Повесть «Черная стрела» Роберта Льюиса Стивенсона была написана в 1883 г., и уже в 1889 переведена на русский язык. Это необыкновенно увлекательный рассказ о приключениях, интригах и, разумеется, любви. Любопытно, что на первых порах «Черная стрела» понравилась английской публике даже больше, чем «Остров сокровищ». Не удивительно, что она до сих пор считается лучшим художественным произведением о Войнах Роз.

Впрочем, в «Черной стреле» конфликт Йорков и Ланкастеров служит всего лишь фоном для захватывающего, напряженного сюжета, причем этот фон довольно условный. Нельзя даже точно идентифицировать, в каком году происходят описанные Стивенсоном события; с возрастом ключевых политических игроков также творится полный кавардак. Тем не менее, Стивенсон отнесся к написанию повести серьезно, в частности ознакомился с самым известным собранием текстов XV в. – семейным архивом Пастонов; читал он и работы признанных историков. Очевидно, что соблюдение исторической канвы не было его целью.

Первое, на что обращает внимание читатель – общая характеристика эпохи. Для Стивенсона это «беспокойное, подлое время… запятнанное грязью и кровью». Современные исследователи придерживаются совершенно другого мнения, подчеркивая, что неурядицы с наследованием престола мало затрагивали большинство англичан.

Участники конфликта Йорков и Ланкастеров даже не подозревали, что эти политические дрязги в будущем назовут «войной Алой и Белой розы» (да и о задействованных в конфликте розах не имели никакого понятия), поэтому жили ничуть не хуже, чем их предки во времена Столетней войны или потомки в эпоху Тюдоров.

Тем не менее, в логике XIX столетия Стивенсон абсолютно прав – тогда было принято оценивать Войну Роз как бесконечную череду беспорядков, кровавых усобиц и смут, время деградации политической и социальной системы. Для завершения картины Стивенсон добавил еще несколько «кризисных» элементов: острый социальный конфликт бедных и богатых (отсылающий читателя к реалиям викторианской эпохи), удивительно напоминающего Робина Гуда благородного разбойника; а также захватывающие шпионские мотивы, истории с переодеванием и даже страх перед массовыми эпидемиями. В итоге «мрачное Средневековье» получилось настолько впечатляющим, готическим и кровавым, что публика пришла в полный восторг.

Это создает удивительный парадокс. С одной стороны, в «Черной стреле» буквально все не так. С другой – это гениальное художественное произведение, которое может понравиться всем, в ком не угасла жажда приключений, и кого интересует история Англии.

Подробнее о романе Стивенсона «Черная стрела» расскажет кандидат исторических наук, доцент РАНХиГС Елена Браун на фестивале «Цифровой истории» в Твери 14 декабря.

Ознакомиться с полной программой фестиваля «Пушкин и другие» и приобрести билеты можно по ссылке: https://tsifrovaya-istoriya.timepad.ru/event/3095114/

Мероприятие проводится при поддержке Президентского фонда культурных инициатив

#цифроваяистория #пушкинидругие #фондкультурныхинициатив

Споры об авторстве «Тихого Дона»

Друг Леонида Андреева Сергей Голоушев, депутат Первой Государственной думы от области Войска Донского Федор Крюков, главный редактор журнала «Октябрь» Александр Серафимович, выдающийся поэт «Серебряного века» Николай Гумилев — что может роднить этих весьма и весьма разных людей?

Их всех, с конца 1920-х гг. и до сегодняшних дней порой называют «истинными авторами» грандиозного романа «Тихий Дон», на обложке бесчисленных изданий которого советские граждане привыкли видеть имя Михаила Александровича Шолохова. Конечно, этот список далеко не полон: за минувшую без малого сотню лет и современники Шолохова, и литературоведы называли «подлинным» автором романа не только отдельных лиц, но даже и целые организации: например, ОГПУ. Самого же Михаила Александровича исследователи его творчества часто сравнивают с Вильямом Шекспиром: до такой степени далеко зашли дискуссии об авторстве «Тихого Дона». Правда, в отличие от автора «Ромео и Джульетты», в физическом существовании Михаила Шолохова, все же, никто не сомневается.

У «шолоховского вопроса», по аналогии с вопросом «шекспировским», были свои предпосылки, главная из которых, конечно, молодость автора. На момент публикации первого фрагмента романа в журнале «Октябрь» за 1928 год Михаилу Шолохову не исполнилось и 23 лет.

Один из первых читателей романа, 50-летний писатель и старый большевик Феоктист Березовский, закончив чтение рукописи, воскликнул: «Я старый писатель, но такой книги, как “Тихий Дон”, не мог бы написать. Разве можно поверить, что в 23 года, не имя никакого образования, человек мог написать такую глубокую, такую психологически правдивую книгу? Что-то неладно!»

С этой реплики, высказанной из авторитетных в ту пору, но сегодня почти забытых уст, началась история борьбы Михаила Александровича за авторство «Тихого Дона».

Подробнее о перипетиях этой борьбы расскажет Вячеслав Самоходкин в докладе «Навет на Шолохова: история дискуссий об авторстве “Тихого Дона”» на фестивале «Цифровой истории» в Твери 14 декабря.

Ознакомиться с полной программой фестиваля «Пушкин и другие» и приобрести билеты можно по ссылке: https://tsifrovaya-istoriya.timepad.ru/event/3095114/

Мероприятие проводится при поддержке Президентского фонда культурных инициатив

Иллюстрации:
1. Михаил Александрович Шолохов. 1930-е гг.
2. М.А. Шолохов за чтением отрывка из романа «Тихий Дон» в рабочем клубе завода «Красный богатырь». Москва, 1929.
3. Обложка журнала «Октябрь», № 1 за 1928 г., в котором впервые увидел свет первый фрагмент романа «Тихий Дон» М.А. Шолохова.

#цифроваяистория #пушкинидругие #фондкультурныхинициатив