Свет
Родившись, я увидел свет
И вскриком первым я его забрал.
И больше ничего у меня нет,
Так и должно быть- я ведь слишком мал.
Чуть позже, думал, будет у меня
Все то, что назову вовек своим.
Игрушки были, были и друзья
Но это я не мог назвать моим...
Игрушку могла мама отобрать,
За то, что не доел сегодня кашу,
А что с друзьями? Могут и предать
За то, что погулял с чужою Машей...
Я становился старше и присваивал,
Что мог себе, не брезговал ничем.
Но жизнь меня опять ни с чем оставила-
Остался только гномик на ключе...
Еще стал старше, но не смог забрать
Себе то драгоценное-её...
И снова дверь, двухспальная кровать
И только справа смятое бельё...
Я шел к закату жизни чуть шатаясь,
И ничего уж по пути не брал,
Я шел ползя, немножечко таскаясь
И вдруг мне свет дорогу показал...
И понял я, что я искал не то,
Пока искал, о главном позабыл...
Надел свое потертое пальто
И вслед за светом по миру поплыл.
Родившись, я увидел свет
И вскриком первым я его забрал.
И больше ничего у меня нет,
Так и должно быть- я ведь слишком мал.
Чуть позже, думал, будет у меня
Все то, что назову вовек своим.
Игрушки были, были и друзья
Но это я не мог назвать моим...
Игрушку могла мама отобрать,
За то, что не доел сегодня кашу,
А что с друзьями? Могут и предать
За то, что погулял с чужою Машей...
Я становился старше и присваивал,
Что мог себе, не брезговал ничем.
Но жизнь меня опять ни с чем оставила-
Остался только гномик на ключе...
Еще стал старше, но не смог забрать
Себе то драгоценное-её...
И снова дверь, двухспальная кровать
И только справа смятое бельё...
Я шел к закату жизни чуть шатаясь,
И ничего уж по пути не брал,
Я шел ползя, немножечко таскаясь
И вдруг мне свет дорогу показал...
И понял я, что я искал не то,
Пока искал, о главном позабыл...
Надел свое потертое пальто
И вслед за светом по миру поплыл.
Я много заикался о себе, когда меня отнюдь не вспоминали,
Я много думал о былой судьбе, как препаршивые актёры на канале.
Я так любил себя, что ненавидел, всё вплоть до кончика волос,
Я сам актер, я худший зритель, я ничего так никому и не донес.
Я много заикался о себе, ведь думал, что и вправду я кому-то важен,
Я думал, что я лучший из людей, на деле я лишь надпись на бумажке.
Я много заикался о себе, так много "я" в большом, огромном мире,
И с каждым "я" все становлюсь слабей, я становлюсь мишенью на турнире...
Я много думал о былой судьбе, как препаршивые актёры на канале.
Я так любил себя, что ненавидел, всё вплоть до кончика волос,
Я сам актер, я худший зритель, я ничего так никому и не донес.
Я много заикался о себе, ведь думал, что и вправду я кому-то важен,
Я думал, что я лучший из людей, на деле я лишь надпись на бумажке.
Я много заикался о себе, так много "я" в большом, огромном мире,
И с каждым "я" все становлюсь слабей, я становлюсь мишенью на турнире...
Я буду осенью твоей.
Я буду осенью твоей
Стучаться ветром у дверей
Шуметь под окнами листвою
И улетать за сто морей.
Я буду осенью с тобой
Сначала я в листву одета,
А после медленно раздела
Под полуночною луной.
А ты придёшь ко мне весной
Во сне, иллюзией, за мной
Ты меня тихо украдёшь
И я отправлюсь за тобой.
Пойду туда, где расцветаю
Где нет сценариев и лжи,
Где не сбивают миражи
И я душою отдыхаю.
Я буду осенью к тебе
Лучами бережно касаться,
А после тихо расставаться,
Чтобы прийти потом во сне.
И тихим ветром танцевать,
И жребий в озеро бросать,
О нашей новой где-то встрече,
Я буду заново мечтать.
Я буду осенью твоей
Стучаться ветром у дверей
Шуметь под окнами листвою
И улетать за сто морей.
Я буду осенью с тобой
Сначала я в листву одета,
А после медленно раздела
Под полуночною луной.
А ты придёшь ко мне весной
Во сне, иллюзией, за мной
Ты меня тихо украдёшь
И я отправлюсь за тобой.
Пойду туда, где расцветаю
Где нет сценариев и лжи,
Где не сбивают миражи
И я душою отдыхаю.
Я буду осенью к тебе
Лучами бережно касаться,
А после тихо расставаться,
Чтобы прийти потом во сне.
И тихим ветром танцевать,
И жребий в озеро бросать,
О нашей новой где-то встрече,
Я буду заново мечтать.
Я взгляд пущу сквозь темноту,
Мне снова страшно за себя,
И в новую я жизнь теперь иду,
Не прикоснешься больше ты к запястью.
Тяжёлой гирей подниму я с сердца этот груз,
Счастливые года прошли,
Кто знает, почему и как держусь?
Тебе идёт быть силой, глубиной, загадкой,
Не заиграйся только, друг,
Ведь это же не "прятки".
Синдрому стада поддаваться надоело,
А далее без этого никак,
Построй себе карьеру,стань же мэром,
Родному лишь не ставь к щеке кулак.
...
Что в будущем нас будет ждать?
Представить трудно по сей день,
Осталось вещи лишь собрать
И вот, ну здравствуй, карусель!
И помни:страх - есть слабость, разрушенье,
Смотри на вещи проще, брат,
Ведь это же твоё решение.
Все детские мечты сгорели разом,
Теперь мне не с кем говорить,
А мнение людей - зараза,
Как глупо было ее подцепить.
Вести немые диалоги ежедневно
И словно рыба извиваться,
Чтобы душа летать умела,
И стало проще улыбаться.
...
Религия, политика, история,
В какую сферу ты подашься?
Искусство, экономика,туризм,
Таким страдает сейчас каждый.
Спортсмен, творец иль программист,
Решать тебе,
Летать, сажать или учить,
Не промахнись ты с выбором однажды.
Пройдёт и страх, и боль,
И ты опять привыкнешь,
Смирился с мнением, Герой,
Да только заигрался в игры.
Мне снова страшно за себя,
И в новую я жизнь теперь иду,
Не прикоснешься больше ты к запястью.
Тяжёлой гирей подниму я с сердца этот груз,
Счастливые года прошли,
Кто знает, почему и как держусь?
Тебе идёт быть силой, глубиной, загадкой,
Не заиграйся только, друг,
Ведь это же не "прятки".
Синдрому стада поддаваться надоело,
А далее без этого никак,
Построй себе карьеру,стань же мэром,
Родному лишь не ставь к щеке кулак.
...
Что в будущем нас будет ждать?
Представить трудно по сей день,
Осталось вещи лишь собрать
И вот, ну здравствуй, карусель!
И помни:страх - есть слабость, разрушенье,
Смотри на вещи проще, брат,
Ведь это же твоё решение.
Все детские мечты сгорели разом,
Теперь мне не с кем говорить,
А мнение людей - зараза,
Как глупо было ее подцепить.
Вести немые диалоги ежедневно
И словно рыба извиваться,
Чтобы душа летать умела,
И стало проще улыбаться.
...
Религия, политика, история,
В какую сферу ты подашься?
Искусство, экономика,туризм,
Таким страдает сейчас каждый.
Спортсмен, творец иль программист,
Решать тебе,
Летать, сажать или учить,
Не промахнись ты с выбором однажды.
Пройдёт и страх, и боль,
И ты опять привыкнешь,
Смирился с мнением, Герой,
Да только заигрался в игры.
Василий.
Знакомьтесь, Василий - примерный работник.
Умеет копать, мастерить и ругаться,
а это Марина, не хочет работать,
желает лежать, слушать музыку вальса.
Василий здоровый, плечистый, скуластый.
Марина лежит, и играет в Айфоне.
Мужчина приносит домой кило мяса.
Его половина расстроенно смотрит:
"А где винограды, сыры, шоколады?" -
с порога кричит на Василия баба.
Василий растеряно смотрит на боты,
надеясь найти в сапогах себе правду:
"Как чёрт я голодный, устал как собака" -
подумал Василий, снимая рубаху.
"Сейчас принесу, я как раз забыл масло!" -
сказал мужичок, не вернувшись обратно.
Знакомьтесь, Василий - примерный работник.
Умеет копать, мастерить и ругаться,
а это Марина, не хочет работать,
желает лежать, слушать музыку вальса.
Василий здоровый, плечистый, скуластый.
Марина лежит, и играет в Айфоне.
Мужчина приносит домой кило мяса.
Его половина расстроенно смотрит:
"А где винограды, сыры, шоколады?" -
с порога кричит на Василия баба.
Василий растеряно смотрит на боты,
надеясь найти в сапогах себе правду:
"Как чёрт я голодный, устал как собака" -
подумал Василий, снимая рубаху.
"Сейчас принесу, я как раз забыл масло!" -
сказал мужичок, не вернувшись обратно.
МОЛИТВА.
Светлые движения звуков
Слились в один поток.
Да, петь- святая наука,
В том знания есть лепесток.
Поток вознесенья все выше
И к истине быстро летит.
О, Господь, спаси наши души!
Нас некому блудных вести.
Мы запутались в этом тумане-
Каких-то задач, нерешенных проблем.
Лелеем все мысли свои на обмане
И прячем рисунок вздувшихся вен.
Но, в просветление рвется-
Та искра, душой назовем.
Так пусть, нам все больше поется.
Иллюзий развей ты
Погубленных стон.
Светлые движения звуков
Слились в один поток.
Да, петь- святая наука,
В том знания есть лепесток.
Поток вознесенья все выше
И к истине быстро летит.
О, Господь, спаси наши души!
Нас некому блудных вести.
Мы запутались в этом тумане-
Каких-то задач, нерешенных проблем.
Лелеем все мысли свои на обмане
И прячем рисунок вздувшихся вен.
Но, в просветление рвется-
Та искра, душой назовем.
Так пусть, нам все больше поется.
Иллюзий развей ты
Погубленных стон.
Ночь в тетрадь перельётся чернилами.
Много слов и так мало амбиций.
Расскажи, как собраться мне с силами,
Бывший феникс, что пал до синицы.
Мы ведь оба изранены мыслями.
Мы ведь оба по краю без страха.
Распрощались ведь оба мы с крыльями
За возможность воскреснуть из праха.
И мы оба воскресли (как сказочно)
В лабиринтах из лестниц, дверей.
Лезли вверх, и казалось всё красочным.
Нам казалось. А где мы теперь?
В трёх шагах от холодного космоса,
В двух шагах от замёрзшего сердца.
Тяга к звёздам растаяла с возрастом
Средь которых нет нашего места.
Растворятся в ночи очертания
Двух фигур, опадающих пеплом,
Опалённых синеющим пламенем,
Растворятся, развеются ветром.
Ночь в тетрадь перельётся чернилами.
Мало слов и так много амбиций.
Не пора ли собраться нам с силами,
Феникс, бывший когда-то синицей?
Много слов и так мало амбиций.
Расскажи, как собраться мне с силами,
Бывший феникс, что пал до синицы.
Мы ведь оба изранены мыслями.
Мы ведь оба по краю без страха.
Распрощались ведь оба мы с крыльями
За возможность воскреснуть из праха.
И мы оба воскресли (как сказочно)
В лабиринтах из лестниц, дверей.
Лезли вверх, и казалось всё красочным.
Нам казалось. А где мы теперь?
В трёх шагах от холодного космоса,
В двух шагах от замёрзшего сердца.
Тяга к звёздам растаяла с возрастом
Средь которых нет нашего места.
Растворятся в ночи очертания
Двух фигур, опадающих пеплом,
Опалённых синеющим пламенем,
Растворятся, развеются ветром.
Ночь в тетрадь перельётся чернилами.
Мало слов и так много амбиций.
Не пора ли собраться нам с силами,
Феникс, бывший когда-то синицей?
Что есть я? Бездушное тело.
Робот без чувств и мечты.
Я существо крово-гниющее,
Выходящее ежедневно из тьмы.
Мои мысли бессмертны.
Глаза верны Персефоне.
Сердце колотится в руках
И я несу его к иконе.
Я вижу то, о чём вы молчите,
Чувствуя то, что есть на яву
Меняю маски ежеминутно,
Чтоб не раскрыться к утру.
Люди меняют друг друга.
Я собой остаюсь во плоти.
Ярче смеха - кислотные слёзы.
Смерть сближает, лучше любви.
Робот без чувств и мечты.
Я существо крово-гниющее,
Выходящее ежедневно из тьмы.
Мои мысли бессмертны.
Глаза верны Персефоне.
Сердце колотится в руках
И я несу его к иконе.
Я вижу то, о чём вы молчите,
Чувствуя то, что есть на яву
Меняю маски ежеминутно,
Чтоб не раскрыться к утру.
Люди меняют друг друга.
Я собой остаюсь во плоти.
Ярче смеха - кислотные слёзы.
Смерть сближает, лучше любви.
Время осколками рухнет на грязный паркет.
В окнах до завтра погаснет измученный свет.
Стрелки часов с мрачной страстью спускают затвор.
Где-то вдали воет хор голодающих свор.
Целый затерянный мир между явью и сном –
Долгая сказка с отнюдь не счастливым концом.
Счастье в пути, только здесь нет развилок, дорог,
Только лишь сумрак и… Слишком высокий порог.
Что тебе нужно? Зачем ты пожаловал в лимб?
Бес или ангел? Но где же трезубец иль нимб?
Ты заигрался. А сможешь вернуться назад?
Сон – это клетка прочнее, чем рай или ад.
Целый затерянный мир между явью и сном…
Я, как и ты, ждал здесь сказ со счастливым концом.
Но, проискав, я нашёл только сизый туман.
Та же наивность свела тебя в тот же капкан.
Долгая сказка с отнюдь не счастливым концом…
Целый затерянный мир между явью и сном…
Смолкли часы. Не спустить им отныне затвор.
Лишь там, вдали, так же воет слабеющий хор…
В окнах до завтра погаснет измученный свет.
Стрелки часов с мрачной страстью спускают затвор.
Где-то вдали воет хор голодающих свор.
Целый затерянный мир между явью и сном –
Долгая сказка с отнюдь не счастливым концом.
Счастье в пути, только здесь нет развилок, дорог,
Только лишь сумрак и… Слишком высокий порог.
Что тебе нужно? Зачем ты пожаловал в лимб?
Бес или ангел? Но где же трезубец иль нимб?
Ты заигрался. А сможешь вернуться назад?
Сон – это клетка прочнее, чем рай или ад.
Целый затерянный мир между явью и сном…
Я, как и ты, ждал здесь сказ со счастливым концом.
Но, проискав, я нашёл только сизый туман.
Та же наивность свела тебя в тот же капкан.
Долгая сказка с отнюдь не счастливым концом…
Целый затерянный мир между явью и сном…
Смолкли часы. Не спустить им отныне затвор.
Лишь там, вдали, так же воет слабеющий хор…
Анжеле...
Как дуновение ветра, Анжела дочь города Петра.
Так ласково и нежно смотрит,
Как лучик солнца и луна
В песочке волны борогозят.
Когда сидит с закрытыми глазами,
В руках елозит оригами.
Я будто вижу слез следы,
От счастья, или же от суеты.
В ней столько скромности, и света.
В ней музыка сокрыта где-то,
Которую любовь играет, так.
А сердце гулко бьется, так-так-так.
О, сколько же любви в томлении.
Точоны бровья, туло умиление.
Но также ей не чуждо вдохновение,
Когда в девическом стремлении,
Она писала в стол стихи,
И вроде бы не так плохи.
По королевски так посмотрит,
И так простецки спросит.
Улыбкой ангельской чада одарит,
А после, сладости подарит.
Тебе Макс, новый клякс.
Тебе доча, новую точку.
А как же Зая?
А Зае - запятая!
Такая вот святая мама,
Ей бы найти ещё Адама.
Карманного Макиавелли,
Прелестной девушке Анжеле.
Как дуновение ветра, Анжела дочь города Петра.
Так ласково и нежно смотрит,
Как лучик солнца и луна
В песочке волны борогозят.
Когда сидит с закрытыми глазами,
В руках елозит оригами.
Я будто вижу слез следы,
От счастья, или же от суеты.
В ней столько скромности, и света.
В ней музыка сокрыта где-то,
Которую любовь играет, так.
А сердце гулко бьется, так-так-так.
О, сколько же любви в томлении.
Точоны бровья, туло умиление.
Но также ей не чуждо вдохновение,
Когда в девическом стремлении,
Она писала в стол стихи,
И вроде бы не так плохи.
По королевски так посмотрит,
И так простецки спросит.
Улыбкой ангельской чада одарит,
А после, сладости подарит.
Тебе Макс, новый клякс.
Тебе доча, новую точку.
А как же Зая?
А Зае - запятая!
Такая вот святая мама,
Ей бы найти ещё Адама.
Карманного Макиавелли,
Прелестной девушке Анжеле.
«Будущее»
Я взгляд пущу сквозь темноту,
Мне снова страшно за себя,
И в новую я жизнь теперь иду,
Не прикоснешься больше ты к запястью.
Тяжёлой гирей подниму я с сердца этот груз,
Счастливые года прошли,
Кто знает, почему и как держусь?
Тебе идёт быть силой, глубиной, загадкой,
Не заиграйся только, друг,
Ведь это же не "прятки".
Синдрому стада поддаваться надоело,
А далее без этого никак,
Построй себе карьеру,стань же мэром,
Родному лишь не ставь к щеке кулак.
...
Что в будущем нас будет ждать?
Представить трудно по сей день,
Осталось вещи лишь собрать
И вот, ну здравствуй, карусель!
И помни:страх - есть слабость, разрушенье,
Смотри на вещи проще, брат,
Ведь это же твоё решение.
Все детские мечты сгорели разом,
Теперь мне не с кем говорить,
А мнение людей - зараза,
Как глупо было ее подцепить.
Вести немые диалоги ежедневно
И словно рыба извиваться,
Чтобы душа летать умела,
И стало проще улыбаться.
...
Религия, политика, история,
В какую сферу ты подашься?
Искусство, экономика,туризм,
Таким страдает сейчас каждый.
Спортсмен, творец иль программист,
Решать тебе,
Летать, сажать или учить,
Не промахнись ты с выбором однажды.
Пройдёт и страх, и боль,
И ты опять привыкнешь,
Смирился с мнением, Герой,
Да только заигрался в игры.
Я взгляд пущу сквозь темноту,
Мне снова страшно за себя,
И в новую я жизнь теперь иду,
Не прикоснешься больше ты к запястью.
Тяжёлой гирей подниму я с сердца этот груз,
Счастливые года прошли,
Кто знает, почему и как держусь?
Тебе идёт быть силой, глубиной, загадкой,
Не заиграйся только, друг,
Ведь это же не "прятки".
Синдрому стада поддаваться надоело,
А далее без этого никак,
Построй себе карьеру,стань же мэром,
Родному лишь не ставь к щеке кулак.
...
Что в будущем нас будет ждать?
Представить трудно по сей день,
Осталось вещи лишь собрать
И вот, ну здравствуй, карусель!
И помни:страх - есть слабость, разрушенье,
Смотри на вещи проще, брат,
Ведь это же твоё решение.
Все детские мечты сгорели разом,
Теперь мне не с кем говорить,
А мнение людей - зараза,
Как глупо было ее подцепить.
Вести немые диалоги ежедневно
И словно рыба извиваться,
Чтобы душа летать умела,
И стало проще улыбаться.
...
Религия, политика, история,
В какую сферу ты подашься?
Искусство, экономика,туризм,
Таким страдает сейчас каждый.
Спортсмен, творец иль программист,
Решать тебе,
Летать, сажать или учить,
Не промахнись ты с выбором однажды.
Пройдёт и страх, и боль,
И ты опять привыкнешь,
Смирился с мнением, Герой,
Да только заигрался в игры.
В моей голове
В моей голове - лишь знакомые близкие лица,
В моей голове столько букв и звуков пылится,
В моей голове столько тайн...и тем без признанья,
В ней не разберется вовек ни одно толкование.
В моей голове быстро мчатся автомобили
И лишь капли дождя поливают дымящие мили,
Сквозь бессветную ночь и туман, до неведомой цели,
Пронеслись, не узнали, свернули и перегорели.
В голове у меня ровный бит и танцующий Элвис,
Вперемешку со звуками волн и с птицами спелись,
И гитарные рифы, и оперы, арии, вальсы,
И раскатистый гул поездов, полустертые пальцы…
Четверть часа - и полночь, но строчки бегут торопливо,
Непонятно зачем, возникают вдруг споро и криво,
Утром - перечитать и себя поругать за небрежность,
А пока лишь уснуть, ускользая частично в безбрежность…
В моей голове - лишь знакомые близкие лица,
В моей голове столько букв и звуков пылится,
В моей голове столько тайн...и тем без признанья,
В ней не разберется вовек ни одно толкование.
В моей голове быстро мчатся автомобили
И лишь капли дождя поливают дымящие мили,
Сквозь бессветную ночь и туман, до неведомой цели,
Пронеслись, не узнали, свернули и перегорели.
В голове у меня ровный бит и танцующий Элвис,
Вперемешку со звуками волн и с птицами спелись,
И гитарные рифы, и оперы, арии, вальсы,
И раскатистый гул поездов, полустертые пальцы…
Четверть часа - и полночь, но строчки бегут торопливо,
Непонятно зачем, возникают вдруг споро и криво,
Утром - перечитать и себя поругать за небрежность,
А пока лишь уснуть, ускользая частично в безбрежность…
Мне нужна большая вода.
Тишина глубины или рокот волн.
Чтобы в самый безумный и яростный шторм
Сохранить ясность мысли внутри.
Никакого вранья, эмоций и чувств.
Никаких разговоров, знакомств или встреч.
Я уйду в океан, никогда не вернусь,
Стану добрых дельфинов печальною песней.
Станут братьями мне и Борей, и Нот,
Посейдон покровитель и просто друг.
Океан, в глубине твоих тёмных вод
Я замкну наконец души своей круг.
Тишина глубины или рокот волн.
Чтобы в самый безумный и яростный шторм
Сохранить ясность мысли внутри.
Никакого вранья, эмоций и чувств.
Никаких разговоров, знакомств или встреч.
Я уйду в океан, никогда не вернусь,
Стану добрых дельфинов печальною песней.
Станут братьями мне и Борей, и Нот,
Посейдон покровитель и просто друг.
Океан, в глубине твоих тёмных вод
Я замкну наконец души своей круг.
В объятиях врага
Барная стойка мне крышка гроба
Танцуй, забивая мне гвозди в череп
Пляши на костях, раздробив мне челюсть
И взглядом неистово бей поддых
Растущие корни моей могилы
Факелы, вилы, трещат бензопилы
Чужой эпитафии режутся буквы
Камня могильного тянется век
Зубами молочными строчки испорчены
Ветер фальшивит и падает снег
Пенопласта сугроб, вот он новый я
Упаковка не тронута, клей по краям
Чуть засох, но и в том для тебя нет беды
Ты вскроешь пакет аккуратно
Я вылью из лёгких немного воды
Тебе в уши, нам будет приятно
Друг с другом беседовать вечером летним
Под деревом сидя тупить в облака
Беззаботно в груди консервировать вечность
Безропотно падать в объятья врага.
Барная стойка мне крышка гроба
Танцуй, забивая мне гвозди в череп
Пляши на костях, раздробив мне челюсть
И взглядом неистово бей поддых
Растущие корни моей могилы
Факелы, вилы, трещат бензопилы
Чужой эпитафии режутся буквы
Камня могильного тянется век
Зубами молочными строчки испорчены
Ветер фальшивит и падает снег
Пенопласта сугроб, вот он новый я
Упаковка не тронута, клей по краям
Чуть засох, но и в том для тебя нет беды
Ты вскроешь пакет аккуратно
Я вылью из лёгких немного воды
Тебе в уши, нам будет приятно
Друг с другом беседовать вечером летним
Под деревом сидя тупить в облака
Беззаботно в груди консервировать вечность
Безропотно падать в объятья врага.
Сижу на подоконнике
Сижу на подоконнике,
Тая всю грусть свою в душе
Боль растерзает мои раны,
Слезою истинной во мгле.
Тревожит сердце, нет покоя
Слезинка потечёт невольно,
Она душевная в ней нет тепла
Умрет во тьме где нету зла.
Мне плохо так и одиноко,
Что будет дальше?
Счастье? Горе?
Уберегу ли свет в душе?
Или останусь только в тьме.....
Сижу на подоконнике,
Тая всю грусть свою в душе
Боль растерзает мои раны,
Слезою истинной во мгле.
Тревожит сердце, нет покоя
Слезинка потечёт невольно,
Она душевная в ней нет тепла
Умрет во тьме где нету зла.
Мне плохо так и одиноко,
Что будет дальше?
Счастье? Горе?
Уберегу ли свет в душе?
Или останусь только в тьме.....
"Я спускаюсь всё ниже.."
Бесцельно и,может быть,грубо
Я спускаюсь всё ниже, к стене,
Ведь,учти,что поддаться трудно
Даже той,кто блуждает во тьме.
Посмотри,сколько грязи и лести
Проникло мне в сердце,в любовь,
Если ты доберёшься до места,
То прошу, исцели мою кровь.
Пусти мне лишь счастье по венам
И в душе разгони ты всю грусть,
Спускайся за мною, за верой
Пока учишь меня наизусть.
Не спускайся ты, если не хочешь,
Не гонись за банальной мечтой,
Всё станет проще,когда приурочишь
Ты меня да к себе с головой.
Лишь вдвоём на вершине желаний
И только ты мой отыщешь исток,
Избегая ненужных страданий,
Забивая на грязь да порок.
Бесцельно и,может быть,грубо
Я спускаюсь всё ниже, к стене,
Ведь,учти,что поддаться трудно
Даже той,кто блуждает во тьме.
Посмотри,сколько грязи и лести
Проникло мне в сердце,в любовь,
Если ты доберёшься до места,
То прошу, исцели мою кровь.
Пусти мне лишь счастье по венам
И в душе разгони ты всю грусть,
Спускайся за мною, за верой
Пока учишь меня наизусть.
Не спускайся ты, если не хочешь,
Не гонись за банальной мечтой,
Всё станет проще,когда приурочишь
Ты меня да к себе с головой.
Лишь вдвоём на вершине желаний
И только ты мой отыщешь исток,
Избегая ненужных страданий,
Забивая на грязь да порок.
Во имя
тебе жизнь всякую муть в ладошку высыпет ,
а ты до последней крошки в колбу шприца и колешься
это уже не метафора, а зависимость
и от этого не откупишься, не отмолишься
за тобой батюшка из церкви бежит
кричит в догонку ‘сгинь, ведьма, не смей’
а у тебя в квартире пол правдой залит
и ты всех этих, с прижатым хвостом, высмеиваешь
да я с этой нечестью лет как сто на ‘ты’
я верю, я просто её отдала взамен
и моя вера нетронутая в сейфе лежит
тебе жизнь всякую муть в ладошку высыпет ,
а ты до последней крошки в колбу шприца и колешься
это уже не метафора, а зависимость
и от этого не откупишься, не отмолишься
за тобой батюшка из церкви бежит
кричит в догонку ‘сгинь, ведьма, не смей’
а у тебя в квартире пол правдой залит
и ты всех этих, с прижатым хвостом, высмеиваешь
да я с этой нечестью лет как сто на ‘ты’
я верю, я просто её отдала взамен
и моя вера нетронутая в сейфе лежит
Я влюбилась в Ваши глаза.
Я влюбилась в ваши глаза.
Я влюбилась в ваши ресницы.
Не узнаете Вы никогда ,
Что Ваш облик прелестный мне снится.
Не узнаете Вы никогда,
Сколько счастья приносит мне взгляд Ваш.
Как осколки острого льда,
В мое сердце вонзилась улыбка.
Не хочу забывать Ваши слезы,
Ваше горе и Вашу печаль.
Помнить все я хочу,Ваши грезы
Для меня ,как чистейший хрусталь.
Я влюбилась в Ваши глаза.
Позабыть не смогу,извините.
Я влюбилась в ваши глаза.
Я влюбилась в ваши ресницы.
Не узнаете Вы никогда ,
Что Ваш облик прелестный мне снится.
Не узнаете Вы никогда,
Сколько счастья приносит мне взгляд Ваш.
Как осколки острого льда,
В мое сердце вонзилась улыбка.
Не хочу забывать Ваши слезы,
Ваше горе и Вашу печаль.
Помнить все я хочу,Ваши грезы
Для меня ,как чистейший хрусталь.
Я влюбилась в Ваши глаза.
Позабыть не смогу,извините.
Октябрьский район
В этом октябрьском районе
Небо отчаянно рыдает навзрыд,
Где мы ловко пойманы
Тисками запустевшей красоты.
Брожу среди печальных стен и скверов,
Внимаю высоте призрачных домов.
Понимаю, окроплённый каплями нервов,
Сколько же здесь утерянных годов.
Листва падает мне на плечи
Среди сумрака этого дня.
Почему после этого не легче
Переносится отсутствие себя?
В расщелинах этого района
Потерялись два глупых поэта,
Верящие в любовь и в чёрта,
Но весело скорбящие об этом.
В этом октябрьском районе
Небо отчаянно рыдает навзрыд,
Где мы ловко пойманы
Тисками запустевшей красоты.
Брожу среди печальных стен и скверов,
Внимаю высоте призрачных домов.
Понимаю, окроплённый каплями нервов,
Сколько же здесь утерянных годов.
Листва падает мне на плечи
Среди сумрака этого дня.
Почему после этого не легче
Переносится отсутствие себя?
В расщелинах этого района
Потерялись два глупых поэта,
Верящие в любовь и в чёрта,
Но весело скорбящие об этом.