Что происходит, когда русский писатель избирает героем иностранца, создаёт прозу, не связанную с «родными» реалиями, пишет о других на другом языке? По просьбе «Полки» Кирилл Кобрин вспоминает русских авторов, оказавшихся на рандеву с зарубежьем: он размышляет о преодолении ксенофобии у Набокова, рассказывает, как Карамзин и Герцен осваивали европейский контекст, и предлагает список книг, в которых писателям удалось убедительно освоить мир чужой для себя культуры.

https://polka.academy/materials/757

Новая расшифровка подкаста «Между строк»! Лев Оборин и Глеб Морев разговаривают о стихотворении Иосифа Бродского «На смерть Жукова». Почему поэт, не испытывавший симпатий к советскому строю, решил почтить память советского маршала? В чём Бродский наследует Державину, Пушкину и Мандельштаму — и как он усложняет традиционный жанр оды?

Послушать аудиоверсию можно в конце материала и на всех основных платформах!

https://polka.academy/materials/758

Дочитал сеансовскую книжку про Германа. Ну что тут скажешь.
Это всегда поразительно — вот есть рядом какое-то большое явление, большой человек со своим большим и сложным миром. Он всю жизнь рядом, со своими четырьмя фильмами (до «Трудно быть богом» я, признаюсь, так и не добрался), которые смотришь по кругу, в разном возрасте и состоянии, и что-то про них понимаешь, или кажется, что понимаешь. А потом возникает такая книга — и резко меняет фокус и масштаб, и становится ясно, что ничего-то раньше было не ясно.
Ну то есть, про то, что Герман поразительный рассказчик, было известно и раньше (см. книгу разговоров с Германом Антона Долина), и на протяжении всего сеансовского тома он тоже «держит зал», и показывает класс, и объясняет метод («кино надо снимать в состоянии атаки»), и сообщает множество занимательных деталей — вроде того, что на главную роль в «Хрусталеве» планировался Довлатов. Но тут, даже на уровне еле заметно меняющейся интонации, становится видна линия судьбы — вот он баловень и «о, счастливчик», которому все изначально дано уже по факту рождения, вот он скучает в БДТ на вторых ролях и уходит в кино, а вот оказывается, что быть первым (или хотя бы заметным) на фоне ленфильмовского созвездия 1970-х тоже нечеловечески сложно, нужно идти дальше и быть смелее, а за это бьют, а вот, уже битый, изруганный и полузапрещенный, он приходит к тому (тут уже начинаются мои домыслы, простите), что дело не в том, как выторговать у ленфильмовских бюрократов право показать в кино тот или иной уровень правды — а в том, что есть есть какой-то предельный уровень правды, настоящего, подлинности, к которому невозможно пробиться ни в современности, ни в социальности, он где-то на небе, в райском саду, из которого изгнали, в детстве, которое ушло. И только на этом уровне имеет смысл работать. Штурмовать небеса.
Про то, что Герман — это в каком-то смысле Пруст, тоже было более-менее понятно. Но в этой книжке видно, какое мучительное дело эта работа памяти, восстановления ушедшего — если не относиться к ней как к утешительной ностальгии, а идти до конца. И дело не только в пресловутом германовском перфекционизме, в том, что надо найти лица, которые выглядели бы, как «тогда», и заставить актеров перестать актерствовать, а вынуть из себя ту пластику, походку, манеру речи, что были «тогда», и собрать в одном кадре все предметы и запахи и звуки и осязательную плотность вещного мира, чтоб оно задышало и зажило — как тогда. Штука в том, что восстановление ушедшего — если идти до предела, едва ли не до николай-федоровского «воскрешения мертвых» — это рискованное, страшное занятие, из подземных пластов прошлого на тебя вываливается непроницаемый чувственный хаос, где человек в каком-то смысле равен галоше, или случайной реплике, или шероховатости столешницы, и чтобы все это восстановить и передать, нужно отказаться от нарратива, от «понятности», даже от моральных оценок — потому что этот утраченный рай может обнаружиться и в коммуналке, и на пустыре, и на темном углу, где караулит черный воронок, и в этом раю обязательно будут люди, про которых сейчас мы знаем, что они страшные, и что жестокие, и что они расстреливали, или что были расстреляны, а тогда-то, в раю, об этом не знали, и вернуть к жизни его нужно именно таким (это тоже в некотором роде домыслы, и гораздо глубже и точнее, чем я, об этом в книге пишет Мария Степанова). И это задача совершенно необходимая — в том смысле, что раз столкнувшись, её невозможно обойти, и одновременно трагически неразрешимая — потому что воскресить можно только СВОИХ мертвых, и даже их не до конца, не во всей вещной плотности, всегда будет зазор, полный уже навсегда безответной любви и жалости.

Тут может показаться, что все это какая-то чернокнижная (на что намекает и цвет обложки) алхимия — но книга начинается текстом Любы Аркус, которая сразу переводит все это в предельно человеческое измерение. Вот был Герман, и дом творчества в Репино в 90-е, и разговоры, и понимание, и забота. И все это ушло. И все его искусство, и может быть, вся наша жизнь — она лишь о том, как вернуться в то место, где было хорошо, и где тебя все любили. И о том, как это мучительно невозможно, и о том, как это невозможно прекрасно, и о том, как невозможно не думать об этом, несмотря ни на что.

Новый большой материал на «Полке»! Серебряный век — самая насыщенная эпоха в истории русской словесности. Речь не только о текстах: это время ярких событий и людей, чьи судьбы окружены богатой мифологией. Из огромного корпуса мемуарных книг о Серебряном веке мы выбрали самые, на наш взгляд интересные. Это истории символистов, акмеистов и футуристов; тех, кто уехал за границу, и тех, кто остался в Советской России. Этот список заведомо неполон — тем более, что многие вопросы о Серебряном веке остаются открытыми: закончилась ли эта эпоха со смертью Блока и Гумилёва, в 1921 году? Можно ли причислить к ней художественные направления, возникшие в советские 1920-е, и назвать её продолжением культуру русской эмиграции? Насколько вообще можно верить воспоминаниям, с которыми часто спорили сами их герои? Где заканчиваются «жизнестроительство» и созданный художником миф о себе и начинается его подлинная биография? За ответами на эти вопросы мы обратились к свидетельствам очевидцев, разделив их на условные главы — по центральным фигурам, направлениям и «местам силы», от «Башни» Вячеслава Иванова до «Бродячей собаки» и книжной лавки имажинистов.

https://polka.academy/materials/759

Наш товарищ Николай Солодников пришел в редакцию «Полки» не с пустыми руками. Получился разговор о Серебряном веке, ближе к финалу всё больше напоминающий первые полчаса «Иронии судьбы» — только с разговорами об Ахматовой. Но было интересно! (а если что не так, спишем на выпитое)
https://youtu.be/w0zmEK058dQ

Новый выпуск подкаста «Полки»! Зачем мы читаем литературные мемуары, что нам в них интересно? Как одни мемуаристы создают мифы о великих писателях, а другие эти мифы развенчивают? На примере воспоминаний о Серебряном веке «Полка» обсуждает работу литературной памяти: как авторы мемуаров сохраняют подробности литературного быта и что означает «врать, как очевидец» применительно к текстам об Ахматовой и Мандельштаме, Маяковском и Есенине, Брюсове и Блоке.

Слушайте на любых удобных для вас платформах:

Apple Podcasts: https://clc.am/HfLkxA
Google Podcasts: https://clc.am/n4diDQ
Яндекс.Музыка: https://clc.am/C76XLA
SoundCloud https://clc.am/0sxMvw
CastBox: https://clc.am/Q3vPfw
VK: https://bit.ly/30zO51N
YouTube: https://www.youtube.com/watch?v=2ZT-siHA7zI

Буду сегодня на non/fiction говорить о новой серии НЛО «История звука» — в частности, о книжке дорогого мне Марка Фишера «Призраки моей жизни», в компании Ирины Прохоровой, Евгения Былины, Кирилла Кобрина и Анатолия Рясова. Начало в 17.00, по завершении концерт музыканта Foresteppe и других участников лейбла Klammklang, начало в 17.00.
https://www.facebook.com/events/1163585887424495
И завтра (то есть в воскресенье 28-го) — опять же в 17.00 на презентации сборника «Дом» издательства «Клаудберри», вместе с Екатериной Шульман, Галиной Юзефович и Марией-Анной Гущиной.

«Прошлое оказывается слишком ненадёжной опорой. От прикосновения к нему остаются ожоги — неожиданные прозрения о том, что герои несколько десятилетий пытались забыть. В основе трифоновской историософии лежит безнадёжный онтологический пессимизм. Угрюмое представление о том, что раз все однажды умрут, то «никому ничего не надо». Что помнить по большому счёту не для кого»

Вчера, 27 марта, исполнилось 40 лет со дня смерти Юрия Трифонова, одного из крупнейших писателей советской эпохи, автора «Обмена», «Дома на набережной» и «Времени и места». Игорь Кириенков рассуждает на «Полке» о том, что сегодня мы видим в его книгах.

https://polka.academy/materials/762

Сегодня у наc три года в эфире! Как писал Ромен Роллан (в переводе Михаила Лозинского), «не всякий, кто желает, до них доживает». Спасибо вам за то, что вы нас читаете и слушаете!

А вот самые читаемые наши материалы за последний год — на случай, если вы их пропустили или по ним соскучились:

100 главных русских книг XXI века
https://polka.academy/materials/748

«Не выходи из комнаты»: о чем это на самом деле
https://polka.academy/materials/700

Детское чтение: 50 лучших книг
https://polka.academy/materials/727

Женский канон
https://polka.academy/materials/671

Русские путешествия
https://polka.academy/materials/714

«В эвакуации писатели встретились со своей страной»: интервью с Натальей Громовой
https://polka.academy/materials/714

«Оттепель — это период, когда власть вела себя как шизофреник»: интервью с Сергеем Чуприниным
https://polka.academy/materials/678

Детское чтение: история в событиях
https://polka.academy/materials/678

«Война слэш мир»: фанфики о русской литературе
https://polka.academy/materials/695

«Изнурительное богатство русской литературы»: интервью с редакторами издательства Common Place Иваном и Петром Аксёновыми
https://polka.academy/materials/676

Сюрприз в день рождения «Полки» — новый инстаграм о советской детской иллюстрации, который запустил наш большой товарищ, архитектор и куратор, знаток и энтузиаст искусства иллюстрации (и один из основателей проекта «Полка») Дмитрий Ликин. И это прекрасно!
https://www.instagram.com/te_samiye_kartinki/

Новый выпуск нашего подкаста! Словесный портрет — один из самых известных литературных приёмов, и не одно поколение школьников было вынуждено рассказывать о физиогномике гоголевских помещиков, разбирать противоречия в облике Печорина или гадать, как переводится на язык реальности пушкинский «гений чистой красоты». Зачем писатели подробно рассказывают нам о внешнем виде своих персонажей, подчеркивают их красоту или, напротив, непривлекательность — и как в их творчестве отразились переживания по поводу собственной внешности и одежды? Жёлтая кофта Маяковского, незавитая чёлка Ахматовой, вопросы Ходасевича перед зеркалом и многое другое.

Слушайте на удобных для вас платформах:

Apple Podcasts: https://clc.am/dQmtVA
Google Podcasts: https://clc.am/gVtKDA
Яндекс.Музыка: https://clc.am/nQr9ZQ
SoundCloud: https://clc.am/eLMTVA
CastBox: https://clc.am/gVtKDA
VK: https://vk.com/podcast-159195530_456239068
YouTube: https://www.youtube.com/watch?v=PlooLQ88z0E

Редакция «Полки» запускает инстаграм «Полка Light» — о новых и интересных книгах! Каждый понедельник, среду и пятницу советуем вам то, что читаем сами: от современной прозы и комиксов до поэтических сборников и нон-фикшна. Присоединяйтесь, делитесь мыслями, давайте читать вместе!

https://instagram.com/polka.light

Если вы внимательно следите за тем, что происходит на (или в) «Полке», вы могли заметить, что «Полка» немного притормозила с обновлениями, и это не случайно.
В какой-то момент мы поняли, что «Полка» в ее нынешнем виде — как сайт о русской классике с подробными статьями-гидами — начинает немного буксовать, видимо, надо менять курс.
Мы взяли тайм-аут, чтобы придумать для «Полки» новую жизнь, и я надеюсь, коллеги в ближайшее время вернутся с хорошими новостями и всех удивят. Новая жизнь не отменяет старой — «Полка» как проект о главных русских книгах продолжает жить по знакомому адресу polka.academy, у всего, что там сделано, нет срока давности, и пусть оно читается и слушается — и дальше, и больше.
А я — так уж вышло — ухожу. Мы с учредителями проекта не смогли договориться о том, что делать с «Полкой» дальше, но это нормально. Ухожу я в любом случае недалеко — мы продолжаем записывать подкасты, «Полка» курирует конференцию «Золотой маски» о Достоевском в театре, все это пройдет 28 и 29 мая в Новом пространстве Театра наций, будет интересно, скоро расскажем подробности. Но вообще, пока что собираюсь уйти в одиночное плавание и доделать несколько важных для меня дел, до которых во времена активных обновлений «Полки» не доходили руки. А там поглядим.

«Коммерсантъ Weekend». издание, максимально близкое к безупречности (из всего, что выходит на русском), предложило мне написать большой цикл статей — и как я мог не согласиться. Итак, приступим:
«СЛОВА РОССИИ» — серия больших материалов о понятиях, событиях и людях в России XXI века, которые Всё Изменили. Крым и Болотная, каршеринг и волонтёрство, дело Серебренникова и споры вокруг Хаматовой — «то, без чего нас невозможно представить» и то, что разбивает нас на непримиримые противоборствующие группировки. Пока не вполне понятно, что из этого выйдет — то ли история последних двадцати лет, дополненная темами и сюжетами, о которых обычно не пишут в учебниках истории, то ли дневник наблюдений за изменениями морального климата, то ли просто-напросто жанр «колонки о духе времени», опрокинутый в недавнее прошлое. Так или иначе — сегодня первые два текста.
Вообще-то этот цикл совсем не о кино (и тем более не о «российском кино про бандитов»), но так все сошлось: сколько мы ни расставляли материалы, по алфавиту или хронологии, эти два выходили первыми. Балабанов и «Бригада»; лучшее, что было в нашем кино — и самый народный сериал; основополагающая версия мифа о 1990-х, рождение русской идеи 2000-х — и взгляд в пустоту, которая за этим стоит. Внимание на экран!

Балабанов
https://www.kommersant.ru/doc/4770577

Бригада
https://www.kommersant.ru/doc/4770578

и некоторое предуведомление перед началом
https://www.kommersant.ru/doc/4769855