Нурлан Килибаев нам здесь, в России, не очень известен, а в Казахстане, особенно в Алматы, редкий человек не знает его работ. Монументальные панно, постеры - сплошная красота. Основная тема для Килибаева - история Казахстана. А еще - красавицы, прекрасные девы бескрайних степей, которые, на наше счастье, очень любят украшения.
Девушка с синим перстнем меня просто заворожила. Думала было ее одну выставить сегодня, но вдруг у вас совсем другие вкусы... А про девушку хочется придумывать истории или, скорее, сказки...#украшения_в_живописи
Девушка с синим перстнем меня просто заворожила. Думала было ее одну выставить сегодня, но вдруг у вас совсем другие вкусы... А про девушку хочется придумывать истории или, скорее, сказки...#украшения_в_живописи
🎨🖕Портрет Жанны в бусах. Портрет Жанны в шляпе и бусах. Амедео Модильяни, 1917 год. Холст, масло.
Печальные картины, правда? Такие же печальные, как эта история любви. Если вы очень впечатлительны, советую вам ее не читать, а просто полюбоваться бездонными глазами 19-летней Жанны Эбюртен.
Всего портретов Жанны художник написал примерно 25. Та была идеальной моделью, могла сидеть, не шелохнувшись, чуть ли не целый день. Пьющий, гулящий, больной чахоткой, с упоением занимающийся саморазрушением, никому не известный художник и юная студентка, красивая, тихая, робкая, не знающая вкуса вина, похожая «на птицу, которую легко спугнуть». Такая вот любовь. Любовь до гроба.
Собственно, ничего удивительного тут нет. Именно таких женщин часто можно видеть рядом с неистовыми гениями. Благодаря им они и творят, благодаря им задерживаются какое-то время на этом свете. Мы, женщины, любим выступать в роли спасительниц. Но Жанна Эбюртен – не тот случай. «Вы просто не понимаете, - сказала она как-то близкому другу художника, озабоченного тем, что Амедео, больной туберкулезом, даже не думает обращаться к врачам, – Моди обязательно нужно умереть. Он гений и ангел. Когда он умрет, все сразу это поймут». Жанна поддерживала любимого во всем – даже в стремлении к саморазрушению. Впрочем, когда тот пропадал слишком надолго, шла искать его по злачным кварталам Парижа. Могла найти в канаве, могла – в борделе.
Вскоре у пары родилась дочь. Жили в нищете. Он болел, он пил, он бил Жанну, у нее не было приличной одежды, у ребенка – никаких игрушек. А она словно не замечала этого. У Музы было самое главное – любовь к своему гению, ничто больше не имело значения в этом мире.
Но однажды случилось то, что должно было случится. Амедео умер в больнице для бедных. Ему было уже так плохо, что накануне вечером в ресторане он громогласно провозгласил тост … за упокоение собственной души. Дома слег в постель. Друг счел за лучшее отвезти его в больницу для бедных, где 36-летний художник вскоре и умер: на фоне многолетнего туберкулеза у него развился менингит.
Жанна не плакала. Она была совершенно спокойно. Ее отвезли в дом к родителям, чтобы была под присмотром, мало ли что. Рано утром следующего дня она покончила с собой. Выпрыгнула из окна, когда родные немного потеряли бдительность. 22 года… Ничто не имело значения для нее в этой жизни, кроме любви к Амедео – даже то, что через месяц она должна была снова родить…#украшения_в_живописи
Печальные картины, правда? Такие же печальные, как эта история любви. Если вы очень впечатлительны, советую вам ее не читать, а просто полюбоваться бездонными глазами 19-летней Жанны Эбюртен.
Всего портретов Жанны художник написал примерно 25. Та была идеальной моделью, могла сидеть, не шелохнувшись, чуть ли не целый день. Пьющий, гулящий, больной чахоткой, с упоением занимающийся саморазрушением, никому не известный художник и юная студентка, красивая, тихая, робкая, не знающая вкуса вина, похожая «на птицу, которую легко спугнуть». Такая вот любовь. Любовь до гроба.
Собственно, ничего удивительного тут нет. Именно таких женщин часто можно видеть рядом с неистовыми гениями. Благодаря им они и творят, благодаря им задерживаются какое-то время на этом свете. Мы, женщины, любим выступать в роли спасительниц. Но Жанна Эбюртен – не тот случай. «Вы просто не понимаете, - сказала она как-то близкому другу художника, озабоченного тем, что Амедео, больной туберкулезом, даже не думает обращаться к врачам, – Моди обязательно нужно умереть. Он гений и ангел. Когда он умрет, все сразу это поймут». Жанна поддерживала любимого во всем – даже в стремлении к саморазрушению. Впрочем, когда тот пропадал слишком надолго, шла искать его по злачным кварталам Парижа. Могла найти в канаве, могла – в борделе.
Вскоре у пары родилась дочь. Жили в нищете. Он болел, он пил, он бил Жанну, у нее не было приличной одежды, у ребенка – никаких игрушек. А она словно не замечала этого. У Музы было самое главное – любовь к своему гению, ничто больше не имело значения в этом мире.
Но однажды случилось то, что должно было случится. Амедео умер в больнице для бедных. Ему было уже так плохо, что накануне вечером в ресторане он громогласно провозгласил тост … за упокоение собственной души. Дома слег в постель. Друг счел за лучшее отвезти его в больницу для бедных, где 36-летний художник вскоре и умер: на фоне многолетнего туберкулеза у него развился менингит.
Жанна не плакала. Она была совершенно спокойно. Ее отвезли в дом к родителям, чтобы была под присмотром, мало ли что. Рано утром следующего дня она покончила с собой. Выпрыгнула из окна, когда родные немного потеряли бдительность. 22 года… Ничто не имело значения для нее в этой жизни, кроме любви к Амедео – даже то, что через месяц она должна была снова родить…#украшения_в_живописи