Наконец-то я посмотрела видео-эссе Алины под красивым названием «Смерть личного книжного вкуса» с превью-подзаголовком «Мы все читаем одинаковые книги?», этот ролик неплохо так обсуждается в зарубежном тиктоке (там вообще больше обсуждений), а я вот посмотрела и поняла, что это логичное продолжение крестового похода автора на букток-консьюмеризм, который я, честно говоря, поддерживаю.

Поделюсь своими мыслями:

На протяжении веков умеющие читать действительно читали одни и те же книги. Потому что других не было. «Нитакусями» считались богатые и образованные юноши, которые могли путешествовать по Европе и читать не изданные в переводе книги на иностранном языке. Иногда даже учить язык специально для прочтения неизвестной книги. Такое было хобби.

Сейчас у нас есть не только оперативные переводы, но и разные издатели с разными направленностями, разные авторы, живые и мертвые, с разными книжками и обложками, одинаковыми клише, но разным цветом платьев… Короче говоря, рынок-то на самом деле переполнен. Он не просто переполнен… он загинается. Это атлант, которого со всех сторон тыкают палками и хотелками, сами издатели крутят атланту кишки, а он пытается поднять ∞ книжных стопок.

Паутина взаимодействия с читателем выстроена таким образом (никто специально её не плёл, это сложилось исторически с кучей факторов), что в месяц выходит около 300 книг (цифра с потолка по ощущениям), от силы 5 из них благодаря попаданию в ЦА/попаданию в видео к нужному блогеру/собственной работе автора с соцсетями — «выстрелят». Остальное — это мёртвый груз.

В этом карго иногда копаются читатели и блогеры, обозреватели и журналисты, откапывают что-то особенное и бегут к племени с криками привлечения внимания. Сколько серий осталось гнить на полях истории, потому что племя не поняло крик?

Или эта «смерть личного книжного вкуса» — иллюзия алгоритмов? На YT и в TT можно найти видео (а иногда они и сами выскакивают в моей ленте) и про «Тоннель» Уильяма Гэсса, и про Итало Кальвино, и про «Иерусалим» Мура, и другие книги, которые крупные фабриканты общественных мнений, конечно, отрицают, а создатели развлекательного контента используют как декорации.

И это нормально: букток — это про развлечения, это про минуту-другую атмосферы и стиля, это про любовь к бумаге, реже — про любовь к слову.

Развлекать — очень сложно, как ни странно. Недостаточно просто купить такую же книжку, как у всех: с ней еще нужно сделать что-то относительно уникальное (прочитать в неожиданном месте, высказать свое мнение, прогнав его через словарь синонимов, рассказать о ней под новым ракурсом)…

Рынок раздулся, что утопленник, дрейфующий туда-сюда, периодически у него уикенд у Берни на берегу и иные смотрины. Но не рынок отнимает самость и индивидуальность у читателя, а сам читатель: алгоритмы подстраиваются под нас и показывают нам то, что нужно.

Однажды мне сказали «хм, что-то все кинулись читать Пруста, если судить по соцсетям», а у меня в этот момент в ленте все читали Ремарка и вздыхали одинаковое «как актуально»...

Короче говоря, никакому «личному книжному вкусу» смерть не грозит, если этот вкус был сформирован до регистрации в тиктоке, как по мне. И во внутренностях этого утонувшего атланта можно найти какую-нибудь прикольную косточку или незнакомый науке орган (персонаж мифический, могу позволить себе фантазию на тему аутопсии), который очень даже твой.

Итак, у нас есть прекрасная бумажная возможность словить гиперфикс в стиле художественного осмысления прекрасных тем: пред- и посмертие, коммеморативные практики, фольклорные северные надгробные и потусторонние мотивы.

Это я про книгу Инны Борисовой «Верь/Не верь»: первые годы лихих 90-хх, Володя возвращается в город Линдград, где его встречает Толик-алкоголик и баба Шура, которая, мягко говоря, не очень в себе, но и не вне (бабушка скребется в стены, рисует тайные знаки на проёмах), но она быстро отходит в мир иной… И начинается.

Сюжет книги сложный и насыщенный, пересказывать его, мягко говоря, пустое. Посему продающий совет: рисуйте схемы, лапмои. Сразу успокою: так сложно, как с «Иерусалимом» Мура, конечно, не будет. Но схема в отношении «Верь/Не верь» пригодится (чувствую себя той бабкой на пограничном курином кпп, раздающей советы добромолодцу в одно слово с маленькой буквы).

Еще сразу: электронку я бы не ждала. Особенная прелесть книги — ее верстка, «перевернутость» и пометы на полях (есть, с кем там подраться словом), но…

Ну а куда ж без «но»?

Началась книга за упокой — и мне это очень нравилось, а закончилась за здравие (утрирую ощущения динамики, 100%). Если на старте я вижу совершенно достоевскую галерею персонажей, присыпанных елизаровской земелькой, и в каждом слове и действии каждого персонажа чувствуется крепкий идейный стержень (а тут у нас традиции, память, наследие, история, ммм, Унелма Конкка что-то напевает), то к концу книги мне пришлось недоумевать от эффектов с расфокусами и бликами. И хочу верить, что это намеренная температурность и усложнение звуками наоборотно упрощенной миди-мелодии… Но тут как бэ «верь/не верь», если вы понимаете (а поймете, когда прочтете), о чем я.

Но, в отличие от меня (а мне можно верить), вы можете не бояться, потому что я теперь носитель знания, которое хоть и все меняет, но подвешивает за левую ногу в перевернутом виде на хрупкой веточке забитого информацией мира: почти 600 страниц — это только первая книга.

Я не люблю серии, но придется с этим жить. И ждать… За последние 5-6 лет я так привыкла, что 600-страничную рукопись делят на 100 книг, что даже не ожидала, что такой припудренный пушляш может быть всего лишь началом — мои поклоны «Риполу». И для начала «Верь/не верь» — это ну очень хорошо. «Начало» во всех смыслах, кстати, ведь это дебютная работа автора, о которой мне, на самом деле, давно задвигала Уна Харт, как литагент Инны: со мной просто, начни книгу с того, как кто-то колотит гроб и с каких-нибудь региональных погребальных приколов — и я вся внимание.

Короче говоря, я не стала ждать бумажную копию, пока она ко мне едет через горы, через лес. И решила сразу вам всё выдать и передать свои знания, а то чёрт знает, как оно бывает… Хватайте книгу, читайте. Потому что серийка — штука весьма зыбкая, если спрятать в долгий ящик, то можно не узнать финал вовсе. Это рынок.

Вторая книга (еще чуть доверия и знания) будет называться «Бойся/не бойся» («ты не беспокойся»… ну вы поняли). Третья — «Проси/не проси».
Кто-то — понты, кто-то — маньяк, кто-то — как ты, кто-то — как я.

А Набокову сегодня 126 лет + вечность.

Так-так-так, а что это здесь?

Аннотация на сайте кинопоиска гласит:

Пятигорск, подножие горы Машук, утро 15 июля 1841 года. Два дня назад Лермонтов и Мартынов были друзьями, а теперь стали непримиримыми врагами. До их дуэли остаётся всего несколько часов, а их родственники, друзья и знакомые пытаются предотвратить поединок

Это то, о чем я говорила в своем видео про попытку экранизировать всю жизнь Пушкина: лучше, когда создатели кино концентрируются на отдельном этапе или эпизоде из жизни.

Фильм выйдет уже в октябре.
И к мюзиклу зрителя никто не готовит. Ура?

Еще есть у меня надежда, что у режиссера Бакура Бакурадзе должно быть четкое представление о том, как показать Кавказ. Но поживем-увидим.

Ближайшая суббота важный день — впервые в России отмечаем международный день независимых книжных!

Для начала, что можно сделать:

— прийти в свой любимый книжный в этот день, поздравить любимых книготорговцев, поддержать покупкой книги или праздничного мерча (да!);
— если в вашей жизни еще не случилось любимого независимого, найти его в своём городе на карте независимых книжных, либо найти похожий по вайбу среди топов БИЛЛИ, подписаться на него в социальных сетях;
— если вы далеко от своего любимого независимого книжного, расскажите о нем у себя в канале: первая встреча, любимая книга, посоветованная любимым «книжным барменом», лучшая встреча, что-то нежное, яркое, важное, на ваш выбор.

( ставим хештеги #денькнижных и #bookshopmap )


За прошедшие годы независимые книжные по всей России и за ее пределами стали бесспорным феноменом. Они — главные локальные книжные медиа. Они образуют и притягивают сообщества. Они показывают книжный ассортимент, альтернативный массовому. В них работают замечательные, интересные, неравнодушные люди.

При этом, независимый книжный — это каждодневный тяжелый труд. И 26 апреля — лишь один из способов сказать за него спасибо. Спасибо петербургским, екатеринбургским и московским книжным, из Краснодара и Волгограда, из Владивостока и Хабаровска, из Уфы и Архангельска, из Белгорода и Ростова, из Иркутска и Грозного, из Ижевска и Назрани, Тюмени и Брянска, Казани и Улан-Удэ, Красноярска и Калининграда, из Верхней Пышмы и Набережных Челнов, и из многих других. Все вы делаете наш мир более ярким и интересным, переносимым и осмысленным.

А вот здесь можно посмотреть программу специальных мероприятий, которые пройдут в разных городах в этот день:

https://bookshopmap.ru/meropriyatiya-v-den-nezavisimyh-knizhnyh/

Лайк, шер!

Случился, значит, скандал.
А затем пошли размышления и рассуждения о том, как авторы уничтожают свои книги:

https://youtu.be/IfMBAF8tVpU?si=A4_tTkZpQOJd0Kv7

Обложка литературоведческой работы Владимира Набокова про Николая Гоголя, той самой работы, которая сделала для Гоголя в англоязычном мире больше, чем любая другая книга.

В программе издания: жизнеописание, набоковский разбор главных произведений Николая Васильевича, а также уже классическое для книг этой серии предисловие от редактора Андрея Бабикова, его же комментарии, а еще письма Набокова, аннотация к первому изданию, рецензии от 1944 года… и детали, детали, детали.

Совсем скоро ждем у Corpus’а.

Вижу уже не первый комментарий под разными, правда, видео, что ролики не появляются в реках, а это значит, что я буду напоминать вам про видео, пока вы его не посмотрите:

https://youtu.be/IfMBAF8tVpU?si=xXaWNs3eI3Kqg5rh

Мне всё чаще стали попадаться в соцсетях попытки как-то «распределить» читателей по категориям: и даже вчера «есть пять категорий читателей: те, кто читает только фэнтези, те, кто читает только классику, те, кто читает только нон-фикшн…»

Бедный Толька.

А потом попалось видео блогера (с прошлого года книжного) Стивена Джейса Риза, где он презентовал свою категоризацию читателей — эдакий читательский цветотип.

Конечно, я ломанулась тест проходить (мне вообще только дай возможность узнать, какая я булочка или кто я из героев Томаса Манна). Прошла тест — говорят, вы фиолетовый читатель:

«Книги, которые вы читаете, дикие, нетрадиционные и их невозможно отнести к какой-либо категории. Вас тянут к историям, которые нарушают правила — повествования, которые искажают форму, размывают жанры или прыгают сквозь время и пространство без предупреждения.»

Потом синий:

«Вы ищете книги, которые приглашают к размышлению и внутреннему размышлению. Истории, которые мягко исследуют глубины человеческого духа, пленяют вас, и вы лелеете рассказы, которые раскрывают скрытые истины или философские прозрения. Вы находите радость и утешение в прекрасно написанной прозе , которая побуждает вас остановиться, подумать и понять глубокие тайны жизни.»

Всё весьма похоже на правду и мои интересы. Конечно, тест бесплатный, но можно было купить списки из 50 книг, которые, по словам создателей теста, вот прям точно-точно не оставят вас равнодушными - я любопытная, я купила. И в «фиолетовом» списке, и в «синем», было очень много книг, которые я читала, и которые мне очень нравятся, но были и такие, к которым я дышу очень ровно. Ну и те, что я не читала, но возьму на заметку.

Так или иначе, весьма жизнеспособная концепция ответа на вопрос «какой ты читатель?» или «что ты читаешь?», одобряю.

Тест можете пройти тут: https://www.readyourcolor.com/

Продолжу свою мысль о женщинах в истории литературы: жила-была в XIV-XV веках Кристина Пизанская. Её отец был врачом из Венеции, который дослужился до королевского астролога при дворе французского короля, куда он переехал со своей семьей. В Париже Кристина вышла замуж, у нее появилось трое детей, но муж скоропостижно ушел из жизни и 25-летней девушке пришлось решать, как жить дальше — и она начала писать любовные баллады. Шаг за шагом, она стала придворной писательницей.

Кристина Пизанская участвовала и в литературных спорах эпохи, писала военные трактаты, опубликовала “Книгу о подвигах оружия и рыцарства”, вероятно, она же была первой женщиной, которая обсуждала смертную казнь и обращение с военнопленными, выступала за образование для женщин… Короче говоря, Кристина Пизанская – легенда.

“Книга о Граде женском” – это большой текст, одной из причин которого была полемика вокруг “Романа о Розе” де Мёна, в котором автор рисовал женщин не более чем куртизанками и соблазнительницами. И так появился волею Кристины аллегорический феминный город, в котором каждая женщина – ценная участница всех жизненных и не только процессов.

И теперь этот монумент из прошлого доступен: первый полный комментированный перевод. Отдельная благодарность отправляется команде переводчиков: Наталье Долгоруковой, Ольге Школьниковой, Павлу Бычкову. И Олегу Воскобойникову за подробное предисловие-жизнеописание Кристины.

Еще одна шикарная новость, что эта главная новинка весны издательстве Individuum уже доступна к прочтению в приложении Яндекс Книги, а значит можно и нужно брать и читать. Книга не самая маленькая, поэтому читайте в любую свободную минуту где угодно.

И пусть вас не пугает XIV-XV века, я уже прочла треть книги в приложении и могу сказать, что текст очень даже нетрудный.

Новое видео требует вашего внимания:

https://youtu.be/8CgoUVCNIwg

Агата Кристи вернулась и продает писательские курсы.

Но, к счастью, о писательском зомби-апокалипсисе речь не идет. Да и курсы продает BBC.

BBC с помощью нейросетей, архивных текстов и фотографий, живой актрисы и команды из почти 100 человек «воскресила» Агату Кристи. Идею курса первым поддержал Джеймс Причард, правнук писательницы, все разрешения на такой необычный «дипфейк» выдала Agatha Christie Limited и началась работа в два года.

Трейлер курсов с Агатой КрИИсти: https://youtu.be/sKyukm1Y5ZU?si=6Wc8ma24YX6nNHKQ