брюсселя и размышляет о независимости Конго только в ключе добровольных реформ колонизаторов сверху, ему прочат должность в бельгийском министерстве колоний. Но фортуна изменчива: через некоторое время Патриса заподозрили и обвинили в хищении из почтового отделения суммы около двух тысяч долларов и приговорили к тюремному сроку.
Расцвет партийной деятельности
Заключение не проходит для Лумумбы бесследно. В тюрьме его взгляды становятся радикальными, и после освобождения он возглавляет партию с левым уклоном –Национальное движение Конго. И на первых же выборах в стране они получают больше четверти мест в местном парламенте, а в 1960 году Патрис становится премьер-министром. В стране начинают продвигать политику экономической самостоятельности и контроля над добываемыми ресурсами. Брюссель понимает, что движение за независимость рано или поздно заставит европейцев уйти, но не собирается легко расставаться со столь прибыльной колонией, к тому же бельгийцев пугает левая направленность политики Лумумбы. Европейцы пытаются сформировать легко управляемое марионеточное правительство во главе с Моизом Капенда Чомбе, которое будет продолжать действовать в интересах метрополии. Поворотной точкой становится визит бельгийского короля Бодуэна I в Конго в 1960 году. Лумумба не сдерживает эмоций, поэтому прямо на выступлении нарушает протокол и выдает пламенную речь о том, что его государство все прошедшие годы было жертвой угнетения и больше не будет подчиняться Бельгии. Своё выступление он заканчивает фразой «Мы больше не ваши обезьяны». Конец 1 части.
Патрис Лумумба: за что агенты ЦРУ ликвидировали друга СССР Часть 2.
Такое выступление не могло остаться без ответа, и уже вскоре в стране вспыхивает бунт военных, выступивших на стороне Патриса. Местный олигарх Моиз Чомбе становится ставленником западных держав. Он укрывается в одной из самых богатых провинций государства – Катанга, которую объявляет суверенным государством. В Конго высаживается бельгийский военный контингент, который начинает уничтожать военных, выступивших на стороне Лумумбы. На заседании ООН последний просит ввести в страну миротворческие войска для предотвращения гражданской войны и распада государства. Эта просьба была удовлетворена, однако прибывшие силы внезапно встают на сторону повстанцев. Советский Союз, который симпатизировал Лумумбе, откликнулся на его просьбы о помощи и направил в Конго 10 грузовых самолётов Министерства обороны СССР с военными советниками. После этого события начинают развиваться чрезвычайно быстро: президент Чомбе отстраняет Патриса с поста премьер-министра, после чего местный парламент аннулирует это решение, но солдаты ООН блокируют им средства связи, и вскоре Лумумбу арестовывают.
Через некоторое время его с единомышленниками тайно вывозят на самолёте в Катангу, где пытают и расстреливают. Занимавшиеся этим агенты ЦРУ вспоминают, что через несколько суток они откопали труп, расчленили, а останки залили концентрированной серной кислотой и после сожгли. «Лумумба был слишком опасен и начал сотрудничать с СССР, – вспоминает агент бельгийской службы безопасности Луис Мольер, – он действовал непонятными для нас методами, поэтому должен был быть устранён. О его смерти было объявлено только через 3 дня, и мы выдали версию, что его растерзали крестьяне одного из местных племён». В России сотрудничество с Лумумбой не прошло бесследно: Российский университет дружбы народов больше 30 лет, с 1961-го по 1992-й год, носил его имя.
Такое выступление не могло остаться без ответа, и уже вскоре в стране вспыхивает бунт военных, выступивших на стороне Патриса. Местный олигарх Моиз Чомбе становится ставленником западных держав. Он укрывается в одной из самых богатых провинций государства – Катанга, которую объявляет суверенным государством. В Конго высаживается бельгийский военный контингент, который начинает уничтожать военных, выступивших на стороне Лумумбы. На заседании ООН последний просит ввести в страну миротворческие войска для предотвращения гражданской войны и распада государства. Эта просьба была удовлетворена, однако прибывшие силы внезапно встают на сторону повстанцев. Советский Союз, который симпатизировал Лумумбе, откликнулся на его просьбы о помощи и направил в Конго 10 грузовых самолётов Министерства обороны СССР с военными советниками. После этого события начинают развиваться чрезвычайно быстро: президент Чомбе отстраняет Патриса с поста премьер-министра, после чего местный парламент аннулирует это решение, но солдаты ООН блокируют им средства связи, и вскоре Лумумбу арестовывают.
Через некоторое время его с единомышленниками тайно вывозят на самолёте в Катангу, где пытают и расстреливают. Занимавшиеся этим агенты ЦРУ вспоминают, что через несколько суток они откопали труп, расчленили, а останки залили концентрированной серной кислотой и после сожгли. «Лумумба был слишком опасен и начал сотрудничать с СССР, – вспоминает агент бельгийской службы безопасности Луис Мольер, – он действовал непонятными для нас методами, поэтому должен был быть устранён. О его смерти было объявлено только через 3 дня, и мы выдали версию, что его растерзали крестьяне одного из местных племён». В России сотрудничество с Лумумбой не прошло бесследно: Российский университет дружбы народов больше 30 лет, с 1961-го по 1992-й год, носил его имя.
Самые типичные ошибки советских разведчиков за границей
Радистку Кэт из «Семнадцати мгновений весны» раскрыли, когда она в роддоме в беспамятстве кричала по-русски:«Мама!». Есть сведения, что японского шпиона раскрыли в начале XX века — он говорил во сне на родном языке. А как это происходит в реальности?
Предатели сдают всех
Наиболее частая причина провалов — предательство кадрового разведчика или агента. Наиболее разрушительные последствия имел «раскол» осенью 1945 года Элизабет Бентли, раскрывшей всю американскую сеть советских агентов. Она назвала лично Эдгару Гуверу 150 имен, среди которых — 37 высокопоставленных чиновников в шести стратегических ведомствах. В 1948-м Бентли выступает на слушаниях в Конгрессе. В 1951 году на процессе супругов Розенберг по обвинению в атомном шпионаже проходит как свидетель.
Элизабет Бентли родилась и росла в аристократической американской семье. Один из ее предков подписывал Декларацию независимости США. В 1932 году для продолжения учебы Элизабет приехала в Италию, где сначала примкнула к молодежной фашистской организации, но любовь к профессору-леваку изменила ее взгляды и спустя год после возвращения в США, в 1935-м, она вступила в ряды американской компартии, тогда еще легальной организации.
Один из создателей компартии США — эмигрант Яков Голос, имевший собственную турфирму. В реальности — советский нелегал, его правой рукой, а потом и возлюбленной становится Элизабет Бентли. С 1938 года она — агент НКВД, оперативные псевдонимы «Умница» и «Мирна». В 1943-м Голос умирает от инфаркта на руках Элизабет, а она топит депрессию в алкоголе. Москва не доверяет ставшей психологически нестабильной «Мирне» и в 1944 году окончательно перехватывает у Бентли управление коммунистическими ячейками и агентурной сетью. Если Бентли приедет в СССР, ее ждет орден Красной звезды, но она воспринимает происходящее как признак ненужности, а связь с единомышленниками была для нее памятью об умершем возлюбленном. Теперь у нее нет ничего, кроме информации, которой она делится с ФБР. Советская разведка несколько лет приходила в себя от понесенного ущерба.
Мальчики, ведите себя прилично!
Советский фольклор знает как минимум три ответа на вопрос, как раскрываются советские разведчики: 1) они на ходу застегивают ширинку; 2) неправильно повязывают галстук; 3) когда пьют чай, зажмуривают один глаз — привыкнув к тому, что чайная ложечка не вынимается из посуды, что невозможно на Западе.
Конечно, самоконтроль кадровых разведчиков таков, что они не прокалываются на мелочах. Тем не менее именно нарушение правил поведения вело разведчиков к провалу. Десятки их попались на неблаговидных поступках, раскрытие которых повлекло бы эвакуацию в СССР, конец карьеры, а то и суд. Так что альтернативой становилось сотрудничество с западными спецслужбами.
Очень часто причиной провала становилось увлечение «зеленым змием». Например, Геннадий Вареник, «корреспондент ТАСС», прокололся на пьянстве, как и дипломат Андрей Кулак, во время работы в США.
Не менее распространен был крах из-за интимных связей. Олег Гордиевский засыпался на посещении публичного дома, когда еще студентом МГИМО, будучи на стажировке в Дании, без разрешения посетил Швецию. Тогда зарубежные спецслужбы не стали поднимать шум, дав перспективному кадру возможность вырасти . Владимир Резун, капитан ГРУ, больше известный как Виктор Суворов, был замечен на повышенном внимании к прекрасному полу, из-за МИ-6 в Швейцарии устроила ему «медовую ловушку», сняв на скрытую камеру любовные утехи. Кое-кого ловили на гомосексуализме, что каралось уголовным преследованием по советским законам.
Безудержная игра в карты или частые посещения казино также вели к провалу. Подводила разведчиков и элементарная жадность. Николай Чернов, технический специалист ГРУ, на $200 завысил расходы, с помощью хозяина подделав накладную, и в следующий раз его в том же магазине ждали сотрудники ФБР.
Сергей Моторин, сын руководителя томского обкома КПСС, майор КГБ, в 1980 году попадает в вашингтонскую резидентуру. У него возникает бурный роман с женой советского дипломата, Мото
Радистку Кэт из «Семнадцати мгновений весны» раскрыли, когда она в роддоме в беспамятстве кричала по-русски:«Мама!». Есть сведения, что японского шпиона раскрыли в начале XX века — он говорил во сне на родном языке. А как это происходит в реальности?
Предатели сдают всех
Наиболее частая причина провалов — предательство кадрового разведчика или агента. Наиболее разрушительные последствия имел «раскол» осенью 1945 года Элизабет Бентли, раскрывшей всю американскую сеть советских агентов. Она назвала лично Эдгару Гуверу 150 имен, среди которых — 37 высокопоставленных чиновников в шести стратегических ведомствах. В 1948-м Бентли выступает на слушаниях в Конгрессе. В 1951 году на процессе супругов Розенберг по обвинению в атомном шпионаже проходит как свидетель.
Элизабет Бентли родилась и росла в аристократической американской семье. Один из ее предков подписывал Декларацию независимости США. В 1932 году для продолжения учебы Элизабет приехала в Италию, где сначала примкнула к молодежной фашистской организации, но любовь к профессору-леваку изменила ее взгляды и спустя год после возвращения в США, в 1935-м, она вступила в ряды американской компартии, тогда еще легальной организации.
Один из создателей компартии США — эмигрант Яков Голос, имевший собственную турфирму. В реальности — советский нелегал, его правой рукой, а потом и возлюбленной становится Элизабет Бентли. С 1938 года она — агент НКВД, оперативные псевдонимы «Умница» и «Мирна». В 1943-м Голос умирает от инфаркта на руках Элизабет, а она топит депрессию в алкоголе. Москва не доверяет ставшей психологически нестабильной «Мирне» и в 1944 году окончательно перехватывает у Бентли управление коммунистическими ячейками и агентурной сетью. Если Бентли приедет в СССР, ее ждет орден Красной звезды, но она воспринимает происходящее как признак ненужности, а связь с единомышленниками была для нее памятью об умершем возлюбленном. Теперь у нее нет ничего, кроме информации, которой она делится с ФБР. Советская разведка несколько лет приходила в себя от понесенного ущерба.
Мальчики, ведите себя прилично!
Советский фольклор знает как минимум три ответа на вопрос, как раскрываются советские разведчики: 1) они на ходу застегивают ширинку; 2) неправильно повязывают галстук; 3) когда пьют чай, зажмуривают один глаз — привыкнув к тому, что чайная ложечка не вынимается из посуды, что невозможно на Западе.
Конечно, самоконтроль кадровых разведчиков таков, что они не прокалываются на мелочах. Тем не менее именно нарушение правил поведения вело разведчиков к провалу. Десятки их попались на неблаговидных поступках, раскрытие которых повлекло бы эвакуацию в СССР, конец карьеры, а то и суд. Так что альтернативой становилось сотрудничество с западными спецслужбами.
Очень часто причиной провала становилось увлечение «зеленым змием». Например, Геннадий Вареник, «корреспондент ТАСС», прокололся на пьянстве, как и дипломат Андрей Кулак, во время работы в США.
Не менее распространен был крах из-за интимных связей. Олег Гордиевский засыпался на посещении публичного дома, когда еще студентом МГИМО, будучи на стажировке в Дании, без разрешения посетил Швецию. Тогда зарубежные спецслужбы не стали поднимать шум, дав перспективному кадру возможность вырасти . Владимир Резун, капитан ГРУ, больше известный как Виктор Суворов, был замечен на повышенном внимании к прекрасному полу, из-за МИ-6 в Швейцарии устроила ему «медовую ловушку», сняв на скрытую камеру любовные утехи. Кое-кого ловили на гомосексуализме, что каралось уголовным преследованием по советским законам.
Безудержная игра в карты или частые посещения казино также вели к провалу. Подводила разведчиков и элементарная жадность. Николай Чернов, технический специалист ГРУ, на $200 завысил расходы, с помощью хозяина подделав накладную, и в следующий раз его в том же магазине ждали сотрудники ФБР.
Сергей Моторин, сын руководителя томского обкома КПСС, майор КГБ, в 1980 году попадает в вашингтонскую резидентуру. У него возникает бурный роман с женой советского дипломата, Мото
Секретный «киллер» НКВД
Иосиф Григулевич (Григулявичюс) родился 5 мая 1913 г. в литовском городе Тракай в семье фармацевта. В 1924 г. глава семейства потерял работу и уехал на заработки в Аргентину, а мать с Иосифом перебралась в Вильно, где он окончил гимназию. К 17 годам юноша уже был активным членом компартии Польши, а к 20 - отбыл срок в печально известной изуверским содержанием тюрьме Лукишки в Вильно. Чтобы избежать второго срока, бежал в Варшаву. Там-то на юного подпольщика и обратили внимание советские чекисты. Однако в последний момент кандидат в агенты вдруг... бесследно исчез. Как позже выяснилось, уехал в Аргентину, узнав о болезни отца. Вновь попал в поле зрения НКВД он лишь через год в Испании - молодой антифашист уехал туда воевать против генерала Франко, едва там началась гражданская война. Успел покомандовать ротой, дошёл до должности помощника начштаба. Героя пригласили на званый ужин, представили атташе советского посольства, под «крышей» которого работал наш резидент. На этот раз вербовка удалась. Одним из первых заданий Григулевича было выкрасть из тюрьмы и ликвидировать некоего Андреса Нина и соратников, считавшихся в Союзе «опасными троцкистами».
Боевики Нина заподозрили Григулевича и устроили на него охоту. Советский резидент в Испании спрятал его в одной из своих «кукушек» (конспиративных квартир.) и направил в Центр радиограмму: «Необходимо вывезти Юзика в Аттику. Прошу доставить экспрессом для него новые сапоги. Таблицу умножения вышлю позже». Это означало: «Необходимо вывезти разведчика в СССР. Прошу доставить курьером для него новые документы. Меморандум о состоявшейся вербовке вышлю позже».
А в 1939 г. Григулевича, получившего кодовое имя Макс, отправили в Мексику на операцию «Утка» по физическому устранению Троцкого. Началось с неудачи. В Мехико Макс подхватил тиф. Больничный врач был несказанно удивлён, услышав, как американец в бреду просит позвать знаменитого художника Давида Сикейроса. Надеясь заработать на передаче последней воли умирающего, доктор разыскал художника. Тот примчался в больницу, узнал в ослепшем и оглохшем доходяге своего однополчанина по испанским окопам, щедро заплатил эскулапу и бросился к знахарям из племени майя. И - о чудо! - благодаря их настоям из трав Григулевич поправился. Макс рассказал своему спасителю, что приехал убить Троцкого по заданию Коминтерна. Сикейрос сколотил бригаду из друзей-сорвиголов, и 24 мая 1940 г. они с Максом совершили налёт на виллу Троцкого. «Старик», живший в постоянном ожидании покушения, среагировал мгновенно: схватив жену, бросился под кровать. Массивная, из морёного дуба, она спасла обоих: у них ни царапины, а спальня - в крошево: нападавшие выпустили более 200 пуль!
Узнав по радио, что Троцкий жив (он проживёт ещё около 3 месяцев до следующего покушения, которое удачно осуществит Р. Меркадер), Иосиф впал в депрессию, а во сне ему стал являться, бряцая наручниками, нарком Берия… Чтобы вернуть к жизни агента, оператор Макса в Мексике, генерал НКВД, свёл его с юной мексиканкой Лаурой Агиляр Араухо. Позже девушка станет его женой, но сперва наш герой завербует её в качестве агента-связника под псевдонимом Луиза. За мексиканскую операцию Макса наградили орденом Красной Звезды.
Иосиф Григулевич (Григулявичюс) родился 5 мая 1913 г. в литовском городе Тракай в семье фармацевта. В 1924 г. глава семейства потерял работу и уехал на заработки в Аргентину, а мать с Иосифом перебралась в Вильно, где он окончил гимназию. К 17 годам юноша уже был активным членом компартии Польши, а к 20 - отбыл срок в печально известной изуверским содержанием тюрьме Лукишки в Вильно. Чтобы избежать второго срока, бежал в Варшаву. Там-то на юного подпольщика и обратили внимание советские чекисты. Однако в последний момент кандидат в агенты вдруг... бесследно исчез. Как позже выяснилось, уехал в Аргентину, узнав о болезни отца. Вновь попал в поле зрения НКВД он лишь через год в Испании - молодой антифашист уехал туда воевать против генерала Франко, едва там началась гражданская война. Успел покомандовать ротой, дошёл до должности помощника начштаба. Героя пригласили на званый ужин, представили атташе советского посольства, под «крышей» которого работал наш резидент. На этот раз вербовка удалась. Одним из первых заданий Григулевича было выкрасть из тюрьмы и ликвидировать некоего Андреса Нина и соратников, считавшихся в Союзе «опасными троцкистами».
Боевики Нина заподозрили Григулевича и устроили на него охоту. Советский резидент в Испании спрятал его в одной из своих «кукушек» (конспиративных квартир.) и направил в Центр радиограмму: «Необходимо вывезти Юзика в Аттику. Прошу доставить экспрессом для него новые сапоги. Таблицу умножения вышлю позже». Это означало: «Необходимо вывезти разведчика в СССР. Прошу доставить курьером для него новые документы. Меморандум о состоявшейся вербовке вышлю позже».
А в 1939 г. Григулевича, получившего кодовое имя Макс, отправили в Мексику на операцию «Утка» по физическому устранению Троцкого. Началось с неудачи. В Мехико Макс подхватил тиф. Больничный врач был несказанно удивлён, услышав, как американец в бреду просит позвать знаменитого художника Давида Сикейроса. Надеясь заработать на передаче последней воли умирающего, доктор разыскал художника. Тот примчался в больницу, узнал в ослепшем и оглохшем доходяге своего однополчанина по испанским окопам, щедро заплатил эскулапу и бросился к знахарям из племени майя. И - о чудо! - благодаря их настоям из трав Григулевич поправился. Макс рассказал своему спасителю, что приехал убить Троцкого по заданию Коминтерна. Сикейрос сколотил бригаду из друзей-сорвиголов, и 24 мая 1940 г. они с Максом совершили налёт на виллу Троцкого. «Старик», живший в постоянном ожидании покушения, среагировал мгновенно: схватив жену, бросился под кровать. Массивная, из морёного дуба, она спасла обоих: у них ни царапины, а спальня - в крошево: нападавшие выпустили более 200 пуль!
Узнав по радио, что Троцкий жив (он проживёт ещё около 3 месяцев до следующего покушения, которое удачно осуществит Р. Меркадер), Иосиф впал в депрессию, а во сне ему стал являться, бряцая наручниками, нарком Берия… Чтобы вернуть к жизни агента, оператор Макса в Мексике, генерал НКВД, свёл его с юной мексиканкой Лаурой Агиляр Араухо. Позже девушка станет его женой, но сперва наш герой завербует её в качестве агента-связника под псевдонимом Луиза. За мексиканскую операцию Макса наградили орденом Красной Звезды.
Операция «Маки-Мираж»: как разведчики предотвратили нападение Японии на СССР
В начале 2000-х годов Хабаровское краевое управление ФСБ сняло гриф «Совершенно секретно» с одной из самых блестящих операций в истории разведки. Речь об операции «Маки-Мираж», сложнейшей «многоходовке», длившейся больше 10 лет. Ее результатом, как считают многие военные специалисты, стало то, что война началась в 1941, а не на три года раньше, и случилось это в европейской части страны, а не на Дальнем Востоке. В противном случае СССР пришлось бы воевать на два фронта: с Германией и с Японией.
Предпосылки операции
Еще со времен Гражданской войны и интервенции японцы привыкли смотреть на советский Дальний Восток как на будущую зону своей оккупации. К середине 20-х годов они вовсю хозяйничали в Северном Китае, и не очень скрывали свои агрессивные планы. Знаменитый «Меморандум Танаки», опубликованный в 1929 году в одном из печатных изданий Нанкина, оповещал весь мир о планах японской военной верхушки. Япония, согласно тексту меморандума, должна была завоевать весь мир. И начать собиралась с дальневосточных территорий, непосредственно граничащих с СССР. Все китайские города, находившиеся вблизи границы, были буквально нашпигованы японской резидентурой и представителями военных миссий. Они активно вербовали агентов среди советских граждан, которые по делам службы бывали в Китае. Главный штаб этой разветвленной сети находился в городе Сахаляне (сейчас он называется Хейхе), который располагается на противоположном от российского Благовещенска берегу Амура. Там находилась гостиница «Сибирь». Ее владельцем был некий японский коммерсант, на деле являвшийся главой всей императорской резидентуры — Кумадзава Садаитиро.
Сотрудники ОГПУ на Дальнем Востоке начали сложную и рискованную операцию с целью убедить противника в том, что нападать на СССР не нужно.
Операция «Маки-Мираж»
Первоначально операция носила малость хулиганское наименование «Макаки», что легко объяснимо взаимной неприязнью, которая скопилась между русскими и японцами за десятилетия напряжённых взаимоотношений в регионе. Но руководство в Москве поменяло название на более толерантное.
Операцию разрабатывали такие видные советские разведчики, как Т.Д. Дерибас, Б.А. Богданов, В.А. Нейман, Н.П. Шилов. Ключевую роль в этой истории сыграл Лазарь Хаимович Израилевский.
Итак, в Сахаляне появился некто Леонид Островский, торговый агент «Дальгосторга» — эта контора занималась закупками в Китае и Японии. Под личиной шустрого торгового агента Островского скрывался Лазарь Израилевский. На столь колоритного персонажа тут же обратила внимание местная полиция. Очень скоро агентом «Дальторга» заинтересовался и сам господин Садаитиро. Кумадзава-сан лично занимался разработкой объекта, лично организовал за ним слежку. А вскоре приступил к вербовке. «Завербовать» вечно нуждающегося в деньгах проходимца удалось без особого труда. Израилевский-Островский получил оперативную кличку «Старик» и принялся снабжать японцев информацией. Главной целью этой операции было внушить японской стороне, что СССР располагает на Дальнем Востоке многочисленными и хорошо вооруженными военными частями, которые готовы в любой момент дать отпор любому агрессору. Это было, мягко говоря, не так, но японцев удалось убедить.
Агент «Старик» способствовал, между прочим, и внедрению в Японию других наших разведчиков, самым знаменитым из которых был Рихард Зорге.
Вершиной операции «Маки-Мираж» стал доклад «О структуре и численности стрелкового батальона Дальневосточной армии», переданный Израилевским лично Кумадзаве.
Разработчики операции выдумали некоего советского военачальника Ивана Горелова, который растратил казенные деньги на выпивку и женщин, и теперь отчаянно нуждался в средствах. Горелов был готов поставлять японской разведке секретные данные, но соглашался делать это только через Островского, непосредственно с японцами в контакт не вступая. Этот Иван Горел ов получил у японцев псевдоним «Большой корреспондент» и довольно длительное время исправно снабжал противника сведениями о том, сколь мощные силы развернуты СА. Продолжени
В начале 2000-х годов Хабаровское краевое управление ФСБ сняло гриф «Совершенно секретно» с одной из самых блестящих операций в истории разведки. Речь об операции «Маки-Мираж», сложнейшей «многоходовке», длившейся больше 10 лет. Ее результатом, как считают многие военные специалисты, стало то, что война началась в 1941, а не на три года раньше, и случилось это в европейской части страны, а не на Дальнем Востоке. В противном случае СССР пришлось бы воевать на два фронта: с Германией и с Японией.
Предпосылки операции
Еще со времен Гражданской войны и интервенции японцы привыкли смотреть на советский Дальний Восток как на будущую зону своей оккупации. К середине 20-х годов они вовсю хозяйничали в Северном Китае, и не очень скрывали свои агрессивные планы. Знаменитый «Меморандум Танаки», опубликованный в 1929 году в одном из печатных изданий Нанкина, оповещал весь мир о планах японской военной верхушки. Япония, согласно тексту меморандума, должна была завоевать весь мир. И начать собиралась с дальневосточных территорий, непосредственно граничащих с СССР. Все китайские города, находившиеся вблизи границы, были буквально нашпигованы японской резидентурой и представителями военных миссий. Они активно вербовали агентов среди советских граждан, которые по делам службы бывали в Китае. Главный штаб этой разветвленной сети находился в городе Сахаляне (сейчас он называется Хейхе), который располагается на противоположном от российского Благовещенска берегу Амура. Там находилась гостиница «Сибирь». Ее владельцем был некий японский коммерсант, на деле являвшийся главой всей императорской резидентуры — Кумадзава Садаитиро.
Сотрудники ОГПУ на Дальнем Востоке начали сложную и рискованную операцию с целью убедить противника в том, что нападать на СССР не нужно.
Операция «Маки-Мираж»
Первоначально операция носила малость хулиганское наименование «Макаки», что легко объяснимо взаимной неприязнью, которая скопилась между русскими и японцами за десятилетия напряжённых взаимоотношений в регионе. Но руководство в Москве поменяло название на более толерантное.
Операцию разрабатывали такие видные советские разведчики, как Т.Д. Дерибас, Б.А. Богданов, В.А. Нейман, Н.П. Шилов. Ключевую роль в этой истории сыграл Лазарь Хаимович Израилевский.
Итак, в Сахаляне появился некто Леонид Островский, торговый агент «Дальгосторга» — эта контора занималась закупками в Китае и Японии. Под личиной шустрого торгового агента Островского скрывался Лазарь Израилевский. На столь колоритного персонажа тут же обратила внимание местная полиция. Очень скоро агентом «Дальторга» заинтересовался и сам господин Садаитиро. Кумадзава-сан лично занимался разработкой объекта, лично организовал за ним слежку. А вскоре приступил к вербовке. «Завербовать» вечно нуждающегося в деньгах проходимца удалось без особого труда. Израилевский-Островский получил оперативную кличку «Старик» и принялся снабжать японцев информацией. Главной целью этой операции было внушить японской стороне, что СССР располагает на Дальнем Востоке многочисленными и хорошо вооруженными военными частями, которые готовы в любой момент дать отпор любому агрессору. Это было, мягко говоря, не так, но японцев удалось убедить.
Агент «Старик» способствовал, между прочим, и внедрению в Японию других наших разведчиков, самым знаменитым из которых был Рихард Зорге.
Вершиной операции «Маки-Мираж» стал доклад «О структуре и численности стрелкового батальона Дальневосточной армии», переданный Израилевским лично Кумадзаве.
Разработчики операции выдумали некоего советского военачальника Ивана Горелова, который растратил казенные деньги на выпивку и женщин, и теперь отчаянно нуждался в средствах. Горелов был готов поставлять японской разведке секретные данные, но соглашался делать это только через Островского, непосредственно с японцами в контакт не вступая. Этот Иван Горел ов получил у японцев псевдоним «Большой корреспондент» и довольно длительное время исправно снабжал противника сведениями о том, сколь мощные силы развернуты СА. Продолжени
В 1938 году японцы на озере Хасан лично убедились в том, что Иван Горелов не врал – Советы вполне готовы дать отпор. Узнав, благодаря Израилевскому и Зорге, где и когда будет совершено нападение, наши военачальники успели подготовиться и достойно встретить незваных гостей.
Японцы так и не решились напасть на СССР, и это во многом определило исход войны. Сражаться на два фронта нашей стране было бы намного сложнее.
Как разведчиков объявили вражескими шпионами
В 1937 году операция «Маки-Мираж» был свернута. Репрессии не обошли стороной и самих чекистов. Николай Шилов, Борис Богданов и Владимир Нейман, разработавшие эту великолепную операцию, были арестованы и в 1938 году расстреляны. Как ни дико это прозвучит – за шпионаж в пользу Японии.
Арестовали и Лазаря Израилевского. Он отказывался признать себя виновным, причем, его объяснения были такими убедительными и обоснованными, что в 1939 году Израилевского даже выпустили. Впрочем, ненадолго. В том же году его вновь арестовали, признали изменником Родины и отправили в лагерь, где он пробыл всю войну.
Лазарь Хаимович Израилевский отбыл свой срок – 8 лет. Он умер в 1952 году. Реабилитации героического разведчика его родственникам удалось добиться лишь в 2005 году.
Японцы так и не решились напасть на СССР, и это во многом определило исход войны. Сражаться на два фронта нашей стране было бы намного сложнее.
Как разведчиков объявили вражескими шпионами
В 1937 году операция «Маки-Мираж» был свернута. Репрессии не обошли стороной и самих чекистов. Николай Шилов, Борис Богданов и Владимир Нейман, разработавшие эту великолепную операцию, были арестованы и в 1938 году расстреляны. Как ни дико это прозвучит – за шпионаж в пользу Японии.
Арестовали и Лазаря Израилевского. Он отказывался признать себя виновным, причем, его объяснения были такими убедительными и обоснованными, что в 1939 году Израилевского даже выпустили. Впрочем, ненадолго. В том же году его вновь арестовали, признали изменником Родины и отправили в лагерь, где он пробыл всю войну.
Лазарь Хаимович Израилевский отбыл свой срок – 8 лет. Он умер в 1952 году. Реабилитации героического разведчика его родственникам удалось добиться лишь в 2005 году.
Бегство Виктора Гундарева
14 февраля 1986 года подполковник советской разведки Виктор Гундарев с любовницей и семилетним ребенком пришел в посольство США в Афинах. Вскоре перебежчика вывезли в США, перед этим греческая полиция задержала четверых «вооруженных до зубов» сотрудников советского посольства, пытавшихся перехватить Гундарева у здания американского представительства.
Почти через две недели в службу безопасности «Радио Свобода», чей офис тогда располагался в Мюнхене, позвонил директор русской службы издания: пропал один из ключевых сотрудников. Олег Туманов не выходил на связь уже больше суток, перед закрытой дверью его квартиры скопились сводки новостей за несколько дней, которые по утрам приносили редактору сотрудники «Радио Свобода».
В тот же день, 26 февраля, в квартиру попала сотрудница, еще не знавшая об исчезновении — она принесла редактору постиранные вещи. Внутри был беспорядок: кухня завалена немытой посудой, оставленная на столе еда испортилась и неприятно пахла. Со стен исчезли висевшие на них картины. Туманов был заядлым фотографом и коллекционером, но его фотоаппараты отсутствовали, а на одном из столов лежали пустые альбомы для монет и марок. В шкафах для одежды висели лишь старые куртки и несколько галстуков. Не было и чемоданов.
За два дня до этого Туманов отпросился с работы, сославшись на плохое самочувствие. Накануне, в воскресенье 23 февраля, заходившая к Туманову в гости коллега слышала, как ему позвонил некий «Алекс» и предложил встретиться «в Вене на аукционе». Позже выяснилось, что перед исчезновением Туманов снял со своего счета в банке крупную сумму наличных — 20 тысяч дойчмарок.
Вскоре о ситуации в Мюнхене узнали журналисты. В New York Times вышла заметка: «Пропал редактор русской радиостанции». Заголовок в New York Daily News был куда менее осторожным: «Был ли наш медвежонок кротом?». Реакция на эти статьи была незамедлительной. В лондонский офис позвонил аноним, сказавший на хорошем английском: «Он вернулся в Москву живым и здоровым. Спасибо». Второй звонок поступил в Мюнхен. Там собеседник на ломаном английском объяснил то же самое: Туманов уже в Москве.
«Мы не подозревали, что Туманов работает на КГБ. Если бы не Гундарев и не возвращение [Туманова в Москву], вероятно, он мог бы остаться на RFE/RL и работать до пенсии. Он был отличным редактором, отличным сотрудником и делал очень хорошие программы. В то время у нас не было никаких оснований подозревать его в том, что он сотрудничает с КГБ. У нас были другие подозреваемые, но не Туманов», — рассказывает «Медиазоне» Ричард Каммингс, который в те годы работал главой службы безопасности «Радио Свобода».
О том, что проработавший двадцать лет на американскую корпорацию Туманов в действительности был завербован КГБ, Каммингсу и его коллегам сообщили только в начале апреля — больше чем через месяц после бегства сотрудника.
«Его слабость была в том, что он слишком остро отреагировал на бегство Гундарева, — добавляет Каммингс. — Он думал, что его разоблачат, и если бы Гундарев не перешел на Запад, мы бы, вероятно, не обнаружили бы его, разве что он совершил бы серьезную ошибку».
14 февраля 1986 года подполковник советской разведки Виктор Гундарев с любовницей и семилетним ребенком пришел в посольство США в Афинах. Вскоре перебежчика вывезли в США, перед этим греческая полиция задержала четверых «вооруженных до зубов» сотрудников советского посольства, пытавшихся перехватить Гундарева у здания американского представительства.
Почти через две недели в службу безопасности «Радио Свобода», чей офис тогда располагался в Мюнхене, позвонил директор русской службы издания: пропал один из ключевых сотрудников. Олег Туманов не выходил на связь уже больше суток, перед закрытой дверью его квартиры скопились сводки новостей за несколько дней, которые по утрам приносили редактору сотрудники «Радио Свобода».
В тот же день, 26 февраля, в квартиру попала сотрудница, еще не знавшая об исчезновении — она принесла редактору постиранные вещи. Внутри был беспорядок: кухня завалена немытой посудой, оставленная на столе еда испортилась и неприятно пахла. Со стен исчезли висевшие на них картины. Туманов был заядлым фотографом и коллекционером, но его фотоаппараты отсутствовали, а на одном из столов лежали пустые альбомы для монет и марок. В шкафах для одежды висели лишь старые куртки и несколько галстуков. Не было и чемоданов.
За два дня до этого Туманов отпросился с работы, сославшись на плохое самочувствие. Накануне, в воскресенье 23 февраля, заходившая к Туманову в гости коллега слышала, как ему позвонил некий «Алекс» и предложил встретиться «в Вене на аукционе». Позже выяснилось, что перед исчезновением Туманов снял со своего счета в банке крупную сумму наличных — 20 тысяч дойчмарок.
Вскоре о ситуации в Мюнхене узнали журналисты. В New York Times вышла заметка: «Пропал редактор русской радиостанции». Заголовок в New York Daily News был куда менее осторожным: «Был ли наш медвежонок кротом?». Реакция на эти статьи была незамедлительной. В лондонский офис позвонил аноним, сказавший на хорошем английском: «Он вернулся в Москву живым и здоровым. Спасибо». Второй звонок поступил в Мюнхен. Там собеседник на ломаном английском объяснил то же самое: Туманов уже в Москве.
«Мы не подозревали, что Туманов работает на КГБ. Если бы не Гундарев и не возвращение [Туманова в Москву], вероятно, он мог бы остаться на RFE/RL и работать до пенсии. Он был отличным редактором, отличным сотрудником и делал очень хорошие программы. В то время у нас не было никаких оснований подозревать его в том, что он сотрудничает с КГБ. У нас были другие подозреваемые, но не Туманов», — рассказывает «Медиазоне» Ричард Каммингс, который в те годы работал главой службы безопасности «Радио Свобода».
О том, что проработавший двадцать лет на американскую корпорацию Туманов в действительности был завербован КГБ, Каммингсу и его коллегам сообщили только в начале апреля — больше чем через месяц после бегства сотрудника.
«Его слабость была в том, что он слишком остро отреагировал на бегство Гундарева, — добавляет Каммингс. — Он думал, что его разоблачат, и если бы Гундарев не перешел на Запад, мы бы, вероятно, не обнаружили бы его, разве что он совершил бы серьезную ошибку».
Проект Чаган»: зачем в СССР взрывали ядерные заряды в мирных целях
Великий русский дореволюционный философ Николай Федорович Федоров еще более ста лет назад предлагал направить совокупную боевую мощь человечества не на уничтожение друг друга, а на управление природой в совместных целях и интересах. Тогда подобное казалось утопией и вызывало у прожженных скептиков и прагматиков лишь ироничную усмешку. Однако жизнь доказала обратное. Спустя десятилетия в СССР нужды народного хозяйства обеспечивались в том числе... ядерными взрывами. Впрочем, не только в СССР.
Зачем вообще решились на такое
Несмотря на то, что автором идеи о мирном использовании вооружения стал наш мыслитель, эта практика была подсмотрена за рубежом, а конкретно – у американцев. В 1957 году в США стартовала так называемая «Операция Плаушер», которую в Советском Союзе прозвали «Операцией Лемех». В ходе нее произвели 27 ядерных взрывов – для «управления» природными процессами. А именно – с целью получения больших объемов земли или горных пород. К 1973 году ранее намеченный и уже проведенный комплекс мероприятий признали бесперспективным – и решили свернуть программу. Тем не менее, до ее сворачивания любопытной «бесперспективностью» успели заинтересоваться наши чиновники и физики-ядерщики.
В марте 1962 года на стол министра среднего машиностроения Ефима Павловича Славского лег совместный доклад исследователей Юрия Николаевича Бабаева и Юрия Алексеевича Трутнева. Из доклада вытекало, что ядерную и термоядерную энергию можно использовать с толком для народного хозяйства, и начальство охотно в это поверило. Решили, что бомбовые воронки можно приспособить под котлованы. Если произвести взрыв в нужном месте, то сразу же можно создать водохранилище, пригодное не только для орошения близлежащих территорий, но и для купания, получения питьевой воды и так далее. Все бы хорошо, только вот ученые умы отчего-то не придали должного значения проблемам радиации. Комплекс мероприятий получил название «Испытание 1004», или «Проект Чаган». «Пробу пера» решили отложить на три года, чтобы за это время как следует к ней подготовиться, а равно утрясти все бюрократические формальности.
Советские испытания
На момент выдвижения инициативы Бабаев и Трутнев успешно трудились в городе Саров, он же впоследствии «Арзамас-16», считались одними из лидеров в области советской ядерной физики. Поэтому создать ядерный заряд должной мощности для них не составило ни малейшего труда. Объектом испытаний была выбрана казахская река Чаган. Бомбу заложили в пойме реки, в скважине No 1004, и рано утром 15 января 1965 года произвели детонацию. Мощность взрыва составила порядка 170 килотонн, что восьмикратно превышало мощность Хиросимского взрыва в августе 1945 года. Грохот был оглушительным. В небо, на километр ввысь, взлетело 10 миллионов тонн грунта, ударной волной тут же рассеянного в пыль. Образовался рукотворный водоем – воронка диаметром в 430 метров и глубиной в 100 метров. Река Чаган – под сопутствующим воздействием ядерной энергии – одним махом создала озеро. «Такого красивого зрелища от ядерного взрыва я ранее не видел, хотя и повидал их немало», – так охарактеризовал произошедшее руководитель проекта Иван Федорович Турчин, один из опытнейших испытателей оружия массового поражения в СССР. Полученный результат понравился и заказчику: министр Славский стал одним из первых, кто искупался в новообразованном водоеме – и ему все очень понравилось. То купание в радиоактивном озере, кстати, не помешало Славскому дожить аж до 93 лет, притом долгое время сохраняя бодрость духа.
«Проект Чаган» носил экспериментальный характер, и в связи с этим первый взрыв провели на Семипалатинском полигоне. В силу закрытости территории вероятность утечки радиации сводилась к минимуму. Однако после оглушительного успеха, да к тому же после одобрения со стороны начальства, ареал «мирного» ядерного применения решено было расширить. Притом расширить существенно.
Великий русский дореволюционный философ Николай Федорович Федоров еще более ста лет назад предлагал направить совокупную боевую мощь человечества не на уничтожение друг друга, а на управление природой в совместных целях и интересах. Тогда подобное казалось утопией и вызывало у прожженных скептиков и прагматиков лишь ироничную усмешку. Однако жизнь доказала обратное. Спустя десятилетия в СССР нужды народного хозяйства обеспечивались в том числе... ядерными взрывами. Впрочем, не только в СССР.
Зачем вообще решились на такое
Несмотря на то, что автором идеи о мирном использовании вооружения стал наш мыслитель, эта практика была подсмотрена за рубежом, а конкретно – у американцев. В 1957 году в США стартовала так называемая «Операция Плаушер», которую в Советском Союзе прозвали «Операцией Лемех». В ходе нее произвели 27 ядерных взрывов – для «управления» природными процессами. А именно – с целью получения больших объемов земли или горных пород. К 1973 году ранее намеченный и уже проведенный комплекс мероприятий признали бесперспективным – и решили свернуть программу. Тем не менее, до ее сворачивания любопытной «бесперспективностью» успели заинтересоваться наши чиновники и физики-ядерщики.
В марте 1962 года на стол министра среднего машиностроения Ефима Павловича Славского лег совместный доклад исследователей Юрия Николаевича Бабаева и Юрия Алексеевича Трутнева. Из доклада вытекало, что ядерную и термоядерную энергию можно использовать с толком для народного хозяйства, и начальство охотно в это поверило. Решили, что бомбовые воронки можно приспособить под котлованы. Если произвести взрыв в нужном месте, то сразу же можно создать водохранилище, пригодное не только для орошения близлежащих территорий, но и для купания, получения питьевой воды и так далее. Все бы хорошо, только вот ученые умы отчего-то не придали должного значения проблемам радиации. Комплекс мероприятий получил название «Испытание 1004», или «Проект Чаган». «Пробу пера» решили отложить на три года, чтобы за это время как следует к ней подготовиться, а равно утрясти все бюрократические формальности.
Советские испытания
На момент выдвижения инициативы Бабаев и Трутнев успешно трудились в городе Саров, он же впоследствии «Арзамас-16», считались одними из лидеров в области советской ядерной физики. Поэтому создать ядерный заряд должной мощности для них не составило ни малейшего труда. Объектом испытаний была выбрана казахская река Чаган. Бомбу заложили в пойме реки, в скважине No 1004, и рано утром 15 января 1965 года произвели детонацию. Мощность взрыва составила порядка 170 килотонн, что восьмикратно превышало мощность Хиросимского взрыва в августе 1945 года. Грохот был оглушительным. В небо, на километр ввысь, взлетело 10 миллионов тонн грунта, ударной волной тут же рассеянного в пыль. Образовался рукотворный водоем – воронка диаметром в 430 метров и глубиной в 100 метров. Река Чаган – под сопутствующим воздействием ядерной энергии – одним махом создала озеро. «Такого красивого зрелища от ядерного взрыва я ранее не видел, хотя и повидал их немало», – так охарактеризовал произошедшее руководитель проекта Иван Федорович Турчин, один из опытнейших испытателей оружия массового поражения в СССР. Полученный результат понравился и заказчику: министр Славский стал одним из первых, кто искупался в новообразованном водоеме – и ему все очень понравилось. То купание в радиоактивном озере, кстати, не помешало Славскому дожить аж до 93 лет, притом долгое время сохраняя бодрость духа.
«Проект Чаган» носил экспериментальный характер, и в связи с этим первый взрыв провели на Семипалатинском полигоне. В силу закрытости территории вероятность утечки радиации сводилась к минимуму. Однако после оглушительного успеха, да к тому же после одобрения со стороны начальства, ареал «мирного» ядерного применения решено было расширить. Притом расширить существенно.
Дорогие друзья!
Уже совсем скоро наступит Новый, 2021год. И мы от всей души поздравляем вас с его стремительным приближением!
Спасибо, что были с нами в этом году. Мы желаем вам крепкого здоровья, ярких впечатлений. Пусть именно этот год принесет каждому из вас именно то, о чем он мечтает. С Наступающим Новым Годом!
Уже совсем скоро наступит Новый, 2021год. И мы от всей души поздравляем вас с его стремительным приближением!
Спасибо, что были с нами в этом году. Мы желаем вам крепкого здоровья, ярких впечатлений. Пусть именно этот год принесет каждому из вас именно то, о чем он мечтает. С Наступающим Новым Годом!
Операция «Маскарад»: как на самом деле Жуков боролся с одесскими уголовниками
В послевоенной Одессе уровень преступности зашкаливал, поэтому советская власть решилась на радикальные меры. Зачистка города от бандитов была показана в фильме «Ликвидация», а сама операция получила название «Маскарад». Но у историков возникли сомнения насчет того, проводилась ли эта операция на самом деле. Режиссер фильма «Ликвидация» признается, что почти все показанные события вымышлены. Правдой является только лишь эпизод про приезд в город маршала Жукова.
Документов нет
Максим Файтельберг, режиссер-документалист, в фильме «Маршал Жуков против бандитов Одессы» признался, что горком партии действительно обратился за помощью к начальнику Одесского военного округа, чтобы тот помог в ликвидации преступности. Участковые просто физически не успевали раскрывать десятки уличных грабежей, которые ежедневно случались в Одессе. Изученные архивные документы свидетельствуют, что криминальная ситуация в южном городе мало чем отличалась от других крупных населенных пунктов. Исай Бондарев, ветеран одесской милиции, рассказал, что военнослужащие на самом деле помогали милиции в рейдах. Проверяли сотни граждан, изымали трофейное оружие, задерживали преступников. Но никаких массовых отстрелов бандитов в послевоенной Одессе не было. Бондарев считает, что это писательское воображение. Если изучить мемуары Жукова, можно убедиться, что в них ни слова не сказано об операции «Маскарад», в которой якобы офицеры переодевались в гражданскую одежду, чтобы выйти на улицы ночного города и хладнокровно убить не ожидающих подвоха преступников.
Георгий Жуков в частных беседах действительно любил упоминать, что за ночь разобрался с преступностью в Одессе. Но Жуков никогда не говорил, что бандитов отстреливали на месте. Прототип Гоцмана «Маскарад» не подтвердил Давид Курлянд, один из самых вероятных прототипов Давида Гоцмана, главного героя «Ликвидации», также отрицал, что борьба с преступностью велась в том виде, в котором она описана в литературе. Курлянд служил в одесском угро в послевоенные годы, это было в те времена, когда Жуков был главой Одесского военного округа.
В послевоенной Одессе уровень преступности зашкаливал, поэтому советская власть решилась на радикальные меры. Зачистка города от бандитов была показана в фильме «Ликвидация», а сама операция получила название «Маскарад». Но у историков возникли сомнения насчет того, проводилась ли эта операция на самом деле. Режиссер фильма «Ликвидация» признается, что почти все показанные события вымышлены. Правдой является только лишь эпизод про приезд в город маршала Жукова.
Документов нет
Максим Файтельберг, режиссер-документалист, в фильме «Маршал Жуков против бандитов Одессы» признался, что горком партии действительно обратился за помощью к начальнику Одесского военного округа, чтобы тот помог в ликвидации преступности. Участковые просто физически не успевали раскрывать десятки уличных грабежей, которые ежедневно случались в Одессе. Изученные архивные документы свидетельствуют, что криминальная ситуация в южном городе мало чем отличалась от других крупных населенных пунктов. Исай Бондарев, ветеран одесской милиции, рассказал, что военнослужащие на самом деле помогали милиции в рейдах. Проверяли сотни граждан, изымали трофейное оружие, задерживали преступников. Но никаких массовых отстрелов бандитов в послевоенной Одессе не было. Бондарев считает, что это писательское воображение. Если изучить мемуары Жукова, можно убедиться, что в них ни слова не сказано об операции «Маскарад», в которой якобы офицеры переодевались в гражданскую одежду, чтобы выйти на улицы ночного города и хладнокровно убить не ожидающих подвоха преступников.
Георгий Жуков в частных беседах действительно любил упоминать, что за ночь разобрался с преступностью в Одессе. Но Жуков никогда не говорил, что бандитов отстреливали на месте. Прототип Гоцмана «Маскарад» не подтвердил Давид Курлянд, один из самых вероятных прототипов Давида Гоцмана, главного героя «Ликвидации», также отрицал, что борьба с преступностью велась в том виде, в котором она описана в литературе. Курлянд служил в одесском угро в послевоенные годы, это было в те времена, когда Жуков был главой Одесского военного округа.
Операция «РЯН»: самая засекреченная акция «холодной войны»
Данную операцию называют самой крупной совместной разведывательной акцией ГРУ и КГБ СССР после Великой Отечественной войны. В противодействие вступили разведки Советского Союза и Америки.
Предпосылки
По мнению доктора исторических наук Александра Островского, причиной разработки и проведения «РЯН» («Ракетно-ядерное нападение») послужило нежелание США прекратить гонку вооружений и перейти к разрядке отношений с СССР. Островский в своей книге приводит точку зрения посла СССР в Америке Анатолия Добрынина, который был в курсе деталей «РЯН». Начало операции (май 1981 года) совпало окончанием правления Леонида Брежнева и последующим избранием на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Юрий Андропова. Международная обстановка резко обострилась, президент США Рональд Рейган называл СССР «империей зла», возникла реальная угроза нанесения Америкой превентивного ядерного удара по Советскому Союзу. По информации советских спецслужб, в Америке еще в 60-х годах был подготовлен план по нанесению 3,5 тысяч ядерных ударов по СССР и Китаю, и впоследствии он дорабатывался.
В чем выражалась операция
Советский перебежчик, полковник КГБ Олег Гордиевский и британский историк Кристофер Эндрю цитируют выдержки из засекреченной речи Юрия Андропова, тогда еще председателя КГБ СССР. В этом выступлении говорилось, что возможность нанесения ядерного удара Америкой по СССР более чем реальна, и поэтому Комитету госбезопасности следует предпринять все усилия по сбору информации об этой угрозе. В масштабной операции «РЯН», подчеркнул Андропов, будут взаимодействовать КГБ и ГРУ. Прежде подобной спайки в истории спецслужб не было. Как вспоминал Анатолий Добрынин, операция «РЯН» продолжалась 4 года, и всем советским резидентам разведки были розданы детальные инструкции по сбору соответствующей информации. К началу 80-х годов в Америке утвердили единый интегрированный оперативный план СИОП-6, которым количество ядерных ударов США по СССР и дружественным с ним странам доводилось уже до 40 тысяч. Причем один из сценариев СИОП-6 предусматривал нанесение упреждающего удара. Одним из зарубежных агентов советской разведки, информатором «РЯН», был сотрудник Аналитического отдела ЦПУ Центрального разведывательного управления США чех-нелегал Карел Кэхэр. В 1984 году Кэхэра расшифровали и арестовали, впоследствии он был обменян на одного из советских заключенных. В своем интервью Карел Кэхэр говорил, что, он, в частности, передал в Центр информацию о новой американской стратегической ядерной концепции.
Военные игры как катализатор
По информации американского новостного и аналитического интернет-издания Ars Technica, специализирующегося на освещении новинок IT-технологий, в самый разгар действия операции «РЯН», в 1983 году, США и СССР оказались в пиковой точке международных отношений – виртуальные учения «Военные игры» их предельно накалили. Информацию о разработке этой компьютерной модели КГБ СССР озвучил перебежчик Олег Гордиевский. В 1983 году США провели военные учения «Меткий лучник», которые в Советском Союзе расценили как генеральную репетицию ядерного нападения на СССР. По словам Олега Гордиевского, сбежавшего в США в 1985 году, ядерного превосходства Советского Союза перед Америкой в начале 80-х не было. Разрабатывать компьютерную модель «РЯН», как утверждал Гордиевский, в СССР начале еще в середине 70-х годов. Технологически она базировалась на аспектах, учитывающих уроки Великой Отечественной войны – предполагалось, что американцы при ракетно-ядерном нападении будут действовать по схожей схеме, примененной гитлеровцами. Разработчики «РЯН» на основе получаемых разведданных постоянно высчитывали процентное соотношение вероятности нападения Америки, и в зависимости от показателей шкалы исследований регулировали направления и объем работы западной агентуры советских спецслужб. ...
Результаты операции «РЯН» до сих пор не обнародованы, известно только, что она закончилась со смертью ее инициатора Юрия Андропова.
Данную операцию называют самой крупной совместной разведывательной акцией ГРУ и КГБ СССР после Великой Отечественной войны. В противодействие вступили разведки Советского Союза и Америки.
Предпосылки
По мнению доктора исторических наук Александра Островского, причиной разработки и проведения «РЯН» («Ракетно-ядерное нападение») послужило нежелание США прекратить гонку вооружений и перейти к разрядке отношений с СССР. Островский в своей книге приводит точку зрения посла СССР в Америке Анатолия Добрынина, который был в курсе деталей «РЯН». Начало операции (май 1981 года) совпало окончанием правления Леонида Брежнева и последующим избранием на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Юрий Андропова. Международная обстановка резко обострилась, президент США Рональд Рейган называл СССР «империей зла», возникла реальная угроза нанесения Америкой превентивного ядерного удара по Советскому Союзу. По информации советских спецслужб, в Америке еще в 60-х годах был подготовлен план по нанесению 3,5 тысяч ядерных ударов по СССР и Китаю, и впоследствии он дорабатывался.
В чем выражалась операция
Советский перебежчик, полковник КГБ Олег Гордиевский и британский историк Кристофер Эндрю цитируют выдержки из засекреченной речи Юрия Андропова, тогда еще председателя КГБ СССР. В этом выступлении говорилось, что возможность нанесения ядерного удара Америкой по СССР более чем реальна, и поэтому Комитету госбезопасности следует предпринять все усилия по сбору информации об этой угрозе. В масштабной операции «РЯН», подчеркнул Андропов, будут взаимодействовать КГБ и ГРУ. Прежде подобной спайки в истории спецслужб не было. Как вспоминал Анатолий Добрынин, операция «РЯН» продолжалась 4 года, и всем советским резидентам разведки были розданы детальные инструкции по сбору соответствующей информации. К началу 80-х годов в Америке утвердили единый интегрированный оперативный план СИОП-6, которым количество ядерных ударов США по СССР и дружественным с ним странам доводилось уже до 40 тысяч. Причем один из сценариев СИОП-6 предусматривал нанесение упреждающего удара. Одним из зарубежных агентов советской разведки, информатором «РЯН», был сотрудник Аналитического отдела ЦПУ Центрального разведывательного управления США чех-нелегал Карел Кэхэр. В 1984 году Кэхэра расшифровали и арестовали, впоследствии он был обменян на одного из советских заключенных. В своем интервью Карел Кэхэр говорил, что, он, в частности, передал в Центр информацию о новой американской стратегической ядерной концепции.
Военные игры как катализатор
По информации американского новостного и аналитического интернет-издания Ars Technica, специализирующегося на освещении новинок IT-технологий, в самый разгар действия операции «РЯН», в 1983 году, США и СССР оказались в пиковой точке международных отношений – виртуальные учения «Военные игры» их предельно накалили. Информацию о разработке этой компьютерной модели КГБ СССР озвучил перебежчик Олег Гордиевский. В 1983 году США провели военные учения «Меткий лучник», которые в Советском Союзе расценили как генеральную репетицию ядерного нападения на СССР. По словам Олега Гордиевского, сбежавшего в США в 1985 году, ядерного превосходства Советского Союза перед Америкой в начале 80-х не было. Разрабатывать компьютерную модель «РЯН», как утверждал Гордиевский, в СССР начале еще в середине 70-х годов. Технологически она базировалась на аспектах, учитывающих уроки Великой Отечественной войны – предполагалось, что американцы при ракетно-ядерном нападении будут действовать по схожей схеме, примененной гитлеровцами. Разработчики «РЯН» на основе получаемых разведданных постоянно высчитывали процентное соотношение вероятности нападения Америки, и в зависимости от показателей шкалы исследований регулировали направления и объем работы западной агентуры советских спецслужб. ...
Результаты операции «РЯН» до сих пор не обнародованы, известно только, что она закончилась со смертью ее инициатора Юрия Андропова.
Виталий Нуйкин сотрудник КГБ и предатель
Виталий Нуйкин служил в КГБ с 1960 года и был сотрудником «особого резерва», как и его жена Людмила. Вместе они вплоть до 1986 года успели поработать более чем в 18 странах мира, пока им не помешало предательство бывшего полковника КГБ Олега Гордиевского. Он работал на британскую разведку и сдал множество советских «кротов». Виталий Нуйкин ушел из жизни в 1998 году, его супруга Людмила долгое время хранила молчание и дала первые интервью лишь в 2018 году.
По словам Нуйкиной, разведчицей она стала вслед за мужем. К тому моменту у них уже был четырехлетний сын Юра, которого пришлось оставить на воспитание бабушкам в Советском Союзе. И сам мальчик, и родственники Нуйкиных долгое время были уверены, что они — дипломаты. Правда, когда на экраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны», близкие Виталия и Людмилы стали догадываться, что у них не совсем обычная служба в МИД. При этом разлуку с сыном Нуйкины переживали очень тяжело.
— Мы получали радиограмму, — вспоминала Людмила. — Большую часть в ней занимала работа, а про личное говорили: у вас все в порядке, сын подрос. Очень редко, когда напишут больше. Мы с мужем пойдем на берег океана и начинаем представлять, как он выглядит, что он думает.
Уже за границей у супругов родился еще один ребенок, которого назвали Андре. Мальчик не догадывался, кто его родители. Тем более, что они никогда не позволяли себе общаться на родном языке, хоть и очень скучали по родной речи. Порой Нуйкины ездили в аэропорт, чтобы послушать разговоры советских граждан, выходивших из самолета. А однажды разведчики оказались в одном ресторане с советскими футболистами, которые отпускали сальные шутки в адрес присутствовавших женщин и были уверены, что их никто не понимает. Одна из грубых шуток коснулась и внешних данных Людмилы: «Они обсуждали меня, а я мило улыбалась. Хотя так хотелось врезать!»
Впрочем, главная сложность для супругов-разведчиков была далеко не в языковом барьере, а во внимании к мельчайшим бытовым мелочам других стран. Скажем, во время одной из командировок Нуйкина набрала в магазине полную корзину туалетной бумаги — товара, дефицитного в СССР, но вполне рядового в той стране, где была разведчица. К счастью, своей запасливостью Людмила не привлекла внимание: ее вовремя одернул муж.
В другой раз Нуйкина отправилась в магазин одежды, где прекрасно общалась с продавщицами по-французски — никто не сомневался, что это ее родной язык. Правда, разведчица чуть не выдала себя, когда частично обнажилась на примерке: на ее советском бюстгальтере были пуговицы — в отличие от западных — с крючками. Но и на этот раз все обошлось.
Еще одной опасностью для разведчиков-нелегалов была встреча со старыми знакомыми на задании в чужой стране. Так, однажды Виталия Нуйкина в аэропорту увидел бывший однокурсник — и бросился к нему через весь зал. Разведчик не смог избежать встречи и долго по-французски убеждал старого знакомого, что тот спутал его с кем-то другим. Впрочем, все эти проколы в итоге не помешали работе супругов Нуйкиных — в отличие от предательства перебежчика Олега Гордиевского, который, по некоторым данным, передал их данные британской разведке.
К счастью для Виталия и Людмилы, оно пришлось на тот момент, когда они были в отпуске на территории СССР: в противном случае измена Гордиевского грозила им гибелью. Уже много лет спустя после тех событий Нуйкина признавалась, что, если бы встретила предателя, «выцарапала бы ему глаза». Между тем предательство перебежчика сорвало одну из самых крупных операций КГБ по расширению агентурной сети.
Виталий Нуйкин служил в КГБ с 1960 года и был сотрудником «особого резерва», как и его жена Людмила. Вместе они вплоть до 1986 года успели поработать более чем в 18 странах мира, пока им не помешало предательство бывшего полковника КГБ Олега Гордиевского. Он работал на британскую разведку и сдал множество советских «кротов». Виталий Нуйкин ушел из жизни в 1998 году, его супруга Людмила долгое время хранила молчание и дала первые интервью лишь в 2018 году.
По словам Нуйкиной, разведчицей она стала вслед за мужем. К тому моменту у них уже был четырехлетний сын Юра, которого пришлось оставить на воспитание бабушкам в Советском Союзе. И сам мальчик, и родственники Нуйкиных долгое время были уверены, что они — дипломаты. Правда, когда на экраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны», близкие Виталия и Людмилы стали догадываться, что у них не совсем обычная служба в МИД. При этом разлуку с сыном Нуйкины переживали очень тяжело.
— Мы получали радиограмму, — вспоминала Людмила. — Большую часть в ней занимала работа, а про личное говорили: у вас все в порядке, сын подрос. Очень редко, когда напишут больше. Мы с мужем пойдем на берег океана и начинаем представлять, как он выглядит, что он думает.
Уже за границей у супругов родился еще один ребенок, которого назвали Андре. Мальчик не догадывался, кто его родители. Тем более, что они никогда не позволяли себе общаться на родном языке, хоть и очень скучали по родной речи. Порой Нуйкины ездили в аэропорт, чтобы послушать разговоры советских граждан, выходивших из самолета. А однажды разведчики оказались в одном ресторане с советскими футболистами, которые отпускали сальные шутки в адрес присутствовавших женщин и были уверены, что их никто не понимает. Одна из грубых шуток коснулась и внешних данных Людмилы: «Они обсуждали меня, а я мило улыбалась. Хотя так хотелось врезать!»
Впрочем, главная сложность для супругов-разведчиков была далеко не в языковом барьере, а во внимании к мельчайшим бытовым мелочам других стран. Скажем, во время одной из командировок Нуйкина набрала в магазине полную корзину туалетной бумаги — товара, дефицитного в СССР, но вполне рядового в той стране, где была разведчица. К счастью, своей запасливостью Людмила не привлекла внимание: ее вовремя одернул муж.
В другой раз Нуйкина отправилась в магазин одежды, где прекрасно общалась с продавщицами по-французски — никто не сомневался, что это ее родной язык. Правда, разведчица чуть не выдала себя, когда частично обнажилась на примерке: на ее советском бюстгальтере были пуговицы — в отличие от западных — с крючками. Но и на этот раз все обошлось.
Еще одной опасностью для разведчиков-нелегалов была встреча со старыми знакомыми на задании в чужой стране. Так, однажды Виталия Нуйкина в аэропорту увидел бывший однокурсник — и бросился к нему через весь зал. Разведчик не смог избежать встречи и долго по-французски убеждал старого знакомого, что тот спутал его с кем-то другим. Впрочем, все эти проколы в итоге не помешали работе супругов Нуйкиных — в отличие от предательства перебежчика Олега Гордиевского, который, по некоторым данным, передал их данные британской разведке.
К счастью для Виталия и Людмилы, оно пришлось на тот момент, когда они были в отпуске на территории СССР: в противном случае измена Гордиевского грозила им гибелью. Уже много лет спустя после тех событий Нуйкина признавалась, что, если бы встретила предателя, «выцарапала бы ему глаза». Между тем предательство перебежчика сорвало одну из самых крупных операций КГБ по расширению агентурной сети.
Вербовка века: Борис Соломатин
Умение найти подход даже к самому нервному зарубежному «клиенту» и убедить его работать в интересах разведывательного управления СССР - талант, с которым нужно родиться. Борис Соломатин, звездный час которого пробил в ходе работы по американскому направлению, как раз был из таких людей. На долю Соломатина выпала честь организовывать мероприятия, которые и внутри КГБ СССР и внутри разведструктур США позже назовут «вербовка века».
В 1967 советский специалист вербует одного из самых ценных кадров ВМС США - офицера связи оперативного штаба Атлантического флота США Джона Уокера. Работа с Уокером, добро на которую Борис Соломатин дал лично, рискуя головой, продолжалась на протяжении 17 лет. Уокер передал советским разведчикам не просто данные о местонахождении и составе ВМС США на отдельных оперативно-тактических направлениях, но и помог составить план-анализ по перемещению и размещению кораблей ВМС США в водах мирового океана. Отдельной заслугой Соломатина являлось и то, что, имея доступ к сверхсекретным данным через Уокера, советские разведчики смогли получить сведения о размещении и маршрутах боевого патрулирования американских подводных лодок с ядерным оружием на борту.
Колоссальная по ценности и значению информация. Благодаря решению и работе профессионального психолога Бориса Соломатина, Уокер передал советским разведчикам шифры, с помощью которых резидентура КГБ СССР и ГРУ читала всю переписку ВСЕХ ключевых ведомств в Соединенных Штатах. «Под колпак» попали Минобороны США, включая штаб ВМС, Госдепартамент, Агентство Национальной Безопасности и много смежных ведомств. Кроме того, к работе на советскую разведку Уокер привлек родственников и близкого друга. Все эти люди занимали серьезные посты в различных разведывательных структурах и передавали в СССР бесценную по важности информацию.
После ареста Уокера и его помощников в 1985 году, президент США Рейган получил доклад, в котором были отражены реальные масштабы разведывательной деятельности Уокера и его коллег. Историки отмечают, что президент США был взбешен и едва не размолотил телефон для спецсвязи с Объединенным Комитетом Начальников Штабов в собственном кабинете. Но он еще не знал, что пятью годами ранее под руководством Соломатина к работе на советскую разведку был привлечен Гленн Майкл Соутер - один из самых профессиональных агентов в мире. Соутер передал советским разведчикам настолько подробную информацию, что в КГБ СССР и ГРУ точно знали, у кого из офицеров 6-го флота США болят зубы, и какой дантист их лечит.
Вероятно, пройдет еще лет 25, а может 30, и новая папка с рассекреченными именами и фамилиями окажется в распоряжении журналистов. Скорее всего, список из самых лучших и самых успешных агентов теперь уже российской разведки придется составлять заново.
Умение найти подход даже к самому нервному зарубежному «клиенту» и убедить его работать в интересах разведывательного управления СССР - талант, с которым нужно родиться. Борис Соломатин, звездный час которого пробил в ходе работы по американскому направлению, как раз был из таких людей. На долю Соломатина выпала честь организовывать мероприятия, которые и внутри КГБ СССР и внутри разведструктур США позже назовут «вербовка века».
В 1967 советский специалист вербует одного из самых ценных кадров ВМС США - офицера связи оперативного штаба Атлантического флота США Джона Уокера. Работа с Уокером, добро на которую Борис Соломатин дал лично, рискуя головой, продолжалась на протяжении 17 лет. Уокер передал советским разведчикам не просто данные о местонахождении и составе ВМС США на отдельных оперативно-тактических направлениях, но и помог составить план-анализ по перемещению и размещению кораблей ВМС США в водах мирового океана. Отдельной заслугой Соломатина являлось и то, что, имея доступ к сверхсекретным данным через Уокера, советские разведчики смогли получить сведения о размещении и маршрутах боевого патрулирования американских подводных лодок с ядерным оружием на борту.
Колоссальная по ценности и значению информация. Благодаря решению и работе профессионального психолога Бориса Соломатина, Уокер передал советским разведчикам шифры, с помощью которых резидентура КГБ СССР и ГРУ читала всю переписку ВСЕХ ключевых ведомств в Соединенных Штатах. «Под колпак» попали Минобороны США, включая штаб ВМС, Госдепартамент, Агентство Национальной Безопасности и много смежных ведомств. Кроме того, к работе на советскую разведку Уокер привлек родственников и близкого друга. Все эти люди занимали серьезные посты в различных разведывательных структурах и передавали в СССР бесценную по важности информацию.
После ареста Уокера и его помощников в 1985 году, президент США Рейган получил доклад, в котором были отражены реальные масштабы разведывательной деятельности Уокера и его коллег. Историки отмечают, что президент США был взбешен и едва не размолотил телефон для спецсвязи с Объединенным Комитетом Начальников Штабов в собственном кабинете. Но он еще не знал, что пятью годами ранее под руководством Соломатина к работе на советскую разведку был привлечен Гленн Майкл Соутер - один из самых профессиональных агентов в мире. Соутер передал советским разведчикам настолько подробную информацию, что в КГБ СССР и ГРУ точно знали, у кого из офицеров 6-го флота США болят зубы, и какой дантист их лечит.
Вероятно, пройдет еще лет 25, а может 30, и новая папка с рассекреченными именами и фамилиями окажется в распоряжении журналистов. Скорее всего, список из самых лучших и самых успешных агентов теперь уже российской разведки придется составлять заново.
Владимир Войнович писатель-диссидент
Писатель-диссидент — Владимир Войнович в своих мемуарах «Дело № 34840», вышедших в 1993 году, он описал, как его отравили сотрудники КГБ. В 1975 году Войновича вызвали для беседы в КГБ. Ему предложили перестать печататься на Западе и начать печататься в СССР. Для обсуждения условий снятия запрета на издание его произведений чекисты пригласили Войновича на вторую встречу, которая происходила в номере 480 гостиницы «Метрополь» 11 июня 1975 года. Двое беседовавших с ним чекистов, Петров и Захаров, при первой встрече были настроены вполне дружелюбно и старались убедить Владимира Николаевича «органы теперь работают по-другому». Петров на самом деле был Пас Прокофьевичем Смолиным, начальником исследовательского отдела КГБ, а Захаров оказался Геннадием Ивановичем Зареевым, заместителем начальника Управления по экспорту и импорту прав на произведения художественной литературы и искусства Всесоюзного агентства по авторским правам (эту должность занимали действующие офицеры КГБ).
Один из чекистов достал нераспечатанную пачку сигарет «Столичные», и, когда Петров отвлек внимание писателя на висевшую в номере картину, Захаров подменил его сигареты на принесенные. Закурив, Войнович в какой-то момент почувствовал, что с ним происходит «что-то необычное»: «Мне кажется, я плохо слышу своего собеседника, переспрашиваю, напрягаюсь. Разговор явно идиотский, но я почему-то не пытаюсь его прекратить. Петров пристально в меня вглядывается (для того, наверно, и развернулся), словно пытается что-то определить по моему виду». Войнович перестал понимать, зачем находится в компании двух офицеров КГБ. Оказалось, что беседа длилась более трех часов. А писателю казалось, что не более 40 минут. По словам Войновича, выходя из гостиницы, он уже не различал лица дежурной и долго пытался попасть в стеклянные двери: «Мне было плохо. У меня все болело: голова, сердце, ноги. Икры ног словно окаменели. В таком состоянии надо было сразу ехать домой. И я бы поехал, если бы хоть чуть-чуть понимал свое состояние. Я его не понимал, но помнил: Ира просила купить нафталин. Обычно ее поручения тут же вылетают у меня из головы. Сейчас же мне казалось, я не могу вернуться без нафталина. С тупым автоматизмом я действовал по заранее намеченной программе. Я шел, как глубокий и слабый старик, наклонившись вперед и еле переставляя ноги».
С большим трудом он добрался домой: «В первом часу ночи я вдруг вспомнил некоторые высказывания Петрова, и только сейчас до меня дошло их значение. Ира спала с дочкой в другой комнате. Я пошел, разбудил ее, попросил выйти на балкон и здесь сказал: «Ты знаешь, они обещали меня убить». Но своего состояния и сейчас оценить не мог. Оля проснулась, заплакала, и Ира ушла к ней. Я лег и начал осознавать, что со мной происходит что-то необычное. Стал записывать свои подозрения. «Что-то мне нехорошо. У «них есть какой-то способ убивать так, что человеку становится плохо с сердцем. Так, говорят, убили Бандеру»… До восьми я провалялся в постели, потом встал. Чувствовал себя мерзко, но что-то соображал. Сел за машинку и написал открытое письмо Андропову. Написал более или менее связно, но только о вызове, угрозах и странном бормотании Петрова после разоблачения микрофона. Закончил, подражая некоторым образцам, в патетическо-горделивом тоне, что, мол, Чонкин уже пошел по свету и всем вашим инкассаторам, вместе взятым, его не победить (что, впрочем, правда). Написал, что этим письмом обращаюсь не только к Андропову, но и за защитой к мировой общественности и к писателям Генриху Бёллю, Артуру Миллеру, Курту Воннегуту, Александру Солженицыну и еще кому-то».
Письмо Андропову Войнович зачитал на пресс-конференции на квартире академика Сахарова. Затем он обратился к токсикологу, который предположил, что его отравили ЛСД, аминазином или иным психотропным средством. В данном случае Войновича не пытались убить, а хотели лишь ввести в пограничное состояние сознания, чтобы во время беседы он утратил контроль над собой.
Писатель-диссидент — Владимир Войнович в своих мемуарах «Дело № 34840», вышедших в 1993 году, он описал, как его отравили сотрудники КГБ. В 1975 году Войновича вызвали для беседы в КГБ. Ему предложили перестать печататься на Западе и начать печататься в СССР. Для обсуждения условий снятия запрета на издание его произведений чекисты пригласили Войновича на вторую встречу, которая происходила в номере 480 гостиницы «Метрополь» 11 июня 1975 года. Двое беседовавших с ним чекистов, Петров и Захаров, при первой встрече были настроены вполне дружелюбно и старались убедить Владимира Николаевича «органы теперь работают по-другому». Петров на самом деле был Пас Прокофьевичем Смолиным, начальником исследовательского отдела КГБ, а Захаров оказался Геннадием Ивановичем Зареевым, заместителем начальника Управления по экспорту и импорту прав на произведения художественной литературы и искусства Всесоюзного агентства по авторским правам (эту должность занимали действующие офицеры КГБ).
Один из чекистов достал нераспечатанную пачку сигарет «Столичные», и, когда Петров отвлек внимание писателя на висевшую в номере картину, Захаров подменил его сигареты на принесенные. Закурив, Войнович в какой-то момент почувствовал, что с ним происходит «что-то необычное»: «Мне кажется, я плохо слышу своего собеседника, переспрашиваю, напрягаюсь. Разговор явно идиотский, но я почему-то не пытаюсь его прекратить. Петров пристально в меня вглядывается (для того, наверно, и развернулся), словно пытается что-то определить по моему виду». Войнович перестал понимать, зачем находится в компании двух офицеров КГБ. Оказалось, что беседа длилась более трех часов. А писателю казалось, что не более 40 минут. По словам Войновича, выходя из гостиницы, он уже не различал лица дежурной и долго пытался попасть в стеклянные двери: «Мне было плохо. У меня все болело: голова, сердце, ноги. Икры ног словно окаменели. В таком состоянии надо было сразу ехать домой. И я бы поехал, если бы хоть чуть-чуть понимал свое состояние. Я его не понимал, но помнил: Ира просила купить нафталин. Обычно ее поручения тут же вылетают у меня из головы. Сейчас же мне казалось, я не могу вернуться без нафталина. С тупым автоматизмом я действовал по заранее намеченной программе. Я шел, как глубокий и слабый старик, наклонившись вперед и еле переставляя ноги».
С большим трудом он добрался домой: «В первом часу ночи я вдруг вспомнил некоторые высказывания Петрова, и только сейчас до меня дошло их значение. Ира спала с дочкой в другой комнате. Я пошел, разбудил ее, попросил выйти на балкон и здесь сказал: «Ты знаешь, они обещали меня убить». Но своего состояния и сейчас оценить не мог. Оля проснулась, заплакала, и Ира ушла к ней. Я лег и начал осознавать, что со мной происходит что-то необычное. Стал записывать свои подозрения. «Что-то мне нехорошо. У «них есть какой-то способ убивать так, что человеку становится плохо с сердцем. Так, говорят, убили Бандеру»… До восьми я провалялся в постели, потом встал. Чувствовал себя мерзко, но что-то соображал. Сел за машинку и написал открытое письмо Андропову. Написал более или менее связно, но только о вызове, угрозах и странном бормотании Петрова после разоблачения микрофона. Закончил, подражая некоторым образцам, в патетическо-горделивом тоне, что, мол, Чонкин уже пошел по свету и всем вашим инкассаторам, вместе взятым, его не победить (что, впрочем, правда). Написал, что этим письмом обращаюсь не только к Андропову, но и за защитой к мировой общественности и к писателям Генриху Бёллю, Артуру Миллеру, Курту Воннегуту, Александру Солженицыну и еще кому-то».
Письмо Андропову Войнович зачитал на пресс-конференции на квартире академика Сахарова. Затем он обратился к токсикологу, который предположил, что его отравили ЛСД, аминазином или иным психотропным средством. В данном случае Войновича не пытались убить, а хотели лишь ввести в пограничное состояние сознания, чтобы во время беседы он утратил контроль над собой.
Авто спецслужб
КГБ получил свой первый отечественный спецавтомобиль лишь в 1956 году. Это был ГАЗ-М20Г, который внешне ничем не отличался от стандартной «Победы». Однако модификация для чекистов оснащалась 6-ти цилиндровым двигателем ГАЗ-12 ЗИМ объемом 3,5 л и мощностью 90 л. с. вместо обычного 50 л.с. Такая «Победа» могла набрать сотню всего за 30 с и разгонялась до 132 км/ч. Также в распоряжении силовиков были средства радиосвязи и специальное звуковое оборудование. Еще одна особенность ведомственного ГАЗ-М20Г — открывающийся изнутри багажник. По легенде, его можно было использовать в качестве бойницы для обстрела преследователей.
Все машины для КГБ собирались вручную после специального запроса из ведомства. Если машины по разным причинам покидали гараж ведомства, все спецоборудование демонтировалось. Историки считают, что всего было выпущено около 100 специальных «Побед», а до наших времен сохранилось всего несколько таких авто
Волга ГАЗ-23
Более массовой моделью в КГБ стала легендарная «Волга» ГАЗ-23. Спецверсия для силовиков оснащалась 5,5-литровым двигателем V8 c отдачей 195 лошадиных сил. С таким агрегатом седан разгонялся до «сотни» за 16 с, а максимальная скорость составила 170 км в час. Неудивительно, что в народе эта машина получила прозвище «догонялка».
Внешне от обычной «Волги» такой автомобиль ничем не отличался. Понять, что перед ним машина чекистов, опытный шпион мог лишь по звуку двигателя. Кроме того, автомобиль мог окрашиваться в любой цвет. По утверждениям некоторых любителей раритетных машин, кузова этих седанов имели несколько слоев краски и, вероятно, не раз перекрашивались для служебных заданий.
ГАЗ-63
До провинциальных городов всевозможные спецверсии и «догонялки» чаще всего не доходили, но и там в автопарке силовиков иногда числились интересные авто. Например, в Мурманской области для перевозки сотрудников КГБ в условиях бездорожья использовался грузовой ГАЗ-63 с колесной формулой 4х4. Для этого кузов машины заменяли фургоном. Такой проходимый автомобиль с двумя топливными баками общей вместимостью 195 л также достался местной милиции, а некоторые экземпляры и вовсе переделали в мобильные криминалистические лаборатории. По свидетельству очевидцев, фургоны использовались в различных ведомствах вплоть до начала 70-х годов.
Tatra 613
Начала собираться в 70-х годах в чехословацком городе Пршибор. В СССР первая партия этих авто отправилась в 1980 году и оказалась в распоряжении КГБ. Чекисты положительно оценили машину с 3,5-литровым мотором мощностью 168 л. с., который позволял Tatra 613 разгоняться до внушительных по тем временам 190 км в час. Иномарка также оснащалась независимой передней подвеской, электростеклоподъемниками, кондиционером и обогревом заднего стекла. Для тех времен это был очень комфортный и надежный автомобиль.
От своих коллег решили не отставать и сотрудники МВД, которые чуть позже также заказали небольшую партию Tatra 613. Считается, что в большинстве случаев в СССР эта машина использовалась силовиками для перевозки высокого руководства. Кроме того, чешские автомобили обеспечивали безопасность в столице во время проведения летних Олимпийских игр.
ЗИЛ-41072
На закате СССР для сопровождения VIP-кортежей была разработана особая модификация лимузина ЗИЛ, которая получила индекс 41072. Впрочем, среди сотрудников спецслужб этот автомобиль получил негласное наименование «Телохранитель» или «Скорпион». Внешне от обычного седана спецверсия отличалась проблесковыми маячками и особым поручнями, с помощью которых охрана важных лиц могла размещаться снаружи автомобиля. Также на крыше авто устанавливался огромный люк, из которого в случае необходимости можно было вести огонь по нападающим. В салоне машины оборудовали множество карманов для оружия и боеприпасов. Также лимузин получил радиоэлектронные комплексы «Персей» и «Пелена» для подавления сигналов, активирующих взрывные устройства на радиоуправлении. Наконец, в случае необходимости седан снаряженной массой 3,4 т на максимальной скорости 190 км/ч мог сметать любые автомобили и препятствия, представляющие опасность для кортежа.
КГБ получил свой первый отечественный спецавтомобиль лишь в 1956 году. Это был ГАЗ-М20Г, который внешне ничем не отличался от стандартной «Победы». Однако модификация для чекистов оснащалась 6-ти цилиндровым двигателем ГАЗ-12 ЗИМ объемом 3,5 л и мощностью 90 л. с. вместо обычного 50 л.с. Такая «Победа» могла набрать сотню всего за 30 с и разгонялась до 132 км/ч. Также в распоряжении силовиков были средства радиосвязи и специальное звуковое оборудование. Еще одна особенность ведомственного ГАЗ-М20Г — открывающийся изнутри багажник. По легенде, его можно было использовать в качестве бойницы для обстрела преследователей.
Все машины для КГБ собирались вручную после специального запроса из ведомства. Если машины по разным причинам покидали гараж ведомства, все спецоборудование демонтировалось. Историки считают, что всего было выпущено около 100 специальных «Побед», а до наших времен сохранилось всего несколько таких авто
Волга ГАЗ-23
Более массовой моделью в КГБ стала легендарная «Волга» ГАЗ-23. Спецверсия для силовиков оснащалась 5,5-литровым двигателем V8 c отдачей 195 лошадиных сил. С таким агрегатом седан разгонялся до «сотни» за 16 с, а максимальная скорость составила 170 км в час. Неудивительно, что в народе эта машина получила прозвище «догонялка».
Внешне от обычной «Волги» такой автомобиль ничем не отличался. Понять, что перед ним машина чекистов, опытный шпион мог лишь по звуку двигателя. Кроме того, автомобиль мог окрашиваться в любой цвет. По утверждениям некоторых любителей раритетных машин, кузова этих седанов имели несколько слоев краски и, вероятно, не раз перекрашивались для служебных заданий.
ГАЗ-63
До провинциальных городов всевозможные спецверсии и «догонялки» чаще всего не доходили, но и там в автопарке силовиков иногда числились интересные авто. Например, в Мурманской области для перевозки сотрудников КГБ в условиях бездорожья использовался грузовой ГАЗ-63 с колесной формулой 4х4. Для этого кузов машины заменяли фургоном. Такой проходимый автомобиль с двумя топливными баками общей вместимостью 195 л также достался местной милиции, а некоторые экземпляры и вовсе переделали в мобильные криминалистические лаборатории. По свидетельству очевидцев, фургоны использовались в различных ведомствах вплоть до начала 70-х годов.
Tatra 613
Начала собираться в 70-х годах в чехословацком городе Пршибор. В СССР первая партия этих авто отправилась в 1980 году и оказалась в распоряжении КГБ. Чекисты положительно оценили машину с 3,5-литровым мотором мощностью 168 л. с., который позволял Tatra 613 разгоняться до внушительных по тем временам 190 км в час. Иномарка также оснащалась независимой передней подвеской, электростеклоподъемниками, кондиционером и обогревом заднего стекла. Для тех времен это был очень комфортный и надежный автомобиль.
От своих коллег решили не отставать и сотрудники МВД, которые чуть позже также заказали небольшую партию Tatra 613. Считается, что в большинстве случаев в СССР эта машина использовалась силовиками для перевозки высокого руководства. Кроме того, чешские автомобили обеспечивали безопасность в столице во время проведения летних Олимпийских игр.
ЗИЛ-41072
На закате СССР для сопровождения VIP-кортежей была разработана особая модификация лимузина ЗИЛ, которая получила индекс 41072. Впрочем, среди сотрудников спецслужб этот автомобиль получил негласное наименование «Телохранитель» или «Скорпион». Внешне от обычного седана спецверсия отличалась проблесковыми маячками и особым поручнями, с помощью которых охрана важных лиц могла размещаться снаружи автомобиля. Также на крыше авто устанавливался огромный люк, из которого в случае необходимости можно было вести огонь по нападающим. В салоне машины оборудовали множество карманов для оружия и боеприпасов. Также лимузин получил радиоэлектронные комплексы «Персей» и «Пелена» для подавления сигналов, активирующих взрывные устройства на радиоуправлении. Наконец, в случае необходимости седан снаряженной массой 3,4 т на максимальной скорости 190 км/ч мог сметать любые автомобили и препятствия, представляющие опасность для кортежа.