Про настоящую дружбу

В провинципльном городе Н., в ветшающем доме, возраст которого уже давно перевалил за сто лет, жило сразу несколько семей.
Раньше, в незапамятные времена, он принадлежал одному зажиточному хозяину, потом, согласно новым представлениям о праве собственности (точнее, о его отсутствии) некогда горделивое и уютное строение распилили на коммуналки. Во времена перестройки новые хозяева все частями приватизировали, отгородились друг от друга перегородками, прорубили в стенах отдельные входы, но продолжали жить дружно, чтя память о совместном прошлом.

Большей частью бывшего особнячка теперь владел стареющий Иван Никифирович, предки которого этот дом когда-то и построили. Жил скромно, но трудился управляющим на несколько бензоколонок и содержал любимую супругу с целым выводком разновозрастных детишек.

Однажды под новый год, в большую деревянную дверь, бывшую когда-то главным входом в особняк, постучались. Недавно приехавший с работы Иван Никифирович, поправив на переносице вечно сползающие очки и одернув жилетку, открыл дверь и обнаружил там соседей, Рашида и Джамиля, неловко переминающихся с ноги на ногу и смущённо улыбавшихся. Джамиль держал в руках крупный чёрный свёрток.

- Разговор важный есть, брат. Зайдём к тебе на минуточку?

Иван Никифирович всегда был рад соседям, хотя и подозревал, что Рашид приторговывает запрещенными веществами, на которые подсел его средний сын, а один из наследников Джамиля проявлял чрезмерную агрессивную настойчивость, пытаясь завести роман с дочкой. В конце концов, настоящая дружба и добрососедские отношения - это, по мнению Ивана, было главное в нашей жизни.

Не вытирая ноги, соседи зашли сразу в гостиную и сели за круглый деревянный стол, прямо как были, в кожаных куртках и чёрных кепках с козырьками. На секунду Иван Никифирович подумал о том, что стоит предложить гостям разуться и раздеться, однако после недолгой внутренней борьбы хозяин вспомнил, что следует с уважением относиться к чужим традициям и привычкам.

- Вань, дело вот какое. Ко мне недавно брат приезжал, с родины, Хаттаб... И забыл что-то, - Джамиль скосил глаза на принесенный свёрток, из которого через чёрный целлофан торчали пучки проводов.

- У нас с Джамилем комнатки крохотные, детей много, маленьких совсем, класть некуда! - подключился к разговору Рашид, заискивающе поглядывая на Ивана Никифоровича - выкинуть тоже не можем, мало ли что случится, проблемы какие, Хаттаб расстроится... А у тебя тут места много, кладовка полупустая. Стены толстые...

- Помощь нам нужна очень, Ваня! Братские же отношения между нами. Не откажи. Соседский долг, понимаешь?

- Понимаю, Джамиль, понимаю, - на глазах Ивана Никифоровича выступили слезы умиления, - Мы же соседи! Братья! Все жили так дружно! Пусть у меня полежит. Места на все хватит. Если ещё что будет - тоже заносите! Не откажу, ни в чем её откажу. Последнее отдам. Рашид, ты говорил, тебе детишек кормить в школе не на что? Я оплачу. Пусть вспоминают дядю Ивана маленькие рашидовичи!

Соседи поспешно удалились, радуясь, что избавились от тяготившей их ноши, а гордящейся своей широкой русской душой Иван положил начиненное пластитом и обрезками гвоздей самодельное взрывное устройство к себе в кладовку.

P.S.: Есть ли в этом маленьком и абсолютно вымышленном рассказе какая-то связь с недавним объяснением Владимиром Васильевым причин миграции? Нет, нет никакой связи.
Однако предлагаю ввести лозунг
#РоссийскаяФедерацияНеКанализация

Просто так. Чтобы все знали, что не канализация. Это наша Родина, и она у нас одна.

«Если бы апостолы были толерантны к другим верам, то на них бы и закончилась история христианства. Если бы отцы Церкви были толерантны ко всем религиям и ересям своего времени, то их не за что было бы называть отцами.
Ветхий Рим был толерантен ко всем верам своей империи — и сошел в могилу неотпетым своей верой, потому как относясь толерантно к чужим верам, он потерял свою. Начало толерантности к другим верам это начало утраты своей веры».

☦️ Святитель Николай Сербский (Велимирович)

⚔️Послѣдній Русскій