Подоспел ответ на мою критику из прошлой записи, в двух частях.
Часть 1: https://tttttt.me/sublimeporte/585
Часть 2: https://tttttt.me/sublimeporte/586

Обсуждать там нечего: Камиль пишет, что цитируемых мной работ не читал, поэтому решает покритиковать другую работу того же автора, которую читал (для любителей искать логические ошибки – перед вами классическое «отравление источника»). В общем, от позиции «сравнительной истории экономической политики нет» пошло отступление на «история есть, но мне она не нравится».

Что важного выявилось в полемике, так это различие в том, как «эмпирику» понимает экономист и компаративист. Для экономиста эмпирика – это ряды данных, которые можно анализировать статистическими методами. Да, для многих исторических периодов имеющиеся данные будут лишь приближением, но это лучшее, на что мы можем рассчитывать. Для компаративиста эмпирика – это, по сути, история идей об экономической политике («что писал Даниэль Дефо в 18 веке», «что говорили в Парламенте»). Это всё интересно, но не должно восприниматься некритически: вдруг мы, имея большое количество архивных данных и статистики, а также два столетия истории, видим картину развития экономики чуть лучше, чем Дефо?

Экономические историки и историки идей аккуратно сопоставляют исторические данные и показывают, что мнения «свидетелей истории» часто бывают ошибочными. Приведу лишь два примера. В статье Митченера, Шизуме и Вайденмаера (JEH, 2010) анализируются парламентские дебаты в Японии, предшествовавшие решению перейти на золотой стандарт в 1897 году. Парламентарии видели множество причин перейти на золотой стандарт, но не все они оправдались: например, внутренние процентные ставки не понизились, так что инвестиционного бума не случилось. В статье Деннисон и Каруса (Historical Journal, 2003) рассказывается о путешествии Августа фон Гакстгаузена в Россию: в 1843 г. прусский барон полгода пробыл в России, после чего написал книгу, в которой подробно писал о русской крестьянской общине. Гакстгаузен не знал русского и большую часть своего путешествия провел в карете; тем не менее, его идеи быстро подхватили как западники, так и славянофилы. Деннисон и Карус на большом массиве документов из крестьянской жизни того времени показывают: Гакстгаузен не описывал русскую общину, а проецировал свои идеи идеального сельского порядка на русских. Реальная жизнь общины сопровождалась конфликтами по поводу переделов земли, крестьяне активно участвовали в земельном и кредитном рынке, да и в целом доходы с общинной земли составляли не такую большую часть общих доходов крестьянского домохозяйства.

Я не знаю, как охарактеризовать позицию, когда расчеты экономических историков, погруженных в историческую статистику, объявляются «грубыми прикидками», зато превозносятся работы Райнерта и прочих представителей «другого канона», которые просто пересказывают мнения современников об экономической политике и рассказывают отдельные кейсы без какого-либо систематического анализа данных. The plural of anecdote is not data. Заметим, что монополии авторы другого канона хвалят на основе устаревшего представления Шумпетера о том, что монополия способствует экономическому росту (за более современным представлением – в главу 12 книги Economics of Growth ведущего «неошумпетерианца» Филипа Агиона).

Очень хорошее видео с подробным пересказом идей книги Уильяма Истерли "Тирании экспертов", рекомендую: https://tttttt.me/whalesgohigh/3757

Главная мысль: без свободы и демократии не может быть экономического развития, так как чисто технократические решения не способны решить общественных проблем. Эксперты на службе автократии, с одной стороны, не могут остановить системную коррупцию, характерную для порядков закрытого доступа, а с другой - сами подвержены различным когнитивным искажениям и специальным интересам, так что за ними необходим общественный контроль - обратная связь со стороны гражданского общества. Интересно, что в книге Истерли автократы критиковались как за популистскую политику ("накормим бедных", а на самом деле всё разворуем), так и за условно "рыночную политику" ("защитим права собственности", а на самом деле отнимем права собственности у фактических владельцев-бедных, которых сделаем ещё беднее). Джеффри Сакс, дающий советы каким-нибудь африканским диктаторам, ничуть не лучше Милтона Фридмана, дающего советы Пиночету.

Книжные новинки февраля: экономическая история, экономика локальных сообществ и защита мер жёсткой экономии

Рагхурам Раджан, бывший главный экономист МВФ и глава ЦБ Индии, написал книгу о последствиях глобализации и технологического прогресса. Рыночная глобализация приводит к росту роли государства, и вместе рынок и государство отодвигают на задний план локальные сообщества. Именно сообщества (иначе, гражданское общество) и есть та самая "третья колонна", ослабление которой приводит к росту популизма и насилия. Пока описание выглядит как "за всё хорошее против всего плохого", но, как и в прошлых книгах Раджана, в этой окажется немало интересных практических соображений.

Шейла Огилви (Кембридж) написала книгу о европейских гильдиях - цеховых союзах ремесленников, которые регулировали производство в определенных отраслях. Многие экономические историки писали о положительной стороне гильдий: гильдии следили за качеством продукции, обеспечивали сохранение и передачу знаний, а также стимулировали инновации. Шейла Огилви показывает, что даже на раннем этапе возникновения гильдий выгоды для общества от существования гильдий были незначительными и в любом случае перевешивались издержками, связанными с ограничением конкуренции в отрасли, от чего страдали потребители. Краткое изложение аргументов Огилви можно прочитать здесь: http://conversableeconomist.blogspot.com/2019/02/economics-of-medieval-guilds.html

Маргарет Жакоб (UCLA) известна историкам экономики своей книгой First Knowledge Economy, в которой утверждала, что современный экономический рост в Англии начался благодаря человеческому капиталу - точнее, благодаря росту популярности теоретической механики среди большого числа инженеров, сформировавших базу для "волны гаджетов, захлестнувшей Британию". Книга вызвала ожесточенные дебаты среди экономических историков. Споры о причинах британской промышленной революции в основном крутятся около двух альтернативных объяснений: относительной дороговизне труда в Британии (Роберт Аллен) против "промышленного просвещения" (Джоэль Мокир). Жакоб однозначно выступает на стороне Мокира. В новой книге Жакоб пишет о том, как идеи Просвещения привели к секуляризации сознания простых людей.

Меры жёсткой экономии (austerity) в Европе не критиковал только ленивый: защищать их выдвинулся гарвардский профессор Альберто Алезина с командой титулованных соавторов. На данных Алезина показывает, что если нужно сократить государственный долг, лучше делать это за счёт сокращения расходов, а не увеличения налогов. Сокращение расходов может даже привести к росту экономической активности (expansionary austerity). Ожидаем проработанной с эконометрической точки зрения книги в русле литературы "фискального ренессанса" последних десяти лет.

В конце 1940-х гг. группа правых интеллектуалов создала общество Мон Пелерин: организацию, целью которой было поддерживать экономическую политику свободного рынка и открытого общества. В числе основателей были философы, политологи и экономисты, а восемь участников общества впоследствии стали лауреатами нобелевской премии по экономике (Хайек, Фридман, Стиглер, Алле, Бьюкенен, Коуз, Беккер и Вернон Смит). Результаты работы общества Мон Пелерин стали основой для неолиберальной экономической политики 1980-х гг. в США и Великобритании.

На прошлой неделе группа американских экономистов объявила о создании нового общества "Экономисты за Инклюзивное Процветание" - и это общество имеет все шансы стать левой альтернативой для "Мон Пелерина". Многие рекомендации сторонников неограниченного рынка не выдерживают критики с точки зрения современной экономической науки: экономисты подчеркивают необходимость грамотного регулирования банковской сферы, торговой политики, рынков труда, расширения социального страхования и борьбы с экономическим неравенством. Среди членов общества настоящие звёзды экономической науки: Суреш Найду, Дани Родрик, Габриэль Зукман, Арин Дубе, Гаути Эггертссон, Атиф Миан, Антон Коринек. Одним словом, за хорошей экономической политикой идти сюда: https://econfip.org/

Программная статья основателей "Экономистов за инклюзивное процветание": http://bostonreview.net/class-inequality/suresh-naidu-dani-rodrik-gabriel-zucman-economics-after-neoliberalism

Материалы переписи в Нигерии (1931 г.) включают в себя странные пословицы: мужчины, которые слушают женщин, считаются женщинами. Новации в статистической методологии!

Чёрный пояс по эконометрике с Джошуа Ангристом

Профессор MIT Джошуа Ангрист - крупнейший в мире специалист по изучению причинно-следственных связей в социальных науках и оценке последствий различных государственных интервенций. Изучать поведение людей непросто. Представим себе, что среди безработных провели программу повышения квалификации, и 95% участников программы в течение следующего месяца нашли работу. Стоила ли программа потраченных на неё средств? А если среди тех, кто не участвовал в программе, работу нашли 80%? Оценить эффект от такого рода программ помогает эконометрика.

В новом курсе на образовательной онлайн-платформе Marginal Revolution University Ангрист обещает рассказать о "великолепной пятёрке" эконометрических техник: рандомизации, регрессии, инструментальных переменных, разрывном дизайне и методе разностей в разностях. Курс обещает быть нестрогим, прикладным, в виде мультфильмов про кунг-фу - на заставке сам Ангрист позирует с катаной. Курс будет полезен тем, кому хочется понять, как в современной экономической науке изучаются причинно-следственные связи, но не хочется залезать в сложную математику (за математикой - в книгу Ангриста Mostly Harmless Econometrics).

Сайт курса на Marginal Revolution University, пока доступно только первое видео: https://www.mruniversity.com/courses/mastering-econometrics

Новый комикс SMBC, как всегда, попадает в цель

Когда послушал подкаст с Гленом Вайлем о его книге "Радикальные рынки" - о книге я чуть позже напишу, а подкаст вы тоже послушайте: http://www.econtalk.org/glen-weyl-on-radical-markets/

Поговорили с редактором подкаста "Читатель" сайта Bookmate Павлом Грозным про книги об экономике. Я впервые участвовал в подкасте и опытом очень доволен, получилось рассказать про много важных книг. В том числе затронули мои любимые темы: глобальный финансовый кризис, экономику неравенства, поведенческую экономику: https://tinyurl.com/y2n6eug6

Послушать подкаст можно здесь: https://ru.bookmate.com/audiobooks/hwKNUohk

Глобализация, налоги и неравенство

Egger et al. (AER, 2019) рассчитали налоговую нагрузку в 65 крупнейших экономиках между 1980 и 2007 годах: средняя ставка налога на прибыль корпораций и на доходы богатейшего 1% снизились, а медианная ставка налога на трудовой доход возросла. Неудивительно: рабочие не могут скрыть свой доход в налоговых гаванях и офшорах.

Соня Донец из нашего департамента (денежно-кредитной политики) сделала замечательное видео с разоблачением самых распространенных мифов об инфляции, очень рекомендую: https://www.youtube.com/watch?v=7j2ydfStl4U

Сталин, коллективизация, индустриализация и контрфактическая история.

Написал небольшую статью о контрфактической истории. Статья посвящена рассмотрению альтернативных вариантов модернизации экономики России. Без Сталина, коллективизации и голода. На годовщину, так сказать.

За помощь и деятельное участие благодарю автора канала Econ Papers.

И, конечно, Даниила Шестакова, благодаря которому я стал интересоваться контрфактической экономической историей.

Приятного чтения.

Книжные новинки марта: госдолг США, социальные сети, заботливые родители и религиозная свобода

Уильям Гейл, сотрудник Брукингского института, написал книгу о государственном долге США; если ничего не делать, то за ближайшие тридцать лет госдолг с 80% ВВП вырастет до 180% ВВП. Такой рост долга в период без войн и рецессий - явление уникальное. При этом просто снижать траты нельзя: необходимо бороться с неравенством и поддерживать экономический рост, для чего, по мнению Гейла, нужно больше инвестиций в образование, здравоохранение, заботу о детях и инфраструктуру. Гейл предлагает увеличивать налоги и прогрессивно сокращать программы социального обеспечения, чтобы они больше защищали бедных и меньше - богатых и средний класс. Без сокращения социальных программ, предупреждает Гейл, существующая система демографически нестабильна. К своим выводам Гейл приводит подробные расчёты, в которые у меня пока не было времени углубиться.

Касс Санштейн, профессор гарвардской школы права и глава управления информации и регулирования в администрации Обамы, продолжает размышлять о свободе и устройстве общественных институтов. Представьте себя в незнакомом городе: вы свободны идти куда угодно, но не знаете, как добраться до нужного вам места. Вы включаете интернет-карту на телефоне, которая предлагает вам наиболее быстрый маршрут. Ограничивает ли эта карта вашу свободу? Едва ли, ведь вы вольны идти как угодно: карта лишь подталкивает вас к выбору того, что, по (возможно, ошибочному) мнению программистов на другом конце света, является наиболее удобным для вас маршрутом. Санштейн утверждает: во многих жизненных ситуациях подобные подталкивания пришлись бы очень кстати, и не стоит считать, что они как-то ограничивают свободу выбора.

Мэтью Джексон, профессор MIT, является, пожалуй, крупнейшим в мире специалистом по изучению социальных и экономических сетей: по этой теме он написал продвинутый учебник, читает курс на курсере, а теперь написал популярную книгу о сетях. В книге без формул, простым языком объясняются ключевые понятия теории сетей (центральность, обратные связи, гомофилия, заражение, мудрость толпы и т.д.), а также рассказывается множество интересных примеров из самых разных областей, от дружбы старшеклассников до банковских кризисов.

Дэвид Роуз, профессор университета Миссури, написал книгу о том, почему культура важна для экономики. Без высокого уровня доверия в обществе невозможно существование рыночной экономики, демократии, и массового процветания, но это доверие подрывается трайбализмом, недостаточными инвестициями в социальный капитал и мультикультурализмом. Книга рекомендуется любителям институциональной экономики без формул (зато в книге много красивых схем со стрелочками).

Матиас Дёпке (Норсвестерн) и Фабрицио Зилиботти (Йель) написали книгу об экономике воспитания детей. Из большого количества проанализированных данных вырисовывается неутешительный вывод: увеличивается разрыв между тем, сколько времени на воспитание детей тратят представители бедного и среднего класса. Потраченное на ребёнка время транслируется в более высокие оценки по школьным предметам и в более высокую вероятность поступления в колледж. В эпоху растущего неравенства по доходам "разрыв в воспитании" приводит к закреплению неравенства. Возникает "эффект Матфея": ... ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет.

Марк Кояма и Ноэль Джонсон (университет Джорджа Мейсона) - ведущие специалисты по экономической истории средних веков - написали книгу о том, как восхождение современного либерального государства связано с толерантностью и религиозной свободой. Средневековые общества характеризовались "идентитарными правилами": для каждой идентичности (сословной или религиозной) был свой закон. Современное государство должно перейти от идентитарных к общим правилам, но этот переход затратен: общие для всех правила необходимо насаждать против воли влиятельных групп интересов, а идентитарные правила позволяют даже слабому государству хорошо жить по принципу "разделяй и властвуй". Кроме того, для государств церковь является важным источником легитимности. Именно в сильных государствах, которые первыми пытаются разбить союз с церковью, возникают религиозные войны, которые, в конечном итоге, приведут к религиозной свободе в современном понимании и к либерализму. Джонсон и Кояма заключают: сильное (то, что на английском называют capable или strong) государство является необходимым, хотя и не достаточным условием для либерализма.

​Кого читать в экономическом телеграме

Примерно раз в неделю мне пишут с предложениями взаимного репоста, участия в платных подборках и размещения рекламы. Я ничего не отвечаю: канал у меня некоммерческий, раскручивать его для получения каких-то небольших сумм у меня нет ни желания, ни нужды. Да и странно я буду смотреться с моими отвлеченными рассуждениями среди модных и актуальных каналов с названиями вроде «пёс Эльвиры» или «Банкстер». Новости экономической науки не в повестке, о них не говорят в утренних новостях – но и забудут их не так скоро.

Тем ценнее те немногие каналы, которые рассказывают об академической экономике. Не со всеми авторами знаком лично, пишу о них просто потому, что «Финансовый караульный» не напишет. Если вам интересен мой канал, то обязательно подпишитесь на эти каналы:

@olegshibanov – канал профессора РЭШ Олега Шибанова, где обсуждаются макроэкономические исследования и денежно-кредитная политика, причем Олег пишет очень хорошо. Любимая запись: рецензия на новую книгу Шлейфера и Дженнаиоли, которую я рекомендовал в подкасте «Букмейта».

@econ_papers – канал аспиранта из США, который пишет краткие изложения научных статей, а также объясняет экономические термины. Несколько абзацев – и вы поняли суть одной из новых статей. Очень полезно, думаю утащить такой формат для своего канала. Любимая запись: серия записей о русской экономической истории, начинается отсюда.

@choose_caledonia – канал Ярослава Мальцева, молодого банкира из Германии, занимается макрофинансами, интересно пишет об экономики. Любимая запись: все, но сегодняшние рассуждения о банковском регулировании очень понравились.

@sictransitimperium – канал Сергея Лебедева, сторонника либертарианского патернализма и спасения капитализма от капиталистов, всё как мы любим. Здесь Сергей очень дельно пишет о том, как группы давления могут сдерживать финансовое развитие.

@faqingeconomics – канал Григория Баженова, лучшего экономиста из либертарианцев и лучшего либертарианца из экономистов. На канале рассказывается обо всём, от повышения цен на бензин, до экономических аспектов игры Metro: Exodus. Любимая запись: мысли об экономическом мейнстриме и гетеродоксии или уничтожение анкапов, выбрать сложно.

Инфляционные ожидания, обучение и цены в супермаркетах: данные из опросных экспериментов (AEJ: Macroeconomics, 2017)

Cavallo, Cruces, Perez-Truglia (2017) задаются вопросом о том, что влияет на инфляционные ожидания (ИО) населения. Если люди ожидают более высокую инфляцию, то они будут больше потреблять сейчас и меньше сберегать на завтра, так что для стабилизации экономики могут потребоваться более жесткие меры. Центральные банки стремятся понять, как устроены ИО населения, но это непросто: в опросах ИО показывают большой разброс. Почему ИО такие разные у разных людей? Одной из причин может быть рациональное невнимание: если инфляция не слишком высока, то вы можете за ней вообще не следить, покупая свою обычную потребительскую корзину (и тогда ваша оценка инфляции будет случайной). Другой причиной может быть ориентация на личный опыт, который не отражает поведение цен во всей экономике и подвержен когнитивным искажениям.

Метод и данные: Респондентов в США и Аргентине разделили на группы: одним показывали фактическую статистику по инфляции, другим – таблицу с изменением цены на шесть случайно выбранных продуктов. Всего было 10 различных таблиц с товарами из одних и тех же категорий, но подобранных так, чтобы среднее изменение цены в них было от -2 до 7 процентов с шагом один процент для США. Для примера: в каждой таблице был шампунь, но в одни таблицы записали шампунь, подорожавший за год на 7%, а в другие – подешевевший на 2%. Для Аргентины таблицы показывали большую инфляцию, но тоже были разными. Третьей группе таблица показывалась вместе со статистикой. Четвёртой группе дополнительно задавался гипотетический вопрос: пусть цена на некий товар повысилась с $9.99 до $10.99, сколько это в процентах – но проверялось тут не умение считать без калькулятора, а то, повлияет ли цифра 10% для выдуманного товара на реальные ИО.

Подобные исследования часто критикуют из-за возможности «ложного обучения»: увидев оценку инфляции 4%, респондент может позднее назвать близкую к 4% цифру для своих ИО чтобы понравиться интервьюеру, чтобы его не считали невежественным или из-за подсознательного числового заякорения. Устойчивость своих результатов авторы проверяют двумя способами: проводят через несколько месяцев вторую волну опроса на тех же респондентах, а также задают вопрос о номинальной процентной ставке. Если обучение не было ложным, респондент в более позднем опросе назовёт ИО близкие к данной ему ранее информации, а в исходном опросе пересмотрит свою оценку ожидаемой номинальной процентной ставки. Авторы провели дополнительный эксперимент: покупателей в супермаркетах Буэнос-Айреса спрашивали, какими были цены на товары, которые они только что купили, год назад, и каковы их ИО на год вперёд. Затем исследователи проверяли, сколько на самом деле стоили эти товары в данном магазине год назад.

Результаты: В США респонденты гораздо сильнее переоценивают ИО при получении новой информации, будь то официальная статистика или таблицы с ценами. В Аргентине, напротив, у респондентов гораздо более жесткие априорные представления об инфляции, и они пересматривают их неохотно. Такое поведение согласуется с моделью рационального невнимания. Однако респонденты обращают внимание и на информацию из таблиц с ценами товаров, причем даже тогда, когда им доступна информация о фактической инфляции. Причиной могут быть когнитивные искажения: большинство людей считает, что среднее в выборках из 10 и 1000 наблюдений одинаково точно. Небольшое число людей учитывают в своих ИО гипотетическую цифру 10%. Около половины обучения оказывается не «ложным» и закрепляется у респондентов надолго. В воспоминаниях респондентов продукты год назад стоили существенно меньше, чем они стоили на самом деле: у тех респондентов, в покупках которых случайным образом оказались выбраны продукты, подорожавшие сильнее, ИО оказались выше, но влияет на них не фактическое удорожание, а воспринимаемое. Таким образом, ЦБ может очень сильно повлиять на ИО, распространяя информацию о ценах отдельных товаров.

Книжные новинки апреля: право и макроэкономика, защита большого бизнеса и экономика в двух уроках

📕 В макроэкономике есть разрыв между вводными учебниками, в которых описываются простые модели, и продвинутыми учебниками, где рассказывается "современная макроэкономика", с микрооснованиями, общим равновесием и динамикой. Этот разрыв сильно бьёт по студентам, связывать две логики не всегда легко. Макроэкономисты предлагают решения: на русском языке в этом году выходит учебник Стивена Уильямсона, в котором делается попытка рассказывать простую макроэкономику через микрооснования, а для более продвинутых студентов многообещающе выглядит учебник профессора Ecole Polytechnique Эдуарда Шаля, который выходит в апреле в MIT Press. Учебник заслужил похвалу Оливье Бланшара и обещает "изложить основания современной теории делового цикла через понятия совокупных спроса и предложения, а затем применить эту теорию для анализа колебаний в выпуске, инфляции и занятости", "рассмотреть монетарную и фискальную политики стабилизации, в том числе неконвенциональные политики количественного смягчения и заявления о намерениях в ситуациях ловушки ликвидности". Написанный в новокейнсианской логике учебник для бакалавров - звучит достаточно интересно, чтобы обратить наше внимание.

📗 В 1946 году вышла книга Генри Хазлитта "Экономика за один урок", которая защищала свободный рынок и критиковала кейнсианскую макроэкономику. На протяжении 70 лет книга остается библией сторонников свободного рынка. Один урок Хазлитта: нужно смотреть не только на непосредственные, но и на долгосрочные последствия любой политики, и последствия не для одной группы, но для общества в целом. Не поспоришь! Но, почитав Хазлитта, выясняется, что он защищает несколько иное утверждение: если учесть все эффекты для всех групп, то издержки от любой государственной политики всегда превосходят выгоды. Джон Квиггин - экономист, с выводами которого я не всегда согласен (в частности, его книгу "Зомби-экономика" резко критиковали) - решил написать "Экономику в двух уроках". Урок 1: Рыночные цены отражают и определяют издержки упущенной выгоды для потребителей и производителей. Урок 2: Рыночные цены отражают не все издержки упущенной выгоды, которые несёт общество. Иными словами, Квиггин написал учебник по провалам рынка. Не уверен, что книга Квиггина приобретет такую же популярность, как книга Хазлитта, но идея оригинальная.

📘 Профессор Йельской школы права Яир Листокин написал книгу "Право и макроэкономика". Предистория: есть такая область экономической науки "право и экономика", в которой изучается, насколько законы экономически эффективны, а также предсказывает последствия от различных законов, будут ли они выполняться, кто понесёт издержки и т.д. Вся эта область, на самом деле, про микроэкономику, потому что изучает индивидуальные решения в конкретных контекстах. Для множества кризисных эпизодов Листокин показывает, что законодательство может оказывать важную поддержку макроэкономической стабилизации, стимулируя спрос в рецессию и сдерживая его на подъёмах. Конечно, законы принимаются медленно, но именно в кризисы, когда возможности денежно-кредитной политики ограничены, законы могут помочь. Книга покрывает как "законодательную политику" в нормальное время, так и в условиях ZLB, обсуждаются возможности расширительной фискальной политики административными агентствами. Йель опять доказывает, что он не Чикаго: моим читателям, имеющим отношение к экономической политике, книга может быть любопытна.

📙 Профессор GMU Тайлер Коуэн написал книгу в защиту большого бизнеса. Даже те, кто любят предпринимателей, не доверяют крупному бизнесу: Амазон и Уолл-март разрушают локальные сообщества, фейсбук подсаживает нас на иглу социального медиа и торгует нашими данными. В своей книге Коуэн собрал свидетельства того, как крупный бизнес повышает эффективность, стимулирует инновации и лучше вознаграждает таланты. Книга заявлена как "манифест", ожидать сбалансированного подхода не стоит. Будет полезна как альтернативный взгляд на большой бизнес в мире, где большой бизнес однозначно считается злом.