Сегодня 210 лет со дня рождения Лермонтова. Отмечают скромно, на уровне библиотек, не в пример недавно отмечавшемуся 155-летию Сулеймана Стальского в Дагестана. У русских поэтов много, обойдутся.

Лермонтов, конечно, поэт великий. Причём начинал он слабо, подражал Пушкину, и только после смерти последнего по-настоящему обрёл свой голос. По факту 4 неполных года самостоятельного творчества, и так много сделано. Представьте, если бы Пушкин погиб в 1825 году, закончив "Бориса Годунова", и не было бы ни "Полтавы", ни "Медного всадника", ни "Пиковой дамы", ни "Маленьких трагедий", ни "Повестей Белкина, ни "Капитанской дочки", ни "Каменноостровского цикла".

Розанов хорошо написал о Лермонтове: "И опять этот ужас в душе о ранней его смерти. Всегда, беря томик Лермонтова в руки, просовываешь палец в страницу, где поставлено: "1841" (год), и другой палец, где — конец всему. И тоскуешь, тоскуешь об этих недожитых месяцах 1841 года. Ибо, видя, какие он вещи сотворил в прожитые месяцы — 1841 года, чувствуешь, что уже к 31 декабря 1841 года мы увидели бы нашего орла совсем в другом, чудном оперении. Ах, Господи, — что случилось..."

​​Русский ребенок должен с самого начала почувствовать и понять, что он славянин, сын великого славянского пле­мени и в то же время сын великого русского народа, имеющего за собою величавую и трагическую историю, перенесшего великие страдания и крушения и выходившего из них не раз к подъему и расцвету. Необходимо пробудить в ребенке уверенность, что история русского народа есть живая сокро­вищница, источник живого научения, мудро­сти и силы.

Душа русского человека должна раскрыть в себе простор, вмещающий всю русскую историю, так, чтобы инстинкт его принял в себя все прошлое своего народа, чтобы воображение его увидело всю его вековую даль, чтобы сердце его полюбило все со­бытия русской истории...

Мы должны освоить волею наше прошлое и волею замыслить на­ше будущее. Мы должны прочувствовать окрыленные слова Пушкина: «Гордиться сла­вою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие». И еще: «Клянусь вам моею честью, что я ни за что на свете не согласил­ся бы ни переменить родину, ни иметь дру­гую историю, чем история наших предков, ка­кую нам послал Господь». При этом нацио­нальное самочувствие ребенка должно быть ограждено от двух опасностей: от националистического самомнения и от всеосмеивающего самоунижения.

Преподаватель истории отнюдь не должен скрывать от ученика сла­бых сторон национального характера: но в то же время он должен указать ему все источ­ники национальной силы и славы. Тон скрытого сарказма по отношению к своему на­роду и его истории должен быть исключен из этого преподавания. История учит духов­ному преемству и сыновней верности: а исто­рик, становясь между прошедшим и будущим своего народа, должен сам видеть его судьбу, разуметь его путь, любить его и верить в его призвание. Тогда только он сможет быть истинным национальным воспитателем.

И.А. Ильин

⚔️Послѣдній Русскій