50 лет назад ушел из жизни выдающийся советский кинорежиссер Иван Пырьев – одна из наиболее спорных и противоречивых фигур отечественного кино. Его часто называют любимцем вождя, ведь по числу Сталинских премий (6) он обогнал даже Михаила Чиаурели – главного автора культа личности Сталина в кино. Он прославился, благодаря комедиям из жизни колхоза – оторванным от реальности утопиям нового социалистического быта, но успел на закате своей карьеры войти в историю кино как сильный драматический режиссер, создав ряд значительных экранизаций Достоевского. Зрители помнят и ценят его не только как режиссера комедий «Трактористы» (1939), «Свинарка и пастух» (1941), «Кубанские казаки» (1951), но и как создателя «Идиота» (1958), «Белых ночей» (1959) и «Братьев Карамазовых» (1968), которых после его смерти пришлось заканчивать актерам Кириллу Лаврову и Михаилу Ульянову.
В профессиональном кругу вспоминают о его суровом нраве и несносном характере, а также о его многочисленных романах и сексуальных притязаниях. Известно, что актрисы, которые решались отказать Пырьеву, надолго попадали в черный список. Один из самых влиятельных людей в кино (в 50-е годы Пырьев был директором киностудии «Мосфильм», основателем и первым председателем Союза кинематографистов), накладывал на них свое проклятие. Боясь конфликта с Пырьевым, другие кинорежиссеры не решались снимать отвергнувших его ухаживания актрис. Да и лицо пырьевского кинематографа и его вторая жена Марина Ладынина после разрыва с мужем, совпавшим со съемками их последней совместной картины «Испытание верности» (1954), до самого конца своей долгой жизни оставалась без ролей. В фильме она сыграла женщину, которой изменяет любимый муж. Картина оказалась пророческой.
Не смотря на критику и обвинения в «лакировке действительности», озвученном еще в знаменитом докладе Хрущева, комедии Пырьева продолжают жить на экране, а песни из них давно стали народными. О том, чего ему стоило в эпоху сталинизма работать в комедийном жанре (когда сатира надолго исчезла с экранов), красноречиво говорит диалог с партийным деятелем, о котором Пырьев позднее вспоминал в своих мемуарах: «Комедию не позволим, товарищ Пырьев. Колхозы - детище партии. Насмехаться над ними не позволим!"
#годовщины
В профессиональном кругу вспоминают о его суровом нраве и несносном характере, а также о его многочисленных романах и сексуальных притязаниях. Известно, что актрисы, которые решались отказать Пырьеву, надолго попадали в черный список. Один из самых влиятельных людей в кино (в 50-е годы Пырьев был директором киностудии «Мосфильм», основателем и первым председателем Союза кинематографистов), накладывал на них свое проклятие. Боясь конфликта с Пырьевым, другие кинорежиссеры не решались снимать отвергнувших его ухаживания актрис. Да и лицо пырьевского кинематографа и его вторая жена Марина Ладынина после разрыва с мужем, совпавшим со съемками их последней совместной картины «Испытание верности» (1954), до самого конца своей долгой жизни оставалась без ролей. В фильме она сыграла женщину, которой изменяет любимый муж. Картина оказалась пророческой.
Не смотря на критику и обвинения в «лакировке действительности», озвученном еще в знаменитом докладе Хрущева, комедии Пырьева продолжают жить на экране, а песни из них давно стали народными. О том, чего ему стоило в эпоху сталинизма работать в комедийном жанре (когда сатира надолго исчезла с экранов), красноречиво говорит диалог с партийным деятелем, о котором Пырьев позднее вспоминал в своих мемуарах: «Комедию не позволим, товарищ Пырьев. Колхозы - детище партии. Насмехаться над ними не позволим!"
#годовщины
Звезды фильма "Кубанские казаки" (1951) Клара Лучко, Сергей Лукьянов, Марина Ладынина и режиссер фильма Иван Пырьев, на груди которого красуются все 6 Сталинских премий. #годовщины
Сегодня 5 лет, как не стало кинорежиссера Алексея Германа. Когда он умер, многие почувствовали – ушел последний классик кино. Как режиссер он сделал всего 6 фильмов, и это было так много, как будто 40. Каждая из них была событием киноискусства, некоторые шедевром. «Седьмой спутник», «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину», «Трудно быть Богом». Он работал над сценарием и снимал по многу лет, он создавал фильмы с запахом, с чаплинским перфекционизмом репетировал и делал бесчисленное количество дублей, добиваясь того самого, идеального. Он не признавал цветное кино, всегда снимая в богатой палитре оттенков черного и белого.
Прочтите фрагмент одного из последних интервью Германа, которое режиссер дал кинокритику Антону Долину, где он говорит о природе цвета в кино: «Как только незвуковое кино стало похожим на искусство, буржуи придумали звук — и убили, к примеру, Чаплина. Нанесли страшный удар молотком по черепу, создав совершенно другое искусство. А ведь кино немое и звуковое должно было сосуществовать, как живопись и фотография.
Но им и этого было мало. Придумали в кино цвет. Как правило, плохой. Мы в жизни цвет не замечаем — кроме тех случаев, когда какой-то специальный сенсор в голове включаем. Я мир вижу черно-белым. И замечаю цвета только тогда, когда специально начинаю обращать на это внимание. Мне кажется, что черно-белая картинка заставляет какие-то клетки мозга по-другому шевелиться и все равно видеть цвет. Для меня черно-белое — это не отсутствие цвета, а большее его присутствие. Снимается черно-белое море, и мне оно кажется синим, зеленым или желтым. Черно-белое изображение заставляет твой привыкший к цвету мозг дорисовывать. Поэтому чем меньше цвета в кино — тем лучше».
#годовщины
Прочтите фрагмент одного из последних интервью Германа, которое режиссер дал кинокритику Антону Долину, где он говорит о природе цвета в кино: «Как только незвуковое кино стало похожим на искусство, буржуи придумали звук — и убили, к примеру, Чаплина. Нанесли страшный удар молотком по черепу, создав совершенно другое искусство. А ведь кино немое и звуковое должно было сосуществовать, как живопись и фотография.
Но им и этого было мало. Придумали в кино цвет. Как правило, плохой. Мы в жизни цвет не замечаем — кроме тех случаев, когда какой-то специальный сенсор в голове включаем. Я мир вижу черно-белым. И замечаю цвета только тогда, когда специально начинаю обращать на это внимание. Мне кажется, что черно-белая картинка заставляет какие-то клетки мозга по-другому шевелиться и все равно видеть цвет. Для меня черно-белое — это не отсутствие цвета, а большее его присутствие. Снимается черно-белое море, и мне оно кажется синим, зеленым или желтым. Черно-белое изображение заставляет твой привыкший к цвету мозг дорисовывать. Поэтому чем меньше цвета в кино — тем лучше».
#годовщины