Недавно состоялся диалог с человечком, который посмотрел интервью Навального от Дудя. Человечек, стоит уточнить, не особо погружен в политику в принципе, поэтому после просмотра часа мнений Навального по разным вопросам у человечка возник ко мне естественный вопрос, мол, Дима, а шо ты топишь за Навального, если он такой консерватор, вот с коррупцией сражается, пока ты говоришь, что борьба с ней бесполезна в принципе? Небось из-за того, шо он декриминализировать траву собирается, да?

Ну почти. Я, конечно же, выступаю активно за декриминализацию и легализацию веществ разного рода - это моя либертарная позиция. Но одного этого, конечно же, мало, чтобы поддерживать и «топить» за политического игрока.

Проблема российского политического института - это проблема не людей, которые его составляют, но процессов, на базе которых он работает. И проблема эта в монополизации власти. Мне, явно противопоставляющему свою картину мира монархии и авторитаризму, от которого мы пытаемся уйти, ВАЖНО, чтобы в политическом институте, так же, как и в любом другом, существовала пусть и базовая, но конкуренция.

Монополии всегда скатываются к появлению лучшего конкурентного предложения. Монополия русской власти скатилась к появлению Навального, который представляет из себя кульминацию всего оппозиционного движения в РФ за последние годы.

Да, Навальник - консерватор, техник и максимально не-либерал. Он явный центрист и технический менеджер. Но послезавтра, 12 июня, он выводит безумную тучу людей на улицы одним точным месседжем, который задевает масс-рынок.

«Они ахуели, и ахуели они за наши с вами бабки», говорит Леша. И он прав.

Фанатики поддерживают Навального, остальные поддерживают конкуренцию в этом змеином горшке. Максимально естественно то, что это работает - это было логично предсказуемо и ожидаемо. Никто не думал, что это сработает вот именно в этом году.

Конечно, вопрос о декриминализации я поддерживаю. Но поддерживаю я его с точки зрения тезиса о том, что «никто не имеет права говорить тебе что употреблять, а что нет». Ограничение всего, что не нарушает свободу других, нарушает твою личную свободу. Это простой тезис.

У Навального он звучит немного иначе. «90% людей в камерах сидят за Стафф», - говорит Леша. «Это безумные нагрузки на бюджет», - говорит Леша.

И это - факт. Тюрьмы перезаполнены подростками, пойманных ментами, закрывающими планы по раскрытию преступлений, у очередного куста с закладкой. Подростками, которые не особо навредили бы обществу с водным на балконе. Подростками, которые плачут в СИЗО от ожидания всей хуйни, которая будет с ними происходить дальше. Подростками, которые (по статистике) вряд ли смогут вернуться в социум полноценными его членами.

И самое хреновое - то, что мы за это платим. Мы платим за ЗП мента, который сидит в кустах и выслеживает этого подростка. Мы платим за сверх-дорогую кампанию по борьбе с наркопреступностью. Мы платим за каждого сидящего в зоне паренька по этой статье и платим БЕЗУМНЫЕ бабки.

Каждый из нас. У каждого отбирают налоги и кормят на них таких же, как мы. И сами живут, конечно. Чего не гулять то, пока есть на что гулять?

Это - проблема.

Выше - фильм 1890 г. от Вордстворта Донисторпа, британского анархиста, шахматиста и пионера кинематографа. Донисторп известен за свою любовь к «фрилаву», или «свободной любви», которая наиболее явно прослеживается в его отношениях со своей женой и, в частности, в их разводе в 1892 г. В документах Энни Мария Донисторп указала «прелюбодеяние Донисторпа с некой Мэри Хиршман», одной из служанок в доме Донисторпов.

Позже он выступает со статьёй за свободную любовь в журнале «The Adult: the Journal of Sex». В 1897 г. он оказался среди учредителей Legitimation League, организации, созданной «с целью изменения законов о незаконнорождённых так, чтобы потомство, рождённое вне брака, не было лишено их законного наследства». Вскоре Донисторп ушёл с поста главы лиги, уступив должность председателя некой мисс Лилиан Харман, «американскому апостолу свободной любви», после чего был создан «The Adult: the Journal of Sex» — официальный печатный орган лиги, редактор которого был арестован по обвинению в порнографии. Сама лига вскоре была распущена.

Донисторп в своей книге «Закон в свободном государстве» выступал против института брака, поскольку он, по его мнению, существовал из-за недостатков общества и в качестве орудия подчинения мужчиной женщины. Он также утверждал, что аргумент «без брака свободная любовь приведёт к беспорядочным сексуальным связям» не имеет смысла, поскольку у людей есть естественная склонность к моногамии.

Немного ранее, в основном в 17 и 18 веках, Донисторпа можно было назвать распространенным в то время словом «Либертин» («Либертен»). Так называли сторонников свободной и гедонистической морали. Либертины, как правило, были представителями высшей знати, которые формировали закрытые и тайные субкультурные группы и социальные сообщества, состоящие из друзей и единомышленников в плоскости эротических вкусов.

Со временем течение либертинизма стало ассоциироваться с более общими принципами нигилистической философии, отрицающей принятые в обществе нормы, а либертинами начали называть людей свободных от социальных, моральных и религиозных ограничений. Наиболее характерным идеологом либертинизма был маркиз де Сад, аристократ, политик, писатель и философ.

Де Сад писал:
"Я, вполне естественно, заинтересован в том, чтобы существовало законное право для всех форм сексуального поведения, к которым я сам склонен и которые определяются природным импульсами."

Понятие свободной любви, или free love, возникло немного позже, а популярность получило уже во время активизации движения хиппи. В узком смысле, фрилав — это внебрачный секс, в широком — отношение к сексуальным отношениям как к чему-то отдельному от постоянных и официально зарегистрированных отношений. Это мировоззрение предполагает, что:

- человек не делает ничего, что может задевать свободу другого человека;
- человек не задевает свободу другого;
- ревность неприемлема в качестве проявления чувства собственничества по отношению к партнеру и его телу.


Особняком к философии фрилава стоит так называемая «теория стакана воды». Теория стакана воды заключается в отрицании любви и сведении отношений между М и Ж к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды. Проще говоря, хочешь пить - пей, хочешь заниматься сексом - занимайся. Клара Цеткин в Воспоминаниях о Ленине писала:«Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, края которого захватаны десятком губ?»

Любите друг друга, бойкотики и бойкотята, любите безусловно. И будет вам.

В статье «Подчинение: исследование поведения» (Behavioral Study of Obedience; 1963), а позднее в книге «Подчинение авторитету: экспериментальное исследование» (Obedience to Authority: An Experimental View; 1974) психолог из Йэльского университета Стэнли Милгрэм описал серию экспериментов в плоскости социальной психологии, названные постфактум Экспериментом Стэнли Милгрэма. Милгрэм задался вопросом о том, сколько страданий способны причинить обычные люди другим, незнакомым и невинным людям, если это будет их работой и будет входить в их обязанности.

Эксперимент Милгрэма показал, что повиновение авторитетам укоренилось в общественном сознании достаточно глубоко, чтобы испытуемые в большинстве случаев не стали спорить с условными начальниками-актерами, которые заставляли их приносить страдания другим участникам эксперимента, которые в реальности тоже были подсадными актерами. Испытуемые продолжали выполнять указания «начальников» и выполнять указания, несмотря на собственные моральные страдания и внутренний дискомфорт.

Милгрэм пытался объяснить причину участия миллионов людей в кампаниях по уничтожению невинных людей в концлагерях в годы нацистского господства и второй мировой войны. Психолог планировал провести ряд экспериментов в США и только потом отправиться в Германию для того, чтобы сравнить общества на «уровень повиновения», но уже после пилотных попыток результаты показали, что ехать никуда вообще не нужно, хотя в последствии он и был повторен в Голландии, Германии, Италии, Испании, Иордании и Австрии.

Эксперименты подобного рода показывают нам, что под влиянием условного авторитета даже самый рациональный и адекватный человек способен творить поступки, противоречащие и здравому смыслу, и общепринятой морали.

В 2015 году Патрик Хаггард в Университетском колледже Лондона совместно с представителями Свободного университета Брюсселя провели исследование, в результате которого из-за усложнения эксперимента было выявлено, что в большинстве случаев испытуемый просто снимает с себя ответственность за собственные действия вне зависимости от характера подаваемого приказа.

В 2017 году ряд авторитетных ученых решились на повторение эксперимента Милгрэма. В итоге было выявлено, что почти 90% участников готовы были пойти на причинение физической боли другим испытуемым-жертвам. Также было установлено, что если в качестве жертвы выступала женщина, то число согласившихся на причинение физических страданий уменьшалось.

Познакомьтесь, это Лёва Тостой. Лёва утверждал, что институт налогообложения всегда являлся третим видом рабства, наряду с рабством личным и земельным. Что же, давайте попробуем поспорить с Лёвой.

Мы можем рассматривать институт налогообложения сразу в нескольких категориях: от категории «основная статья доходов государства» до категории «добровольные (и не очень) пожертвования налогоплательщиков на существование «необходимых» обществу институтов. Вот только есть одно «но».

Не платишь налоги - идешь в тюрячку.

Определения из Википедии беспощадны и практически всегда объективны. Люблю их. А согласно Вики, Нало́г — **обязательный**, индивидуально безвозмездный платёж, **принудительно взимаемый** органами государственной власти различных уровней с организаций и физических лиц в целях финансового обеспечения деятельности государства и (или) муниципальных образований. Берем маркер и выделяем в этом тексте болдом три жестоких и бескомпромиссных слова.

Идея в том, что общество, финансирование которого основано на принуждении, априори не способно являться свободным обществом. Именно анархисты являются главными сторонниками аргумента о том, что налогообложение эквивалентно рабству, всеми силами поддерживая Лёву.


Вы меня знаете, я ярый консерватор по жизни. И я правда считаю, что с Лёвой нужно поспорить. И я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы доказать порядочность и совершенство актуальной системы. Но..

Для начала давайте разберемся, сколько людей нам с вами нужно, бойкотята, чтобы налог засчитался легитимным. Предположим, я подхожу к условной Наташе и беру с нее по 50 баксов в месяц на «нужды революции». Условная Наташа, конечно же, недовольна таким раскладом. Условная Наташа, конечно, напишет об этом в свой Фейсбук и попросит общину о помощи.

Допустим, в этот раз у условной Наташи получилось от меня отвязаться и я таки не смог отжать у нее полтосик из-за того, что община признала это неэтичным. Но что если в следующем месяце я вернусь, да еще и не один? Что если в следующем месяце я вернусь с десятью представителями общины? А через год нас будет тысяча? А еще через год — сто тысяч?

Как много людей мне понадобится для того, чтобы отжатие полтосика стало считаться этичным?
Мюррей Ротбард рассматривает различия между грабителем и государством в своей статье «Миф о нейтральном налогообложении». Он доказывает, что налогообложение агрессивно и насильственно по своей природе. Это показывает, что «нейтральное налогообложение» является оксюмороном.

Ротбард начинает статью так: «Целью настоящей работы является изучение природы и последствий фискально нейтрального государства; в исследовании утверждается, что любые действия государства с необходимостью уводят доходы, ресурсы и активы с рынка и, таким образом, миссия поиска возможности нейтрального налогообложения или политики расходов является неосуществимой, а само это понятие - не более чем мифом.»


Проблема глобальна, и заключается она в том, что правительство априори двулично, ведь любая, даже наиболее позитивная активность его представителей построена на примитивном насилии. И мне максимально удивительно то, что несмотря на моральное непринятие обществом таких вещей, как рабство, мы все еще позволяем этому рабству существовать.

Пусть и в такой, достаточно хитровыебанной форме.

В 94ом он сказал: "Мы знали, что не можем сделать легальными войну или борьбу с чернокожими. Но заставив людей связывать хиппи с марихуаной, а черных с героином и выставляя их преступниками, мы бы смогли разобщить их. Мы бы могли арестовывать их лидеров, вламываться в их дома, срывать митинги и выставлять их в вечерних новостях как оплот истинного зла. Знали ли мы что лжем о наркотиках? Конечно знали".

Он - это Джон Эрличман. Джон был помощником Никсона. Никсон начал свою треклятую кампанию по борьбе с наркотиками для запугивания политических противников и представителей меньшинств. И его приближенные признали это.

В США, как и в большинстве других стран, до сих пор большинство арестов приходятся именно на марихуану. И не смотря на выводы статистических исследований о том, что белые и черные люди употребляют каннабис в равной степени, афроамериканцы подвергаются арестам в четыре раза чаще.

Слушайте. Мы все знаем, что марихуана не опасна, но при этом продолжаем следовать старым расистским законам, из-за которых огромное количество людей попало в тюрьмы просто из-за цвета кожи.

Привет, два десятка бойкотят. Этот канал создал обычай — каждый выпущенный пост, а вместе с ним и этот паблик, показывается одному новому и интересному человеку. Бойкот появился, чтобы научиться не бросать идеи, которые с самого своего появления возбуждают настолько сильно, что при возникновении первых же ощущений будничности процесса тут же бросаются на половине пути.

Умение получать удовольствие от процесса — важнейшее из умений, и об этом скажет вам каждый буддист. Амбиции, ожидания, стремления — вот это все только и уводит от главного. От того, что формирует счастье. От постоянного «сейчас». И я говорю спасибо вам, бойкотята, что поддерживаете меня в этой борьбе и маленькой личной революции. Это — ценно.
Как и волшебные истории.

На прошедших выходных Госпожа Света таки вытащила мою утомленную трехдневным рабочим марафоном тушку из бренности бытия заядлого трудоголика на таинственную Сказку, или фестиваль саморазвития и творчества Сказочный город. Спасибо, Госпожа, ты лучшая.

Я ни разу не слышал об этом ивенте, поэтому совершенно не ожидал увидеть нечто, похожее на маленькую анархическую коммуну под Одессой с самыми разными персонажами и событиями внутри. Оставляя за кадром рассуждения о трушности ивента и о едком запахе туристической показушности, который иногда таки застывал в воздухе, хочется больше всего запомнить то, что объединяет большинство посетителей Сказки.

Настырное стремление к ощущению свободы. Постоянная готовность выходить за рамки. Постоянная необходимость быть принятым через принятие того, что есть. Пожалуй, это чувствовали все, кроме самих «просвещенных, которые не ходят на линейки», но которые могут просто поделиться крутым табачком в курилке. «Ом в каждый дом».

Так вот, в рамках Бойкота я хочу говорить о свободе, но говорить о свободе только в политическом или социальном ее понимании было бы узко и низко, хотя и достаточно для человека, называющего себя все чаще и чаще анархистом ;) Сегодня же я хочу поговорить о свободе, как об индивидуальной и субъективной философской категории, больше, чем о коллективной и объективной. И начнем мы разговор с буддизма. Ведь именно буддизм объявляет любые политические и экономические свободы «относительными», объявляя первичным не фактическую действительность, а наше к ней отношение.

Свобода и просветление — это избавление от страданий для обретения полной свободы от негативных эмоций и особой полноты бытия. Согласно основным школам буддизма, в какой бы ситуации не оказался просветленный человек, он всегда внутри себя сможет найти свободу. А найти свободу человек может только тогда, когда у него не останется вопросов о том, свободен ли или нет. Другими словами, для свободного человека не должно даже существовать подобных категорий — свобода или несвобода.

Будда учит тому, что причиной своих страданий являются сами люди, их привязанности к материальному и к вере в неизменную душу. Сама нирвана, как ключевое понятие философии буддизма, является одновременно освобождением и от желаний и привязанностей, и от страданий. А достичь нирваны можно путем разрушения привязанностей и иллюзий путем практики самоограничения и медитаций.

В основных принципах буддистской философии можно увидеть объяснение такого взгляда на свободу. Основные принципы буддизма:
- все существующее динамично и постоянно изменяется, как и человек; все вещи подвержены изменению и разложению; все имеет начало, все имеет конец;
- существует принцип всеобщей причинности; он действует стихийно без какого-либо «регулирования»;
чем больше у человека будет желаний, тем больше он будет страдать; главное — это осознание того, что мир полон страданий и скорби;
- путь избавления от страданий лежит в плоскости самоограничения своих желаний; следует ограничивать то, что ты говоришь, и то, что ты делаешь, только добродетельными поступками; только достойный образ жизни, не вредящий всему живому, способен приблизить человека к избавлению от страданий.

И вот, сидя на траве недалеко от Сказочного вечернего костра и попивая масалу, мы говорили. Говорили о том, что есть медитация и что лежит в основе этого учения. В разные периоды жизни я медитирую то часто, то редко, но медитирую с детства — именно тогда на моих первых детских боевых искусствах этот процесс всегда считался важнейшим на наших тренировках.

Когда у тебя выходит в самом начале твоего пути самопознания достигать той самой пресловутой «пустоты в голове» и «свободы мыслепотока», ты безумно упиваешься этим процессом. Потому, что в этом действительно много свободного — в уходе от волнительного.

Я думаю, что буддизм говорит о том, как стать свободным от волнительного. Все остальное — методы достижения этой свободы. Стать свободным от волнительного можно либо полностью ограничившись от всего, что может волновать, либо постигнув максимальное из этого всего. Буддизм — это путь крайностей.

Для просвещенного не существует тюрьмы, ведь темница — она в голове. Кто может уже здесь, ещё не свободный от тела, преодолеть стремление, возникающее от вожделения и гнева, тот предан, тот счастливый человек, говорят они.

И это абсолютно так, если бы не маленькое. Небольшое. То, что «свобода от» вопреки «свободе для» в понимании своем — деструктивна. В том, что индивидуальная свобода замыкает всю добродетель на своем эгоизме, а совсем не на понимании свободы другими, окружающими. В том, что она настолько зациклена на бегстве от волнительного, что абсолютно оправдывает безамбициозность и отказ от созидающего.

Изменить собственное отношение недостаточно для того, чтобы решить проблему. Этого достаточно разве что для того, чтобы изменить собственное отношение. Забавно, что на вопросе о существовании индивидуальной свободы воли в основном и сыпятся любые разговоры о буддизме, ведь с одной стороны Будда говорил, что «учит, что есть действие, дело и воля», но с другой — полное отрицание существования таких категорий, как душа или личность. Ведь все мы — всего лишь причины и следствия.

Хотя перестать париться чтобы перестать париться — это нормальный метод. Советую. И начните утро ярко. Солнечно. Обнимите кого-нибудь. Улыбнитесь каждому, кого увидите. Сварите кому-то кофе. Но помните. Впереди еще много работы.

Сверху — микрофотография колониальной зеленой водоросли из рода Вольвокс. Колониальный организм — это термин, обозначающий многоклеточные организмы, образующие колонии из нескольких особей, более или менее тесно связанных между собой, обычно имеющих одинаковый генотип и общий обмен веществ и системы регуляции. Среди животных к таким организмам относят многие виды губок, мшанок, коралловых полипов и др. Но можно начать иначе.

Я утверждаю, что.

Без старого не бывает нового. Без проблем не бывает стимула. Без консерватизма не бывает новаторства, как и искусства не бывает без академки. Революция не имеет начала или конца, являя собой цикл и не больше. Верить в победу какой-то там революции значит отвергать удовольствие от ее процесса и не видеть сути вещей. Не понимать постоянного стремления к совершенству. Не принимать кайдзен.

Не увидеть блокчейн.

По мере погружения в индустрию и в комьюнити, построенное вокруг технологии блокчейна, безумно вдохновляет именно стремление этого независимого общества к постоянным совершенствованиям своей молодой системы. А каждое совершенствование, каждое эволюционное или революционное в какой-то мере решение тестируется здесь достаточно смело и динамично. Эксперименты-эксперименты-эксперименты — вот то, что позволяет индустрии блокчейна менять понимание социальных взаимоотношений вот уже прямо сейчас.

Как только проблема скорости передачи транзакций в системе становится критической, система сразу находит несколько решений данной проблемы и пытается добиться консенсуса. При этом, отсутствие консенсуса не мешает развитию системы, ведь она просто начинает развиваться в обоих сценариях, и так появляется Bitcoin Cash. Как только мы понимаем, что эффективность блокчейна низка из-за использования PoW, в индустрии начинают появляться экспериментальные системы, использующие принципы PoS, или даже PoA. Proof-of-Work — пока самый популярный среди криптовалют принцип достижения консенсуса. В нем новый блок создается после длительных вычислений — это нужно исключительно для того, чтобы нельзя было быстро переписать финансовую историю. Майнеры PoW-сетей жгут электричество, причем количество сожженных мегаватт регулируется не соображениями безопасности или здравого смысла, а только экономикой: мощности наращиваются до тех пор, пока это еще выгодно при текущей цене криптовалюты.

Например, часто сети, которые выполняют полезную работу в рамках Proof-of-Work: ищут простые числа специального вида (PrimeCoin), рассчитывают третичную структуру белка (FoldingCoin) или выполняют другую научную задачу, связанную с вычислениями (GridCoin). А награда за «майнинг» стимулирует вкладывать в науку больше ресурсов.

Но есть и альтернативный подход к распределению права на создание блоков — Proof-of-Stake. В этой концепции вероятность создать блок, а значит, и право получить награду (в виде комиссий или эмитируемой валюты) зависят не от того, сколько вы вложили усилий (сожгли электричества), а от того, сколько у вас валюты в этой системе.

А есть и более радикальный метод, Proof-of-Authority. Дать возможность создавать блоки только доверенным участникам. Например, 10 больниц могут писать в блокчейн эпидемиологическую обстановку в городе. У каждой больницы свой ключ для подписи, больницам мы доверяем. Вместе с тем сохранится открытость — важное свойство блокчейна.

Хотя справедливости ради PoA сильнее всего разрушает изначальную задумку, ведь в этом случае сеть по сути централизованна и может обойтись без распределенности.

Как только появляется проблема с отслеживанием ассоциаций между счетами и транзакциями, появляются Monero с алгоритмами кольцевых подписей, или Dash с функцией, позволяющей смешивать все транзакции, снижая вероятность отслеживания переводов.

Сообщество, которое придумывает правила игры в системе. Система, которая вне бюрократического давления способна меняться и развиваться гораздо быстрее любой государственной системы. Это безумно весело. И невероятно трудно. Консервативный регулятор все активнее пытается сопротивляться динамике развития индустрии, это факт. Самое удручающее — это понимание того, насколько может повыситься бюрократическое давление на рынок, который в условиях свободного рынка сформировался невозможно быстро.

Силовое и насильственное давление — это инструмент регулятора. Не важно, в какой плоскости — в плоскости законодательной, или в плоскости физической.

И, как по мне, любое сотрудничество индустрии с государственными регуляторами, должно восприниматься исключительно с должной осторожностью. Потому, что за каждым из них стоит типичная Ланистерша, которая танцует только так, как ей нравится.

Мне лично безумно нравится наш Бойкот. Нравится идея непостоянства публикаций, идея свободного отношения как к форме, так и к содержанию, идея писать тогда, когда не писать ты не можешь. Писать так, как ты хочешь писать. Не ограничивая себя ничем. 

Сегодня мы с другом говорили о поэзии, и я вспомнил о Никонове. Точнее, о его «Технике Быстрого Письма». Об альбоме, тексты на который Лёха начинал и заканчивал писать с первого раза и исключительно потоком. 

«ТБП» для меня всегда оставался показательным символом того, что несет в себе искусство, каким я хотел его видеть. Независимым. Сильным. Дерзким и выходящим за рамки. 

Говоря о футуризме, Малевич писал: «Сюжет всегда убивает краску, и мы ее не заметим. Тогда как расписанные лица в зеленую и красную краску убивают до некоторой степени сюжет, и краска заметна больше. А краска есть то, чем живет живописец: значит, она есть главное.» 

Чуть позже он говорил, что черный квадрат стал символом нигилистического отрицания культурного достояния. Бремени, нажитого человечеством. Не-свободным проявлением искусства. Замкнутым в клетке форм, стандартов и восприятий. 

Говоря о свободе как о категории на этом канале, я не мог рано или поздно не заговорить об искусстве. Просто потому, что нет ничего свободнее и независимее, чем категорический императив, подсознательная ПОТРЕБНОСТЬ хуярить в дешевый микро на ветхой пожилой студии днями и ночами только потому, что ты не можешь иначе. 

Искусство не знает ни света, ни темноты, то и другое равно прекрасно, и то и другое составляют контраст, творящий красоту; нет ни белого ни черного, ни левого ни правого, нет ни переда, ни зада, ни фасада. Есть только ты, застывший над зеброй запылившихся клавиш человек без сил и идей на десятый час беспамятства. Есть только ты. 

И отсутствие рамок.

Как дополнение ко вчерашнему посту — немного Лехи Никонова и его Техники Быстрого Письма. Господа, кстати, панкуют до сих пор. Леха крут.
https://www.youtube.com/watch?v=iSGFqIUk1Ic

С днюхой, Лёва!

Ранее мы уже обсуждали Толстого в этих «стенах», но чтобы обсудить его предметно, мне нужно было бы расписать как минимум 4 лонгрида. А зачем, если Батенька вот только что закончили месяц Толстого и эти самые 4 лонгрида уже написали, и написали неплохо? В аттаче — четвертый, заключительный пост, и уже в нем можно найти ссылки на все остальные. Выходные на то и выходные, чтобы читать.

«Вот уже четвёртую неделю мы исследуем страницы Толстовской публицистики. В первую неделю мы узнали о том, как вредны государство, суды и труд; во вторую изучали зло, войну и совершенство; в третью — размышляли о веществах, проституции искусства и любви. Новая неделя — новые неприятные открытия о себе, ура!»
https://goo.gl/UTG44K