Forwarded from Журнал «Фома»
Продолжаем читать Евангелие от Марка. Сегодня с нами своими мыслями о второй главе делится исследователь русской философии Никита Сюндюков @hungryphil:
В первых двух главах Евангелия от Марка Христос вновь и вновь утверждает своё царственное достоинство. Делает Он это с такой силой, такой настойчивостью, которая иной раз может неприятно удивить — и даже соблазнить.
Первым соблазну подвергаются книжники. Что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Мк 2:7). В сознании книжников царственной властью прощения обладает лишь один Бог, который, конечно, не может быть явлен на грешной земле во всей её полноте. Христос же будто бы усмехается их ограниченному благочестию, граничащей с безверием, замечая, что власть Его распространяется не только над духом — силой прощения, но и над материй, телом — силой исцеления (Мк 2:9).
И сегодня мы часто воспроизводим ту же мысль книжников, лишь с другого её конца. Для книжников всякий человек есть только раб, который не смеет взирать в очи Господа. Напротив, сегодня для нас человек — существо прежде всего свободное. А это значит, что дурен тот Бог, который утверждает свою безраздельную власть над нами, хотя бы это власть и шла нам во благо.
Для такого представления первые главы Евангелия от Марка могут показаться скандалом. Христос неоднократно заявляет о своем собственном, прямом праве на власть, что отличает его от книжников, только спекулирующих на чужой власти (Мк 1:22). По своему произволу Христос меняет традицию, раз и навсегда установленные порядки субботы (Мк 2:27-28). В конце концов, и апостолов он называет не иначе, как ловцами человеков (Мк 1:17) — странное определение для людей, которые, казалось бы, должны проповедовать свободу и только свободу!
Но вдумаемся, кем же были эти апостолы. Рыболовами, людьми маленькими, что не обладали ровным счетом никакой властью, даже не помышляли о ней. Перед кем проповедовал Христос? Перед людьми больными, перед слабовольными грешниками. Именно им Он указывал на подлинный источник власти, не имеющий ничего общего со спекулятивной властью книжников.
Все прочие порядки меркли перед Его ликом, ликом долгожданного жениха: Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? (Мк 2:19).
Власть, идущая от Христа, разливается и по душам нашим, и по телам, и действительно одаривает нас доселе невиданной, обескураживающей свободой. Но стоит помнить, что свобода эта вовсе не автономна. Держится она лишь близостью ко Христу, и только в Его присутствии мы и можем говорить о полноте свободы.
Однако есть опасность возгордиться и самой этой близостью, в которой свобода странным образом сочетается с покорностью. Близость Христа — дар, не собственность, не само собой разумеющееся право. «Не гоpдись своей покоpностью, — писал русский философ Алексей Хомяков, — ибо и покоpность твоя от благодати».
#Читаем_Евангелие
В первых двух главах Евангелия от Марка Христос вновь и вновь утверждает своё царственное достоинство. Делает Он это с такой силой, такой настойчивостью, которая иной раз может неприятно удивить — и даже соблазнить.
Первым соблазну подвергаются книжники. Что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Мк 2:7). В сознании книжников царственной властью прощения обладает лишь один Бог, который, конечно, не может быть явлен на грешной земле во всей её полноте. Христос же будто бы усмехается их ограниченному благочестию, граничащей с безверием, замечая, что власть Его распространяется не только над духом — силой прощения, но и над материй, телом — силой исцеления (Мк 2:9).
И сегодня мы часто воспроизводим ту же мысль книжников, лишь с другого её конца. Для книжников всякий человек есть только раб, который не смеет взирать в очи Господа. Напротив, сегодня для нас человек — существо прежде всего свободное. А это значит, что дурен тот Бог, который утверждает свою безраздельную власть над нами, хотя бы это власть и шла нам во благо.
Для такого представления первые главы Евангелия от Марка могут показаться скандалом. Христос неоднократно заявляет о своем собственном, прямом праве на власть, что отличает его от книжников, только спекулирующих на чужой власти (Мк 1:22). По своему произволу Христос меняет традицию, раз и навсегда установленные порядки субботы (Мк 2:27-28). В конце концов, и апостолов он называет не иначе, как ловцами человеков (Мк 1:17) — странное определение для людей, которые, казалось бы, должны проповедовать свободу и только свободу!
Но вдумаемся, кем же были эти апостолы. Рыболовами, людьми маленькими, что не обладали ровным счетом никакой властью, даже не помышляли о ней. Перед кем проповедовал Христос? Перед людьми больными, перед слабовольными грешниками. Именно им Он указывал на подлинный источник власти, не имеющий ничего общего со спекулятивной властью книжников.
Все прочие порядки меркли перед Его ликом, ликом долгожданного жениха: Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? (Мк 2:19).
Власть, идущая от Христа, разливается и по душам нашим, и по телам, и действительно одаривает нас доселе невиданной, обескураживающей свободой. Но стоит помнить, что свобода эта вовсе не автономна. Держится она лишь близостью ко Христу, и только в Его присутствии мы и можем говорить о полноте свободы.
Однако есть опасность возгордиться и самой этой близостью, в которой свобода странным образом сочетается с покорностью. Близость Христа — дар, не собственность, не само собой разумеющееся право. «Не гоpдись своей покоpностью, — писал русский философ Алексей Хомяков, — ибо и покоpность твоя от благодати».
#Читаем_Евангелие