В моём телеграме наступил золотой период (не путать с золотым дождём). Я ничего не пишу, но откуда-то берутся подписчики. Впрочем, как заметили классики телеграмщиков Вейдертатуин и Максим Немцов (перефразирую их и обобщу): чем больше ты пишешь в свой канал, тем больше отписываются. Новые люди приходят в период затишья и, кажется, думают про себя: «Надеюсь, хоть эта гадина писать ничего не будет!», а потом всё катится в бездну.
Мне бы сейчас ничего не делать и лениво почёсывать разнообразные места, но я больше не могу уже молчать, простите.
Для начала расскажу, что впервые попробовала заказать книжку по технологии Print-on-Demand, — и не пожалела. До этого думала, что такие штуки-дрюки — это вообще из области супервысоких технологий, печатает книги в одном экземпляре только какой-нибудь продвинутый Илон Маск, а позволить себе их может, ну, наверное, тоже только Илон Маск. Оказалось, что стоят они столько же, сколько и обычные, а часто и ещё меньше, потому что обложка у многих печатнозапросных книг мягкая, в отличие от оригинального переплета. Но корешок на хорошем клею, бумага плотная и белая, печать без изъянов даже на фоточках — и я готова простить эту слабохарактерность обложки. Пусть лучше твёрдое будет в другом месте (додумывайте это предложение в меру своей испорченности, я предпочитаю считать, что это я про валюту).
В итоге «Дневник писательницы» Вирджинии Вулф обошёлся мне в 340 рублей, и он прекрасен, в то время как оригинальное издание у букинистов стоит полторы тысячи. И ещё как-то щекотит моё читательское эго тот факт, что книжку лично для меня напечатали и уникальным кодом пометили, где ещё такое найдёшь внимание? При этом сделали её за 4-5 дней с момента заказа, а потом ещё полторы недели она в мой дремучий Музозажопинск ехала вместе с обычным заказом из интернет-книжного.
Будущее уже с нами, Марс в каждый дом.
Мне бы сейчас ничего не делать и лениво почёсывать разнообразные места, но я больше не могу уже молчать, простите.
Для начала расскажу, что впервые попробовала заказать книжку по технологии Print-on-Demand, — и не пожалела. До этого думала, что такие штуки-дрюки — это вообще из области супервысоких технологий, печатает книги в одном экземпляре только какой-нибудь продвинутый Илон Маск, а позволить себе их может, ну, наверное, тоже только Илон Маск. Оказалось, что стоят они столько же, сколько и обычные, а часто и ещё меньше, потому что обложка у многих печатнозапросных книг мягкая, в отличие от оригинального переплета. Но корешок на хорошем клею, бумага плотная и белая, печать без изъянов даже на фоточках — и я готова простить эту слабохарактерность обложки. Пусть лучше твёрдое будет в другом месте (додумывайте это предложение в меру своей испорченности, я предпочитаю считать, что это я про валюту).
В итоге «Дневник писательницы» Вирджинии Вулф обошёлся мне в 340 рублей, и он прекрасен, в то время как оригинальное издание у букинистов стоит полторы тысячи. И ещё как-то щекотит моё читательское эго тот факт, что книжку лично для меня напечатали и уникальным кодом пометили, где ещё такое найдёшь внимание? При этом сделали её за 4-5 дней с момента заказа, а потом ещё полторы недели она в мой дремучий Музозажопинск ехала вместе с обычным заказом из интернет-книжного.
Будущее уже с нами, Марс в каждый дом.
Forwarded from Сны разума
Кстати, самое умилительное в русскоязычном издании "Девочки-вороны" - это обложка. Они взяли картинку с оригинала и одели девочку в платьишко 😄
Над этим даже сами Сунды в своё время поугорали
#книги
Над этим даже сами Сунды в своё время поугорали
#книги
David Zane Mairowitz, Robert Crumb «Франц Кафка. Графический роман»
В моей книголюбской жизни была мечта, чтобы одну хорошую книжку взяли и переиздали ещё лучше — графический роман про Кафку. В первый раз под названием «Кафка для начинающих» его за копейки издало «Попурри», но и копеечность издания при этом была налицо. Хлипкий разваливающийся корешок на клею из слёз после прочтения Кафки, туалетная бумага вместо страничек и полумашинный перевод, где дикий отец Франца орёт: «Мы были счастливы, если имели картошку!». В общем-то, «Кафка для начинающих» и был для очень начинающих, такая книжка для бедных, сирых и убогих, чтобы страдания от собственной невозможности купить книгу нормального качества усугублялись кафкианской атмосферой.
Книга же была — и есть теперь в новом издании — на диво хороша. Красивые картинки с точной рисовкой, все портреты совпадают, чувство юмора весьма неплохое. Много фактов биографии Кафки, анализ мотивов творчества и никаких домыслов или неточностей, всё как в аптеке. Конечно, изучать этот графический роман, как серьёзную биографию, не стоит — но и дурацких теорий из-за мнительности автора не появится. Кафка на картинках чудаковат, одержим, по-тёмному сумасшедш внутрь себя. Некоторые комиксы рассказывают о сюжетах его самых известных произведений, и это тоже добавляет к атмосфере тёмных красок.
Иллюстрации похожи на гравюры способом прорисовки линий, и при этом нет «проходных» рисунков, которые мало значат или нагнаны для общего фона. Их можно разглядывать с мурашками на спине, как кадры из лайтового фильма ужасов. Именно то, что ждёшь от комикса про Кафку.
Так вот. Я когда-то прочитала и купила «Кафку для начинающих». Пожаловалась на слабое с точки зрения физического воплощения издания, стрёмные шрифты и тухлый перевод. Благополучно забыла об этом, но мировая карма — не забыла. Такое ощущение, что кто-то внимательно прочитал всё моё брюзжание и исправил всё, на что я жаловалась, до последней закорючки. Хотя я даже и предположить сначала не могла, что это тот же графический роман, ведь «Эксмо» издало его под другим названием.
В новом издании роскошь и жир по сравнению со старой тощенькой тетрадкой. Белые плотные страницы, которые не рассыпаются от дуновения ветра. Увеличенный формат, чтобы не рассматривать с лупой козявки в носу Кафки. Хороший перевод, в котором батя перестал иметь картошку и заговорил по-человечьи, как и остальные персонажи. Наконец, даже шрифты неплохие, близкие к оригиналу. И стоимость книжки при этом не взлетела до космических высот, хотя вы сами знаете, что с графикой и комиксами издатели обычно не церемонятся, стреляя ими в ваш кошелёк словно из пушки.
Кажется, если где-то есть фея, исполняющая книжные желания, то она вот исполнила моё про эту книжку. Спасибо! Если у меня ещё остались книжные желания, то ты как-нибудь подмигни или сыпани пыльцой из астрала, чтобы я знала. Задумок-то море!
В моей книголюбской жизни была мечта, чтобы одну хорошую книжку взяли и переиздали ещё лучше — графический роман про Кафку. В первый раз под названием «Кафка для начинающих» его за копейки издало «Попурри», но и копеечность издания при этом была налицо. Хлипкий разваливающийся корешок на клею из слёз после прочтения Кафки, туалетная бумага вместо страничек и полумашинный перевод, где дикий отец Франца орёт: «Мы были счастливы, если имели картошку!». В общем-то, «Кафка для начинающих» и был для очень начинающих, такая книжка для бедных, сирых и убогих, чтобы страдания от собственной невозможности купить книгу нормального качества усугублялись кафкианской атмосферой.
Книга же была — и есть теперь в новом издании — на диво хороша. Красивые картинки с точной рисовкой, все портреты совпадают, чувство юмора весьма неплохое. Много фактов биографии Кафки, анализ мотивов творчества и никаких домыслов или неточностей, всё как в аптеке. Конечно, изучать этот графический роман, как серьёзную биографию, не стоит — но и дурацких теорий из-за мнительности автора не появится. Кафка на картинках чудаковат, одержим, по-тёмному сумасшедш внутрь себя. Некоторые комиксы рассказывают о сюжетах его самых известных произведений, и это тоже добавляет к атмосфере тёмных красок.
Иллюстрации похожи на гравюры способом прорисовки линий, и при этом нет «проходных» рисунков, которые мало значат или нагнаны для общего фона. Их можно разглядывать с мурашками на спине, как кадры из лайтового фильма ужасов. Именно то, что ждёшь от комикса про Кафку.
Так вот. Я когда-то прочитала и купила «Кафку для начинающих». Пожаловалась на слабое с точки зрения физического воплощения издания, стрёмные шрифты и тухлый перевод. Благополучно забыла об этом, но мировая карма — не забыла. Такое ощущение, что кто-то внимательно прочитал всё моё брюзжание и исправил всё, на что я жаловалась, до последней закорючки. Хотя я даже и предположить сначала не могла, что это тот же графический роман, ведь «Эксмо» издало его под другим названием.
В новом издании роскошь и жир по сравнению со старой тощенькой тетрадкой. Белые плотные страницы, которые не рассыпаются от дуновения ветра. Увеличенный формат, чтобы не рассматривать с лупой козявки в носу Кафки. Хороший перевод, в котором батя перестал иметь картошку и заговорил по-человечьи, как и остальные персонажи. Наконец, даже шрифты неплохие, близкие к оригиналу. И стоимость книжки при этом не взлетела до космических высот, хотя вы сами знаете, что с графикой и комиксами издатели обычно не церемонятся, стреляя ими в ваш кошелёк словно из пушки.
Кажется, если где-то есть фея, исполняющая книжные желания, то она вот исполнила моё про эту книжку. Спасибо! Если у меня ещё остались книжные желания, то ты как-нибудь подмигни или сыпани пыльцой из астрала, чтобы я знала. Задумок-то море!
Читаю русские хоррор-рассказы. Пока что самые распространённые страшилки связаны со старухами, детьми и деревней. Последнее, наверное, — результат дачных подростковых психологических травм, когда на все выходные надо было ездить полоть картоху и собирать колорадских жуков.
Мой смартфон — ужасный тиран и однолюб. Он готов мириться с тем, что есть Виктор Пелевин, и пишет его имя без проблем. Но стоит только начать искать Александра Пелевина, как он заменяет его на «Александр, пельмени» и хоть ты тресни.
Почему я временно затихла с телеграм-каналом? Кто-то может подумать, что это потому что я поехала подлечиться в Тбилиси, и мои глаза застилает кинза и хинкали (что тоже верно). Но на самом деле я начиталась пикабу и решила стать барышней, поэтому мне не о чем стало писать. Ведь по правилам светской жизни и этикета 1896 года:
«Барышня в разговоре не должна упоминать про чёрта, акушерок, любовников, бородавки, кислую капусту, грибы, редьку, колбасу, хвост, нижнее белье, желудочно-кишечные заболевания, свиней, пиво, лысины, новорождённых детей и бандажи».
Весь план постов на год вперёд полетел коту под то место, которое нельзя упоминать (да-да, коту прямо под лысину и нижнее бельё).
«Барышня в разговоре не должна упоминать про чёрта, акушерок, любовников, бородавки, кислую капусту, грибы, редьку, колбасу, хвост, нижнее белье, желудочно-кишечные заболевания, свиней, пиво, лысины, новорождённых детей и бандажи».
Весь план постов на год вперёд полетел коту под то место, которое нельзя упоминать (да-да, коту прямо под лысину и нижнее бельё).
МФрай любезно объяснила за меня, как читать, а я чуть скорректировала.
А разве вы не знаете, как я читаю книги? У меня свой метод. Сначала книга должна отлежаться под моим столом - полдюжины месяцев, никак не меньше! Очень хорошо, если на нее несколько раз наступят: это здорово повышает стиль... Да, еще желательно, чтобы книгу время от времени пытались забросить в шкаф или на антресоли, а я героически спасала ее из рук перепуганного любителя порядка, разгневанно вопя, что я ее еще не читала, но вот уже собираюсь и даже засунула между форзацем и содержанием закладку. И только исполнив все вышеописанные ритуалы, можно приступать к чтению: к этому моменту текст успевает пройти волну хайпа, и все уже имеют о нём своё мнение, даже если сами не читали, потому что критики и блогеры всё сделали за них. Таким образом, вместо банальной попытки заскочить на паровоз современности, я читаю чуть ли не классику.
И именно поэтому я хочу рассказать про «Маленькую жизнь» Янагихары и сборник «В Питере — жить», как только работа возьмёт свою дань пота и крови из моего поздоровевшего организма. А ещё про книжки по Твин-Пиксу, но тут ведь как — это вечная закольцованная петрушка, так что с Твин-Пиксом вы никогда не опоздаете.
А разве вы не знаете, как я читаю книги? У меня свой метод. Сначала книга должна отлежаться под моим столом - полдюжины месяцев, никак не меньше! Очень хорошо, если на нее несколько раз наступят: это здорово повышает стиль... Да, еще желательно, чтобы книгу время от времени пытались забросить в шкаф или на антресоли, а я героически спасала ее из рук перепуганного любителя порядка, разгневанно вопя, что я ее еще не читала, но вот уже собираюсь и даже засунула между форзацем и содержанием закладку. И только исполнив все вышеописанные ритуалы, можно приступать к чтению: к этому моменту текст успевает пройти волну хайпа, и все уже имеют о нём своё мнение, даже если сами не читали, потому что критики и блогеры всё сделали за них. Таким образом, вместо банальной попытки заскочить на паровоз современности, я читаю чуть ли не классику.
И именно поэтому я хочу рассказать про «Маленькую жизнь» Янагихары и сборник «В Питере — жить», как только работа возьмёт свою дань пота и крови из моего поздоровевшего организма. А ещё про книжки по Твин-Пиксу, но тут ведь как — это вечная закольцованная петрушка, так что с Твин-Пиксом вы никогда не опоздаете.
Некоторые книги могут быть прочувствованы только с возрастом. И дело тут не в эйджизме или старпёрском высокомерии, мол что там может эта молодёжь понимать в литературе, то ли дело мы, ведь в наши-то времена ух. Молодые читатели вполне могут понимать суперсложные книги и восполнять недостающий жизненный опыт его «симуляцией», полученной опять же с помощью прокачки мозгов. Но вот именно чувственная составляющая некоторых книг доступна только взрослому человеку, причём эта взрослость не будет зависеть от биологического возраста, а скорее от зрелости личности. С отдельными произведениями нужно резонировать на очень тонкой эмоциональной волне. Не знаю, как её описать. Некоторые страхи понятны только тому, у кого есть определённый опыт чувственных переживаний или даже психологических травм, который нельзя симулировать или загрести из жара чужими руками, всё будет не то.
Из таких книг могу выделить «Оливию Киттеридж» Элизабет Страут, «Дальше ваш билет недействителен» Ромена Гари, «"Я" значит "Ястреб"» Хелен Макдональд и в какой-то мере «Погребённого великана» Кадзуо Исигуро.
Два важных момента. Эмоциональная взрослость не обязательно означает отсутствие играющего время от времени в попце детства. И второй: это чувство не связано с увяданием или ускоряющимся течением времени, тут как раз молодой читатель ещё фору даст зрелому.
Из таких книг могу выделить «Оливию Киттеридж» Элизабет Страут, «Дальше ваш билет недействителен» Ромена Гари, «"Я" значит "Ястреб"» Хелен Макдональд и в какой-то мере «Погребённого великана» Кадзуо Исигуро.
Два важных момента. Эмоциональная взрослость не обязательно означает отсутствие играющего время от времени в попце детства. И второй: это чувство не связано с увяданием или ускоряющимся течением времени, тут как раз молодой читатель ещё фору даст зрелому.
Прямо в ванной мне приспичило почитать рассказ Харлана Эллисона «У меня нет рта, но я хочу кричать». Очень уж название подходит к той ситуации, когда на сотую долю миллиметра подвинул рычажок смесителя, и на тебя вместо ледяной воды обрушилась жидкая огненная геенна, а заорать нельзя, потому что стены в простой пролетарской хате такой же толщины, как моя вера в человечество. И если я заору, то соседка сбоку начнёт затирать мне нудную тираду: мало того, что окаянные жлобы в десять вечера телеса свои под шумным водопадом омывать изволят, так что приличному человеку и дитачку не уложить, так ещё и орут в этой ванной, как будто у них Фредди Крюгер прямо из слива когтистым пальчиком грозит.
Набрала заветные буквы «фли» в поиске телеграма, чтобы добрый дядя-бот, который меня не осудит за чтение в ванной, выдал нужный рассказ. Потом жмакнула мимо кассы на фамилию позапрошлогоднего случайного коллеги, у которого она с этих трёх букв начинается, но, разумеется, этого не заметила. Пар застилал глаза. Я набрала «У меня нет рта» и отправила, но в ответ мне никакая фэбэдвашка не прилетела.
Бывший коллега, видимо, совершенно привык к тому, что ему постоянно пишут странные люди со странными вопросами и предложениями. В последний наш разговор два года назад я просила его разобраться с разметкой на сайте. Теперь ни здрасьте, ни как дела — с ходу козыряю физиологическими проблемами. Но он сразу нашёлся, что нужно ответить поздним вечером грустящей по поводу собственного несовершенства даме. Господин Фли... написал мне: «зато глаза ваще огого!!». Орфография и пунктуация сохранены.
Теперь я хочу влиться в плотные ряды эпигонов и подражателей Эллисону с рассказом «У меня нет рта, но глаза ваще огого». Может быть, займу достойное место рядом с настоящими опубликованными рассказами других авторов «У меня нет носа, но я должен чихнуть» и, что более актуально, «У меня нет таланта, но я должен писать».
Рассказ, кстати, тоже ваще огого.
Набрала заветные буквы «фли» в поиске телеграма, чтобы добрый дядя-бот, который меня не осудит за чтение в ванной, выдал нужный рассказ. Потом жмакнула мимо кассы на фамилию позапрошлогоднего случайного коллеги, у которого она с этих трёх букв начинается, но, разумеется, этого не заметила. Пар застилал глаза. Я набрала «У меня нет рта» и отправила, но в ответ мне никакая фэбэдвашка не прилетела.
Бывший коллега, видимо, совершенно привык к тому, что ему постоянно пишут странные люди со странными вопросами и предложениями. В последний наш разговор два года назад я просила его разобраться с разметкой на сайте. Теперь ни здрасьте, ни как дела — с ходу козыряю физиологическими проблемами. Но он сразу нашёлся, что нужно ответить поздним вечером грустящей по поводу собственного несовершенства даме. Господин Фли... написал мне: «зато глаза ваще огого!!». Орфография и пунктуация сохранены.
Теперь я хочу влиться в плотные ряды эпигонов и подражателей Эллисону с рассказом «У меня нет рта, но глаза ваще огого». Может быть, займу достойное место рядом с настоящими опубликованными рассказами других авторов «У меня нет носа, но я должен чихнуть» и, что более актуально, «У меня нет таланта, но я должен писать».
Рассказ, кстати, тоже ваще огого.
Случайно нашла вообще эти картинки. Листала журнал «Костёр» за 1937 год и удивилась, на фига светило пролетарской прозы залез куда-то к окну за спинку дивана, где и места нет, а Толстой ещё и ему в пах локтем упирается. Захотела рассмотреть получше, погуглила «Чехов, Толстой и Горький в Ялте», как было на подписи к картинке, и очень удивилась, когда поиск выдал кучу вариантов первого изображения без Горького. Фотография же без сомнения одна и та же. Но открытки с тремя великими писателями и иллюстрации в журналах делаются чаще по второму фото, чтобы сразу три светила охватить, ведь больше — значит лучше!
Правильно говорят, что этот Горький в любую писательскую щель без мыла влезал.
Правильно говорят, что этот Горький в любую писательскую щель без мыла влезал.
Всему-то вас учи. Рассказываю, как надо выбирать книги для чтения вкратце. Берёшь все книги, до которых дотягиваются руки, сгребаешь их в огромную кучу, садишься сверху, как нахохлившийся дракон, и читаешь всё подряд.
Но Ирина с книжного канала @bookoracle говорит, что это как-то маловато и неконкретно. Поэтому для её проекта #чточитать я нехотя из книжной кучи вылезаю и говорю очевидные вещи, но более длинно. Заодно выпрашиваю книги в подарок, вспоминаю Мари Кондо и палюсь, что читаю книги про попаданцев. Словом, веду себя избалованно и дерзко.
Другие варианты выбора книг для чтения можно на канале Ирины поискать по этому хэштегу, там часто дельные вещи говорят.
http://telegra.ph/Vybor-knig-dlya-chteniya-03-21
Но Ирина с книжного канала @bookoracle говорит, что это как-то маловато и неконкретно. Поэтому для её проекта #чточитать я нехотя из книжной кучи вылезаю и говорю очевидные вещи, но более длинно. Заодно выпрашиваю книги в подарок, вспоминаю Мари Кондо и палюсь, что читаю книги про попаданцев. Словом, веду себя избалованно и дерзко.
Другие варианты выбора книг для чтения можно на канале Ирины поискать по этому хэштегу, там часто дельные вещи говорят.
http://telegra.ph/Vybor-knig-dlya-chteniya-03-21
Telegraph
Выбор книг для чтения
Целью данной псевдонаучной работы ставлю выявление алгоритма самого крутанского способа подбора книг для чтения. В актуальности, целесообразности и безусловной новизне темы каждому книгочею сомневаться не приходиться. Тему мне дала мой научный руководитель…
В Питере жить
При виде аннотации, начинающейся со слов, что Питер — это вам не Москва, невольно опасаешься увидеть в антологии рассказов две крайности. Первая — пренебрежение и пассивная агрессия по отношению к столице, которой не место в сборнике про совершенно другой город. Дескать у нас тут высокодуховное пространство, а вы там все продались и не лечитесь. Слава составителям, рассказ с таким удивительным посылом оказался только один, да и то самодовольство было на периферии, а не в фокусе. Вторая крайность — зыбкие мороки богемного кружева, всё такое таинственное и необычное, как во влажных мечтах тринадцатилетней девочки, которая о знаменитом северянине много слышала краем уха и составила сказочное представление о Петербурге, как о городе теней и не-таких-как-все. И этого тоже удалось избежать, хотя самый первый рассказ (точнее, эссе) Татьяны Толстой как раз из этой оперы. Наверное, им хотели задать маргинально-волшебный тон, потому что почти все рассказы в антологии написаны специально для неё, а этот текст древний, как говно мамонта. Ну ладно, не мамонта, но он ещё с 2002 года прополз в пять различных сборников Татьяны Никитичны, пора бы уже остановиться.
Остальные тексты редко впадают в крайности и по большей части деликатные, личные, но при этом разнородные. Выбивается из общего котла Дмитрий Быков, который в каждой бочке затычка. Всего-то и имеет отношения к Питеру, что проходил в нём военную службу и иногда приезжает, но всё равно наш поспел везде пострел. Рассказ, впрочем, не такой неприятный, как в антологии про Москву, нет лишней патетики на пустом месте и слащавости.
Сразу бросился в глаза рассказ... Хм. Нет. Не рассказ. Собрание баечек Аствацатурова. Дело в том, что я одно время активно читала его ЖЖ, как раз где-то в 2015-2016. И почти все фрагменты «рассказа» склеены как раз из кулстори, которые он туда писал. Впрочем, это его фирменная фишка — гнать байки. Хорошо получается.
Откровенно слабых рассказов в сборнике нет, сильные — есть. Но тут ведь как. Мне они показались сильными, потому что я дольше жила в Петербурге, чем в Москве, и узнавала каждую улочку, о которой писали. Подозреваю, что на моё восприятие сильно влияло узнавание. А будут ли интересны эти истории тем, кто в Петербург приезжал полтора раза на обязательную турпрограмму? Наверное, будут, но не все. Многие тексты универсальны, особенно когда там говорится о советском ленинградском детстве. Ну был там не Ленинград, а Горький или Молотов, но в целом всё то же самое.
Многие рассказы тоже посвящены детству и далёкому прошлому, но, что интересно, в отличие от московской антологии сетований на то, что «всё развалили и теперь ужасно», нет. Сожаления по чему-то ушедшему есть, но острого неприятия современности не наблюдается. Стерпелось, слюбилось, любовь к родному городу побеждает обиды даже на крупные перемены. Хотя, будем честными, политика в области обустройства города сейчас там тухлая. Петербург катит по инерции на былом величии, и его счастье, что оно огромно и прочно.
Не знаю, насколько интересны будут эти добротные рассказы жителям других городов. Посмотреть на город глазами без этих затуманенных романтическими байками очков может быть полезно. Но вот как жаль, что только Москва и Питер. Не знаю, будет ли продолжение у серии. Было бы так интересно увидеть другие русские города, у которых, как кажется на первый взгляд, нет своей мифологии и образа. Но на самом-то деле он есть, просто его кроме местных мало кто знает. Даёшь местечковость в массы!
При виде аннотации, начинающейся со слов, что Питер — это вам не Москва, невольно опасаешься увидеть в антологии рассказов две крайности. Первая — пренебрежение и пассивная агрессия по отношению к столице, которой не место в сборнике про совершенно другой город. Дескать у нас тут высокодуховное пространство, а вы там все продались и не лечитесь. Слава составителям, рассказ с таким удивительным посылом оказался только один, да и то самодовольство было на периферии, а не в фокусе. Вторая крайность — зыбкие мороки богемного кружева, всё такое таинственное и необычное, как во влажных мечтах тринадцатилетней девочки, которая о знаменитом северянине много слышала краем уха и составила сказочное представление о Петербурге, как о городе теней и не-таких-как-все. И этого тоже удалось избежать, хотя самый первый рассказ (точнее, эссе) Татьяны Толстой как раз из этой оперы. Наверное, им хотели задать маргинально-волшебный тон, потому что почти все рассказы в антологии написаны специально для неё, а этот текст древний, как говно мамонта. Ну ладно, не мамонта, но он ещё с 2002 года прополз в пять различных сборников Татьяны Никитичны, пора бы уже остановиться.
Остальные тексты редко впадают в крайности и по большей части деликатные, личные, но при этом разнородные. Выбивается из общего котла Дмитрий Быков, который в каждой бочке затычка. Всего-то и имеет отношения к Питеру, что проходил в нём военную службу и иногда приезжает, но всё равно наш поспел везде пострел. Рассказ, впрочем, не такой неприятный, как в антологии про Москву, нет лишней патетики на пустом месте и слащавости.
Сразу бросился в глаза рассказ... Хм. Нет. Не рассказ. Собрание баечек Аствацатурова. Дело в том, что я одно время активно читала его ЖЖ, как раз где-то в 2015-2016. И почти все фрагменты «рассказа» склеены как раз из кулстори, которые он туда писал. Впрочем, это его фирменная фишка — гнать байки. Хорошо получается.
Откровенно слабых рассказов в сборнике нет, сильные — есть. Но тут ведь как. Мне они показались сильными, потому что я дольше жила в Петербурге, чем в Москве, и узнавала каждую улочку, о которой писали. Подозреваю, что на моё восприятие сильно влияло узнавание. А будут ли интересны эти истории тем, кто в Петербург приезжал полтора раза на обязательную турпрограмму? Наверное, будут, но не все. Многие тексты универсальны, особенно когда там говорится о советском ленинградском детстве. Ну был там не Ленинград, а Горький или Молотов, но в целом всё то же самое.
Многие рассказы тоже посвящены детству и далёкому прошлому, но, что интересно, в отличие от московской антологии сетований на то, что «всё развалили и теперь ужасно», нет. Сожаления по чему-то ушедшему есть, но острого неприятия современности не наблюдается. Стерпелось, слюбилось, любовь к родному городу побеждает обиды даже на крупные перемены. Хотя, будем честными, политика в области обустройства города сейчас там тухлая. Петербург катит по инерции на былом величии, и его счастье, что оно огромно и прочно.
Не знаю, насколько интересны будут эти добротные рассказы жителям других городов. Посмотреть на город глазами без этих затуманенных романтическими байками очков может быть полезно. Но вот как жаль, что только Москва и Питер. Не знаю, будет ли продолжение у серии. Было бы так интересно увидеть другие русские города, у которых, как кажется на первый взгляд, нет своей мифологии и образа. Но на самом-то деле он есть, просто его кроме местных мало кто знает. Даёшь местечковость в массы!
Forwarded from Canal du Midi
Какая волшебная книга!
Цитата: "К сожалению, не так уж редки случаи, когда клички даются без всякой системы и часто даже не зоотехниками, а телятницами, доярками, скотницами.
Так появляются в стадах по 3-4, а иногда и больше, Ночек, Цыганок, Рыжух и Пеструх. Появляются и всякие неблагозвучные клички, как Спекулянтка, Дуреха, Грязнуля или бык Бандит, и просто недопустимые, как Пионер и Пионерка, Делегат и Делегатка.
Каковы же требования к кличкам животных?
1. Клички должны быть краткими и четкими. Рекомендуется каждую даваемую кличку проверить «на голос», насколько хорошо она слышится, насколько звучна. Кличкой ведь кличут, окликают, зовут корову на пастбище и в коровнике, и, произнося кличку, доярка ведет с коровой разговор «по душам».
2. Кличка должна иметь смысловое значение, увязываться с каким-то образом, понятием и по возможности простым. Часто зоотехники, особенно молодые, придумывают чересчур сложные клички, которые, как правило, не прививаются. Одну корову, названную зоотехником Стилистика, животноводы звали просто Стелька.
3. Кличка должна быть культурной, не позорящей животных (как и животноводов – их крестных отцов). Недопустимо поэтому называть корову Бацилла или Бактерия, Психопатка, Белиберда или Нахалка. Нехорошо звучат, казалось бы, простые клички, как Бадья или бык Чердак. А ведь бывают еще и худшие.
4. Непозволительны клички, образованные от человеческих имен, как например Машка, Сашка, Борька.
5. Запрещено давать клички с политическим оттенком (например, Комсомолка) и связывать с названием народности. Нельзя, например, назвать корову Монголка, Англичанка, Американка или быка Испанец, Француз.
6. Не следует давать клички животным на местном диалекте, хотя бы они были и звучными. Например, на севере есть слово Няша, короткое, ясное и, казалось бы, подходящее для клички. Но это слово обозначает «болото».
Нет нужды придумывать и новые слова, или пользоваться детским лексиконом, или, что совсем плохо, жаргоном. Язык кличек должен быть обязательно литературным.
Допустимы и двойные клички, если они достаточно красивы и звучны. Так, в истории стада племзавода «Никоновское» была корова с кличкой Зой-Заря (удой около 7 тыс. кг); и понятно, что не любить корову с такой поэтической кличкой нельзя.". Сборник кличек крупного рогатого скота. Сост. З.Г.Гусева, Е.А.Должикова, Т.С.Евстигнеева и З.А.Нефедова. Ред. и вступ. статья - Н.П.Смирнов. М., 'Россельхозиздат', 1970 - С. 5-7
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1591423490925781&set=a.198690236865787.46472.100001744373216&type=3&theater
Цитата: "К сожалению, не так уж редки случаи, когда клички даются без всякой системы и часто даже не зоотехниками, а телятницами, доярками, скотницами.
Так появляются в стадах по 3-4, а иногда и больше, Ночек, Цыганок, Рыжух и Пеструх. Появляются и всякие неблагозвучные клички, как Спекулянтка, Дуреха, Грязнуля или бык Бандит, и просто недопустимые, как Пионер и Пионерка, Делегат и Делегатка.
Каковы же требования к кличкам животных?
1. Клички должны быть краткими и четкими. Рекомендуется каждую даваемую кличку проверить «на голос», насколько хорошо она слышится, насколько звучна. Кличкой ведь кличут, окликают, зовут корову на пастбище и в коровнике, и, произнося кличку, доярка ведет с коровой разговор «по душам».
2. Кличка должна иметь смысловое значение, увязываться с каким-то образом, понятием и по возможности простым. Часто зоотехники, особенно молодые, придумывают чересчур сложные клички, которые, как правило, не прививаются. Одну корову, названную зоотехником Стилистика, животноводы звали просто Стелька.
3. Кличка должна быть культурной, не позорящей животных (как и животноводов – их крестных отцов). Недопустимо поэтому называть корову Бацилла или Бактерия, Психопатка, Белиберда или Нахалка. Нехорошо звучат, казалось бы, простые клички, как Бадья или бык Чердак. А ведь бывают еще и худшие.
4. Непозволительны клички, образованные от человеческих имен, как например Машка, Сашка, Борька.
5. Запрещено давать клички с политическим оттенком (например, Комсомолка) и связывать с названием народности. Нельзя, например, назвать корову Монголка, Англичанка, Американка или быка Испанец, Француз.
6. Не следует давать клички животным на местном диалекте, хотя бы они были и звучными. Например, на севере есть слово Няша, короткое, ясное и, казалось бы, подходящее для клички. Но это слово обозначает «болото».
Нет нужды придумывать и новые слова, или пользоваться детским лексиконом, или, что совсем плохо, жаргоном. Язык кличек должен быть обязательно литературным.
Допустимы и двойные клички, если они достаточно красивы и звучны. Так, в истории стада племзавода «Никоновское» была корова с кличкой Зой-Заря (удой около 7 тыс. кг); и понятно, что не любить корову с такой поэтической кличкой нельзя.". Сборник кличек крупного рогатого скота. Сост. З.Г.Гусева, Е.А.Должикова, Т.С.Евстигнеева и З.А.Нефедова. Ред. и вступ. статья - Н.П.Смирнов. М., 'Россельхозиздат', 1970 - С. 5-7
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1591423490925781&set=a.198690236865787.46472.100001744373216&type=3&theater
Facebook
Log in to Facebook
Log in to Facebook to start sharing and connecting with your friends, family and people you know.