Quibi: как не приручить дракона
Все ленты и рассылки завалены сообщениями про то, что проект Quibi все-таки закрывается, но это и понятно - нет ничего более увлекательного, чем смотреть как тонет очередной медийно-технологический титаник в прямом эфире. Позволю себе самоутвердиться за счет трагедии и напомнить о том, что "аяжеговорил" про неизбежный провал проекта еще тогда, когда он назывался NewTV чуть больше двух лет назад. Но предлагаю откинуть глумление в сторону и поговорить о том, что конкретно было с этим проектом не так.
Если взять индустрию стриминга (хотя на самом деле это характерно для любой индустрии), то я бы выделил две основные стратегии роста:
1. Путь Netflix - рост пользовательской базы - поступательный и органический, завязан на эксклюзивном контенте.
2. Путь TikTok - стремительный рост пользовательской базы завязан (по крайней мере в первый год) на инвестициях в маркетинг.
Создатели Quibi хотели получить стремительный результат TikTok, применяя поступательную стратегию Netflix, т.е. инвестируя в контент, а не в user acquisition. Ну и важно отметить, что обе стратегии выше не отменяют общего фундаментального продуктового подхода к делу, чего в Quibi я не заметил. Инвестиции в более чем миллиард долларов в маркетинг TikTok в США ложились на то, что продукт сам по себе был достаточно вовлекающий, чтобы вся экономика работала. Netflix как продукт был также долгое время лучшим в категории (а возможно и до сих пор такой, не очень слежу за конкурентами).
Quibi как продукт был все же довольно сырым, и это я молчу про главное УТП - уникальную технологию поворота мобильного экрана, за которую создателям приложения еще придется участвовать в судебном разбирательстве с держателями аналогичного патента. Помимо этого, в блоге Reforge сделали блестящий разбор Quibi c точки зрения так называемой “кривой развлекательной ценности" (entertainment value curve). Так же как и в стратегии роста, в продуктовой стратегии Quibi создатели стремились к некому гибриду между Netflix и TikTok, но cнова неверно поняли мобайл, где контент является только одной из ценностей, наравне с социальной вовлеченностью, которой в Quibi вообще не было.
Несмотря на все вышесказанное, думаю, Quibi закрыли преждевременно. Можно было бы и дальше двигаться по "пути Netflix", то есть выстраивать базу пользователей на эксклюзивном контенте, но параллельно адаптируя продукт под коронавирусную ситуацию (приложение для smart TV и браузера, кнопка share, embed и т.д.). Проблема в том, что в мире, где война стриминговых платформ идет полным ходом уже несколько лет, на это нужно гораздо больше денег и времени. Но основатель Quibi Джеффри Катценберг, человек, который привел в мир Русалочку, Короля Льва, Шрека и Кунг-фу Панду, рубанул с плеча, чем в очередной раз доказал, что старый Голливуд больше не у руля. Караул сменился уже наверное окончательно.
Все ленты и рассылки завалены сообщениями про то, что проект Quibi все-таки закрывается, но это и понятно - нет ничего более увлекательного, чем смотреть как тонет очередной медийно-технологический титаник в прямом эфире. Позволю себе самоутвердиться за счет трагедии и напомнить о том, что "аяжеговорил" про неизбежный провал проекта еще тогда, когда он назывался NewTV чуть больше двух лет назад. Но предлагаю откинуть глумление в сторону и поговорить о том, что конкретно было с этим проектом не так.
Если взять индустрию стриминга (хотя на самом деле это характерно для любой индустрии), то я бы выделил две основные стратегии роста:
1. Путь Netflix - рост пользовательской базы - поступательный и органический, завязан на эксклюзивном контенте.
2. Путь TikTok - стремительный рост пользовательской базы завязан (по крайней мере в первый год) на инвестициях в маркетинг.
Создатели Quibi хотели получить стремительный результат TikTok, применяя поступательную стратегию Netflix, т.е. инвестируя в контент, а не в user acquisition. Ну и важно отметить, что обе стратегии выше не отменяют общего фундаментального продуктового подхода к делу, чего в Quibi я не заметил. Инвестиции в более чем миллиард долларов в маркетинг TikTok в США ложились на то, что продукт сам по себе был достаточно вовлекающий, чтобы вся экономика работала. Netflix как продукт был также долгое время лучшим в категории (а возможно и до сих пор такой, не очень слежу за конкурентами).
Quibi как продукт был все же довольно сырым, и это я молчу про главное УТП - уникальную технологию поворота мобильного экрана, за которую создателям приложения еще придется участвовать в судебном разбирательстве с держателями аналогичного патента. Помимо этого, в блоге Reforge сделали блестящий разбор Quibi c точки зрения так называемой “кривой развлекательной ценности" (entertainment value curve). Так же как и в стратегии роста, в продуктовой стратегии Quibi создатели стремились к некому гибриду между Netflix и TikTok, но cнова неверно поняли мобайл, где контент является только одной из ценностей, наравне с социальной вовлеченностью, которой в Quibi вообще не было.
Несмотря на все вышесказанное, думаю, Quibi закрыли преждевременно. Можно было бы и дальше двигаться по "пути Netflix", то есть выстраивать базу пользователей на эксклюзивном контенте, но параллельно адаптируя продукт под коронавирусную ситуацию (приложение для smart TV и браузера, кнопка share, embed и т.д.). Проблема в том, что в мире, где война стриминговых платформ идет полным ходом уже несколько лет, на это нужно гораздо больше денег и времени. Но основатель Quibi Джеффри Катценберг, человек, который привел в мир Русалочку, Короля Льва, Шрека и Кунг-фу Панду, рубанул с плеча, чем в очередной раз доказал, что старый Голливуд больше не у руля. Караул сменился уже наверное окончательно.
Трамп, дистрибуция и "дилемма обреченного" в медиа
Наткнулся на занятный текст с анализом затрат на рекламу в Facebook кампаний Трампа и Байдена. Главный посыл текста - Трамп регулярно платил меньше денег за большие охваты, в то время как Байдену на тех же территориях приходилось платить сильно больше, и это несправедливо. Те, кто хоть немного разбирается в том, как работает реклама в Facebook, даже по такому синопсису могут составить мгновенное впечатление о качестве текста, но мне кажется, что это хороший повод в очередной раз поразмышлять над перспективами разных типов контента в топовых каналах дистрибуции и обреченности плохо адаптированного контента на провал.
Как можно видеть на примерах рекламных сообщений (а также в базе, которую ведет NYU Ad Observatory), команда Трампа делала ставку на вырвиглазный креатив в то время как Байден был сильно сдержаннее. Соответственно даже на пользователях из собственных фанатских баз у первых было преимущество - более заметная в ленте реклама имеет больше шансов получить более высокий relevance score, чем менее заметная, что напрямую отражается на цене за целевое действие.
Планомерную победу вырвиглаза над всем остальным я описал еще в прошлом году в этом тексте, и, надо сказать, что ситуация едва ли меняется в лучшую сторону. Как и в случае с медиа, которые отказываются играть по правилам платформы, политики едва ли могут позволить себе не радикализировать свой маркетинг, т.е. не быть популистами и крикунами (о том, что популизм - это product-market fit, писал тут). На всякий случай отмечу, что я не политолог и оцениваю только общую тональность рекламных креативов и их дистрибуцию.
Победа над лицемерными циклами радикализации контента в политике и медиа лежит в символическом разрыве (или хотя бы надрыве) прочной связи медиума и месседжа, т.е. зависимости сообщения от канала коммуникации. В медиа возможности для этого разрыва я вижу только в появлении небольших медийных кооперативов вокруг членской модели. Про политику сказать сложнее, но и там, и там немаловажным фактором будет развитие критического мышления, осведомленности и желания принимать проинформированные решения у аудитории.
В некотором смысле аудитория таких медиа-кооперативов существует вне предложенной мной ранее пирамиды потребностей - форма, контент и дистрибуция для такой аудитории ситуативно могут быть как очень важны, так и абсолютно не иметь никакого значения. Рассмотрю эту тему глубже в будущих текстах.
Наткнулся на занятный текст с анализом затрат на рекламу в Facebook кампаний Трампа и Байдена. Главный посыл текста - Трамп регулярно платил меньше денег за большие охваты, в то время как Байдену на тех же территориях приходилось платить сильно больше, и это несправедливо. Те, кто хоть немного разбирается в том, как работает реклама в Facebook, даже по такому синопсису могут составить мгновенное впечатление о качестве текста, но мне кажется, что это хороший повод в очередной раз поразмышлять над перспективами разных типов контента в топовых каналах дистрибуции и обреченности плохо адаптированного контента на провал.
Как можно видеть на примерах рекламных сообщений (а также в базе, которую ведет NYU Ad Observatory), команда Трампа делала ставку на вырвиглазный креатив в то время как Байден был сильно сдержаннее. Соответственно даже на пользователях из собственных фанатских баз у первых было преимущество - более заметная в ленте реклама имеет больше шансов получить более высокий relevance score, чем менее заметная, что напрямую отражается на цене за целевое действие.
Планомерную победу вырвиглаза над всем остальным я описал еще в прошлом году в этом тексте, и, надо сказать, что ситуация едва ли меняется в лучшую сторону. Как и в случае с медиа, которые отказываются играть по правилам платформы, политики едва ли могут позволить себе не радикализировать свой маркетинг, т.е. не быть популистами и крикунами (о том, что популизм - это product-market fit, писал тут). На всякий случай отмечу, что я не политолог и оцениваю только общую тональность рекламных креативов и их дистрибуцию.
Победа над лицемерными циклами радикализации контента в политике и медиа лежит в символическом разрыве (или хотя бы надрыве) прочной связи медиума и месседжа, т.е. зависимости сообщения от канала коммуникации. В медиа возможности для этого разрыва я вижу только в появлении небольших медийных кооперативов вокруг членской модели. Про политику сказать сложнее, но и там, и там немаловажным фактором будет развитие критического мышления, осведомленности и желания принимать проинформированные решения у аудитории.
В некотором смысле аудитория таких медиа-кооперативов существует вне предложенной мной ранее пирамиды потребностей - форма, контент и дистрибуция для такой аудитории ситуативно могут быть как очень важны, так и абсолютно не иметь никакого значения. Рассмотрю эту тему глубже в будущих текстах.
Парадокс золотой рыбки
Несколько дней назад прочитал очередной выпуск рассылки Михаила Калашникова The Scope на тему того, что клипового мышления не существует, в котором Михаил попытался найти корни знаменитого тезиса про стремительно сокращающееся окно внимания человека (которое "стало короче, чем у золотой рыбки"). Вполне ожидаемо никаких научных подтверждений тезису не нашлось, потому этот слайд из всех ваших презентаций про то, как все плохо в медиа, можно смело удалить. В результате Михаил делает вывод, что все сложнее, чем кажется, ну и клипового мышления, да, не существует. С первой частью я полностью согласен, а вот со второй - не совсем.
Век Отвлеченности, которым пугают нас исследователи (в том числе Постман и Рашкофф), происходит из возросшей конкуренции за внимание. Как я писал тут, количество часов, которые средний человек тратит на медиа, стремится заполнить все активное время. В условиях очень высокой конкуренции разных источников за внимание человека продолжительное время удерживать взгляд на чем-то одном не представляется возможным - мне кажется, что современное медиа потребление можно изобразить как сложную диаграмму Венна, где внутри огромного круга "выпуск Дудя" есть маленькие круги "проверка фб", "чат с другом", "20-30 ТикТоков", "катка в дотан"(извините). В недавнем блестящем эссе для New Yorker журналист и исследователь Кайл Чайка назвал этот феномен "ambient TV", то есть это такой новый формат телевизионного контента, который как бы говорит вам, что смотреть в телефон во время просмотра - это ОК.
Ambient TV, как и ambient audio (музыка для дороги на работу, подкасты во время бега и Mubert для всего остального) - это в том числе результаты ужесточающейся конкуренции за внимание в ситуации коммуникационного изобилия. Модели монетизации экономики внимания так или иначе зависят от объема контента: в рекламной модели больше контента = больше возможностей для контакта аудитории с брендом/баннером; в подписной модели количество контента должно оправдывать цену подписки не меньше, чем его качество. Так культура биндж-вотчинга, которую фактически изобрел Netflix, начав выкладывать целые сезоны сериалов целиком, плавно распространилась и на другие медиумы. С ростом AR эта ситуация будет существенно усугубляться и мы имеем все шансы погрузиться в ambient-существование, где не совсем понятно какая же часть жизни будет фоновой: медийная или оффлайновая.
Потому, уверен, что окно внимания безусловно сокращается, но от этого мы не становимся золотыми рыбками, а скорее учимся бесшовно переключаться между разными окнами, и с каждым витком развития медийных технологий - все эффективнее.
Несколько дней назад прочитал очередной выпуск рассылки Михаила Калашникова The Scope на тему того, что клипового мышления не существует, в котором Михаил попытался найти корни знаменитого тезиса про стремительно сокращающееся окно внимания человека (которое "стало короче, чем у золотой рыбки"). Вполне ожидаемо никаких научных подтверждений тезису не нашлось, потому этот слайд из всех ваших презентаций про то, как все плохо в медиа, можно смело удалить. В результате Михаил делает вывод, что все сложнее, чем кажется, ну и клипового мышления, да, не существует. С первой частью я полностью согласен, а вот со второй - не совсем.
Век Отвлеченности, которым пугают нас исследователи (в том числе Постман и Рашкофф), происходит из возросшей конкуренции за внимание. Как я писал тут, количество часов, которые средний человек тратит на медиа, стремится заполнить все активное время. В условиях очень высокой конкуренции разных источников за внимание человека продолжительное время удерживать взгляд на чем-то одном не представляется возможным - мне кажется, что современное медиа потребление можно изобразить как сложную диаграмму Венна, где внутри огромного круга "выпуск Дудя" есть маленькие круги "проверка фб", "чат с другом", "20-30 ТикТоков", "катка в дотан"(извините). В недавнем блестящем эссе для New Yorker журналист и исследователь Кайл Чайка назвал этот феномен "ambient TV", то есть это такой новый формат телевизионного контента, который как бы говорит вам, что смотреть в телефон во время просмотра - это ОК.
Ambient TV, как и ambient audio (музыка для дороги на работу, подкасты во время бега и Mubert для всего остального) - это в том числе результаты ужесточающейся конкуренции за внимание в ситуации коммуникационного изобилия. Модели монетизации экономики внимания так или иначе зависят от объема контента: в рекламной модели больше контента = больше возможностей для контакта аудитории с брендом/баннером; в подписной модели количество контента должно оправдывать цену подписки не меньше, чем его качество. Так культура биндж-вотчинга, которую фактически изобрел Netflix, начав выкладывать целые сезоны сериалов целиком, плавно распространилась и на другие медиумы. С ростом AR эта ситуация будет существенно усугубляться и мы имеем все шансы погрузиться в ambient-существование, где не совсем понятно какая же часть жизни будет фоновой: медийная или оффлайновая.
Потому, уверен, что окно внимания безусловно сокращается, но от этого мы не становимся золотыми рыбками, а скорее учимся бесшовно переключаться между разными окнами, и с каждым витком развития медийных технологий - все эффективнее.
Как завоевывать просмотры и влиять на алгоритм Facebook Watch
Я уже писал про то, что у нас на Суспільном 80-90% просмотров видео (десятки, а порой и целая сотня миллионов просмотров каждый месяц) приходят из рекомендательной системы Facebook. До недавнего момента эта система казалось абсолютно черным ящиком - статистика по каждой странице скачет месяц к месяцу, ничего нельзя прогнозировать и планировать.
Короче, мы проанализировали год постинга видео на страницах Суспільного (почти 40 000 видео-постов) из двух источников и сделали reverse engineering алгоритма рекомендаций.
https://andrey.substack.com/p/videohack
Я уже писал про то, что у нас на Суспільном 80-90% просмотров видео (десятки, а порой и целая сотня миллионов просмотров каждый месяц) приходят из рекомендательной системы Facebook. До недавнего момента эта система казалось абсолютно черным ящиком - статистика по каждой странице скачет месяц к месяцу, ничего нельзя прогнозировать и планировать.
Короче, мы проанализировали год постинга видео на страницах Суспільного (почти 40 000 видео-постов) из двух источников и сделали reverse engineering алгоритма рекомендаций.
https://andrey.substack.com/p/videohack
Поучаствовал в "Make Sense", одном из главных подкастов для продакт-менеджеров на русском языке, на правах залетного специалиста по "медиа-как-продукту". Поговорили про дистрибуцию, стриминги, машины по производству контента и прочее. Если вам всегда не хватало аудиоверсии Медиаборща!, то вот она.
Слушать тут
Слушать тут
”Murder the media” (Популизм как product/market fit, ч.2)
Вся лента пестрит фотографиями про-трамповского погрома в Капитолии, участники которого, как забавно кто-то подметил, похожи на косплееров игры Far Cry 5 или героев одного из сезонов сериала “Родина”. Меня же, как человека не слишком сведущего в политических и философских тонкостях, заинтересовал на первый взгляд второстепенный сюжет этой истории - протест vs медиа.
Без малого 2 года назад я писал про то, что истеричный и полный радикального популизма tone of voice, который доминирует в мировой околополитической риторике последние несколько лет и все повышает свою интенсивность, - это прямой результат эффективной адаптации производителей контента (в данном случае - политические силы) к современным средствам коммуникации и моделям дистрибуции внутри них (в данном случае - контент в фидах соцсетей).
Президент Трамп, который пришел к власти не в последнюю очередь благодаря своему умению эффективно манипулировать производством и дистрибуцией контента, за годы своего президентства собрал беспрецедентную аудиторию и выстроил, как своими, так и чужими руками, мощнейшую децентрализованную медийную экосистему, существующую одновременно на десятках платформ и подпитываемую пользовательским контентом. Эта экосистема направлена на борьбу с истеблишментом и его системой дистрибуции - традиционными медийными институциями. “Murder the media”, написал кто-то на двери Капитолия, вероятно себя агентом медиавлияния не считая, но безусловно им являясь.
Политическое противостояние - это во все времена противостояние во многом медийное. Но в ситуации коммуникационного изобилия, когда объем потребляемого ежедневно контента почти достиг предела физических возможностей человека, политическое сообщение должно мутировать и эффективно перетекать из одного медиума в другой для того, чтобы быть считанным аудиторией. Проблема в том, что вышеуказанная “эффективность” заключается в победе над конкуренции внутри канала коммуникации, а победа эта на текущем этапе развития медиа возможно только за счет радикализации формы и содержания.
Полураздетый человек в шкуре бизона размахивает флагом конфедерации в капитолии - это одно из ярких олицетворений подобной радикализации. С точки зрения метрик потребления контента он безусловно победит у любого самого именитого спикера от традиционных медиа вне зависимости от места на идеологическом спектре. И возможностей для ответного удара довольно мало, ведь радикализация фундаментально противоречит стандартам журналистики, и в свою очередь делает полноценное противостояние на уровне двух различных систем ценностей и (ценности в смысле value networks) невозможным. Эту “дилемму обреченного” современным медиа еще предстоит распутать, и пока что тут сложно что-то предложить за пределами очевидного - объединение усилий, прямой контакт с аудиторией и безудержное просвещение по всем фронтам. Ну и посмотрим какой политический урок вынесут новые гейткиперы - технологические платформы и государственные регуляторы - из всего что произошло и произойдет.
Вся лента пестрит фотографиями про-трамповского погрома в Капитолии, участники которого, как забавно кто-то подметил, похожи на косплееров игры Far Cry 5 или героев одного из сезонов сериала “Родина”. Меня же, как человека не слишком сведущего в политических и философских тонкостях, заинтересовал на первый взгляд второстепенный сюжет этой истории - протест vs медиа.
Без малого 2 года назад я писал про то, что истеричный и полный радикального популизма tone of voice, который доминирует в мировой околополитической риторике последние несколько лет и все повышает свою интенсивность, - это прямой результат эффективной адаптации производителей контента (в данном случае - политические силы) к современным средствам коммуникации и моделям дистрибуции внутри них (в данном случае - контент в фидах соцсетей).
Президент Трамп, который пришел к власти не в последнюю очередь благодаря своему умению эффективно манипулировать производством и дистрибуцией контента, за годы своего президентства собрал беспрецедентную аудиторию и выстроил, как своими, так и чужими руками, мощнейшую децентрализованную медийную экосистему, существующую одновременно на десятках платформ и подпитываемую пользовательским контентом. Эта экосистема направлена на борьбу с истеблишментом и его системой дистрибуции - традиционными медийными институциями. “Murder the media”, написал кто-то на двери Капитолия, вероятно себя агентом медиавлияния не считая, но безусловно им являясь.
Политическое противостояние - это во все времена противостояние во многом медийное. Но в ситуации коммуникационного изобилия, когда объем потребляемого ежедневно контента почти достиг предела физических возможностей человека, политическое сообщение должно мутировать и эффективно перетекать из одного медиума в другой для того, чтобы быть считанным аудиторией. Проблема в том, что вышеуказанная “эффективность” заключается в победе над конкуренции внутри канала коммуникации, а победа эта на текущем этапе развития медиа возможно только за счет радикализации формы и содержания.
Полураздетый человек в шкуре бизона размахивает флагом конфедерации в капитолии - это одно из ярких олицетворений подобной радикализации. С точки зрения метрик потребления контента он безусловно победит у любого самого именитого спикера от традиционных медиа вне зависимости от места на идеологическом спектре. И возможностей для ответного удара довольно мало, ведь радикализация фундаментально противоречит стандартам журналистики, и в свою очередь делает полноценное противостояние на уровне двух различных систем ценностей и (ценности в смысле value networks) невозможным. Эту “дилемму обреченного” современным медиа еще предстоит распутать, и пока что тут сложно что-то предложить за пределами очевидного - объединение усилий, прямой контакт с аудиторией и безудержное просвещение по всем фронтам. Ну и посмотрим какой политический урок вынесут новые гейткиперы - технологические платформы и государственные регуляторы - из всего что произошло и произойдет.
“We are the news now!” (Популизм как product/market fit, ч.3)
На CJR вышел полный тревоги материал про то, что участники протестов в Капитолии в США скандировали фразу “We are the news now!” и использовали стриминг-платформу DLive для размещения user-generated контента, а несколько стримеров-любителей даже заработали там какие-то ощутимые деньги за пару дней. Волноваться в целом есть о чем, ведь стало ясно, что для большой части американской аудитории медиа окончательно утратили роль участника процесса коммуникации с властью.
Несколько лет назад автор блога Stratechery Бен Томпсон написал о том, что эра гейткиперства, т.е. монополии кого-либо на доступ к информации, подходит к концу благодаря технологическим платформам, которые максимально эффективно доставляют контент всем желающим. Мне эта мысль показалась довольно странной, т.к. уже тогда вполне очевидной была роль платформ как кандидатов в гейткиперы, что я и отразил в соответствующем тексте. По прошествии трех лет можно смело сказать, что из схватки за гейткиперство медиа окончательно выбыли, а технологические платформы пока лишь несущественно ведут в битве за этот статус с государственным левиафаном - вроде бы и забанили везде действующего президента США, но сделали это криво, непоследовательно и на максимально безопасном для себя отрезке его президентского срока.
Как бы там ни было, коммуникация представителя власти с миром после Трампа уже никогда не будет прежней. Раньше это (в на несколько порядков упрощенной версии) выглядело примерно так:
Источник (“Трамп”) -> Посредник (New York Times / Fox News / etc.) -> Медиум (ТВ/Радио/Интернет) -> Аудитория
Президент собирал брифинги, сенаторы давали ходили на ток-шоу, офисы рассылали пресс-релизы, а отдельные журналисты и целые медиа монетизировали собственный “доступ к телу” - так традиционно происходила коммуникация.
Теперь же уравнение упростилось:
Источник -> Медиум -> Аудитория
Источнику информации все еще требуется медиа, т.е. непосредственно способ доставки информации аудитории, но как, верно заметил в 2017 году Бен Томпсон, эту роль полностью взяли на себя платформы.
При этом интересно, что в ситуации агрессивной маргинализации истеблишментом определенных тем, точек зрения и прочих “альтернативных фактов” основными каналами коммуникации (к примеру, бан конспирологического контента) целевая аудитория этого контента до последнего ищет способы его получения вплоть до того, что начинает генерировать его самостоятельно. Помогают им в этом три фактора: сверхнизкий порог входа в производство контента (мобильные стримы), доступность платформ вне мейнстрима с готовыми инструментами монетизации (Dlive, Parler) и разогретая нишевая аудитория без особых требований к редакционным стандартам, даже скорее с особым мнением относительно этих стандартов (см. заголовок к предыдущему посту).
То есть получается скорее даже так:
( Источник <-> Медиум <-> Аудитория )
Коммуникация без профессиональных медиа хотя бы на уровне участника превращается в хрестоматийный echo chamber.
Учитывая сказанное выше, я не очень верю в то, что блокировка условного Трампа, а также поддерживающие околотрампистские движения платформы типа Parler к чему-то продуктивному приведет. История интернета показывает, что в нем сложно фундаментально что-то запретить. И в интернете ближайшего будущего любой пользователь сможет легко заходить в даркнет из браузерного расширения, а любой приверженец альтернативных фактов сможет размещать их на идеологически близких платформах и облачных серверах. Разогретая аудитория легко переступит через удобство потребления на пути к своей версии правды.
На CJR вышел полный тревоги материал про то, что участники протестов в Капитолии в США скандировали фразу “We are the news now!” и использовали стриминг-платформу DLive для размещения user-generated контента, а несколько стримеров-любителей даже заработали там какие-то ощутимые деньги за пару дней. Волноваться в целом есть о чем, ведь стало ясно, что для большой части американской аудитории медиа окончательно утратили роль участника процесса коммуникации с властью.
Несколько лет назад автор блога Stratechery Бен Томпсон написал о том, что эра гейткиперства, т.е. монополии кого-либо на доступ к информации, подходит к концу благодаря технологическим платформам, которые максимально эффективно доставляют контент всем желающим. Мне эта мысль показалась довольно странной, т.к. уже тогда вполне очевидной была роль платформ как кандидатов в гейткиперы, что я и отразил в соответствующем тексте. По прошествии трех лет можно смело сказать, что из схватки за гейткиперство медиа окончательно выбыли, а технологические платформы пока лишь несущественно ведут в битве за этот статус с государственным левиафаном - вроде бы и забанили везде действующего президента США, но сделали это криво, непоследовательно и на максимально безопасном для себя отрезке его президентского срока.
Как бы там ни было, коммуникация представителя власти с миром после Трампа уже никогда не будет прежней. Раньше это (в на несколько порядков упрощенной версии) выглядело примерно так:
Источник (“Трамп”) -> Посредник (New York Times / Fox News / etc.) -> Медиум (ТВ/Радио/Интернет) -> Аудитория
Президент собирал брифинги, сенаторы давали ходили на ток-шоу, офисы рассылали пресс-релизы, а отдельные журналисты и целые медиа монетизировали собственный “доступ к телу” - так традиционно происходила коммуникация.
Теперь же уравнение упростилось:
Источник -> Медиум -> Аудитория
Источнику информации все еще требуется медиа, т.е. непосредственно способ доставки информации аудитории, но как, верно заметил в 2017 году Бен Томпсон, эту роль полностью взяли на себя платформы.
При этом интересно, что в ситуации агрессивной маргинализации истеблишментом определенных тем, точек зрения и прочих “альтернативных фактов” основными каналами коммуникации (к примеру, бан конспирологического контента) целевая аудитория этого контента до последнего ищет способы его получения вплоть до того, что начинает генерировать его самостоятельно. Помогают им в этом три фактора: сверхнизкий порог входа в производство контента (мобильные стримы), доступность платформ вне мейнстрима с готовыми инструментами монетизации (Dlive, Parler) и разогретая нишевая аудитория без особых требований к редакционным стандартам, даже скорее с особым мнением относительно этих стандартов (см. заголовок к предыдущему посту).
То есть получается скорее даже так:
( Источник <-> Медиум <-> Аудитория )
Коммуникация без профессиональных медиа хотя бы на уровне участника превращается в хрестоматийный echo chamber.
Учитывая сказанное выше, я не очень верю в то, что блокировка условного Трампа, а также поддерживающие околотрампистские движения платформы типа Parler к чему-то продуктивному приведет. История интернета показывает, что в нем сложно фундаментально что-то запретить. И в интернете ближайшего будущего любой пользователь сможет легко заходить в даркнет из браузерного расширения, а любой приверженец альтернативных фактов сможет размещать их на идеологически близких платформах и облачных серверах. Разогретая аудитория легко переступит через удобство потребления на пути к своей версии правды.
Чума популяризаторства
(рубрика “Not so old man yells at a cloud”)
Как-то много в последнее время стало популяризаторов всего - культуры, науки, еды, технологий, бизнеса, благотворительности. Популяризаторами быть настолько круто и модно, что к ним внимания зачастую больше, чем собственно к популяризируемой ими теме. Я вижу в этом довольно серьезную проблему для информационного поля.
Роль популяризатора была очень важной в эпоху монополий на внимание и коммуникационного дефицита. Массовая аудитория могла узнавать про новые технологии или культурные феномены только из медиа, но журналисты - по большей generalists, т.е. не имеют доступа к узкоспециализированным знаниям, потому всегда полагались на популяризаторов, кулхантеров, трендвотчеров и кстати критиков для доступа к новому. Соответственно в информационной экосистеме популяризаторство выполняло функцию content discovery. При этом сам по себе популяризатор, как и журналист, вовсе необязательно был специалистом в продвигаемой сфере, но имел развитые коммуникационные навыки, софт скиллс и связи с инфо-монополистами.
Наступившее в последние 20 лет коммуникационное изобилие, интернет, социальные сервисы и алгоритмические ньюсфиды уничтожили монополию медиа на доступ к информации и забрали функцию content discovery у некогда очень ограниченного и оттого влиятельного круга лиц, формировавших вкусы сообществ. С другой стороны, вполне закономерно, что популяризаторский подход, который ставит в приоритет максимальную оптимизацию сообщения под требования канала коммуникации, оказался очень эффективным и востребованным в новой медийной эпохе. Лишенные роли монополии на доступ к новому, популяризаторы тем не менее успешно влились в современную информационную экосистему как производители контента, параллельно защищая свои позиции тезисами про необходимость дробления информации, дефицит внимания, короткие видео и т.д. Все превратилось в одну сплошную TED-лекцию, краткое содержание быстрого пересказа.
Соблазненные перспективами пути к успеху с куда меньшим сопротивлением, акторы информационного поля - создатели контента, исследователи, писатели и художники - все чаще выбирают популяризаторство, вместо полноценной деятельности, превращая свои профессии и себя в этих профессиях в один сплошной эрзац. В результате имеем армию rockstars - rockstar-ученые, rockstar-писатели, rockstar-философы с тысячами подписчиков и портфолио TED talks, но без оригинальных идей, ведь для них важнее охват информационной кампании, а не собственно ее суть.
Чтоб не впадать в тотальный алармизм, предположу, что есть сферы, где оголтелое популяризаторство допустимо и даже необходимо, например, благотворительность и вообще социальная сфера, где фундаментальная суть сообщения тут может быть неизменна десятилетиями (“нужно помочь детям”, “нельзя убивать редких животных”, “нужно сортировать мусор”). Но для развития культуры, науки, политики перекос в эту сторону губителен.
(рубрика “Not so old man yells at a cloud”)
Как-то много в последнее время стало популяризаторов всего - культуры, науки, еды, технологий, бизнеса, благотворительности. Популяризаторами быть настолько круто и модно, что к ним внимания зачастую больше, чем собственно к популяризируемой ими теме. Я вижу в этом довольно серьезную проблему для информационного поля.
Роль популяризатора была очень важной в эпоху монополий на внимание и коммуникационного дефицита. Массовая аудитория могла узнавать про новые технологии или культурные феномены только из медиа, но журналисты - по большей generalists, т.е. не имеют доступа к узкоспециализированным знаниям, потому всегда полагались на популяризаторов, кулхантеров, трендвотчеров и кстати критиков для доступа к новому. Соответственно в информационной экосистеме популяризаторство выполняло функцию content discovery. При этом сам по себе популяризатор, как и журналист, вовсе необязательно был специалистом в продвигаемой сфере, но имел развитые коммуникационные навыки, софт скиллс и связи с инфо-монополистами.
Наступившее в последние 20 лет коммуникационное изобилие, интернет, социальные сервисы и алгоритмические ньюсфиды уничтожили монополию медиа на доступ к информации и забрали функцию content discovery у некогда очень ограниченного и оттого влиятельного круга лиц, формировавших вкусы сообществ. С другой стороны, вполне закономерно, что популяризаторский подход, который ставит в приоритет максимальную оптимизацию сообщения под требования канала коммуникации, оказался очень эффективным и востребованным в новой медийной эпохе. Лишенные роли монополии на доступ к новому, популяризаторы тем не менее успешно влились в современную информационную экосистему как производители контента, параллельно защищая свои позиции тезисами про необходимость дробления информации, дефицит внимания, короткие видео и т.д. Все превратилось в одну сплошную TED-лекцию, краткое содержание быстрого пересказа.
Соблазненные перспективами пути к успеху с куда меньшим сопротивлением, акторы информационного поля - создатели контента, исследователи, писатели и художники - все чаще выбирают популяризаторство, вместо полноценной деятельности, превращая свои профессии и себя в этих профессиях в один сплошной эрзац. В результате имеем армию rockstars - rockstar-ученые, rockstar-писатели, rockstar-философы с тысячами подписчиков и портфолио TED talks, но без оригинальных идей, ведь для них важнее охват информационной кампании, а не собственно ее суть.
Чтоб не впадать в тотальный алармизм, предположу, что есть сферы, где оголтелое популяризаторство допустимо и даже необходимо, например, благотворительность и вообще социальная сфера, где фундаментальная суть сообщения тут может быть неизменна десятилетиями (“нужно помочь детям”, “нельзя убивать редких животных”, “нужно сортировать мусор”). Но для развития культуры, науки, политики перекос в эту сторону губителен.
Давно сюда ничего не писал (скоро исправлюсь). Я долго готовился и вот наконец запустил подкаст про медиа. Он пока что по моим ощущениям максимально задротский, но хочется верить, что в хорошем смысле. Если вам интересно, что происходит в медиа в Украине и мире, то прошу подписаться там, где слушаете подкасты.
МЕДИАБОЛЬ! - подкаст для тех, кто делает медиа
Савелий Барашков. Youtube - это боль!
Гостем первого выпуска подкаста "Медиаболь" стал руководитель партнерской сети по развитию каналов на Youtube Genesis MCN Савелий Барашков. Говорим про особенности продвижения контента на Youtube, настоящее и будущее видео на глобальных платформах, а также разницу во вкусах аудитории Youtube Украины, Нигерии и Казахстана.
Автор и ведущий подкаста - Андрей Боборыкин.
ГДЕ СЛУШАТЬ:
УП.Подкасты - Coming soon!
Anchor
Apple Podcasts
Google Podcasts
Castbox
Больше про медиа и платформы можно почитать в телеграм канале Медиаборщ! и в одноименной рассылке.
Спонсор подкаста — украинская adtech компания Admixer. Admixer разрабатывает рекламные технологии и помогает паблишерам эффективно монетизировать сайты и мобильные приложения. Admixer работает с самыми большими брендами и рекламными агентствами региона, а также со всеми форматами медийной рекламы.
Команда Admixer разработала решение, которое позволит идентифицировать пользователей и сохранить доходы от рекламы после отключения 3rd party куки-файлов в Chrome и других браузерах в 2022 году.
Присоединяйтесь к инициативе
МЕДИАБОЛЬ! - подкаст для тех, кто делает медиа
Савелий Барашков. Youtube - это боль!
Гостем первого выпуска подкаста "Медиаболь" стал руководитель партнерской сети по развитию каналов на Youtube Genesis MCN Савелий Барашков. Говорим про особенности продвижения контента на Youtube, настоящее и будущее видео на глобальных платформах, а также разницу во вкусах аудитории Youtube Украины, Нигерии и Казахстана.
Автор и ведущий подкаста - Андрей Боборыкин.
ГДЕ СЛУШАТЬ:
УП.Подкасты - Coming soon!
Anchor
Apple Podcasts
Google Podcasts
Castbox
Больше про медиа и платформы можно почитать в телеграм канале Медиаборщ! и в одноименной рассылке.
Спонсор подкаста — украинская adtech компания Admixer. Admixer разрабатывает рекламные технологии и помогает паблишерам эффективно монетизировать сайты и мобильные приложения. Admixer работает с самыми большими брендами и рекламными агентствами региона, а также со всеми форматами медийной рекламы.
Команда Admixer разработала решение, которое позволит идентифицировать пользователей и сохранить доходы от рекламы после отключения 3rd party куки-файлов в Chrome и других браузерах в 2022 году.
Присоединяйтесь к инициативе
Памяти виральности, ч.1
За последние несколько дней прочел много разборов очередного пивота блог-платформы Medium, которая решила разогнать редакции собственных мини-изданий и сфокусироваться на user-generated контенте, который как оказалось (внезапно!) приводит почти всю аудиторию. По большому счету эксперимент в формате “платформа запускает свои медиа с редакциями” можно считать закрытым, и, думаю, не только на Medium. Но можно ли считать этот эксперимент “провальным”?
В ситуации с Medium происходят два противоречащих друг другу процесса, и от этого собственно ничего не работает так как запланировал СЕО Эв Уильямс. С одной стороны, на платформе публикуются гигатонны пользовательского контента, и аудитория вокруг этого контента развивается по законам виральности - автор пишет скандальный или очень полезный контент, и на него приходят как внешние юзеры из поиска и соцсетей, так и внутренние, когда рекомендательный алгоритм заметит, что текст генерирует вовлеченность. Соответственно успешный контент в данном случае - тот, который собирает большую реакцию у аудитории внутри и вне платформы. Это модель примерно любой платформы с user-generated контентом - от Reddit до iFunny. Самый эффективный способ монетизации в рамках такой модели - это обвесить контент рекламой.
Но с другой стороны есть заявленная стратегия самого Medium, который в какой-то момент как раз отказался от рекламы и ввел платную подписку, а также относительно недавно решил, что “качественный контент” (который делает редакция из профессиональных авторов) будет драйвером подписчиков и соответственно экономической модели. Надо сказать, что Medium довольно хайпожорская компания, которая уже многие годы не делает ничего инновационного (со времени презентации своего WYSIWYG-редактора поста наверное), а только идет на поводу трендов - так были запущены сторис, рассылки, аудио и много другое. Ну и немудрено, что на волне истерии вокруг успехов NYT и светлого будущего журналистики по подписке Medium сделал ставку на ту же модель. А теперь получается, что “качественный контент” драйвит подписки сильно хуже пользовательского.
Так в чем же противоречие процессов, спросит уважаемый читатель. Объяснение раскрывает небольшая деталь относительно маркетинга проекта, которую я увидел в обзоре от Digiday. Medium совершенно не тратил деньги на привлечение пользователей, то есть рассчитывал что редакционный контент будут вирусится так же как пользовательский и приводить подписчиков. Но этого вполне ожидаемо не произошло, вернее, для того, чтобы такое имело шанс произойти, нужно производить существенно больше редакционного контента, чем производил Medium. Опирающийся на механизмы виральности маркетинг - это конечно хорошо, но это сильно менее контролируемый процесс, чем то что необходимо опирающейся на конкретную целевую аудиторию стратегии по привлечению подписчиков. Ну и в подтверждение этого тезиса в том же тексте Digiday пишет, что ролевая модель медиа по подписке - NYT - потратила на маркетинг почти 50 млн долларов в 2020 году.
Итого, у нас есть платформа, модель заработка которой противоречит способу привлечения пользователей. Тут нужно отметить, что эта подписная модель наверное может работать с user-generated контентом - нишевые авторы могут приводить свои аудитории и публиковать для них тексты под общим замком, но для этого видимо нужно существенно повысить выплаты авторам и сделать систему заработка сильно более прозрачной. И опять же есть Substack, который уже сейчас предлагает весьма прозрачную и более привлекательную альтернативу (но там как раз есть ограничения, которые Medium может сломать единым пейволлом).
Как бы там ни было, в 2021 году виральность перестала быть важным фактором для развития и выживания медиа. Попробую глубже разобрать эту тему в следующих постах.
Рассылка / Patreon / Подкаст
За последние несколько дней прочел много разборов очередного пивота блог-платформы Medium, которая решила разогнать редакции собственных мини-изданий и сфокусироваться на user-generated контенте, который как оказалось (внезапно!) приводит почти всю аудиторию. По большому счету эксперимент в формате “платформа запускает свои медиа с редакциями” можно считать закрытым, и, думаю, не только на Medium. Но можно ли считать этот эксперимент “провальным”?
В ситуации с Medium происходят два противоречащих друг другу процесса, и от этого собственно ничего не работает так как запланировал СЕО Эв Уильямс. С одной стороны, на платформе публикуются гигатонны пользовательского контента, и аудитория вокруг этого контента развивается по законам виральности - автор пишет скандальный или очень полезный контент, и на него приходят как внешние юзеры из поиска и соцсетей, так и внутренние, когда рекомендательный алгоритм заметит, что текст генерирует вовлеченность. Соответственно успешный контент в данном случае - тот, который собирает большую реакцию у аудитории внутри и вне платформы. Это модель примерно любой платформы с user-generated контентом - от Reddit до iFunny. Самый эффективный способ монетизации в рамках такой модели - это обвесить контент рекламой.
Но с другой стороны есть заявленная стратегия самого Medium, который в какой-то момент как раз отказался от рекламы и ввел платную подписку, а также относительно недавно решил, что “качественный контент” (который делает редакция из профессиональных авторов) будет драйвером подписчиков и соответственно экономической модели. Надо сказать, что Medium довольно хайпожорская компания, которая уже многие годы не делает ничего инновационного (со времени презентации своего WYSIWYG-редактора поста наверное), а только идет на поводу трендов - так были запущены сторис, рассылки, аудио и много другое. Ну и немудрено, что на волне истерии вокруг успехов NYT и светлого будущего журналистики по подписке Medium сделал ставку на ту же модель. А теперь получается, что “качественный контент” драйвит подписки сильно хуже пользовательского.
Так в чем же противоречие процессов, спросит уважаемый читатель. Объяснение раскрывает небольшая деталь относительно маркетинга проекта, которую я увидел в обзоре от Digiday. Medium совершенно не тратил деньги на привлечение пользователей, то есть рассчитывал что редакционный контент будут вирусится так же как пользовательский и приводить подписчиков. Но этого вполне ожидаемо не произошло, вернее, для того, чтобы такое имело шанс произойти, нужно производить существенно больше редакционного контента, чем производил Medium. Опирающийся на механизмы виральности маркетинг - это конечно хорошо, но это сильно менее контролируемый процесс, чем то что необходимо опирающейся на конкретную целевую аудиторию стратегии по привлечению подписчиков. Ну и в подтверждение этого тезиса в том же тексте Digiday пишет, что ролевая модель медиа по подписке - NYT - потратила на маркетинг почти 50 млн долларов в 2020 году.
Итого, у нас есть платформа, модель заработка которой противоречит способу привлечения пользователей. Тут нужно отметить, что эта подписная модель наверное может работать с user-generated контентом - нишевые авторы могут приводить свои аудитории и публиковать для них тексты под общим замком, но для этого видимо нужно существенно повысить выплаты авторам и сделать систему заработка сильно более прозрачной. И опять же есть Substack, который уже сейчас предлагает весьма прозрачную и более привлекательную альтернативу (но там как раз есть ограничения, которые Medium может сломать единым пейволлом).
Как бы там ни было, в 2021 году виральность перестала быть важным фактором для развития и выживания медиа. Попробую глубже разобрать эту тему в следующих постах.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Экономика The New York Times (Памяти виральности, ч.2)
В прошлом тексте я упомянул, что NYT тратит на маркетинг соизмеримые с технологическими платформами деньги, но как оказалось на самом деле там на порядок большие суммы. Прочитав про 46 миллионов на Digiday, я решил посмотреть публичные отчеты компании за 2020 год, и там нашел такую строку в разделе Expenses - “Media expenses, a component of sales and marketing costs that represents the cost to promote our subscription business”, то есть прямиком говорят про то, что это затраты на привлечение подписчиков. Так вот если вчитаться в отчет за прошлый год, то по этой строке получается вовсе не 46 миллионов, а 129.6 млн! Сумма выглядит достаточно безумной, но она вдохновила меня зарыться глубже в отчет и посчитать другие составляющие экономики любимого всеми бренда.
Важный дисклеймер: это все конечно очень грубые подсчеты, которые можно уточнить посмотрев в квартальные отчеты, и которые не учитывают другие критичные для цельной картины метрики, такие как, например отток пользователей. Но общее понимание можно составить.
Итак у нас есть такие вводные (за год):
Доходы от цифровой рекламы = $228,594,000
Доходы от цифровых подписок = $598,280,000
Затраты на привлечение новых подписчиков = $129,600,000
Привлеченные новые цифровые подписчики = 2,295,000
Количество цифровых подписчиков на конец 2019 года = 4,395,000
Что можно с этими цифрами делать?
1. Исходя из прироста подписчиков и доходов, я посчитал средний доход на подписчика в месяц: ($3 реклама + $9 подписка) = $12
2. Также мы можем посчитать затраты на привлечение одного пользователя: (затраты на привлечение в месяц / прирост подписчиков в месяц) = $56.
3. Исходя из средней стоимости акционной подписки в месяц (2$ в месяц первый год, потом 8$) мы можем посчитать срок окупаемости новых пользователей: (56$ / ($2 цена акционной подписки + $3 реклама) = 11 месяцев
Соответственно, один из выводов, который мы можем сделать - NYT окупает подписчика за год, и начинает зарабатывать на нем со следующего года. Учитывая огромную инвестицию компании в контент (1700 сотрудников редакции, стремительно растущие команды игр и сервисов, покупка подкаст-студий и нишевых медиа), а также растущие доходы от подписок год к году ($460,452,000 и $400,620,000 в 19 и 18 годах), то можно сделать вывод, что делают они это точно не в минус.
А второй вывод, который как мне кажется более важен в контексте дискуссии про подписную и членскую модель, - платить за подписчика можно и нужно! Миллионы подписчиков NYT - это не только результат great journalism is king, как нам направо и налево рассказывают евангелисты, но и грамотной инвестиции в продукт, аналитику и привлечение пользователя. В этом смысле NYT работает в том же ключе, что и любой SaaS-бизнес, и точно так же должны работать все медиа, которые рассчитывают получать прямую поддержку пользователей (что конечно не отменяет инвестиций контент).
Рассылка / Patreon / Подкаст
В прошлом тексте я упомянул, что NYT тратит на маркетинг соизмеримые с технологическими платформами деньги, но как оказалось на самом деле там на порядок большие суммы. Прочитав про 46 миллионов на Digiday, я решил посмотреть публичные отчеты компании за 2020 год, и там нашел такую строку в разделе Expenses - “Media expenses, a component of sales and marketing costs that represents the cost to promote our subscription business”, то есть прямиком говорят про то, что это затраты на привлечение подписчиков. Так вот если вчитаться в отчет за прошлый год, то по этой строке получается вовсе не 46 миллионов, а 129.6 млн! Сумма выглядит достаточно безумной, но она вдохновила меня зарыться глубже в отчет и посчитать другие составляющие экономики любимого всеми бренда.
Важный дисклеймер: это все конечно очень грубые подсчеты, которые можно уточнить посмотрев в квартальные отчеты, и которые не учитывают другие критичные для цельной картины метрики, такие как, например отток пользователей. Но общее понимание можно составить.
Итак у нас есть такие вводные (за год):
Доходы от цифровой рекламы = $228,594,000
Доходы от цифровых подписок = $598,280,000
Затраты на привлечение новых подписчиков = $129,600,000
Привлеченные новые цифровые подписчики = 2,295,000
Количество цифровых подписчиков на конец 2019 года = 4,395,000
Что можно с этими цифрами делать?
1. Исходя из прироста подписчиков и доходов, я посчитал средний доход на подписчика в месяц: ($3 реклама + $9 подписка) = $12
2. Также мы можем посчитать затраты на привлечение одного пользователя: (затраты на привлечение в месяц / прирост подписчиков в месяц) = $56.
3. Исходя из средней стоимости акционной подписки в месяц (2$ в месяц первый год, потом 8$) мы можем посчитать срок окупаемости новых пользователей: (56$ / ($2 цена акционной подписки + $3 реклама) = 11 месяцев
Соответственно, один из выводов, который мы можем сделать - NYT окупает подписчика за год, и начинает зарабатывать на нем со следующего года. Учитывая огромную инвестицию компании в контент (1700 сотрудников редакции, стремительно растущие команды игр и сервисов, покупка подкаст-студий и нишевых медиа), а также растущие доходы от подписок год к году ($460,452,000 и $400,620,000 в 19 и 18 годах), то можно сделать вывод, что делают они это точно не в минус.
А второй вывод, который как мне кажется более важен в контексте дискуссии про подписную и членскую модель, - платить за подписчика можно и нужно! Миллионы подписчиков NYT - это не только результат great journalism is king, как нам направо и налево рассказывают евангелисты, но и грамотной инвестиции в продукт, аналитику и привлечение пользователя. В этом смысле NYT работает в том же ключе, что и любой SaaS-бизнес, и точно так же должны работать все медиа, которые рассчитывают получать прямую поддержку пользователей (что конечно не отменяет инвестиций контент).
Рассылка / Patreon / Подкаст
“Третий сектор” экономики медиа (Иллюзия бесконечных ниш, ч.2)
Призрак бродит по американским медиа - призрак кооперации! Платформа авторских рассылок Substack в конце подняла еще $65 млн по оценке $650 млн и продолжает переманивать звездных журналистов у топовых медиа, например редактора блока мнений NYT Чарли Варзела, который объявил о запуске платной рассылки Galaxy Brain. И ничего не было бы нового и примечательного в этой новости, если б примерно в то же время другой знаменитый перебежчик из большого медиа на Substack Кейси Ньютон не объявил о создании Sidechannel, канала в мессенджере Discord для платных подписчиков его Platformer, а также еще 7 рассылок, включая Galaxy Brain. Вот об этой кооперации и хочется поговорить детальнее.
Про будущее медиа-стартапов как кооперативов я писал еще в октябре прошлого года, и сейчас кооперативизация или бандлинг индивидуальных авторских продуктов начинает происходить все активнее. И тут интересна эволюция взаимоотношений между этими новыми образованиями вроде Defector и большими медиа-компаниями, вроде NYT. В то время как средние и большие медиа заняты спасением себя, в основном посредством запуска программ прямой читательской поддержки, индивидуальные авторы и авторские коллективы имеют две огромные форы: 1) новые платформы на венчурных стероидах активно переманивают звездных авторов большими авансами и прочими плюшками; 2) one-man media company не имеет структуры расходов и кредитной истории полноценной компании, не говоря уже о среднем и крупном медиабизнесе - пространство для маневра бесконечно.
Надо отметить, что этот процесс большого перераспределения человеческого капитала рано или поздно выровняется и перестанет походить на революцию. С одной стороны произойдет радикальная оптимизация крупного и среднего медиабизнеса - через укрупнение (см. Huffpost + Buzzfeed) или вымирание (см. Outline). Ставший в меру традиционным бизнес цифровых медиа, построенный на монетизации огромной аудитории рекламой, уже перестал быть sexy для инвесторов, соответственно новых компаний с такой моделью будет все меньше. С другой стороны, рынок подписок также имеет свои границы и в отличие от рынка рекламы привязан к деньгам пользователей, а не компаний.
Во все возрастающей конкуренции у больших компаний с устойчивыми бизнесами всегда останется преимущество объема контента за соизмеримые с индивидуальным автором деньги. Таким образом будут WP/NYT/Conde Nast/Vox Media будут стремительно повышать зарплаты и условия труда, а также ставить своих авторов в более суровые контрактные обязательства, а медиа-кооперативы будут укрупняться и множить платящие аудитории за счет расширения ассортимента контента, медленно превращаясь из кооперативов в среднего размера компании. И так до того момента, пока не станет совсем тесно. Но это уже будет совсем другая история.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Призрак бродит по американским медиа - призрак кооперации! Платформа авторских рассылок Substack в конце подняла еще $65 млн по оценке $650 млн и продолжает переманивать звездных журналистов у топовых медиа, например редактора блока мнений NYT Чарли Варзела, который объявил о запуске платной рассылки Galaxy Brain. И ничего не было бы нового и примечательного в этой новости, если б примерно в то же время другой знаменитый перебежчик из большого медиа на Substack Кейси Ньютон не объявил о создании Sidechannel, канала в мессенджере Discord для платных подписчиков его Platformer, а также еще 7 рассылок, включая Galaxy Brain. Вот об этой кооперации и хочется поговорить детальнее.
Про будущее медиа-стартапов как кооперативов я писал еще в октябре прошлого года, и сейчас кооперативизация или бандлинг индивидуальных авторских продуктов начинает происходить все активнее. И тут интересна эволюция взаимоотношений между этими новыми образованиями вроде Defector и большими медиа-компаниями, вроде NYT. В то время как средние и большие медиа заняты спасением себя, в основном посредством запуска программ прямой читательской поддержки, индивидуальные авторы и авторские коллективы имеют две огромные форы: 1) новые платформы на венчурных стероидах активно переманивают звездных авторов большими авансами и прочими плюшками; 2) one-man media company не имеет структуры расходов и кредитной истории полноценной компании, не говоря уже о среднем и крупном медиабизнесе - пространство для маневра бесконечно.
Надо отметить, что этот процесс большого перераспределения человеческого капитала рано или поздно выровняется и перестанет походить на революцию. С одной стороны произойдет радикальная оптимизация крупного и среднего медиабизнеса - через укрупнение (см. Huffpost + Buzzfeed) или вымирание (см. Outline). Ставший в меру традиционным бизнес цифровых медиа, построенный на монетизации огромной аудитории рекламой, уже перестал быть sexy для инвесторов, соответственно новых компаний с такой моделью будет все меньше. С другой стороны, рынок подписок также имеет свои границы и в отличие от рынка рекламы привязан к деньгам пользователей, а не компаний.
Во все возрастающей конкуренции у больших компаний с устойчивыми бизнесами всегда останется преимущество объема контента за соизмеримые с индивидуальным автором деньги. Таким образом будут WP/NYT/Conde Nast/Vox Media будут стремительно повышать зарплаты и условия труда, а также ставить своих авторов в более суровые контрактные обязательства, а медиа-кооперативы будут укрупняться и множить платящие аудитории за счет расширения ассортимента контента, медленно превращаясь из кооперативов в среднего размера компании. И так до того момента, пока не станет совсем тесно. Но это уже будет совсем другая история.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Какое-то время назад впервые стал гостем ютуб-шоу. Выпуск и сам канал ”Карт Бланш” в основном про украинские медиа, но те вещи, о которых я там говорю, применимы и в более широкой географии, ну и совпадают с темами “Медиаборща”. Если интересуетесь украинским медиаменеджментом, то рекомендую подписаться.
DTC-зация всего и конец тирании масштаба, ч.1
Уже долгое время искал правильный термин для объяснения процессов, которые происходят не только в медиа, но и в принципе повсеместно на протяжение последних 5 лет - direct-to-consumer’изация! (h/t Брайану Моррисси и Бену Смиту) Действительно, последние годы нас все стремительнее затягивает в черную дыру DTC - ТВ-селебрити и комики становятся видеоблогерами, порноактрисы, стриптизеры и скучающие менеджеры среднего звена открывают Only Fans, а подзабытые и не очень актеры и рэперы зарабатывают миллионы на открытках в Cameo. Ну а теперь к ним присоединяются журналисты.
Надо сказать, что DTC как модель появилась не вчера и в этом сегменте уже есть много миллиардных бизнесов вроде Away, Dollar Shave Club и Glossier, но традиционно эта индустрия была в первую очередь про производство и продажу товаров напрямую потребителям без посредников. Тектонические сдвиги в агрегации внимания последних лет медленно превращают в DTC вообще все на свете.
Для индустрии контента ключевым отличием DTC-модели от традиционной модели является совершенно иная цепочка ценности, которая позволяет извлекать прибыль на гораздо меньших масштабах. А масштаб для окупаемости коммерческих медиа исторически имел ключевое значение. Как верно подметили недавно в тексте “Масштаб был богом, который потерпел поражение” в журнале Atlantic, медиабизнес в интернете был построен на законах экономики аналоговых медиа, и в то время как технологические компании разрабатывали все более эффективные дистрибуции и монетизации внимания, медийные компании плыли по течению хайп-циклов и пытались компенсировать постоянно падающие доходы масштабированием аудитории на очередном витке технологий и увеличением рекламных показов за счет все более назойливых форматов. К 2021 году эту тирания цифры, тирания масштаба стремительно разваливается на части и обнажает собственную тупиковость.
Примечательно и то, что, выпрыгнув из порочного цикла бесконечного масштабирования в дивный новый мир DTC, создатели контента с удивлением узнают, что - оказываются! - тексты все еще востребованы. Нам годами говорили про то, что “все будет видео”, что коммерческая реализация может быть достигнута путем максимальной оптимизации контента для массовой аудитории (которая вся будет видео), что сто тысяч фолловеров уже не круто, что миллион просмотров уже не круто (особенно в Тик-Токе). Но имея 1000 подписчиков, которые платят по 10 долларов в месяц, американский журналист внезапно понял, что зарабатывает больше чем в NYT или Verge, где его тексты читают миллионы. И для той тысячи нужен именно длинный текст с кучей узкоспециализированной терминологии, а сокращать его до минутного квадратного видео вовсе нет никакой необходимости.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Уже долгое время искал правильный термин для объяснения процессов, которые происходят не только в медиа, но и в принципе повсеместно на протяжение последних 5 лет - direct-to-consumer’изация! (h/t Брайану Моррисси и Бену Смиту) Действительно, последние годы нас все стремительнее затягивает в черную дыру DTC - ТВ-селебрити и комики становятся видеоблогерами, порноактрисы, стриптизеры и скучающие менеджеры среднего звена открывают Only Fans, а подзабытые и не очень актеры и рэперы зарабатывают миллионы на открытках в Cameo. Ну а теперь к ним присоединяются журналисты.
Надо сказать, что DTC как модель появилась не вчера и в этом сегменте уже есть много миллиардных бизнесов вроде Away, Dollar Shave Club и Glossier, но традиционно эта индустрия была в первую очередь про производство и продажу товаров напрямую потребителям без посредников. Тектонические сдвиги в агрегации внимания последних лет медленно превращают в DTC вообще все на свете.
Для индустрии контента ключевым отличием DTC-модели от традиционной модели является совершенно иная цепочка ценности, которая позволяет извлекать прибыль на гораздо меньших масштабах. А масштаб для окупаемости коммерческих медиа исторически имел ключевое значение. Как верно подметили недавно в тексте “Масштаб был богом, который потерпел поражение” в журнале Atlantic, медиабизнес в интернете был построен на законах экономики аналоговых медиа, и в то время как технологические компании разрабатывали все более эффективные дистрибуции и монетизации внимания, медийные компании плыли по течению хайп-циклов и пытались компенсировать постоянно падающие доходы масштабированием аудитории на очередном витке технологий и увеличением рекламных показов за счет все более назойливых форматов. К 2021 году эту тирания цифры, тирания масштаба стремительно разваливается на части и обнажает собственную тупиковость.
Примечательно и то, что, выпрыгнув из порочного цикла бесконечного масштабирования в дивный новый мир DTC, создатели контента с удивлением узнают, что - оказываются! - тексты все еще востребованы. Нам годами говорили про то, что “все будет видео”, что коммерческая реализация может быть достигнута путем максимальной оптимизации контента для массовой аудитории (которая вся будет видео), что сто тысяч фолловеров уже не круто, что миллион просмотров уже не круто (особенно в Тик-Токе). Но имея 1000 подписчиков, которые платят по 10 долларов в месяц, американский журналист внезапно понял, что зарабатывает больше чем в NYT или Verge, где его тексты читают миллионы. И для той тысячи нужен именно длинный текст с кучей узкоспециализированной терминологии, а сокращать его до минутного квадратного видео вовсе нет никакой необходимости.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Forwarded from Press Club Belarus
Слово. Сила. Юля
Сегодня – Всемирный день свободы печати. Когда-нибудь (надеемся, скоро) мы все сможем поднять бокалы с шампанским и отметить настоящий День свободы.
Но прямо сейчас в тюрьме находятся 11 представителей медиа, среди которых – четыре сотрудника Пресс-клуба. Все они признаны политзаключёнными.
Мы, команда Пресс-клуба, хотим показать, чем занимается наша организация, которая пять лет работала в Минске открыто и законно и до выборов-2020 не вызывала никаких нареканий со стороны действующей власти.
В этом документальном фильме – история основательницы Пресс-клуба Юлии Слуцкой, рассказ о том, что ей удалось сделать для развития профессиональной журналистики и медиарынка в Беларуси.
Сегодня – Всемирный день свободы печати. Когда-нибудь (надеемся, скоро) мы все сможем поднять бокалы с шампанским и отметить настоящий День свободы.
Но прямо сейчас в тюрьме находятся 11 представителей медиа, среди которых – четыре сотрудника Пресс-клуба. Все они признаны политзаключёнными.
Мы, команда Пресс-клуба, хотим показать, чем занимается наша организация, которая пять лет работала в Минске открыто и законно и до выборов-2020 не вызывала никаких нареканий со стороны действующей власти.
В этом документальном фильме – история основательницы Пресс-клуба Юлии Слуцкой, рассказ о том, что ей удалось сделать для развития профессиональной журналистики и медиарынка в Беларуси.
YouTube
Слово. Сила. Юля / Integrity. Strength. Yulia (ENG SUBS)
Слово. Сила. Юля / Integrity. Strength. Yulia (ENG SUBS)
История Юлии Слуцкой, которая объединила журналистику, бизнес, третий сектор и даже государство, и за это попала в тюрьму
С 22 декабря 2020 основатель Press Club Belarus Юлия Слуцкая и ещё три сотрудника…
История Юлии Слуцкой, которая объединила журналистику, бизнес, третий сектор и даже государство, и за это попала в тюрьму
С 22 декабря 2020 основатель Press Club Belarus Юлия Слуцкая и ещё три сотрудника…
Памяти дистрибуции? (Памяти виральности, ч.3)
В рамках размышлений над новым миром DTC не лишним будет поговорить про смену приоритетов для медиабизнеса в этом мире. Если максимально упростить, в рекламной модели монетизации медиа должны а) привести как можно больше пользователей на свой контент (дистрибуция) ; б) монетизировать эту аудиторию как можно выгоднее через баннеры / нативку / партнерки / etc (монетизация). Для медиа, которые финансируются читателями, проблемы дистрибуции и монетизации куда менее актуальны, чем проблемы привлечения и удержания пользователей.
Издание которое имеет 10 000 платящих подписчиков конечно заинтересовано в том, чтобы этим пользователям было комфортно потреблять контент, но куда больше оно заинтересовано в привлечении новых платящих пользователей, а также удержании и новых, и старых. Дистрибуция и монетизация тут скорее на службе у этих целей более высокого порядка. Именно по этой причине NYT может позволить себе не участвовать в Apple News+, Google AMP и Facebook Instant Articles, т.е. может не подстраиваться под дистрибуцию, если это не конвертит в новых подписчиков. Но, уверен, что NYT не может не тратить $50+ на нового подписчика и не предлагать ему пробный год почти даром (подробно считал это тут) - это вопросы user acquisition, но не дистрибуции. Ну и на привлечение и удержание подписчиков NYT конечно же в не меньшей степени работает контент, а точнее его объем и многообразие.
Для нового поколения DTC-кооперативов эти проблемы стоят не менее остро. У медиа состоящего из 1-5 человек нет оборотов NYT, соответственно нет потребности в миллионах платящих подписчиков, но нет и того объема контента, а также часто крепкого бренда, которые могут работать на указанные выше цели. Таким образом ваш любимый substack-блог (надеюсь, не самый любимый) мог бы решать проблемы привлечения через дистрибуцию, к примеру, писать seo-контент или снимать всякую вырвиглазную дичь под Youtube, но куда эффективнее для организации с ограниченными ресурсами фокусироваться на работе с целевой аудиторией, ее конверсии в платящую и дальнейшем удержании.
Виральность, так хорошо работающая во благо рекламной модели, не только слабо применима в DTC, но порой даже нежелательна, ведь она а) лишает нас контроля над привлекаемой аудиторией; б) поощряет спектакулярные форматы контента, ввергая автора в лицемерные циклы оптимизации. Соответственно нишевым изданиям и блогам следует искать тонкой “нишевой виральности” исключительно в рамках целевой аудитории. Но оптимизация под “перешлите статью коллеге” - задача очень нетривиальная.
Рассылка / Patreon / Подкаст
В рамках размышлений над новым миром DTC не лишним будет поговорить про смену приоритетов для медиабизнеса в этом мире. Если максимально упростить, в рекламной модели монетизации медиа должны а) привести как можно больше пользователей на свой контент (дистрибуция) ; б) монетизировать эту аудиторию как можно выгоднее через баннеры / нативку / партнерки / etc (монетизация). Для медиа, которые финансируются читателями, проблемы дистрибуции и монетизации куда менее актуальны, чем проблемы привлечения и удержания пользователей.
Издание которое имеет 10 000 платящих подписчиков конечно заинтересовано в том, чтобы этим пользователям было комфортно потреблять контент, но куда больше оно заинтересовано в привлечении новых платящих пользователей, а также удержании и новых, и старых. Дистрибуция и монетизация тут скорее на службе у этих целей более высокого порядка. Именно по этой причине NYT может позволить себе не участвовать в Apple News+, Google AMP и Facebook Instant Articles, т.е. может не подстраиваться под дистрибуцию, если это не конвертит в новых подписчиков. Но, уверен, что NYT не может не тратить $50+ на нового подписчика и не предлагать ему пробный год почти даром (подробно считал это тут) - это вопросы user acquisition, но не дистрибуции. Ну и на привлечение и удержание подписчиков NYT конечно же в не меньшей степени работает контент, а точнее его объем и многообразие.
Для нового поколения DTC-кооперативов эти проблемы стоят не менее остро. У медиа состоящего из 1-5 человек нет оборотов NYT, соответственно нет потребности в миллионах платящих подписчиков, но нет и того объема контента, а также часто крепкого бренда, которые могут работать на указанные выше цели. Таким образом ваш любимый substack-блог (надеюсь, не самый любимый) мог бы решать проблемы привлечения через дистрибуцию, к примеру, писать seo-контент или снимать всякую вырвиглазную дичь под Youtube, но куда эффективнее для организации с ограниченными ресурсами фокусироваться на работе с целевой аудиторией, ее конверсии в платящую и дальнейшем удержании.
Виральность, так хорошо работающая во благо рекламной модели, не только слабо применима в DTC, но порой даже нежелательна, ведь она а) лишает нас контроля над привлекаемой аудиторией; б) поощряет спектакулярные форматы контента, ввергая автора в лицемерные циклы оптимизации. Соответственно нишевым изданиям и блогам следует искать тонкой “нишевой виральности” исключительно в рамках целевой аудитории. Но оптимизация под “перешлите статью коллеге” - задача очень нетривиальная.
Рассылка / Patreon / Подкаст
Подкаст "Медиаболь!": первый сезон
Подкаст для тех, кто делает медиа, ушел на очень короткий перерыв, а я позволю себе напомнить о чем был его первый сезон:
1. Савелий Барашков. Youtube - это боль!
2. Дмитрий Федоренко. Медиа - это gold!
3. Ярослав Кобзарь. Нативная реклама - это боль!
4. Даниил Ваховский. Принт (а также пиар и маркетинг) - это боль!
5. Иван Шестаков. Стриминг - это боль!
6. Денис Зеленов. Новостной сайт - это боль!
7. Дмитрий Корнилов. Новые новые медиа - это боль!
8. Тарас Прокопишин. Повільні медіа - це біль!
9. Анна Ятель, Ярослав Холод. Монетизация - это боль!
10. Виталий Лаптенок. Инвестиции в медиа - это боль!
Подписаться на подкаст, прослушать один из выпусков выше, а также оставить отзыв или оценку нужно тут:
Apple Podcasts
Google Podcasts
Castbox
Breaker
Pocket Casts
RadioPublic
Spotify
Проект был бы невозможен без Admixer, Media Development Foundation и УП.Подкасты!
Рассылка / Patreon / Подкаст
Подкаст для тех, кто делает медиа, ушел на очень короткий перерыв, а я позволю себе напомнить о чем был его первый сезон:
1. Савелий Барашков. Youtube - это боль!
2. Дмитрий Федоренко. Медиа - это gold!
3. Ярослав Кобзарь. Нативная реклама - это боль!
4. Даниил Ваховский. Принт (а также пиар и маркетинг) - это боль!
5. Иван Шестаков. Стриминг - это боль!
6. Денис Зеленов. Новостной сайт - это боль!
7. Дмитрий Корнилов. Новые новые медиа - это боль!
8. Тарас Прокопишин. Повільні медіа - це біль!
9. Анна Ятель, Ярослав Холод. Монетизация - это боль!
10. Виталий Лаптенок. Инвестиции в медиа - это боль!
Подписаться на подкаст, прослушать один из выпусков выше, а также оставить отзыв или оценку нужно тут:
Apple Podcasts
Google Podcasts
Castbox
Breaker
Pocket Casts
RadioPublic
Spotify
Проект был бы невозможен без Admixer, Media Development Foundation и УП.Подкасты!
Рассылка / Patreon / Подкаст
Медиаборщ! pinned «Подкаст "Медиаболь!": первый сезон Подкаст для тех, кто делает медиа, ушел на очень короткий перерыв, а я позволю себе напомнить о чем был его первый сезон: 1. Савелий Барашков. Youtube - это боль! 2. Дмитрий Федоренко. Медиа - это gold! 3. Ярослав Кобзарь.…»
Powers that were, ч.1
Когда-то в далеком 2016 году американский медиаменеджер Джошуа Топольски написал культовый fuck-you-текст, обращенный ко всему медиа-истеблишменту под названием "Your media business will not be saved", где очень красочно описал как в погоне за the next big thing медиа теряют себя. И хоть доказать жизнеспособность альтернативы в виде издания The Outline у мистера Топольски не получилось, процессы, описанные им в визионерском тексте, не потеряли актуальности.
Смена караула гейткиперов, которой последние несколько лет посвящен этот канал, близится к развязке, и, как вы наверное уже могли догадаться, развязка эта не в пользу традиционных медийных организаций. Так прямо на наших глазах происходит перекраивание гейткиперства в индустрии моды. Согласно подробному отчету The Cut, профессия главного редактора глянцевого издания перестала быть привлекательной и талантливые редакционные топ-менеджеры стремительно перетекают в команды media partnerships и influencer partnerships на технологические платформы.
Если подумать, то все логично - раньше новые модные тренды, а также тех, кто эти тренда возглавлял, определяли/назначали в редакциях Vogue, Elle и Marie Claire, то теперь это происходит в рекомендациях Instagram и TikTok. Ну и соответственно власть руководителя направления Fashion на этих платформах в сотни и тысячи раз сильнее, чем у условной Анны Винтур.
Весьма закономерно, что параллельно с этими процессами происходит распад индустрии и с другой стороны. Так вышеупомянутая легендарная госпожа Винтур, став chief content officer издательского дома Conde Nast, теперь отвечает за то, чтобы унифицировать подходы к производству контенту на фоне масштабных сокращений расходов. Результатом этого становится плавное превращение всех международных брендов Conde Nast в один сплошной "винтуровский vogue", то есть живет скорее по принципам фабрик контента. Примерно то же случилось c американским Forbes еще лет 5-7 назад. Ну и чем дальше, тем глуше угол, в который себя загоняют большие издательские бизнесы прошлого, и тем увереннее сбывается пророчество-предостережение Топольски.
В английском языке есть интересное словосочетание - "powers that be", которое можно условно перевести как "силы у власти" или "гейткиперы". В течение долгих лет это выражение употреблялось по отношению к государственным институциям и медиа. Есть даже довольно уважаемая книга по истории американских медиа 1979 года под таким названием. Powers that be в 2021 году это уже совершенно точно не медиа, и пора бы уже всем участникам уравнения (аудитории, бизнесу, издателям и госрегуляторам) в этом себе и друг другу признаться.
—
Медиаборщ! возвращается после долгого перерыва. Обещаю существенно больше активности здесь, а также в рамках одноименной имейл-рассылки. Спасибо, что не отписались и подписывайтесь, если еще не. Ну и спасибо всем, кто донатил на Patreon все это время.
Когда-то в далеком 2016 году американский медиаменеджер Джошуа Топольски написал культовый fuck-you-текст, обращенный ко всему медиа-истеблишменту под названием "Your media business will not be saved", где очень красочно описал как в погоне за the next big thing медиа теряют себя. И хоть доказать жизнеспособность альтернативы в виде издания The Outline у мистера Топольски не получилось, процессы, описанные им в визионерском тексте, не потеряли актуальности.
Смена караула гейткиперов, которой последние несколько лет посвящен этот канал, близится к развязке, и, как вы наверное уже могли догадаться, развязка эта не в пользу традиционных медийных организаций. Так прямо на наших глазах происходит перекраивание гейткиперства в индустрии моды. Согласно подробному отчету The Cut, профессия главного редактора глянцевого издания перестала быть привлекательной и талантливые редакционные топ-менеджеры стремительно перетекают в команды media partnerships и influencer partnerships на технологические платформы.
Если подумать, то все логично - раньше новые модные тренды, а также тех, кто эти тренда возглавлял, определяли/назначали в редакциях Vogue, Elle и Marie Claire, то теперь это происходит в рекомендациях Instagram и TikTok. Ну и соответственно власть руководителя направления Fashion на этих платформах в сотни и тысячи раз сильнее, чем у условной Анны Винтур.
Весьма закономерно, что параллельно с этими процессами происходит распад индустрии и с другой стороны. Так вышеупомянутая легендарная госпожа Винтур, став chief content officer издательского дома Conde Nast, теперь отвечает за то, чтобы унифицировать подходы к производству контенту на фоне масштабных сокращений расходов. Результатом этого становится плавное превращение всех международных брендов Conde Nast в один сплошной "винтуровский vogue", то есть живет скорее по принципам фабрик контента. Примерно то же случилось c американским Forbes еще лет 5-7 назад. Ну и чем дальше, тем глуше угол, в который себя загоняют большие издательские бизнесы прошлого, и тем увереннее сбывается пророчество-предостережение Топольски.
В английском языке есть интересное словосочетание - "powers that be", которое можно условно перевести как "силы у власти" или "гейткиперы". В течение долгих лет это выражение употреблялось по отношению к государственным институциям и медиа. Есть даже довольно уважаемая книга по истории американских медиа 1979 года под таким названием. Powers that be в 2021 году это уже совершенно точно не медиа, и пора бы уже всем участникам уравнения (аудитории, бизнесу, издателям и госрегуляторам) в этом себе и друг другу признаться.
—
Медиаборщ! возвращается после долгого перерыва. Обещаю существенно больше активности здесь, а также в рамках одноименной имейл-рассылки. Спасибо, что не отписались и подписывайтесь, если еще не. Ну и спасибо всем, кто донатил на Patreon все это время.