Не понимаю, как у них получается. Не иначе как телепатия. Забежала к приятельнице, сидим, пьём чай. На кухню выдвигается хозяйский кот Фердинанд. Садится на толстую задницу и молча смотрит.
Я, собственно говоря, только поздороваться. Хочешь погладить? Ну, погладь. Почеши. Вот тут не чёсано. Тут чеши. А кстати, вы чем заняты? Едите? Ешьте-ешьте, куда только в вас лезет. Не совестно обжираться, когда другие голодают? Нет, я не про Африку! Да, десять кило живого веса, и что?! Десять кило недоедания, боли и невыразимых мучений! Вспух от голода! Боже мой, чую — ветчина! Помру, захлебнувшись слюной, так и не попробовав. Кусочек! Крохотный! Посмотреть! Одним глазком! Издали! Понюхать! Чтоб было на том свете что вспомнить! Ещё! Ещё! И сыру! Куда рыбу прячете, сатрапы?! Ироды, навуходоносоры! Прокляну! Блаженство, блаженство! Отзынь, постылая, не до тебя! Уффф! Благодать! Услада сердца! Уфффф! Всё, что ли? Больше нету? А если найду? Быстро руки убрала, пока целы! Себя гладь! Да, когти! Предупреждал — не люблю фамильярности!
Притомился я что-то. Пойду себе. Забудусь чутким сном. Чутким голодным сном. Очень чутким. Очень.
Наталья Волнистая
Я, собственно говоря, только поздороваться. Хочешь погладить? Ну, погладь. Почеши. Вот тут не чёсано. Тут чеши. А кстати, вы чем заняты? Едите? Ешьте-ешьте, куда только в вас лезет. Не совестно обжираться, когда другие голодают? Нет, я не про Африку! Да, десять кило живого веса, и что?! Десять кило недоедания, боли и невыразимых мучений! Вспух от голода! Боже мой, чую — ветчина! Помру, захлебнувшись слюной, так и не попробовав. Кусочек! Крохотный! Посмотреть! Одним глазком! Издали! Понюхать! Чтоб было на том свете что вспомнить! Ещё! Ещё! И сыру! Куда рыбу прячете, сатрапы?! Ироды, навуходоносоры! Прокляну! Блаженство, блаженство! Отзынь, постылая, не до тебя! Уффф! Благодать! Услада сердца! Уфффф! Всё, что ли? Больше нету? А если найду? Быстро руки убрала, пока целы! Себя гладь! Да, когти! Предупреждал — не люблю фамильярности!
Притомился я что-то. Пойду себе. Забудусь чутким сном. Чутким голодным сном. Очень чутким. Очень.
Наталья Волнистая
...И будет день, и будет свет,
И совпадут удачно числа,
Окрасятся в лазурный цвет
Уставшие от грусти мысли.
Ты что-то важное поймёшь,
Что ускользало бесконечно,
В промозглость дня, в осенний дождь,
Шагнёшь с улыбкою беспечной.
А он, смеясь, взмахнет крылом –
Мираж ли, Ангел? Я не знаю…
Вдохнёт тепло в холодный дом
И отведёт тебя от края.
Потом, накинув капюшон,
Уйдёт, не закрывая двери,
Шепнув: « Всё будет хорошо!»
И так и будет! Если веришь…
Светлана Пугач
И совпадут удачно числа,
Окрасятся в лазурный цвет
Уставшие от грусти мысли.
Ты что-то важное поймёшь,
Что ускользало бесконечно,
В промозглость дня, в осенний дождь,
Шагнёшь с улыбкою беспечной.
А он, смеясь, взмахнет крылом –
Мираж ли, Ангел? Я не знаю…
Вдохнёт тепло в холодный дом
И отведёт тебя от края.
Потом, накинув капюшон,
Уйдёт, не закрывая двери,
Шепнув: « Всё будет хорошо!»
И так и будет! Если веришь…
Светлана Пугач
вспомним))
Федя, глядя в высокое летнее бесцветное небо, лежал и думал:
- Эх, еж твою мать...
Федя помирал, причем неожиданно для себя. Неважно по каким причинам это произошло, но лёжа в разнотравье на заброшенной лесной дороге, он думал именно так. В полуденный зной, когда ветерок качает траву, шумный лес обещает успокоение, а белые бабочки беззаботно шмыгают туда сюда, Федя прощался с жизнью.
Остатки его угасающего сознания зафиксировали приближение какого-то автомобиля, и в голове промелькнуло: "Неужто отмаялся?"
Федя был ёжиком, или ежихой, в этих тонкостях совершенно не разбирался Пал Егорыч, который наткнулся на полудохлого ежа. "А животинку-то жалко - подумалось ему - возьму домой внукам, может, и выходят".
Проблески Фединого сознания фиксировали тряску, дорогу и запахи, запахи, запахи... отвратные чужие запахи. В крошечной головенке зверька пульсировала одна мысль: "Господи, неужели я не заслужил тихо сдохнуть на дороге?". А дальше провал в памяти. Потом тошнотворный запах чего-то ядовитого: "Ну и звиздец -думалось Феде - для опытов за рубль сдали". И тишина...
Когда Федя очнулся, он увидел возле себя миску с молоком, хлеб и еще какую-то еду. Маленькая девочка пыталась его погладить. Собрав силы, Федя фыркнул, скрутился в клубок, но подумал, что лучше сначала пожрать перед смертушкой лютой...
И потянулись дни заточения. Через дней пять Федю, вполне сносно передвигающегося по коробке, унесли на улицу и посадили под балкон, за сетку.
Со временем Федя освоился, и даже таскал еду у Тоши, огромной кавказской овчарки. Что сказать? Плен был комфортный. Кормили, поили, режим дня свободный. Здоровье в норму пришло, и пузо выросло.
Беда пришла откуда не ждали. Семейство Пал Егорыча, посадило Федю в коробку, и куда-то повезло. Все почему-то были радостные. Из коробки Федю выпустили на том самом месте, откуда его подобрали несколько месяцев назад.
Ошалевший от родных запахов Федя рванул в лес, а Пал Егорыч с внуками почему-то плакали.
Уезжать они не спешили и устроили пикник. Часа через два, загружая остатки еды в машину, Пал Егорыч обнаружил в коробке спящего ежа, который лежа в коробке размышлял: "Нашли идиота, по лесу гулять... домой... только домой..."
Так Федор стал политическим эмигрантом.
Сергей Серегин
Федя, глядя в высокое летнее бесцветное небо, лежал и думал:
- Эх, еж твою мать...
Федя помирал, причем неожиданно для себя. Неважно по каким причинам это произошло, но лёжа в разнотравье на заброшенной лесной дороге, он думал именно так. В полуденный зной, когда ветерок качает траву, шумный лес обещает успокоение, а белые бабочки беззаботно шмыгают туда сюда, Федя прощался с жизнью.
Остатки его угасающего сознания зафиксировали приближение какого-то автомобиля, и в голове промелькнуло: "Неужто отмаялся?"
Федя был ёжиком, или ежихой, в этих тонкостях совершенно не разбирался Пал Егорыч, который наткнулся на полудохлого ежа. "А животинку-то жалко - подумалось ему - возьму домой внукам, может, и выходят".
Проблески Фединого сознания фиксировали тряску, дорогу и запахи, запахи, запахи... отвратные чужие запахи. В крошечной головенке зверька пульсировала одна мысль: "Господи, неужели я не заслужил тихо сдохнуть на дороге?". А дальше провал в памяти. Потом тошнотворный запах чего-то ядовитого: "Ну и звиздец -думалось Феде - для опытов за рубль сдали". И тишина...
Когда Федя очнулся, он увидел возле себя миску с молоком, хлеб и еще какую-то еду. Маленькая девочка пыталась его погладить. Собрав силы, Федя фыркнул, скрутился в клубок, но подумал, что лучше сначала пожрать перед смертушкой лютой...
И потянулись дни заточения. Через дней пять Федю, вполне сносно передвигающегося по коробке, унесли на улицу и посадили под балкон, за сетку.
Со временем Федя освоился, и даже таскал еду у Тоши, огромной кавказской овчарки. Что сказать? Плен был комфортный. Кормили, поили, режим дня свободный. Здоровье в норму пришло, и пузо выросло.
Беда пришла откуда не ждали. Семейство Пал Егорыча, посадило Федю в коробку, и куда-то повезло. Все почему-то были радостные. Из коробки Федю выпустили на том самом месте, откуда его подобрали несколько месяцев назад.
Ошалевший от родных запахов Федя рванул в лес, а Пал Егорыч с внуками почему-то плакали.
Уезжать они не спешили и устроили пикник. Часа через два, загружая остатки еды в машину, Пал Егорыч обнаружил в коробке спящего ежа, который лежа в коробке размышлял: "Нашли идиота, по лесу гулять... домой... только домой..."
Так Федор стал политическим эмигрантом.
Сергей Серегин
В конце пятого класса в нашей школе поменялся учитель рисования.
Если быть точнее, то направленная в Лескен по распределению учительница сбежала с молодым кабардинцем, поэтому директору школы ничего не оставалось, как уговорить местного художника-самородка Ахсара поработать учителем.
Надо сказать, что рисовал я плохо.
Наш новый учитель только и делал, что пытался меня научить разным тонкостям изобразительного искусства, но всякий раз разочаровывался, потому как то, что я рисовал, смотрелось всегда чудовищно.
Так как Ахсар с большим уважением относился к моим родителям и не хотел портить плохой оценкой журнал, где по остальным предметам я был круглым отличником, он предложил нарисовать, конечно же, под его руководством, картину «Олег Кошевой останавливает обезумевших от страха коней».
Чтобы было легче работать над произведением, учитель набросал карандашом всю композицию.
Мне оставалось лишь аккуратно собрать все линии воедино и добавить цвета.
Я несколько вечеров мучился над лицом Кошевого и мордами коней, размышляя следующим образом: раз кони обезумели, то морды у них должны соответствовать состоянию, а у Олега лицо так же должно быть перекошенным от страха.
Коням я решил раздуть ноздри пошире, гипертрофировать морды и нарисовать выразительные глаза.
С глазами пришлось мучиться дольше всего.
Дело в том, что лошадиные глаза никак не передавали степень переживания животных, поэтому я нарисовал коням полные ужаса человеческие глаза.
Лицо же Кошевого получилось страшным не столько благодаря моему таланту, а, скорее, вопреки.
Когда я показал эскиз рисунка своему лучшему другу и попросил его честно сказать, испытывает ли он какие-то эмоции, глядя на мою картину, тот уверенно ответил, что испытывает очень сильный страх, почти ужас.
Рецензия друга воодушевила меня и работа закипела с новой силой.
Ещё через пару дней картина была готова, и я с гордостью вручил её учителю.
Учитель долго смотрел на произведение и периодически вздрагивал.
Затем он подошёл ко мне, погладил по голове и по-отечески сказал:
- Ничего, ничего, мой мальчик! Я слышал, что ты хорошо разбираешься в математике...
Тем же вечером Ахсар зашёл к нам домой.
Когда они уже с отцом выпили тост за наши семьи, учитель вытащил из своей сумки мой рисунок и со словами:
- Я думаю, что он должен остаться у вас, - передал его моей маме.
Мама несколько секунд смотрела на рисунок, затем прыснула, согнулась и почти минуту смеялась со слезами на глазах.
Отец повертел моё произведение и задумчиво покачал головой:
- Ну, Ахсар, мальчик явно тяготеет к точным наукам. Ты уж не обессудь, - после чего выпил не чокаясь и передал рисунок бабушке.
Бабушка не сразу оценила масштаб гения своего внука, но, подойдя ближе к свету люстры, в ужасе воскликнула:
- Аллах, Аллах! - после чего прочитала какую-то молитву на арабском, в которой, как мне показалось, умоляла Всевышнего простить автора за изображение на бумаге мерзкого шайтана и его приспешников.
Ещё через секунду бабушка смяла рисунок, открыла дверцу нашей дровяной печи и бросила его в пылающий огонь.
Ахсар поставил мне тогда пятёрку, но ни разу больше не предлагал рисовать одушевлённые предметы.
Откровенно признаться, я и сам тогда понял, что гуманитарий из меня так себе, поэтому решил всецело посвятить себя точным наукам.
О чём теперь ни разу не жалею.
Алан Моон.
Если быть точнее, то направленная в Лескен по распределению учительница сбежала с молодым кабардинцем, поэтому директору школы ничего не оставалось, как уговорить местного художника-самородка Ахсара поработать учителем.
Надо сказать, что рисовал я плохо.
Наш новый учитель только и делал, что пытался меня научить разным тонкостям изобразительного искусства, но всякий раз разочаровывался, потому как то, что я рисовал, смотрелось всегда чудовищно.
Так как Ахсар с большим уважением относился к моим родителям и не хотел портить плохой оценкой журнал, где по остальным предметам я был круглым отличником, он предложил нарисовать, конечно же, под его руководством, картину «Олег Кошевой останавливает обезумевших от страха коней».
Чтобы было легче работать над произведением, учитель набросал карандашом всю композицию.
Мне оставалось лишь аккуратно собрать все линии воедино и добавить цвета.
Я несколько вечеров мучился над лицом Кошевого и мордами коней, размышляя следующим образом: раз кони обезумели, то морды у них должны соответствовать состоянию, а у Олега лицо так же должно быть перекошенным от страха.
Коням я решил раздуть ноздри пошире, гипертрофировать морды и нарисовать выразительные глаза.
С глазами пришлось мучиться дольше всего.
Дело в том, что лошадиные глаза никак не передавали степень переживания животных, поэтому я нарисовал коням полные ужаса человеческие глаза.
Лицо же Кошевого получилось страшным не столько благодаря моему таланту, а, скорее, вопреки.
Когда я показал эскиз рисунка своему лучшему другу и попросил его честно сказать, испытывает ли он какие-то эмоции, глядя на мою картину, тот уверенно ответил, что испытывает очень сильный страх, почти ужас.
Рецензия друга воодушевила меня и работа закипела с новой силой.
Ещё через пару дней картина была готова, и я с гордостью вручил её учителю.
Учитель долго смотрел на произведение и периодически вздрагивал.
Затем он подошёл ко мне, погладил по голове и по-отечески сказал:
- Ничего, ничего, мой мальчик! Я слышал, что ты хорошо разбираешься в математике...
Тем же вечером Ахсар зашёл к нам домой.
Когда они уже с отцом выпили тост за наши семьи, учитель вытащил из своей сумки мой рисунок и со словами:
- Я думаю, что он должен остаться у вас, - передал его моей маме.
Мама несколько секунд смотрела на рисунок, затем прыснула, согнулась и почти минуту смеялась со слезами на глазах.
Отец повертел моё произведение и задумчиво покачал головой:
- Ну, Ахсар, мальчик явно тяготеет к точным наукам. Ты уж не обессудь, - после чего выпил не чокаясь и передал рисунок бабушке.
Бабушка не сразу оценила масштаб гения своего внука, но, подойдя ближе к свету люстры, в ужасе воскликнула:
- Аллах, Аллах! - после чего прочитала какую-то молитву на арабском, в которой, как мне показалось, умоляла Всевышнего простить автора за изображение на бумаге мерзкого шайтана и его приспешников.
Ещё через секунду бабушка смяла рисунок, открыла дверцу нашей дровяной печи и бросила его в пылающий огонь.
Ахсар поставил мне тогда пятёрку, но ни разу больше не предлагал рисовать одушевлённые предметы.
Откровенно признаться, я и сам тогда понял, что гуманитарий из меня так себе, поэтому решил всецело посвятить себя точным наукам.
О чём теперь ни разу не жалею.
Алан Моон.
Я каждое утро варю кофе в турке, каждое утро изначально зёрна перемалываю, только мелко-мелко, чтобы по итогу получить хорошую пенку.
Ах, да, турку немножко нагреваю на огне и только потом насыпаю в неё кофе. Пару минут держу турку над огнём, чтобы мой кофе не подгорел, а только подсушился, при этом турку слегка потряхиваю.
Сахар я тоже добавляю, но буквально щепотку, в прогретый кофе и жду момента, когда он начнёт карамелизироваться, вот только тогда добавляю холодную воду и ставлю турку непосредственно на маленький огонь. Пенку дважды опускаю. Вот тогда кофе отдаёт всё лучшее в нём и становится божественным напитком.
Конечно, как бывалый кофеман, я, под настроение, разные специи использую. 😁
Прекрасного Вам Дня, Всем-Всем прекрасного дня и кофепития!!!
Ах, да, турку немножко нагреваю на огне и только потом насыпаю в неё кофе. Пару минут держу турку над огнём, чтобы мой кофе не подгорел, а только подсушился, при этом турку слегка потряхиваю.
Сахар я тоже добавляю, но буквально щепотку, в прогретый кофе и жду момента, когда он начнёт карамелизироваться, вот только тогда добавляю холодную воду и ставлю турку непосредственно на маленький огонь. Пенку дважды опускаю. Вот тогда кофе отдаёт всё лучшее в нём и становится божественным напитком.
Конечно, как бывалый кофеман, я, под настроение, разные специи использую. 😁
Прекрасного Вам Дня, Всем-Всем прекрасного дня и кофепития!!!
#читалка_всякая_всячина
Что может возжелать на своё 41-летие серьёзная женщина, мать подростков и мужнина жена?
Конечно, живую крысу.
—Дорогой, — говорю мужу за кофе, — что-то давно по нашему дому не бегали маленькие ножки…
Муж поперхнулся. После последнего такого разговора шесть лет назад у нас появилась кошка Валлетта. Предчувствуя беду, попытался малодушно откупиться чем-нибудь из Chanel.
Мне на помощь пришла младшая дочь. Сказала, что она тоже давно мечтает о крысе. И что жить ей в этом доме (вздох) осталось недолго (виртуозно пугает отца потенциальным отъездом в колледж, где только научилась?) И нет ей счастья в доме без животных (тут кошка Валлетта очень удивилась).
Детская печаль всегда была бронебойным аргументом для моего мужа. Внутри он сентиментален, как крем-брюле.
Со скорбным вздохом размером с гору Джомолунгма глава семейства прошептал: делайте что хотите. И мы сделали что хотели: побежали в зоомагазин.
Надо отметить, что на Мальте крысы, мягко скажем, не популярны. И продаются они обычно как бонус к питонам. Их даже на прилавке не держат.
Мы сообща решили, что нам нужны крысы-девочки. Они сообразительные и приятнее пахнут. Всё как у людей. Попросили принести со склада четырёх барышень. По числу членов нашей семьи.
—Выбирать будете? – деловито спросил продавец, —принести вам побольше?
Я не очень понимаю, как можно взять одного зверька, а остальных оставить на съедение змеям. Представила себе заголовки в местной прессе, как одна чокнутая русская скупает весь запас крыс в магазине, и теперь мальтийские питоны испытывают дефицит протеина. Малодушно отказалась и доверила выбор слепому случаю. Кого принесли в коробке – того и схватила не глядя.
Дома муж долго глядел на купленное, в итоге со словами «хорошая, годная крыса» выбрал самую жирную. Посмотрел ей в глаза, сказал: «будешь Владимиром Владимировичем». Вот такое специфичное чувство юмора у человека. Мы с детьми тактично промолчали, но решили, что для всех остальных она будет Ви-Ви. У хозяйственной Ви-Ви белый фартук на брюшке и перчатки, которые она потешно намывает.
Я нарекла вторую крыску Лилибет ака Королева-мать. Смелая, активная девчонка с любопытством больше собственного веса. Ставлю 10 евро, что она первой научится открывать клетку.
Подросточки обозначили своих протеже как Silver (Серебро) и Melon (Дынька). Так я поняла, что один ребёнок у меня эстет, а второй просто любит пожрать.
Серебро отличилась тем, что успела укусить каждого из нас. Дичится и держится отдельно от всех, ест орешки как не в себя. Начинаем догадываться, почему она стоила всего 5 евро, когда остальные достались нам по 15.
Дынька пока выходит из домика редко и по делу (поесть и в лоток). Возможно, это крысиный Диоген.
Котик Валлетта садится неподалёку от клетки и наблюдает за движухой грызунов. Она уверена, что мы наконец-то провели ей кабельное телевидение.
Вот так в доме стало в четыре раза больше любви. То, что ещё несколько дней назад было всего лишь звеном пищевой цепочки, на наших глазах обретает имена, характер и индивидуальность.
Экзюпери опять чертовски прав про розу, сердце и самое главное.
Отношения «хозяин-питомец» всегда обречены и конечны. Нам отмерено всего несколько быстрых лет вместе, а в качестве сомнительного бонуса — память, от которой не спрячешься, и дыра в сердце размером с Солнечную систему.
Каждый раз кажется, что всего лишь приоткрываешь хвостику дверь в дом, а потом оказывается, что ты впускаешь его в самую душу. Наступаешь на сладкие грабли снова и снова: глупо улыбаешься, переходишь на сюсюканье, целуешь в нос, вскакиваешь как подорванный по утрам, чтобы скорее гулять, кормить, чистить, гладить, ругать, лечить, любить… и чувствовать, что живешь.
Жанна Шульц
Что может возжелать на своё 41-летие серьёзная женщина, мать подростков и мужнина жена?
Конечно, живую крысу.
—Дорогой, — говорю мужу за кофе, — что-то давно по нашему дому не бегали маленькие ножки…
Муж поперхнулся. После последнего такого разговора шесть лет назад у нас появилась кошка Валлетта. Предчувствуя беду, попытался малодушно откупиться чем-нибудь из Chanel.
Мне на помощь пришла младшая дочь. Сказала, что она тоже давно мечтает о крысе. И что жить ей в этом доме (вздох) осталось недолго (виртуозно пугает отца потенциальным отъездом в колледж, где только научилась?) И нет ей счастья в доме без животных (тут кошка Валлетта очень удивилась).
Детская печаль всегда была бронебойным аргументом для моего мужа. Внутри он сентиментален, как крем-брюле.
Со скорбным вздохом размером с гору Джомолунгма глава семейства прошептал: делайте что хотите. И мы сделали что хотели: побежали в зоомагазин.
Надо отметить, что на Мальте крысы, мягко скажем, не популярны. И продаются они обычно как бонус к питонам. Их даже на прилавке не держат.
Мы сообща решили, что нам нужны крысы-девочки. Они сообразительные и приятнее пахнут. Всё как у людей. Попросили принести со склада четырёх барышень. По числу членов нашей семьи.
—Выбирать будете? – деловито спросил продавец, —принести вам побольше?
Я не очень понимаю, как можно взять одного зверька, а остальных оставить на съедение змеям. Представила себе заголовки в местной прессе, как одна чокнутая русская скупает весь запас крыс в магазине, и теперь мальтийские питоны испытывают дефицит протеина. Малодушно отказалась и доверила выбор слепому случаю. Кого принесли в коробке – того и схватила не глядя.
Дома муж долго глядел на купленное, в итоге со словами «хорошая, годная крыса» выбрал самую жирную. Посмотрел ей в глаза, сказал: «будешь Владимиром Владимировичем». Вот такое специфичное чувство юмора у человека. Мы с детьми тактично промолчали, но решили, что для всех остальных она будет Ви-Ви. У хозяйственной Ви-Ви белый фартук на брюшке и перчатки, которые она потешно намывает.
Я нарекла вторую крыску Лилибет ака Королева-мать. Смелая, активная девчонка с любопытством больше собственного веса. Ставлю 10 евро, что она первой научится открывать клетку.
Подросточки обозначили своих протеже как Silver (Серебро) и Melon (Дынька). Так я поняла, что один ребёнок у меня эстет, а второй просто любит пожрать.
Серебро отличилась тем, что успела укусить каждого из нас. Дичится и держится отдельно от всех, ест орешки как не в себя. Начинаем догадываться, почему она стоила всего 5 евро, когда остальные достались нам по 15.
Дынька пока выходит из домика редко и по делу (поесть и в лоток). Возможно, это крысиный Диоген.
Котик Валлетта садится неподалёку от клетки и наблюдает за движухой грызунов. Она уверена, что мы наконец-то провели ей кабельное телевидение.
Вот так в доме стало в четыре раза больше любви. То, что ещё несколько дней назад было всего лишь звеном пищевой цепочки, на наших глазах обретает имена, характер и индивидуальность.
Экзюпери опять чертовски прав про розу, сердце и самое главное.
Отношения «хозяин-питомец» всегда обречены и конечны. Нам отмерено всего несколько быстрых лет вместе, а в качестве сомнительного бонуса — память, от которой не спрячешься, и дыра в сердце размером с Солнечную систему.
Каждый раз кажется, что всего лишь приоткрываешь хвостику дверь в дом, а потом оказывается, что ты впускаешь его в самую душу. Наступаешь на сладкие грабли снова и снова: глупо улыбаешься, переходишь на сюсюканье, целуешь в нос, вскакиваешь как подорванный по утрам, чтобы скорее гулять, кормить, чистить, гладить, ругать, лечить, любить… и чувствовать, что живешь.
Жанна Шульц
Кoгда у меня появилась пepвая дочь, я ничего не понял.
Потом у моих друзей появились дети, среди которых, конечно
были и мальчики. А потом у меня poдилась вторая дочь
— и тут я понял. Я понял, что у меня есть знaние,
которое неведомо папам мальчиков.
Итак, что я узнал как пaпa девoчек:
1. Что когда она говорит «Мaма кpaсивая, а папа колючий», то, вопреки логике, ты тоже хочешь быть красивым. Во всяком случае, хочешь, чтoбы она так cчитала.
2. Что выбop трусов в гномах или в бабочках — это сложный и важный выбор каждого утра. И что если трycов с нужным гнoмом не будет, то вecь день может быть нacмарку.
3. Что ты умеешь плecти косички. И это случилось как-то само собой.
4. Что тeбе paно или поздно накрасят ногти лаком. Смирись и прими это, как мужчина. Молча. Спасения все равно нет.
5. Что, несмотря на тpoйки в школьных сочинениях, у тебя поистине бездонная фантазия в отношении ласковых имен. «Зефирка», «колокольчик», «пушистый лапатупс» и «лампампуся» — это только начало.
6. Что кoгда она говорит «папочка» и улыбается, в этот момент ты готов отдать ей абcолютно все: дeньги, квартиру, машину и последнюю рубашку. Хоpoшо, что она об этом не знает.
7. Чтo, когда она приxодит к тебе под утро, со своим одеялoм, и обнимает тебя маленькими пухлыми ручками, ты понимаешь — эта любовь навeки.
8 Когда у мужчины рождается сын, он становится отцом, а если дочь - то становится *папулей*
9.. Что, нecмотря на многолетние ежедневные наблюдения их с самого дeтства, ты по-прежнему не понимаешь жeнщин, но точно знаешь — без них твоя жизнь ничeго не значит.
Слава Сэ
Потом у моих друзей появились дети, среди которых, конечно
были и мальчики. А потом у меня poдилась вторая дочь
— и тут я понял. Я понял, что у меня есть знaние,
которое неведомо папам мальчиков.
Итак, что я узнал как пaпa девoчек:
1. Что когда она говорит «Мaма кpaсивая, а папа колючий», то, вопреки логике, ты тоже хочешь быть красивым. Во всяком случае, хочешь, чтoбы она так cчитала.
2. Что выбop трусов в гномах или в бабочках — это сложный и важный выбор каждого утра. И что если трycов с нужным гнoмом не будет, то вecь день может быть нacмарку.
3. Что ты умеешь плecти косички. И это случилось как-то само собой.
4. Что тeбе paно или поздно накрасят ногти лаком. Смирись и прими это, как мужчина. Молча. Спасения все равно нет.
5. Что, несмотря на тpoйки в школьных сочинениях, у тебя поистине бездонная фантазия в отношении ласковых имен. «Зефирка», «колокольчик», «пушистый лапатупс» и «лампампуся» — это только начало.
6. Что кoгда она говорит «папочка» и улыбается, в этот момент ты готов отдать ей абcолютно все: дeньги, квартиру, машину и последнюю рубашку. Хоpoшо, что она об этом не знает.
7. Чтo, когда она приxодит к тебе под утро, со своим одеялoм, и обнимает тебя маленькими пухлыми ручками, ты понимаешь — эта любовь навeки.
8 Когда у мужчины рождается сын, он становится отцом, а если дочь - то становится *папулей*
9.. Что, нecмотря на многолетние ежедневные наблюдения их с самого дeтства, ты по-прежнему не понимаешь жeнщин, но точно знаешь — без них твоя жизнь ничeго не значит.
Слава Сэ
- Ни за что! - сказала мама.
- Никогда! - сказала мама.
- Нипочём! - сказала мама,
- В дом собаку не пущу!
У неё такие ноги,
Как ботинки дяди Гоги!
Может только... на пороге
Бутербродом угощу.
На спине её репейник,
Хвост напоминает веник.
Может только... ей ошейник
В магазине прикупить.
И глядит она уныло.
В общем-то - пёсик милый.
Может только... щёткой с мылом
В старом тазике помыть.
Но теперь ведь надо греться -
Поскорее полотенце!
У неё так бьётся сердце,
Хвост так жалостно дрожит...
Не пускайте сразу на пол,
У неё замёрзнут лапы!
Пусть в любимом кресле папы
Сколько хочет полежит!
К. Стрельник
- Никогда! - сказала мама.
- Нипочём! - сказала мама,
- В дом собаку не пущу!
У неё такие ноги,
Как ботинки дяди Гоги!
Может только... на пороге
Бутербродом угощу.
На спине её репейник,
Хвост напоминает веник.
Может только... ей ошейник
В магазине прикупить.
И глядит она уныло.
В общем-то - пёсик милый.
Может только... щёткой с мылом
В старом тазике помыть.
Но теперь ведь надо греться -
Поскорее полотенце!
У неё так бьётся сердце,
Хвост так жалостно дрожит...
Не пускайте сразу на пол,
У неё замёрзнут лапы!
Пусть в любимом кресле папы
Сколько хочет полежит!
К. Стрельник
Есть одно мощное упражнение, довольно простое, которое я начал применять много-много лет назад.
Кого бы я ни встречал на своём пути, будь то человек или насекомое, ПЕРВАЯ мысль, которую я допускаю по отношению к этому существу: "Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ!" Но главное, чтобы эта мысль, действительно, была самой первой: "Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ".
Она полностью меняет дальше то, что происходит между вами и этим человеком.
Говорю это, исходя из личного опыта.
Иногда бывает крайне сложно, когда встречаешься с врагом, когда оказываешься лицом к лицу с неожиданной жёсткой ситуацией…
И именно в этот момент ты получаешь возможность создать вокруг себя другое пространство... Ты видишь, как в нём всплывает эта негативная эмоция, и до того, как она возьмёт над тобою "верх", ты успеваешь её преобразовать... Ты видишь всё, как есть: вот проявляется неведение; гнев – не что иное, как неведение с моей стороны, с их стороны.
Преобразуйте его, отпустите, превратите в ЛЮБОВЬ.
"Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ!"
Попробуйте и увидите, как сильно изменится всё в вашей жизни.
Ричард Гир
Кого бы я ни встречал на своём пути, будь то человек или насекомое, ПЕРВАЯ мысль, которую я допускаю по отношению к этому существу: "Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ!" Но главное, чтобы эта мысль, действительно, была самой первой: "Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ".
Она полностью меняет дальше то, что происходит между вами и этим человеком.
Говорю это, исходя из личного опыта.
Иногда бывает крайне сложно, когда встречаешься с врагом, когда оказываешься лицом к лицу с неожиданной жёсткой ситуацией…
И именно в этот момент ты получаешь возможность создать вокруг себя другое пространство... Ты видишь, как в нём всплывает эта негативная эмоция, и до того, как она возьмёт над тобою "верх", ты успеваешь её преобразовать... Ты видишь всё, как есть: вот проявляется неведение; гнев – не что иное, как неведение с моей стороны, с их стороны.
Преобразуйте его, отпустите, превратите в ЛЮБОВЬ.
"Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ!"
Попробуйте и увидите, как сильно изменится всё в вашей жизни.
Ричард Гир
Раньше вот как было: у мужа своя опочивальня, у жены своя — и вот тебе долгая, счастливая жизнь.
Супруга приготовилась заранее, надушилась интимно, пеньюар накинула и такая: Авдотья! Зовите барина, половые непотребства совершать желаю!
Насовершали, значить, кофию откушали посткоитально, барин сигареточку выкурил и всё! Проваливайте, битте шон, в свои покои до следующего приглашения, барыня отдыхать изволят.
Барин учесал — понятное дело, а супружница лежит — мух ногтиком давит или там клизму оздоровительную ставит. И сон у неё не тревожный, ибо не храпит никто под боком. Да и барин счастлив — разговоров томных вести не
нужно, отдыхай себе спокойно, козюли об матрац вытирай без ограничения, пускай ветры без стеснения, и за храп, опять же, локтем в бок никто не тыкает.
А потом всё вот это вот перестало. Квартирный вопрос, твоё-моё, ну сами понимаете.
Не знаю, как для вас, а для меня огромный стресс спать с кем-то. Для кого-то, у меня есть большое подозрение, тоже.
Сплю я неспокойно. Мне то пить, то писать, то в 5 утра лежащего рядом в бок колотить, чтобы немедленно со мной беседу о ленточных червях
поддержал.
Упаси угодники пресвятые, прислонятся волосатостью своей во сне, или ног
своих противных на меня наложат. Это вообще ущемление прав человека — так только мне делать можно!
Ещё мне, конечно же, можно спать в позе морской звезды и выпихивать партнера по спанью на край кровати, вплоть до падения его, партнера, на пол.
Одеялы страсть как люблю. Сколько ни положат — все мои будут. Я из них ночью Вавилоны строю в беспамятстве и лежу потом, как фашист за
бруствером, от нашествия инопланетян оберегаюсь. А то, что человек рядом от холода помирает, это дело не моё. Опять же, когда холодно, людям храпеть сил нет, сон мой тревожить.
Шуметь со мной рядом нельзя никак. Шевелиться тоже нежелательно. Вообще, конечно, лучше в другое место пойти спать. Но не получается. Квартирный вопрос же и малые площади.
Так и живу, мучаюсь. Не, бывают исключения, конечно. Но это редкость большая.
А про то, что по утрам женщины страшные все и на лохматых ежей похожи, — про это даже смысла нет. Про это уже писали.
Александра Кутузова
Супруга приготовилась заранее, надушилась интимно, пеньюар накинула и такая: Авдотья! Зовите барина, половые непотребства совершать желаю!
Насовершали, значить, кофию откушали посткоитально, барин сигареточку выкурил и всё! Проваливайте, битте шон, в свои покои до следующего приглашения, барыня отдыхать изволят.
Барин учесал — понятное дело, а супружница лежит — мух ногтиком давит или там клизму оздоровительную ставит. И сон у неё не тревожный, ибо не храпит никто под боком. Да и барин счастлив — разговоров томных вести не
нужно, отдыхай себе спокойно, козюли об матрац вытирай без ограничения, пускай ветры без стеснения, и за храп, опять же, локтем в бок никто не тыкает.
А потом всё вот это вот перестало. Квартирный вопрос, твоё-моё, ну сами понимаете.
Не знаю, как для вас, а для меня огромный стресс спать с кем-то. Для кого-то, у меня есть большое подозрение, тоже.
Сплю я неспокойно. Мне то пить, то писать, то в 5 утра лежащего рядом в бок колотить, чтобы немедленно со мной беседу о ленточных червях
поддержал.
Упаси угодники пресвятые, прислонятся волосатостью своей во сне, или ног
своих противных на меня наложат. Это вообще ущемление прав человека — так только мне делать можно!
Ещё мне, конечно же, можно спать в позе морской звезды и выпихивать партнера по спанью на край кровати, вплоть до падения его, партнера, на пол.
Одеялы страсть как люблю. Сколько ни положат — все мои будут. Я из них ночью Вавилоны строю в беспамятстве и лежу потом, как фашист за
бруствером, от нашествия инопланетян оберегаюсь. А то, что человек рядом от холода помирает, это дело не моё. Опять же, когда холодно, людям храпеть сил нет, сон мой тревожить.
Шуметь со мной рядом нельзя никак. Шевелиться тоже нежелательно. Вообще, конечно, лучше в другое место пойти спать. Но не получается. Квартирный вопрос же и малые площади.
Так и живу, мучаюсь. Не, бывают исключения, конечно. Но это редкость большая.
А про то, что по утрам женщины страшные все и на лохматых ежей похожи, — про это даже смысла нет. Про это уже писали.
Александра Кутузова