Любимые не могут умереть.
Любовь в себя вмещает Вечность.
Божественную бесконечность.
Ей просто неизвестна смерть.
Влюбленность - это Жизни шанс.
Как семя, брошенное в землю,
Где цвет и плод незримо дремлют -
Любви Божественный запас.
Эмили Дикинсон
Музами Вдохновленные
Любовь в себя вмещает Вечность.
Божественную бесконечность.
Ей просто неизвестна смерть.
Влюбленность - это Жизни шанс.
Как семя, брошенное в землю,
Где цвет и плод незримо дремлют -
Любви Божественный запас.
Эмили Дикинсон
Музами Вдохновленные
Я люблю тебя больше,
чем Море, и Небо, и Пение,
Я люблю тебя дольше,
чем дней мне дано на земле.
Ты одна мне горишь,
как звезда в тишине отдаления,
Ты корабль, что не тонет
ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.
Я тебя полюбил неожиданно,
сразу, нечаянно,
Я тебя увидал -
как слепой вдруг расширит глаза
И, прозрев, поразится,
что в мире изваянность спаяна,
Что избыточно вниз,
в изумруд, излилась бирюза.
Помню. Книгу раскрыв,
ты чуть-чуть шелестела страницами.
Я спросил: «Хорошо,
что в душе преломляется лёд?»
Ты блеснула ко мне,
вмиг узревшими дали, зеницами.
И люблю - и любовь -
о любви - для любимой - поёт.
К. Бальмонт, 1932
Музами Вдохновленные
чем Море, и Небо, и Пение,
Я люблю тебя дольше,
чем дней мне дано на земле.
Ты одна мне горишь,
как звезда в тишине отдаления,
Ты корабль, что не тонет
ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.
Я тебя полюбил неожиданно,
сразу, нечаянно,
Я тебя увидал -
как слепой вдруг расширит глаза
И, прозрев, поразится,
что в мире изваянность спаяна,
Что избыточно вниз,
в изумруд, излилась бирюза.
Помню. Книгу раскрыв,
ты чуть-чуть шелестела страницами.
Я спросил: «Хорошо,
что в душе преломляется лёд?»
Ты блеснула ко мне,
вмиг узревшими дали, зеницами.
И люблю - и любовь -
о любви - для любимой - поёт.
К. Бальмонт, 1932
Музами Вдохновленные
Настанет день - исчезну я,
А в этой комнате пустой
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
И. Бунин, 1916
Музами Вдохновленные
А в этой комнате пустой
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
И. Бунин, 1916
Музами Вдохновленные
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнёра!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
всё на беду, всё на виду,
всё в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.
Белла Ахмадулина, 1961
Музами Вдохновленные
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнёра!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
всё на беду, всё на виду,
всё в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.
Белла Ахмадулина, 1961
Музами Вдохновленные
Полжизни мы теряем из-за спешки.
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз...
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг,
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел...
А может главное - и проворонил...
А может главное - и проглядел...
Юлия Друнина
Музами Вдохновленные
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз...
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг,
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел...
А может главное - и проворонил...
А может главное - и проглядел...
Юлия Друнина
Музами Вдохновленные
Победа над самим собой — это единственный триумф, в котором удача не принимает участия.
Ричард Шеридан
Музами Вдохновленные
Ричард Шеридан
Музами Вдохновленные
Я вижу во сне тех людей, с которыми встречаюсь на другой день, или же оконченный день продолжается во сне, и я никогда не сплю без снов.
Мария Башкирцева
Музами Вдохновленные
Мария Башкирцева
Музами Вдохновленные
Каждый видит, каким ты кажешься, но мало кто чувствует, каков ты есть.
Никколо Макиавелли
Музами Вдохновленные
Никколо Макиавелли
Музами Вдохновленные
Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мёд сладка,
и вянущих черёмух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака...
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый, не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо!
Вероника Тушнова
Музами Вдохновленные
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мёд сладка,
и вянущих черёмух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака...
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый, не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо!
Вероника Тушнова
Музами Вдохновленные
Из глубины моих невзгод
молюсь о милом человеке.
Пусть будет счастлив в этот год,
и в следующий, и вовеки.
Я, не сумевшая постичь
простого таинства удачи,
беду к нему не допустить
стараюсь так или иначе.
И не на радость же себе,
загородив его плечами,
ему и всей его семье
желаю миновать печали.
Пусть будет счастлив и богат.
Под бременем наград высоких
пусть подымает свой бокал
во здравие гостей веселых,
не ведая, как наугад
я билась головою оземь,
молясь о нем — средь неудач,
мне отведенных в эту осень.
Белла Ахмадулина
Музами Вдохновленные
молюсь о милом человеке.
Пусть будет счастлив в этот год,
и в следующий, и вовеки.
Я, не сумевшая постичь
простого таинства удачи,
беду к нему не допустить
стараюсь так или иначе.
И не на радость же себе,
загородив его плечами,
ему и всей его семье
желаю миновать печали.
Пусть будет счастлив и богат.
Под бременем наград высоких
пусть подымает свой бокал
во здравие гостей веселых,
не ведая, как наугад
я билась головою оземь,
молясь о нем — средь неудач,
мне отведенных в эту осень.
Белла Ахмадулина
Музами Вдохновленные
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдалённые седой зимы угрозы.
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
А. С. Пушкин
Музами Вдохновленные
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдалённые седой зимы угрозы.
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
А. С. Пушкин
Музами Вдохновленные
Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других.
Карл Густав Юнг
Музами Вдохновленные
Карл Густав Юнг
Музами Вдохновленные
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него. Потому что в этом и был весь его смысл.
Харуки Мураками
Музами Вдохновленные
Харуки Мураками
Музами Вдохновленные
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос…
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней…
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
И сердце, остыть не готовясь
И грустно другую любя,
Как будто любимую повесть
С другой вспоминает тебя.
В августе 1923 года 28-летний Сергей Есенин впервые встретился с известной актрисой Августой Миклашевской. Вскоре после знакомства поэт начал активно ухаживать за ней, проявляя искренний пыл и страстность. Букеты цветов, ожидание у служебного входа после каждого спектакля — Есенин не жалел усилий, чтобы добиться внимания Августы.
Через несколько месяцев он посвятил ей цикл стихотворений «Любовь хулигана», где воспел «глаза злато-карие» и «волос цвет осени» своей возлюбленной. По воспоминаниям самой Миклашевской, они проводили вместе долгие часы, гуляя по осенней Москве и наслаждаясь обществом друг друга.
«Мы с Есениным бродили по городу, ездили за город, где подолгу гуляли, — вспоминала актриса. — Была ранняя золотая осень, под ногами шуршали желтые листья…»
Кроме прогулок по городу, они часто встречались в знаменитом кафе поэтов «Стойло Пегаса» на Тверской, где, погруженные в беседу, могли просидеть вдвоем несколько часов. Есенин был безмерно очарован Августой, посвятив ей свое сердце и стихи.
Музами Вдохновленные
Сиянье твоих волос…
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней…
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
И сердце, остыть не готовясь
И грустно другую любя,
Как будто любимую повесть
С другой вспоминает тебя.
В августе 1923 года 28-летний Сергей Есенин впервые встретился с известной актрисой Августой Миклашевской. Вскоре после знакомства поэт начал активно ухаживать за ней, проявляя искренний пыл и страстность. Букеты цветов, ожидание у служебного входа после каждого спектакля — Есенин не жалел усилий, чтобы добиться внимания Августы.
Через несколько месяцев он посвятил ей цикл стихотворений «Любовь хулигана», где воспел «глаза злато-карие» и «волос цвет осени» своей возлюбленной. По воспоминаниям самой Миклашевской, они проводили вместе долгие часы, гуляя по осенней Москве и наслаждаясь обществом друг друга.
«Мы с Есениным бродили по городу, ездили за город, где подолгу гуляли, — вспоминала актриса. — Была ранняя золотая осень, под ногами шуршали желтые листья…»
Кроме прогулок по городу, они часто встречались в знаменитом кафе поэтов «Стойло Пегаса» на Тверской, где, погруженные в беседу, могли просидеть вдвоем несколько часов. Есенин был безмерно очарован Августой, посвятив ей свое сердце и стихи.
Музами Вдохновленные
Константин Фофанов
Мне нужен свет любви твоей
Мне нужен свет любви твоей, –
Не омрачай меня сомненьем!
Живешь ты жизнию моей,
А я живу твоим волненьем.
Над мрачной бездною скользя,
Я не ищу земного счастья,
Но жить без твоего участья –
Как жить без сердца – мне нельзя!
1892г
В 1887 году поэт Константин Фофанов женится на Лидии Константиновне Туполевой – красивой девушке, самоотверженно любившей его.
Лидия Константиновна станет самоотверженной и преданной женой поэта. Она обеспечивала зыбкое материальное равновесие и уют домашнего очага. Ей будет посвящено много лучших стихов Фофанова о любви, в том числе и данное стихотворение.
На фотографии жена поэта Константина Фофанова - Лидия Константиновна Туполева
Музами Вдохновленные
Мне нужен свет любви твоей
Мне нужен свет любви твоей, –
Не омрачай меня сомненьем!
Живешь ты жизнию моей,
А я живу твоим волненьем.
Над мрачной бездною скользя,
Я не ищу земного счастья,
Но жить без твоего участья –
Как жить без сердца – мне нельзя!
1892г
В 1887 году поэт Константин Фофанов женится на Лидии Константиновне Туполевой – красивой девушке, самоотверженно любившей его.
Лидия Константиновна станет самоотверженной и преданной женой поэта. Она обеспечивала зыбкое материальное равновесие и уют домашнего очага. Ей будет посвящено много лучших стихов Фофанова о любви, в том числе и данное стихотворение.
На фотографии жена поэта Константина Фофанова - Лидия Константиновна Туполева
Музами Вдохновленные
Люди постоянно ищут для себя какое-нибудь прибежище: домик в сельской местности, на морском берегу или в горах. Но человек в силах при желании найти прибежище и в самом себе. Нигде человек не найдёт приюта столь незаметно и легко, как в собственной душе. Особенно, если он носит в себе образы, взглянув на которые, моментально обретает полнейшее спокойствие, а спокойствие — не что иное, как надлежащий порядок в мыслях.
Марк Аврелий
'К самому себе"
Музами Вдохновленные
Марк Аврелий
'К самому себе"
Музами Вдохновленные
Зинаида Гиппиус
Всё мое
День вечерен, тихи склоны,
Бледность, хрупкость в небесах,
И приземисты суслоны
На закошенных полях.
Ближний лес узорно вышит
Первой ниткой золотой
И, притайный, — тайной дышит.
Темной свежестью грибной.
В бело-перистом тумане,
Зыбко взреявшем, сыром,
Грезят сизые елани
Об осеннем, о ночном.
Чуть звенит по глади росной
Чья-то песня, чей-то крик...
Под горой, на двухколесной
Едет пьяненький мужик.
Над разлапистой сосною
Раскричалось вороньё.
Всё мне близко. Всё родное.
Всё мне нужно. Всё моё.
Михаил Нестеров. "Осениий пейзаж"
Музами Вдохновленные
Всё мое
День вечерен, тихи склоны,
Бледность, хрупкость в небесах,
И приземисты суслоны
На закошенных полях.
Ближний лес узорно вышит
Первой ниткой золотой
И, притайный, — тайной дышит.
Темной свежестью грибной.
В бело-перистом тумане,
Зыбко взреявшем, сыром,
Грезят сизые елани
Об осеннем, о ночном.
Чуть звенит по глади росной
Чья-то песня, чей-то крик...
Под горой, на двухколесной
Едет пьяненький мужик.
Над разлапистой сосною
Раскричалось вороньё.
Всё мне близко. Всё родное.
Всё мне нужно. Всё моё.
Михаил Нестеров. "Осениий пейзаж"
Музами Вдохновленные
Я думал, друзей теряют в ссорах, а они просто растворяются во времени.
Джордж Бернард Шоу
Музами Вдохновленные
Джордж Бернард Шоу
Музами Вдохновленные