— Так бывает? — спросила я. — В разрушенных вещах нет ничего прекрасного.
— Нет, есть. Ты слышала про кинцуги? Это японское искусство склеивать золотом битую посуду. Лак смешивают с порошком драгоценного металла и заливают трещины. Такая посуда в Японии ценится даже выше, чем целая, потому что кинцуги делает ее уникальной и ни на что не похожей. Так же и с людьми, я считаю. Травмы не уродуют, а делают уникальными. Они рассказывают историю и напоминают не о трагедии, а о том, что человек выжил.
Кристина Старк,
«Цианид»
— Нет, есть. Ты слышала про кинцуги? Это японское искусство склеивать золотом битую посуду. Лак смешивают с порошком драгоценного металла и заливают трещины. Такая посуда в Японии ценится даже выше, чем целая, потому что кинцуги делает ее уникальной и ни на что не похожей. Так же и с людьми, я считаю. Травмы не уродуют, а делают уникальными. Они рассказывают историю и напоминают не о трагедии, а о том, что человек выжил.
Кристина Старк,
«Цианид»
Иногда хочется уйти от всего. К морю, например. Сидишь, а ветерок так слегка касается твоего лица и ты слушаешь, ты внимательно слушаешь звуки моря, звуки мимо пролетающих птиц и наслаждаешься. Просто забываешь на секунду, кто ты.
Кристел Брайен,
«Теряясь в безумстве»
Кристел Брайен,
«Теряясь в безумстве»