Родной и любимый.
Родной - это тот, кто обнимет всегда.
И спросит: "Малыш, как ты без меня?"
Ему могу всё рассказать без утайки.
Поймёт и поддержит на расстоянии.
Ему всегда важно всё знать обо мне.
Тепло ли одета? Как день пролетел?
Никто ль не обидел малышка тебя?
Любимый защитник и радость моя.
Любовь твою, знай, ощущаю всегда.
И за руку крепко ты держишь меня.
Как с фото моим говоришь ты порой.
В глазах моих карих видишь любовь.
Я в храме стою пред иконой Христа.
Защиты, любимый, прошу для тебя,
Чтоб братьев твоих Господь охранял.
С боёв тяжелейших всегда возвращал.
Родной - это тот, кто взглядом целует.
И смех мой, и голос душою полюбит..
Про даты все наши он помнит всегда.
Тюльпаны расскажут, как любит меня.
Родных нам судьба дарует в награду.
Любовь их, поверьте, ценнее алмазов.
В сердечке твоём, родной, буду всегда.
Под сильной охраной твоей уже я...
Автор Галчонок
#поэзияпередовой
Родной - это тот, кто обнимет всегда.
И спросит: "Малыш, как ты без меня?"
Ему могу всё рассказать без утайки.
Поймёт и поддержит на расстоянии.
Ему всегда важно всё знать обо мне.
Тепло ли одета? Как день пролетел?
Никто ль не обидел малышка тебя?
Любимый защитник и радость моя.
Любовь твою, знай, ощущаю всегда.
И за руку крепко ты держишь меня.
Как с фото моим говоришь ты порой.
В глазах моих карих видишь любовь.
Я в храме стою пред иконой Христа.
Защиты, любимый, прошу для тебя,
Чтоб братьев твоих Господь охранял.
С боёв тяжелейших всегда возвращал.
Родной - это тот, кто взглядом целует.
И смех мой, и голос душою полюбит..
Про даты все наши он помнит всегда.
Тюльпаны расскажут, как любит меня.
Родных нам судьба дарует в награду.
Любовь их, поверьте, ценнее алмазов.
В сердечке твоём, родной, буду всегда.
Под сильной охраной твоей уже я...
Автор Галчонок
#поэзияпередовой
* * *
Канатоходство — с ночи до утра.
Как будто бы под пятками струна,
и я иду, смешно раскинув руки,
тебе навстречу, через шаг дыша.
И держится на петельке душа,
уставшая от длительной разлуки,
окрепшая от чуткости любви.
Поджилочки трясутся, но шаги —
уверенны, пружинны, невесомы.
Держи меня, железная струна.
Смотри в меня, донецкая Луна,
как на тебя смотрели астрономы
столетие назад, когда ты в серебре
являлась на полнеба и в воде
колодезной студёной отражалась.
Беспечная и вечная Луна,
ответь мне, скоро ль кончится война?
Я знать хочу. Я не давлю на жалость...
Канатоходства речевой предел —
когда ты попадаешь под обстрел.
И всё, что было до, волнует мало.
Но Бог спасёт. Пошлёт кого-то к вам,
и ты не попадёшь ни в телеграм,
ни в репортаж по Первому каналу.
Прожить бы так — без чёрных новостей.
Я становлюсь тебе сестрей-сестрей-сестрей,
хожу над пропастью, беседую с Луною.
Она молчит в ответ, что тот немтырь,
и заливает серебром пустырь,
и множит-множит-множит паранойю...
Автор @annarevyakina
#поэзияпередовой
Канатоходство — с ночи до утра.
Как будто бы под пятками струна,
и я иду, смешно раскинув руки,
тебе навстречу, через шаг дыша.
И держится на петельке душа,
уставшая от длительной разлуки,
окрепшая от чуткости любви.
Поджилочки трясутся, но шаги —
уверенны, пружинны, невесомы.
Держи меня, железная струна.
Смотри в меня, донецкая Луна,
как на тебя смотрели астрономы
столетие назад, когда ты в серебре
являлась на полнеба и в воде
колодезной студёной отражалась.
Беспечная и вечная Луна,
ответь мне, скоро ль кончится война?
Я знать хочу. Я не давлю на жалость...
Канатоходства речевой предел —
когда ты попадаешь под обстрел.
И всё, что было до, волнует мало.
Но Бог спасёт. Пошлёт кого-то к вам,
и ты не попадёшь ни в телеграм,
ни в репортаж по Первому каналу.
Прожить бы так — без чёрных новостей.
Я становлюсь тебе сестрей-сестрей-сестрей,
хожу над пропастью, беседую с Луною.
Она молчит в ответ, что тот немтырь,
и заливает серебром пустырь,
и множит-множит-множит паранойю...
Автор @annarevyakina
#поэзияпередовой