Ничто так не льстит мужскому самолюбию, ничто так не поднимает мужчину в его же собственных глазах, как безграничная, безотчётная любовь к нему женщины, к которой он, в свою очередь, равнодушен.

Анхель де Куатье,
«Всю жизнь ты ждала»

Я та... у которой ,,ВСЕ ХОРОШО"...
И даже тогда... когда боль разъедает...
И хочется просто уткнуться в плечо...
Но... только вот рядом плеча не бывает....
Я та... о которой всегда говорят...
Те... люди... которые вовсе не знают...
Как много тех ран...что ночами болят...
Лишь видят улыбку...что их покрывает...
Я та... из розряда... смогу все сама...
И та... что никогда не покажется слабой...
И есть рядом люди... но по ЖИЗНИ... одна...
А хочется стать... для кого то той самой...
А хочется... просто... уткнуться в плечо...
Чтоб слезы не прятать... когда одиноко...
Чтоб кто-то заметил...,, Что все хорошо,,...
Так часто скрывает... насколько все плохо...

Мария Куткар

Для одной и той же вещи можно подыскать и хорошие, и плохие слова. От этого ничего не меняется. Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно — все всегда замыкается на тебе. Я не обманываю тебя. Ты ничего не теряешь. Вот почему я снова и снова прихожу к тебе, вот почему мне не о чем сожалеть, не в чем винить себя.

Эрих Мария Ремарк,
«Триумфальная арка»

А ведь это очень важно — прочувствовать и принять погоду друг друга. У всех она разная. Один живёт в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой — в одухотворяющей весне, где после дождливого дня наступает солнечный. Важно не заставлять ближнего быть тем, кем ты хочешь его видеть. Не упрекать. Всё равно он останется собой, вернётся в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду любимого человека, её светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат.

Эльчин Сафарли,
«Если бы ты знал…»

«а между тем
меня обнял глубокий любовный покой
совершенная гармония»

26 октября в московском пространстве Île Thélème состоится вечер греческого поэта Димитриса Яламаса «Третий парадокс». Его лирическая палитра родственна мастерам русского и европейского авангарда первой половины XX века, особенно французским и греческим поэтам-сюрреалистам.

В сочинениях Яламаса сильно чувствуется его глубокое знание и настоящее чувство греческой античности и традиций поэтов-трагиков — Эсхила, Софокла и Еврипида. Его поэзия тесно связана с музыкой, что вылилось в сочинение нескольких оперных либретто и текстов для других музыкальных жанров (кантаты, оратории, реквием), которые были представлены на сценах театров и фестивалей.

Творчество Яламаса гостям вечера представит филолог-эллинист, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова Ксения Климова, которая также прочтет с автором его стихи. В вечере примет участие композитор Наталья Соколовская, которая создаст живую канву для созданных поэтом миров с помощью фортепианных импровизаций. Несколько стихов будут прочитаны актрисами Екатериной Андреевой и Александрой Скорокосовой.

Билеты на вечер:
https://bit.ly/3A6Xxiv

Я хочу сегодня тишины...
Пожелайте мне простого счастья —
В вазе ароматные цветы
Берегут пусть близких от ненастья!
Пожелайте мне обычный мир,
Солнца шар в улыбке небосвода,
Свет за занавесками квартир,
И прогулку в парке, чтоб свобода
Наполняла лёгкие и грудь.
Мысли чтоб о чём-то сокровенном...
Пожелайте мне легко уснуть,
След оставить в этом мире бренном!
Я хочу сегодня теплый дом
Переполненный беспечностью и смехом.
Счастье пусть не будет "на потом"
Отражаясь в сердце звонким эхом!
Я хочу сегодня просто быть
Для кого-то очень, очень важной...
От любви не падать, а парить
В облаках голубкою бумажной!

Маруся Климова

— Как же улыбаться, когда сердце разбито?
Анна хихикнула:
— Тоже мне, королева трагедии! Улыбаться с разбитым сердцем — это мы, женщины, умеем...

Филиппа Грегори,
«Ещё одна из рода Болейн»

— Ты помнишь, что делала почти каждую ночь перед сном, когда была маленькой?
— Читала под одеялом при свете фонарика.
— А почему ты не зажигала верхний свет в комнате?
— Чтобы ты думал, что я сплю, в то время как я тайком глотала книжки…
— Погас ли твой фонарик хоть один раз за все те годы?
— Нет.
— А ведь тебе никогда не приходилось менять в нем батарейки…

Марк Леви,
«Те слова, что мы не сказали друг другу»

Девятый класс, химичка – д*ра,
Мы все балдеем от Битлов,
И намекает мне фигура,
Что приближается любовь.
И я, поняв намек фигуры,
Коньки напильником точу
И в Парк культуры, в Парк культуры
На крыльях радости лечу.
Каток блестит, огнями залит,
Коньками чиркаю по льду,
А рядом одноклассник Алик
Снежинки ловит на лету.
И я, от счастья замирая,
Уже предчувствую роман.
В аллеях музыка играет,
Плывет сиреневый туман,
Рыдает громко репродуктор
Над голубою гладью льда
О том, как не спешит кондуктор,
Горит полночная звезда.
До счастья метр, еще немножко,
Ему навстречу я скольжу,
Но Алик ставит мне подножку,
И я у ног его лежу.
Как он был рад, что я упала,
Скривил лицо, меня дразня —
Ну, фигуристка ж ты, Рубала! —
И укатился от меня.
Прошло сто лет. На пляже жарком
Я проводила отпуск свой.
И про туман Владимир Маркин
Пел над моею головой.
Под песню вспоминая детство,
Я вдруг растрогалась до слез.
И тут в шезлонге по соседству:
– Рубала! – кто-то произнес. —
А ты совсем не изменилась! —
Был Алик рад от всей души. —
И если ты не загордилась,
Ты мне книжонку подпиши.
Мы оба были встрече рады,
Вошли в вечерний ресторан.
И пела девушка с эстрады
Там про сиреневый туман.
Мы были пьяными немножко,
Плыл ресторан в густом дыму.
Мы танцевали. И подножку
Я вдруг подставила ему.
Лежал он посредине зала
У ног моих, как я тогда.
– Ну, фигуристка ты, Рубала! —
Сказал и скрылся. Навсегда…

ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ

Если человек, измученный жестокой душевной бурей, судорожно сопротивляясь натиску нежданных бедствий, не зная, жив ли он или мертв, всё же способен с бережной заботливостью относиться к любимому существу — это верный признак истинно прекрасного сердца.

Виктор Мари Гюго,
«Человек, который смеётся»

Главное сделать первый шаг. Самое трудное вначале, потом пройдет. Это как, когда вы хотите зайти в воду, но не можете решиться. Вам она кажется холодной, вы заходите по колени, и останавливаетесь. Но чем медленнее вы продвигаетесь, тем мучительнее для вас процесс. Иногда, самым безболезненным способом сделать то, что вы сделать не решаетесь, это плюхнуться с разбега.

Чак Паланик,
«Теплый дождь»

Нет, день не должен пустовать,
И надо утречком вставать
И заполнять его пространство,
И улучшать его убранство,
И не давать ему грустить,
И даже чуточку польстить,
Внушив ему, что, тих иль вьюжен,
Он дорог нам и очень нужен.

Лариса Миллер

Детство кончалось.
Очень жаль, что всю прелесть детства мы начинаем понимать, когда делаемся взрослыми. В детстве всё было другим. Светлыми и чистыми глазами мы смотрели на мир, и всё нам казалось гораздо более ярким.
Ярче было солнце, сильнее пахли поля, громче был гром, обильнее дожди и выше трава. И шире было человеческое сердце, острее горе, и в тысячу раз загадочнее была земля, родная земля — самое великолепное, что нам дано для жизни.

Константин Паустовский,
«Далёкие годы»

Во мне столько всего, о чём я хочу сказать.
Но все это так огромно. Я не нахожу слов, не могу выразить, что там внутри. Иногда мне кажется, весь мир, вся жизнь, всё на свете поселилось во мне и требует: будь нашим голосом. Я чувствую, ох, не знаю, как объяснить… Я чувствую, как это огромно, а начинаю говорить, выходит детский лепет. До чего трудная задача — передать чувство, ощущение такими словами, на бумаге или вслух, чтобы тот, кто читает или слушает, почувствовал или ощутил то же, что и ты.
Это великая задача.

Джек Лондон, "Мартин Иден"

Когда я смотрел на нее, мне в равной мере хотелось убить ее и поцеловать. Когда я смотрел на нее, я испытывал неодолимое желание заключить ее в объятия, прижать к себе и задушить. В ней самой, в ее взгляде было что-то коварное, неуловимое, возбуждавшее чувство ненависти. И, быть может, именно поэтому я так безумно любил ее.

Ги де Мопассан, "Шпилька"

Ты просто люби себя.
Это важнее всего.
Забудь про «Должна» и «Нельзя»,
Не слушай вовек никого.

Жизнь эта лишь твоя,
И только тебе решать,
Где будет стоять маяк,
А где будет твой причал.

Ты просто люби себя.
В обиду другим не давай.
Помни: лишь Бог – судья,
Сплетен не замечай.

Все делай по зову Души,
Выбор всегда за тобой.
Но никогда не спеши.
Цени свой сердечный покой.

Ушедших не возвращай,
Добром отвечай на зло.
И просто люби себя.
Это важнее всего.

Полюбить кого-то - это все равно как поселиться в новом доме, - говорила Соня. - Сперва тебе нравится, все-то в нем новое, и каждое утро себе удивляешься: да неужто это все мое? Все боишься: ну ворвется кто да закричит: дескать, никто не собирался селить вас в такие хоромы. Но годы идут, фасад ветшает, одна трещинка пошла, другая. И ты начинаешь любить дом уже не за достоинства, а скорее за недостатки. С закрытыми глазами помнишь все его углы и закутки. Умеешь так хитро повернуть ключ, чтоб не заело замок и дом впустил тебя с мороза. Знаешь, какие половицы прогибаются под ногами. Как открыть платяной шкаф, чтоб не скрипнули дверцы. Из таких вот маленьких секретов и тайн и складывается твой дом.

Фредрик Бакман, "Вторая жизнь Уве"

- А ты возьмёшь меня домой?
- Возьму!
- Но я нарушу твой покой!
- Я потерплю!
- Но я ведь кот из подворотни.
- Не беда!
- И могут у меня быть блохи.
- Ерунда!
- Ты знаешь, грязный очень я.
- Да, знаю!
- И всё измажу у тебя!
- Я искупаю!
- А я голодный, хочу есть.
- Я накормлю!
- По шторам я могу залезть...
- Я потерплю!
- Ведь я тебя пытался укусить...
- А я прощаю!
- А будешь ты меня любить?
- Я обещаю!
Мы люди! Эту истину пойми!
А люди быть должны всегда...
ЛЮДЬМИ!...

Сергей Михайлов

Я часто думаю об этом выражении: «Пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься.

Давид Фонкинос,
«Наши расставания»

Когда люди уверяют меня, что первое впечатление от человека никогда их не обманывает, я только пожимаю плечами.
По-моему, такие люди либо не слишком проницательны, либо чересчур самонадеянны. Что до меня — чем дольше я знаю человека, тем загадочней он кажется; и как раз про самых старых своих друзей я могу сказать, что не знаю о них ровным счётом ничего.

Сомерсет Моэм,
«Друзья познаются в беде»