В итоге акция штаба Навального с фонариками скорее удалась, чем нет. Получилось чуть лучше, чем я себе представлял. Фотографий в соцсетях достаточно много, эмоции у людей позитивные, для многих самое воодушевляющее чувство — открытие, что рядом есть и другие «несогласные». Этого, думаю, штаб Навального и добивался. Плюс поддержка мобилизации сторонников: на большие митинги сил и возможностей почти не осталось, но поддержать единство и активность людей «митингом-лайт» вполне можно.

Это, конечно, не помешает пропагандистам говорить, что акция полностью провалилась и вышел пшик. Собственно, уже начали. На мой взгляд, это не так, хотя и супер-массовым флешмоб не стал. И в то же время больше всех для рекламы «Любви сильнее страха», как обычно, сделала сама власть. Сначала панические предупреждения прокуратуры об акции с фонариками, потом нелепые заявления с трибуны Государственной думы, в которых желающих посветить в небо сравнили с предателями родины. Публикации в СМИ с рекомендациями удалить фонарики на телефонах (совпадение? — не думаем). Запрет Роскомнадзора на публикацию статей об акции. Плюс отдельные «перегибы на местах» в виде запрета студентам пользоваться фонариками. Лучший информационный фон для протеста и придумать сложно. Было бы скучно, если бы никто не сопротивлялся.

Но в сам день акции, надо отдать должное, власть вела себя умнее, чем могла бы. Почти не вмешивалась, не стала позориться и посылать во дворы ОМОН с дубинками (хотя кое-где эшники все же пришли). И, смотрите, ничего страшного не случилось. Ну, посветили люди в небо фонариками, сфотографировали свечки, поддержали друг друга, выразили протест.

Интересно участие в акции Ксении Собчак — осторожная Ксения Анатольевна то ли узнала, то ли почувствовала, что акция находится «в допустимом диапазоне», и тоже вышла светить в небо. Ну и вишенка на этом торте — «фонарный» пост в Instagram Дмитрия Медведева, который хоть и пытается отшутиться, что это были снимки «в поддержку русской зимы», но — кто ж теперь поверит.

Важная история для СМИ. Бывший чеченский прокурор выиграл в суде иск к «Ура.ру» на 15 млн рублей. Претензия касалась новости об аварии, причем даже не собственной новости издания, а рерайта. Редакция находится в Екатеринбурге, а суд проходил в Чечне, апелляция будем там же. При этом экс-прокурор сам ранее работал в том суде, где слушалось дело.

Отношение к «Ура.ру» у меня негативное, издание следует повестке пригожинских медиа и занимается очевидной пропагандой, но в данном случае это второстепенно. Герой одной из заметок подал в «свой» суд в Чечне и выиграл беспрецедентную сумму. Для Чечни это, наверное, привычное дело. Но решение-то действует не только в Чечне, а по всей России. Так можно разорить любое медиа — и это вполне способно стать инструментом давления на журналистов. Зачем возиться с уголовными делами, если достаточно просто взыскать 10 млн в гражданском процессе в Урус-Мартановском суде и закрыть издание.

Самому «Ура.ру» закрытие, вероятно, не грозит — у него есть богатые акционеры, которые могут погасить такой долг. Пожалуй, есть злая ирония в том, что издание, которое действует в русле «пригожинской» информационной политики, стало жертвой «пригожинской» же судебной практики. Но злорадствовать не стоит. Для всех российских медиа будет лучше, если изданию удастся выиграть дело в следующей инстанции или хотя бы снизить сумму взыскания до разумной.

Сегодня много кто пробует себя в инвестициях на фондовом рынке. Благодаря интернету это стало супер-доступным. Сейчас почти у всех крупных банков есть приложения, с помощью которых можно почувствовать себя биржевым игроком и вложить в акции, облигации или фонды любую сумму, начиная буквально от ста рублей. Я, конечно, тоже давно «в теме» — часть моих скромных сбережений вложена в разного рода ценные бумаги. И эти вложения даже показывают какой-никакой рост.

Но, если честно, инвестор из меня так себе. Я покупаю ценные бумаги интуитивно (чего делать крайне не рекомендуется), бессистемно и во многом повинуясь эмоциям. А еще у меня довольно приблизительные представления о том, как на самом деле устроен фондовый рынок.

Конечно, всему можно научиться. Есть масса платных и бесплатных видеокурсов на YouTube. А еще книги, сайты, вебинары, обучающие разделы в самих приложениях. И я даже делал несколько «подходов к снаряду», набравшись кое-каких знаний.

Но вот екатеринбургский офис брокера «Финам» предложил мне попробовать изучить основы биржевой торговли по-настоящему — в виде индивидуального десятичасового курса с преподавателем. Мы договорились, что я пройду пять двухчасовых уроков и буду делиться с читателями своего телеграм-канала некоторыми открытиями и наблюдениями.

Я уже побывал на первом занятии — и разница действительно существенная. Все-таки никакое обучающее видео на заменит персональной работы с опытным преподавателем. Который с ходу отвечает на все вопросы, объясняет на актуальных примерах и сразу дает применить полученные навыки в торговом терминале.

Мой главный вывод из первого урока: инвесторы и трейдеры — это совершенно разные люди. Быть трейдером, работа которого похожа на действия алгоритма/робота, мне не интересно. А вот инвестировать, оценивая данные компаний и строя прогнозы, куда любопытнее.

Буду рассказывать вам о своем опыте. А если хотите сами записаться на обучение или получить консультации по инвестициям, то обращайтесь в «Финам».

#партнерскийпост

Псковская журналистка Светлана Прокопьева просит помочь собрать 500 тыс. рублей на штраф, который суд назначил ей по делу об оправдании терроризма. Я напомню, что Прокопьева опубликовала колонку, в которой рассуждала о том, какие мотивы толкнули юношу на самоподрыв в архангельском УФСБ. За это ей предъявили обвинение в оправдании терроризма, больше года тянулись следствие и суд, и Светлану признали виновной. Но, по счастью, не решились посадить в тюрьму, а лишь назначили крупный штраф.

Сейчас Светлана собирает деньги на карту матери: 5536 9139 3595 9078 (ее собственные карты заблокированы).

«Надежда Александровна П., надеясь на самое лучшее, все-таки открыла новую, абсолютно пустую карту в банке Тинькофф, вот ее номер: 5536 9139 3595 9078. Если вы решите порадовать ее ДАРЕНИЕМ любой посильной суммы, мы будем очень и очень благодарны. И если вы решите это сделать, пожалуйста, ничего другого не пишите в СМС, вообще ничего! Это важно», — написала Светлана.

Если денег соберется больше, чем нужно, их переведут в Центр защиты прав СМИ.

UPD: Данила Поперечный перечислил Светлане Прокопьевой 500 тыс. рублей на штраф. Все остальное пойдет Центру защиты прав СМИ.

Очень важное (и страшное) чтение — интервью журналиста Ивана Сафронова, обвиняемого по делу о государственной измене. Полгода Иван сидит в СИЗО, в чем конкретно его обвиняют — до сих пор непонятно. Даже ему самому. Передал, мол, какие-то данные чешской разведке. Какие данные? Когда? Кому? Этого следствие даже самому Сафронову не говорит. При этом Иван очень подробно рассказывает в интервью о содержании своих отношений с чешским журналистом Мартином Ларишем, которого ФСБ, видимо, и считает представителем чешской разведки. Сафронов говорит, что написал для Лариша несколько обзоров по открытым источникам, не получил за это никакого гонорара. Секретных сведений Сафронов разгласить не мог, потому что не имел к ним доступа. Но вполне вероятно, что именно эту работу следствие и видит «государственной изменой». А почему не вдается в детали и не рассказывает подробнее? Может быть, потому, что если смотреть внимательнее, выяснится, что дело — пустышка. Мне кажется это наиболее логичным объяснением.

Цитата из интервью:

«Следователи факт моего знакомства с Мартином считают вербовкой, его письма — разведывательными заданиями, а в моих ответах откуда-то взялась государственная тайна. Фантастика? Нет. Следствие считает меня чешским шпионом. О том, что мой приятель — кадровый разведчик, а сам я «нашпионил» в пользу какого-то там управления, я узнал только из постановления о возбуждении уголовного дела. Я просил следствие показать мне эти тексты, вокруг которых и строится все мое обвинение, но мне так ничего и не показали. Но выглядит все это очень грозно, да и звучит страшно, а что произошло на самом деле? Я писал тексты как журналист, направлял их своему коллеге-журналисту. А теперь мне говорят, что обвинение не связано с журналистской деятельностью».

При этом с Сафроновым по сути не проводится никаких следственных действий, он просто сидит месяцами в СИЗО. К счастью, сидит в хороших условиях, даже отзывается добрыми словами о сотрудниках ФСИН. Но ведь — сидит! Несмотря на то, что президенту уже несколько раз публично говорили про это странное дело, несмотря на все внимание к этому расследованию, несмотря на явную недостаточность обвинений. При этом Сафронов даже не может общаться со своими родственниками, потому что им дали статус свидетелей по делу! Мать Сафронова проходит свидетелем, он не может с ней поговорить.

И ведь так и непонятно, дело Ивана Сафронова — это, собственно, что? Понятно, почему посадили Навального. Посадили незаконно, несправедливо, но там есть жестокая политическая логика. А какая логика в деле Ивана Сафронова? Кому ону нужно и зачем? Пока это так и остается загадкой.

Пожалуй, самая любопытная новость сегодня — законодательная инициатива депутата от «Единой России» Андрея Барышева, который внес в Госдуму проект закона об отмене наказания за участие в незаконных акциях протеста (исключить части 5 и 6 печально известной статьи 20.2 КоАП, исключить статью 20.2.2 КоАП).

Комментируя свою инициативу, Барышев, несмотря на принадлежность к известной партии, вдруг превратился в «депутата здорового человека»:

— Когда принимались эти ужесточения, нам говорили об экстремизме и терроризме, но правоприменительная практика сейчас другая. Люди выходят на мирное шествие, и их нельзя бить палками за это. Здесь надо вносить существенные поправки, выстраивать диалог власти и людей, которые выходят в рамках Конституции с мирными требованиями. Они имеют право выйти и требовать. Палками никому рот не заткнуть. Это будет создавать только напряжение в обществе. А оно не нужно. Убежден, что нам не нужны эти потрясения и проблемы. Нам нужна великая Россия. Если бы эти шествия закончились диалогом, мы бы выслушали людей и что-то узнали. Говорят: „Навальный, не Навальный“. Люди в провинции его в глаза не видели ни разу. Это некое накопившееся количество проблем, которые долгое время не решаются, вывело людей на улицы. Падение экономики, ухудшение благосостояния людей. Это коллективный инстинкт, они хотят высказать и выразить мнение. За это их бить недопустимо.

«Единая Россия», всполошившись, тут же бросилась отрицать всякую связь партии и фракции с этой инициативой. Законопроект с руководством не согласовывался, шансы на его принятие оцениваются как низкие.

Согласитесь, интересный шаг для единоросса. Можно лишь догадываться о мотивах. Версию о внезапно проснувшейся совести отметем как излишне романтическую. А из реалистичного, например, такое: Барышеву, избранному в Челябинской области по одномандатному округу, не согласовали выдвижение от «Единой России» на грядущих выборах в Госдуму. И он решил громко хлопнуть дверью. Человек состоятельный, может и без «Единой России» выиграть округ, если подберет подходящую партию. А такая иницитива — хороший старт предвыборной кампании.

В любом случае — факт примечательный. Единоросс против политических репрессий, кто бы мог подумать! Все-таки там не все так монолитно и зацементировано, как мы привыкли думать.

В России постепенно усложняется ситуация на продовольственном рынке. Росстат отчитался о резком падении производства сахара в январе и существенном снижении производства подсолнечного масла — это те категории товаров, на которые зафиксированы цены. Справедливости ради надо сказать, что упало не только их производство, но и, например, рыбных консервов и мороженой рыбы. (С мороженой рыбой отдельная история — из-за закрытия китайских портов обвалилась цена на минтай, и поставщики приостановили поставку на внутренний рынок, ожидая роста цен).

Теперь производители колбасы и сосисок предупреждают о росте цен на 10-15% в ближайшее время из-за повышения стоимости сырья. Правительство подумывает насчет регулирования цен на зерно и макароны. Вполне возможно, что в Минсельхозе будут возражать и против повышения цен на колбасные изделия — там уже сказали, что объективных предпосылок к этому не видят. Принят закон, который облегчает процедуру регулирования цен для правительства. Это называют экстренной мерой, но раз инструмент подготовили, велик шанс, что им будут пользоваться все чаще.

Правительство в непростой ситуации. Цены на продукты быстро растут, а доходы россиян — нет. В этой ситуации соблазнительно пытаться контролировать цены, чтобы сдержать рост недовольства граждан. Но если делать это слишком долго, можно обвалить производство и дорегулироваться до дефицита и очередей. В этом случае может произойти уже не рост недовольства, а социальный взрыв.

По опросам, 28% россиян сейчас хватает денег только на еду. С ростом цен некоторым из них перестанет хватать и на продукты. Не случайно в Новосибирске, например, обсуждают введение продуктовых карточек (электронных — все-таки в XXI веке живем).

Пошел почитать колонку на екатеринбургском сайте E1 об "ужасах 90-х", а оказалось, что это колонка (анонимная) о вреде митингов протеста.

На «Батеньке» — триптих о пытках в российской полиции. Тема эта, к сожалению, уже настолько обширна, что у журналистов есть возможность выделять и исследовать отдельные страшные ниши этого явления. И «Батенька» исследует одну такую нишу: это анальные изнасилования в отделениях полиции.

Первый текст проекта — об отделе полиции в Улан-Удэ, где изнасилования стали будничной практикой, а используемую для этого бутылку называют «дежурная». Вот одна цитата:

«…Происходящее Чингис Томитов снимал на камеру: сначала он записал, как засовывает подростку бутылку в задний проход, потом снял лицо Володи и заставил назвать своё имя, фамилию и адрес. Жимбеев сфотографировал лицо подростка и позы, в которых он лежал. Володе пригрозили, что, если он хоть кому-нибудь пожалуется, видео выложат в Сеть. После этого его отпустили из отдела. Подросток шёл домой пешком, без обуви: сланцы слетели, когда его скрутили возле барака. На штанах за несколько минут появился большой кровавый след».

Но Бурятия и печально известный ОВД «Дальний» в Казани — не единственное место, где полицейские применяют такие «методы дознания». На «Карте изнасилований» — истории из Чечни, Краснодарского края, Волгоградской, Оренбургской, Нижегородской областей. И даже из Москвы.

Вообще, это совершенно невыносимый текст. Читать его ужасно тяжело. Но не дать на него ссылку нельзя.

Я раздумывал — каким бы контентом эксклюзивно делиться с подписчиками на Patreon. И решил, что есть один вид текстов, которые мне хочется оставить именно для самой близкой аудитории — это вымышленные истории и зарисовки на разные темы (в основном злободневные). Литературой это, пожалуй, будет назвать слишком громко, так что для них используется тэг «вымысел». Сегодня — история про депутата Госдумы, который проснулся однажды утром и понял, что оказался в необычном положении.

Многих так взбудоражило это видео, на котором в школе Нижневартовска полицейские детям показывают, как они разгоняют митинги. Как это можно, мол, демонстрировать полциейское насилие в учебном заведении... Но я смотрю на эти кадры и вижу другое: детей научили, как кидаться в ОМОН тяжелыми предметами. И, судя по кадрам, детям очень понравилось.

Люди интересуются, можно ли обвинить телеведущего Соловьева по статье 354.1 о реабилитации нацизма за слова о том, что Гитлер был смелым человеком и доблестно воевал во время Первой мировой войны.

Ответ: думаю, нет. Статья о реабилитации нацизма подразумевает «отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны». В приговоре Нюрнбергского трибунала нет ни слова о том, что Гитлер был трусом.

Другое дело, что если бы вдруг тот же Навальный сказал подобное, то уголовное дело бы обязательно появилось...

Но вообще это вопросы, которые должны регулироваться нормами не закона, а морали. Как-то вот не принято в приличном обществе о Гитлере отзываться хорошо. Впрочем, "приличное общество" — это явно не про Соловьева.

У студии Либо/Либо есть популярный подкаст «Так вышло» — мне кажется, каждый, кто знаком с подкастами, слушал хотя бы один выпуск или по крайней мере натыкался на анонсы. В подкасте журналисты Андрей Бабицкий и Катя Кронгауз обсуждают удивительные этические дилеммы нашего времени, меняющуюся мораль и странные ситуации, в которых оказываются современные люди.

А еще у хорошего подкаста есть отличный телеграм-канал @nupogliadi. В нем не только публикуют ссылки на новые выпуски и делятся уютным бекстейджем, но и общаются с читателями, чтобы собрать материал для новых выпусков. К комментариях к постам можно поделиться своими историями и помочь в создании подкаста. Например, рассказать о чувстве ревности или вспомнить, какая просьба родителей вас последний раз взбесила.

#дружескаяреклама

Примерно неделю я отмахивался от ажиотажа вокруг соцсети Clubhouse, главным образом потому, что на еще одну площадку совсем-совсем нет времени. Но сегодня утром понял, что сам себе начинаю казаться упрямым дедом, поэтому все-таки зарегистрировался. Как минимум можно попрактиковать восприятие английского, слушая англоязычные комнаты в спортзале.

Пока ничего там не понял, планирую в ближайшее время посмотреть ролик Александра Плющева и немного разобраться. Если что, я там (как и везде) — под своим именем (Dmitry Kolezev).

Еще один способ давления на журналистов. По итогам любой критической публикации прокуратура проводит «проверку», обнаруживает, что «факты не подтвердились», и Роскомнадзор возбуждает дело о фейк-ньюз с огромными штрафами. Редакция не имеет возможности ознакомиться с материалами проверки. Так вышло с «Новой газетой» из-за материала о провокаторах на протестных акциях. Теперь изданию грозит штраф до 500 тыс. рублей, главному редактору — до 100 тыс.

А помните, когда закон о фейк-ньюз принимался, гражданам объясняли: он нужен, чтобы зловредные блогеры не создавали панику и не распространяли паническую информацию во время трагедий вроде «Зимней вишни». Но в итоге, разумеется, это стало механизмом наказания журналистов за публикацию любой информации помимо официальной.

Правило российской власти: любой закон будет использоваться худшим возможным образом.

Депутат Мосгордумы Людмила Стебенкова в официальном выступлении назвала Навального «подонком», а депутат Госдумы Сергей Неверов на встрече с Путиным причислил оппозиционера к «моральным уродам».

Возможно, скоро Роскомнадзор в виде исключения разрешит использовать в СМИ матерные выражения — но только по отношению к Навальному.

Денис Волков из «Левада-центра» считает, что команда Навального в последние месяцы работала на пределе своих возможностей и теперь, когда оппозиционер лишен свободы на неопределенный срок, ей будет сложно сохранять тот же темп и удерживать позиции. Инерция общественного мнения велика, резкого роста рейтинга Навального не произошло. Вот что он пишет:

«…На фоне высоких показателей просмотра фильма многие стали ждать взлета популярности Навального и столь же стремительного обрушения рейтингов фигуранта его расследования. Но этого не произошло. Те, кто ожидал такого развития событий, недооценили инерцию общественного мнения. А ведь примером такой инерции является карьера самого Навального, которому понадобилось семь лет упорной работы и постоянного присутствия в информационной повестке, чтобы нарастить одобрение своей деятельности с 6% в 2013 году до нынешних 20%.

Опросы показывают, что фильм повлиял прежде всего на тех, кто уже был разочарован в президенте; они нашли в нем подтверждение своим худшим опасениям. Общество в целом отнеслось к расследованию сдержанно, в очередной раз продемонстрировав высокую терпимость к коррупции. Участники фокус-групп спрашивали автора: «Что нового показало это расследование?», «Дворец Путина – ну и что?». На то, чтобы поколебать эти установки, также потребуются годы просветительской и политической работы». <…>

Подводя итоги, приходится констатировать, что на сегодняшний день Алексей Навальный и его команда достигли предела своих возможностей. Тюремное заключение политика, уголовное и административное преследование его сторонников снижает их организационные возможности. Под вопросом оказывается продолжение расследовательской работы, политической работы в регионах, удержание интереса и внимания аудитории. В этих условиях речь идет не столько о наращивании сторонников, сколько об удержании достигнутого авторитета и влияния на публику. Некоторое улучшение общественных настроений, снижение протестных настроений также может означать временное падение интереса к оппозиционным политикам вообще и Алексею Навальному в частности. <…>».

«Левада-центр» и Дениса Волкова трудно заподозрить в особых симпатиях к Кремлю, поэтому к их оценке я отношусь как к довольно трезвой. И в то же время надо учитывать и то, что глубокие социально-экономические проблемы, питающие протест, никуда не делись. Поэтому однозначно предполагать, что после посадки Навального протест будет сходить на нет, не стоит.

Главное политическое событие дня — требование ЕСПЧ освободить Алексея Навального в рамках правила 39 регламента Суда, которое подразумевает применение временных мер в случае неизбежного риска нанесения непоправимого вреда. Юристы-международники в один голос говорят, что требование освободить человека из-под стражи в рамках правила 39 — явление редкое, если не беспрецедентное. Обычно правило 39 применяется в делах об экстрадиции: скажем, руководитель личной гвардии Саддама Хусейна в свое время просил не высылать его из Швеции в Ирак, объясняя, что в Ираке его просто убьют. Было наложено ограничение в рамках правила 39.

В данном случае применение правила 39 аргументируется тем, что Навальному в СИЗО угрожает серьезная опасность — учитывая его предшествующее отравление.

Российский Минюст уже заявил, что требование ЕСПЧ «заведомо невыполнимое» и нет юридических оснований отпускать Навального на свободу. Слышны реплики о том, что государство-де просто не может не выполнить решение ЕСПЧ, а если не выполнит, то это будет означать исключение из Совета Европы, чего бы России все-таки не хотелось. Но я предположу, что в нынешних условиях и гипотетическое исключение из Совета Европы будет для Кремля хоть и крайне нежелательным, но все же допустимым событием. В конце концов, Беларусь и Казахстан — не члены Совета Европы, живут же как-то. Хотя исключали из Совета Европы пока только одну страну — Грецию, когда там пришел к власти режим «Черных полковников» (точнее, она вышла сама — на пять лет).

Но в целом утверждение, что неисполнение решения ЕСПЧ означает неизбежный выход из Совета Европы, — само по себе преувеличение. Хотя Россия старается исполнять решения ЕСПЧ, можно прочитать о примерах того, когда такие решения Россией (и некоторыми другими странами) не исполнялись, что не привело к катастрофическим последствиям. В том числе Россия не исполняла и временные меры и по правилу 39 — например, в 2018 году выслала гражданина Киргизии в нарушение запрета ЕСПЧ. Не исполнили тогда — не исполнят и сейчас.

Поэтому, насколько я понимаю, само по себе решение ЕСПЧ и его неисполнение хоть и повышают градус конфликта, не ведут к полному краху отношений России и Европы. Посмотрим на «Северный поток-2» — проект не останавливается, несмотря ни на что. Думаю, это более важный маркер.

Печальные новости по поводу вредного законопроекта о просветительской деятельности. Того самого, который в целях «борьбы с иностранным вмешательством» предлагает согласовывать с властью любую просветительскую деятельность (это может быть вообще что угодно) и получать правительственное разрешение на международное сотрудничество.

Несмотря на критику просветительского и научного сообщества, несмотря на широкую общественную кампанию, несмотря на то, что против единогласно выступил президиум Российской академии наук, ко второму чтению законопроекта профильный комитет не внес в него существенных правок. Причем депутаты по-хамски отвечают ученым, что те якобы даже не прочитали текст законопроекта, хотя, конечно, он изучен до последней запятой.

Сегодня вечером общаюсь с коллегами в этом вашем Клабхаусе, присоединяйтесь.

Ростовской активистке Анастасии Шевченко дали четыре года условно по делу о нежелательной организации за то, что она:

1. Участвовала в публичных дебатах;
2. Опубликовала объявление о школе муниципальных депутатов;
3. Постояла на разрешенном митинге с флагом «Надоел».

Следствие и суд решили, что все это означает ее участие в работе нежелательной организации, коей назвали некую британскую Open Russia Civic Movement. При этом никакой Open Russia Civic Movement в Великобритании нет, это русский перевод названия российской организации «Открытая Россия», то есть даже в рамках этой абсурдной статьи УК состава в действиях Шевченко не могло быть. Но следствие состав нашло, а суд — согласился.

Если вы следили за делом Шевченко, вы знаете, что она два года провела под домашним арестом. За это время у Анастасии Шевченко умерла дочь — девочка с тяжелым заболеванием находилась в интернате, потом ее положили в больницу, но матери не разрешили ухаживать за ребенком и привезти ей лекарства. Разрешили только одно свидание, Анастасия успела увидеть ребенка, а потом девочка умерла. На похороны Шевченко поехала с разрешения следователя.

У активистки еще двое детей. Дочка Влада очень поддерживала маму во время домашнего ареста, писала о ней в Facebook.

Потом выяснилось, что четыре месяца в спальне Анастасии Шевченко работала скрытая камера, которую суд официально разрешил поставить оперативником. И они смотрели на женщину в спальне. Да. Затем подшили ее фотографии в нижнем белье в материалы дела.

А сегодня Анастасию Шевченко приговорили к четырем годам условно. Можно сказать, сжалились, не посадили. Прокуратура просила пять лет реального срока. А дали четыре года условно. Но дали — ни за что. Хотя эти «условные» годы, как мы знаем по делу Навального, могут превратиться в реальные.

И ведь за раскрытие этого громкого и сложного дела офицеры наверняка продвинутся по службе, получат награды, звания… Опасного врага одолели.