Forwarded from Коза кричала
- Все, о чем я говорю, сливается в прессу, - сказал Марк Цукерберг в обращении к сотрудникам META, которое... было слито в прессу.
- Когда я открываю рот, - добавил он. – Мне от этого один только вред. Так что я теперь вообще буду больше помалкивать.
- Когда я открываю рот, - добавил он. – Мне от этого один только вред. Так что я теперь вообще буду больше помалкивать.
Forwarded from Новости. Как есть
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Профсоюз полиции Хьюстона назвал стукачом человека, который выложил в интернет видео того, как копы дрифтуют на заснеженной площадке на патрульной машине. Дрифтерам теперь грозят взыскания. А вы точно полиция?
Мужчина и птица
Вадим не любил ворон. Он вообще ничего не любил, кроме писателя Андрея Платонова, боксёра Роя Джонса младшего и пива «Жигулевское», 3 литра которого он сейчас нёс в пакете. Зимним воскресным вечером мужчина спешил домой, скользя по нечищеному тротуару двора. Дома ждали неотложные холостяцкие дела. Нужно было пересмотреть фильм «Ширли-мырли», доесть куриный суп, пить пиво и горько ухмыляться, думая о непростой судьбе России в начале каждого столетия.
Вадим подходил к парадной.
- Кар, - отчетливо услышал он за спиной и обернулся.
На лавке сидела ворона и смотрела прямо на него.
- Кар-кар, - повторила она более уверенно и дважды взмахнула крыльями.
Он посмотрел по сторонам. Вокруг ни души. Определенно, объект «кара» - он. Мужчина внимательно взглянул на ворону. Не серая, а полностью чёрная, крупнее обычной, с широкими сильными крыльями, она показалась ему даже красивой.
Вадим ещё раз оглянулся – никого, кто бы увидел, как он разговаривает с вороной:
- Ну, кар, пожалуй…
- Кармен! – птица представилась.
- "Карвумен" тогда уж, как я понимаю…
Ворона весело закаркала и забила крыльями.
«Ей нравятся мои тупые шутки», - Вадиму определённо становилось интереснее.
- Вадик… - по сравнению с «Кармен» своё имя показалось ему отчаянно глупым.
Птица учтиво поклонилась.
Начинался петербургский «снегодождь», и вороне было явно некомфортно на мокрой лавке.
- Пойдём ко мне. Хлеба дам, печенья.
Кармен согласна закивала и вспорхнула Вадиму на плечо.
Дома он накрошил ей в тарелку хлеба и печенья Oreo. Негоже птице с именем Кармен есть со стола или пола. Ворона с благодарностью посмотрела на мужчину:
- Кардинально! Карт-бланш! - птица рассыпалась в любезностях и, вернувшись к нему на плечо, стала тереться клювом о щёку.
- Ты же мокрая вся! Сейчас, пойдём…
Вадим зашел в ванну, насухо вытер полотенцем озябшую Кармен, и даже причесал расчёской встопорщившиеся перья.
Сытая и согревшаяся птица села на раковину и довольно запрыгала перед зеркалом:
- Картинка! Картинка!
«И правда же, как с картинки. Я таких красивых птиц только в учебнике по «Природоведению» видел», - подумал Вадим и улыбнулся.
- Я кино смотреть собрался? Хочешь?
- Каркое?
- «Ширли-мырли».
Он достал ноутбук, включил фильм и улёгся на кровать. Кармен устроилась на груди.
Птица любила «Ширли-мырли». Там, где могла, цитировала наизусть, произнося «Караська Карликов» вместо «Васька Кроликов», смеша тем самым Вадима до слёз.
По окончанию фильма, ухохотавшиеся, укаркавшиеся, оба были в прекрасном настроении. Кармен вспорхнула на подоконник:
- КАРНАВАЛ! КАРДЕБАЛЕТ! – ворона определённо хотела танцевать. И тут же начала подлетать, сильно хлопать крыльями и поднимать лапы. Это и впрямь было похоже на канкан.
В последний раз Вадим танцевал в юности в провинциальном ночном клубе. Там он схватил не ту женщину за не ту часть тела, и ему сломали нос. После этого Вадим понял, что он не в танцах и покинул проект, как он думал, навсегда.
Кармен подлетела и схватила его лапой за рукав:
- КАРДЕБАЛЕТ! КАРДЕБАЛЕТ! - Она определённо настаивала.
«Да почему, собственно, нет?!», - подумал Вадим. Поднялся с кровати, размял плечи, и принялся тяжело скакать перед вороной, то сгибая, то разгибая ноги и тяжело дыша.
Кармен пришла в восторг:
- КАРДИНАЛЬНО! КАРДИНАЛЬНО! КАРНАВАЛ!
Вадим входил в раж. Он добавлял движений, крутился вокруг своей оси, показывал «робота», подвывал, а потом даже начал каркать вместе с птицей.
Бешеный этот танец мужика с чёрной вороной длился около получаса и по всему напоминал пляску святого Витта. Вадим сшиб и разбил вазу – подарок мамы, а Кармен в порыве впечаталась в зеркало. По батарее забарабанили соседи.
Со следующего дня он взял на работе отпуск за свой счёт. Если есть на свете олицетворение слова «паноптикум», то это то, что происходило с Вадимом и Кармен в следующие две недели. В перерывах между «кардебалетами» они обнаружили, что у них одинаковый музыкальный вкус и ходили в местный КАРаоке орать «КАРматорий» и «КАРинов мост». Под вороньи крики «КАРАМБА» гонялись за обезумевшим от страха дворовым котом.
Вадим не любил ворон. Он вообще ничего не любил, кроме писателя Андрея Платонова, боксёра Роя Джонса младшего и пива «Жигулевское», 3 литра которого он сейчас нёс в пакете. Зимним воскресным вечером мужчина спешил домой, скользя по нечищеному тротуару двора. Дома ждали неотложные холостяцкие дела. Нужно было пересмотреть фильм «Ширли-мырли», доесть куриный суп, пить пиво и горько ухмыляться, думая о непростой судьбе России в начале каждого столетия.
Вадим подходил к парадной.
- Кар, - отчетливо услышал он за спиной и обернулся.
На лавке сидела ворона и смотрела прямо на него.
- Кар-кар, - повторила она более уверенно и дважды взмахнула крыльями.
Он посмотрел по сторонам. Вокруг ни души. Определенно, объект «кара» - он. Мужчина внимательно взглянул на ворону. Не серая, а полностью чёрная, крупнее обычной, с широкими сильными крыльями, она показалась ему даже красивой.
Вадим ещё раз оглянулся – никого, кто бы увидел, как он разговаривает с вороной:
- Ну, кар, пожалуй…
- Кармен! – птица представилась.
- "Карвумен" тогда уж, как я понимаю…
Ворона весело закаркала и забила крыльями.
«Ей нравятся мои тупые шутки», - Вадиму определённо становилось интереснее.
- Вадик… - по сравнению с «Кармен» своё имя показалось ему отчаянно глупым.
Птица учтиво поклонилась.
Начинался петербургский «снегодождь», и вороне было явно некомфортно на мокрой лавке.
- Пойдём ко мне. Хлеба дам, печенья.
Кармен согласна закивала и вспорхнула Вадиму на плечо.
Дома он накрошил ей в тарелку хлеба и печенья Oreo. Негоже птице с именем Кармен есть со стола или пола. Ворона с благодарностью посмотрела на мужчину:
- Кардинально! Карт-бланш! - птица рассыпалась в любезностях и, вернувшись к нему на плечо, стала тереться клювом о щёку.
- Ты же мокрая вся! Сейчас, пойдём…
Вадим зашел в ванну, насухо вытер полотенцем озябшую Кармен, и даже причесал расчёской встопорщившиеся перья.
Сытая и согревшаяся птица села на раковину и довольно запрыгала перед зеркалом:
- Картинка! Картинка!
«И правда же, как с картинки. Я таких красивых птиц только в учебнике по «Природоведению» видел», - подумал Вадим и улыбнулся.
- Я кино смотреть собрался? Хочешь?
- Каркое?
- «Ширли-мырли».
Он достал ноутбук, включил фильм и улёгся на кровать. Кармен устроилась на груди.
Птица любила «Ширли-мырли». Там, где могла, цитировала наизусть, произнося «Караська Карликов» вместо «Васька Кроликов», смеша тем самым Вадима до слёз.
По окончанию фильма, ухохотавшиеся, укаркавшиеся, оба были в прекрасном настроении. Кармен вспорхнула на подоконник:
- КАРНАВАЛ! КАРДЕБАЛЕТ! – ворона определённо хотела танцевать. И тут же начала подлетать, сильно хлопать крыльями и поднимать лапы. Это и впрямь было похоже на канкан.
В последний раз Вадим танцевал в юности в провинциальном ночном клубе. Там он схватил не ту женщину за не ту часть тела, и ему сломали нос. После этого Вадим понял, что он не в танцах и покинул проект, как он думал, навсегда.
Кармен подлетела и схватила его лапой за рукав:
- КАРДЕБАЛЕТ! КАРДЕБАЛЕТ! - Она определённо настаивала.
«Да почему, собственно, нет?!», - подумал Вадим. Поднялся с кровати, размял плечи, и принялся тяжело скакать перед вороной, то сгибая, то разгибая ноги и тяжело дыша.
Кармен пришла в восторг:
- КАРДИНАЛЬНО! КАРДИНАЛЬНО! КАРНАВАЛ!
Вадим входил в раж. Он добавлял движений, крутился вокруг своей оси, показывал «робота», подвывал, а потом даже начал каркать вместе с птицей.
Бешеный этот танец мужика с чёрной вороной длился около получаса и по всему напоминал пляску святого Витта. Вадим сшиб и разбил вазу – подарок мамы, а Кармен в порыве впечаталась в зеркало. По батарее забарабанили соседи.
Со следующего дня он взял на работе отпуск за свой счёт. Если есть на свете олицетворение слова «паноптикум», то это то, что происходило с Вадимом и Кармен в следующие две недели. В перерывах между «кардебалетами» они обнаружили, что у них одинаковый музыкальный вкус и ходили в местный КАРаоке орать «КАРматорий» и «КАРинов мост». Под вороньи крики «КАРАМБА» гонялись за обезумевшим от страха дворовым котом.
Вадим полюбил ворону, стал добрее, перестал думать о России, полюбил людей и даже отрастил на радостях огромный шикарный волчий хвост, которым с удовольствием подмахивал во время ежедневных «кардебалетов».
Кармен отвечала взаимностью и заботой. Птица воровала у людей сигареты. Подлетала к зазевавшемуся прохожему, доставшему из кармана пачку, выхватывала ее из рук и приносила Вадиму. Довольные и уставшие, они оба курили на кухне после очередного канкана.
Отпуск закончился, и Вадим ушел на работу, оставив Кармен дома. Вернувшись вечером, он разогрел себе ужин, а ей насыпал в тарелку полюбившееся печенье. Кармен была явно не в духе. Не притронулась к печенью, внимательно посмотрела на мужчину и отчетливо сказала:
- Карусан.
Вадим не понял.
- КАРУСАН, - громче сказала птица и посмотрела на холодильник.
Там лежал круассан.
- А, ты хочешь круассан? – удивился Вадим. – Но ты же любишь печенье, а круассан этот - он с варёной сгущёнкой. Тебе, наверное, нельзя такое.
Он не успел опомниться, как Кармен вспорхнула, мгновенно подлетела к нему и больно клюнула в нос:
- КАРМА! КАРМА!
Вадим опешил:
- Ну ладно, раз хочешь… - он достал круассан и положил перед вороной. Кармен отвернулась и улетела в другую комнату, забившись на подоконнике в угол, где просидела до ночи в немой обиде, не каркая, не отвечая Вадиму - всячески показывая, что она недовольна. Вадим улёгся спать. Кармен подлетела и устроилась у него на груди. «Кар», - ласково сказал она. «Ну и хорошо», - подумал он: «Всякое бывает…»
Всю следующую неделю подобные ситуации повторялись регулярно. Кармен бросало то в жар, то в холод. И если сейчас они только что сплясали канкан, то через полчаса птица больно клевалась и прыгала по краю балкона, грозясь улететь.
В пятницу Вадим пришел домой в приподнятом настроении. Впереди были выходные. А это значит, что нет работы, есть два дня с Кармен, которые обещают быть чудесными. Он зашел на кухню, весело помахивая чудесным хвостом своим. Нахохлившись, Кармен сидела за столом.
- Карбы! – каркнула она.
- Карбы? Какие карбы?
Птица снова смотрела на холодильник:
- Карбы! Карибы!
В морозилке лежали морские деликатесы, которые друг детства, а сейчас моряк дальнего плавания, Санёк Петровский привёз ему в презент с далёкой Кубы. Ручка морозилки была истыкана вороньим клювом. «Открыла, значит», - догадался Вадим.
- Ты хочешь крабов?
- КАРБЫ!! КАРИБЫ! КАРМАРЫ! КАРВЕТКИ! – ворона осатанело каркала, расправив крылья, и нервно ходила взад-вперед по столу. Она не просила. Она требовала!
Вадим чувствовал, как накопившаяся обида сжала горло. Он вспыхнул:
- Не будет тебе карбов никаких! Совсем уже охренела! Вот есть хлеб и печенье. И всё! Ты – ворона, мать твою, а не Мэрилин Монро!
Кармен замолчала, с укором посмотрела на него и, не клюнув в нос, улетела в свой угол обиды.
Всю ночь Вадим злился и пил. «Карбов ей подавай, кармаров… Я для неё всё, а она… Требует… Неблагодарная», - что «всё» Вадим до конца придумать не мог, но точно чувствовал, что он точно для неё что-то «всё». К утру он совсем уже осоловел: «А может обманывает меня. И не ворона она никакая, а змея… А я не вижу, дурак, пригрел… ТОЧНО!».
И Вадим осатанел.
Ввалился в комнату. Кармен спала на подоконнике в углу, закрыв голову крылом. Он схватил её, мгновенно открыл балкон и швырнул наружу. Не успев проснуться, Кармен с глухим шлепком врезалась в растущий рядом тополь и бесформенным комком полетела вниз с восьмого этажа. Уже у самой земли ей удалось расправить крылья и спикировать на землю.
Вадим закрыл балкон и лёг спать.
Проснувшись утром, он с ужасом вспомнил, что натворил. Распахнул балкон, посмотрел вниз. Шел дождь со снегом. Кармен сидела на той же лавке, что и три недели назад. Вадим забежал на кухню, достал краба, вскрыл его, нарубил мяса в тарелку, вылетел из квартиры и помчался вниз по лестнице. Она сидела на лавке перед парадной. Голова была разбита, клюв сломан, как и левое крыло, которое безжиненно висело вдоль черного тела. Кармен была мокрая насквозь.
Кармен отвечала взаимностью и заботой. Птица воровала у людей сигареты. Подлетала к зазевавшемуся прохожему, доставшему из кармана пачку, выхватывала ее из рук и приносила Вадиму. Довольные и уставшие, они оба курили на кухне после очередного канкана.
Отпуск закончился, и Вадим ушел на работу, оставив Кармен дома. Вернувшись вечером, он разогрел себе ужин, а ей насыпал в тарелку полюбившееся печенье. Кармен была явно не в духе. Не притронулась к печенью, внимательно посмотрела на мужчину и отчетливо сказала:
- Карусан.
Вадим не понял.
- КАРУСАН, - громче сказала птица и посмотрела на холодильник.
Там лежал круассан.
- А, ты хочешь круассан? – удивился Вадим. – Но ты же любишь печенье, а круассан этот - он с варёной сгущёнкой. Тебе, наверное, нельзя такое.
Он не успел опомниться, как Кармен вспорхнула, мгновенно подлетела к нему и больно клюнула в нос:
- КАРМА! КАРМА!
Вадим опешил:
- Ну ладно, раз хочешь… - он достал круассан и положил перед вороной. Кармен отвернулась и улетела в другую комнату, забившись на подоконнике в угол, где просидела до ночи в немой обиде, не каркая, не отвечая Вадиму - всячески показывая, что она недовольна. Вадим улёгся спать. Кармен подлетела и устроилась у него на груди. «Кар», - ласково сказал она. «Ну и хорошо», - подумал он: «Всякое бывает…»
Всю следующую неделю подобные ситуации повторялись регулярно. Кармен бросало то в жар, то в холод. И если сейчас они только что сплясали канкан, то через полчаса птица больно клевалась и прыгала по краю балкона, грозясь улететь.
В пятницу Вадим пришел домой в приподнятом настроении. Впереди были выходные. А это значит, что нет работы, есть два дня с Кармен, которые обещают быть чудесными. Он зашел на кухню, весело помахивая чудесным хвостом своим. Нахохлившись, Кармен сидела за столом.
- Карбы! – каркнула она.
- Карбы? Какие карбы?
Птица снова смотрела на холодильник:
- Карбы! Карибы!
В морозилке лежали морские деликатесы, которые друг детства, а сейчас моряк дальнего плавания, Санёк Петровский привёз ему в презент с далёкой Кубы. Ручка морозилки была истыкана вороньим клювом. «Открыла, значит», - догадался Вадим.
- Ты хочешь крабов?
- КАРБЫ!! КАРИБЫ! КАРМАРЫ! КАРВЕТКИ! – ворона осатанело каркала, расправив крылья, и нервно ходила взад-вперед по столу. Она не просила. Она требовала!
Вадим чувствовал, как накопившаяся обида сжала горло. Он вспыхнул:
- Не будет тебе карбов никаких! Совсем уже охренела! Вот есть хлеб и печенье. И всё! Ты – ворона, мать твою, а не Мэрилин Монро!
Кармен замолчала, с укором посмотрела на него и, не клюнув в нос, улетела в свой угол обиды.
Всю ночь Вадим злился и пил. «Карбов ей подавай, кармаров… Я для неё всё, а она… Требует… Неблагодарная», - что «всё» Вадим до конца придумать не мог, но точно чувствовал, что он точно для неё что-то «всё». К утру он совсем уже осоловел: «А может обманывает меня. И не ворона она никакая, а змея… А я не вижу, дурак, пригрел… ТОЧНО!».
И Вадим осатанел.
Ввалился в комнату. Кармен спала на подоконнике в углу, закрыв голову крылом. Он схватил её, мгновенно открыл балкон и швырнул наружу. Не успев проснуться, Кармен с глухим шлепком врезалась в растущий рядом тополь и бесформенным комком полетела вниз с восьмого этажа. Уже у самой земли ей удалось расправить крылья и спикировать на землю.
Вадим закрыл балкон и лёг спать.
Проснувшись утром, он с ужасом вспомнил, что натворил. Распахнул балкон, посмотрел вниз. Шел дождь со снегом. Кармен сидела на той же лавке, что и три недели назад. Вадим забежал на кухню, достал краба, вскрыл его, нарубил мяса в тарелку, вылетел из квартиры и помчался вниз по лестнице. Она сидела на лавке перед парадной. Голова была разбита, клюв сломан, как и левое крыло, которое безжиненно висело вдоль черного тела. Кармен была мокрая насквозь.
- Кармен, вот карбы, поешь. Слушай, прости меня, я не знаю, что на меня нашло, нет прощения, я – гад, скажи что-нибудь, ну ты тоже, знаешь, но прости… - Смесь горючего стыда и непрошедшей обиды вытаскивала из Вадима глупости. Он суетился и нёс, что не попадя. Кармен плакала. Пару раз клюнула крабовое мясо. Есть переломанным клювом было тяжело.
Птица грустно посмотрела на Вадима:
- Кардинально… - печально сказала она, спрыгнула с лавки, и поковыляла прочь, волоча за собой переломанное крыло.
Вадим понял, что это всё, и тут же почувствовал, что сзади что-то отваливается. Огромный пушистый хвост со всплеском упал в глубокую лужу позади. Кармен обернулась, с сочувствием посмотрела на хвост:
- Караул…
- Да, Кармен, караул…
Ворона пошла дальше. Вадим смотрел на хвост. Неожиданно хвост стал менять очертания и превратился в баян Roland, который раздвинул меха и заиграл «Улицу Ленина» Фёдора Чистякова. Кармен шла прочь и таяла на глазах, растворялась в воздухе, постепенно исчезая. Вся реальность стремительно трансформировалась. Пятиэтажка напротив вдруг вся набухла и превратилась в огромное мутное стекло, через которое начал проглядывать потолок его комнаты. Вадим просыпался.
Просыпался другим человеком.
(с) Илья Бутов
Птица грустно посмотрела на Вадима:
- Кардинально… - печально сказала она, спрыгнула с лавки, и поковыляла прочь, волоча за собой переломанное крыло.
Вадим понял, что это всё, и тут же почувствовал, что сзади что-то отваливается. Огромный пушистый хвост со всплеском упал в глубокую лужу позади. Кармен обернулась, с сочувствием посмотрела на хвост:
- Караул…
- Да, Кармен, караул…
Ворона пошла дальше. Вадим смотрел на хвост. Неожиданно хвост стал менять очертания и превратился в баян Roland, который раздвинул меха и заиграл «Улицу Ленина» Фёдора Чистякова. Кармен шла прочь и таяла на глазах, растворялась в воздухе, постепенно исчезая. Вся реальность стремительно трансформировалась. Пятиэтажка напротив вдруг вся набухла и превратилась в огромное мутное стекло, через которое начал проглядывать потолок его комнаты. Вадим просыпался.
Просыпался другим человеком.
(с) Илья Бутов
Forwarded from 📟Айтишная: тематически обо всем
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Когда бизнес сам привел подрядчика и внедряет систему своих айтишников
🚀 айтишная | #юмор #пятничное
➡️ Подпишись на Айтишную
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from ЯП-События
🔸В России появилась электросамокатная полиция
🔹Пока патруль будет обеспечивать общественный порядок на территории «Сириус» (Сочи), но позже могут появиться в других регионах.
🔸Такой транспорт поможет силовикам быстрее передвигаться в плотном трафике и узких переулках.
@yapnews
🔹Пока патруль будет обеспечивать общественный порядок на территории «Сириус» (Сочи), но позже могут появиться в других регионах.
🔸Такой транспорт поможет силовикам быстрее передвигаться в плотном трафике и узких переулках.
@yapnews
Картинащки и букафки
🔸В России появилась электросамокатная полиция 🔹Пока патруль будет обеспечивать общественный порядок на территории «Сириус» (Сочи), но позже могут появиться в других регионах. 🔸Такой транспорт поможет силовикам быстрее передвигаться в плотном трафике и узких…
Ты должен был бороться со злом, а не возглавить его!!