ТРАГЕДИЯ РОСТОВСКИХ ЕВРЕЕВ

Август 1942 г.
Официально Змиевскую балку называли «городской дачей N 10», вблизи «дачи» располагались два поселка — 1-й и 2-й поселки Змиевка. Через балку проходила автодорога на Таганрог, которую называли «чалтырской» — она шла из Ростова через поселок Каменоломня (ныне — Каменка, микрорайон Октябрьского района города) и, пройдя через балку и поля, связывала город с армянским селом Чалтырь. Места в Змиевской балке были глухие. Собственно говоря, здесь и сегодня, спустя семьдесят лет, не очень обжитой и презентабельный район — глухой частный сектор, Ботанический сад, зоопарк, дачные товарищества. В тридцатые годы в Змиевской балке располагалась городская мыловарня. Ее вынесли за город, чтобы она не распространяла неприятный запах вблизи жилых домов. Ведь мыло тогда варили из отходов производства мясокомбината. Перед войной глухой район Змиевской балки практически пустовал. Здесь жило не более тридцати семей. Они размещались в двух одноэтажных деревянных домах и большом двухэтажном доме. В расположенной по соседству усадьбе, при которой был фруктовый сад, после революции разместили детскую трудовую коммуну.
Именно Змиевскую балку оккупационные власти выбрали местом совершения своих кровавых преступлений — здесь было решено уничтожать советских военнопленных и мирных граждан. 5-6 августа в Змиевскую балку были доставлены военнопленные солдаты и офицеры Красной Армии. Под дулами автоматов немецких оккупантов и полицаев им предстояло вырыть большое количество ям и рвов — для братских могил. После выполненной работы 300 военнопленных расстреляли в той же Змиевской балке.

9 августа 1942 г. в газете «Голос Ростова», которую издавала оккупационная администрация — управление бургомистра города, было опубликовано обращение к евреям города Ростова-на-Дону. Жителям Ростова еврейской национальности было предписано 11 августа, к 8 часам утра, явиться на шесть сборных пунктов. Необходимость прибытия обосновывалась якобы готовящейся отправкой евреев в особый район на поселение, под защиту немецких властей. От евреев требовалось собрать все документы, денежные средства и ценности, ключи от квартир с указанным на бирке адресом. Сборные пункты расположились в центре города — на ул.Пушкинская, 137-139, Социалистическая, 90, Энгельса, 60, Просвещенческая, 23/73, 20-я линия, 14; Станиславского, 188. Чтобы не вызывать панику среди еврейского населения города, немецкое командование даже приступило к составлению списка евреев. Это был явный отвлекающий маневр — сформировали три списка. В один вносили образованных евреев, в другой — евреев с крещеными родственниками и родственниками — неевреями, в третий — нетрудоспособных лиц еврейской национальности. Национальность определялась по национальной принадлежности отца. Дети русских отцов и еврейских матерей считались неевреями и их не трогали, дети еврейских отцов и русских матерей считались евреями и подлежали регистрации.
Операцию по уничтожению еврейского населения Ростова немецкое командование решило поручить зондеркоманде «10-а». Зондеркоманды (команды особого назначения) создавались командованием СС для непосредственного уничтожения людей на оккупированных территориях. Входя в оккупированные гитлеровцами города, зондеркоманды занимались уничтожением евреев, цыган, коммунистов, членов семей советского партийного актива, партизанов, подпольщиков, душевнобольных. Командные должности в зондеркомандах занимали немецкие офицеры, а на рядовых должностях служили полицаи из числа местных жителей, ради жалованья или из идейных соображений подавшихся на сторону гитлеровцев.

Многие ростовские евреи не верили, что немцы — представители одной из культурнейших наций Европы — способны на убийства мирного населения. Поэтому жертвы, сами того не ведая, отправлялись на верную смерть, будучи убежденными в том, что их перевозят на новое место жительства — в особые поселения. Хотя, конечно, были и те, кто прекрасно понимал, чего стоит ожидать от фашистов, но уже не мог или не хотел бежать.

​Уже покойный ростовский поэт Леонид Григорьевич Григорьян вспоминал: « Вот важная деталь: мне рассказывали, что в Бабьем Яру расстреливали евреев не немцы, а украинские полицаи — всегда такие люди находятся. Немцы только отдали приказ. То же самое было и в Ростове. Я видел только русских в немецкой форме. В нашем доме выдали всех евреев. А некоторые шли от безнадежности, вот так пошла и моя бабушка по линии матери. Я сам видел одну такую колонну. Охрана была небольшой, убежать можно было запросто или просто затеряться среди прохожих. Но люди шли обреченно, а ведь многие знали куда их гонят» (Цит. по: Смирнов В. Ростов под тенью свастики). Те, кто не поверил немцам, спасались по ростовским окраинам. Нахаловка, Берберовка — эти босяцкие поселки с собственной богатой историей, по большей части криминальной, евреев не выдавали. Это в центре, в многоэтажных домах, соседи — интеллигентные люди — стремясь захватить квартиры евреев, сами сдавали их полиции. А в полутрущобных «диких» поселках, куда «приличная публика» предпочитала лишний раз не заглядывать, жил более простой и грубоватый, но более сердобольный народ, который и размещал скрывавшихся от фашистов евреев по своим домам, флигелям да сараям.

Волейбол во дворе школы №42. 1960 год. Нынешняя школа-интернат №42, ул. Леваневского 34.

"Продавец в магазине "Рыба". ул. Большая Садовая (Энгельса), 68.
На обороте надпись карандашом: "1935 год, маг "Океан" (теперь).

Шикарный вид на Собор Александра Невского. 1920 г. Напомним, что этот храм находился на нынешней площади Советов. Снесен в 1930 году.

​Гостиница Ростов, 60-е годы