Девушка еше несколько раз всхлипнула и благодарно чмокнула мужчину в щеку мокрыми от слез губами.

- Хорошо, хорошо - произнесла Она дрожащим голоском - Всё. Вот Я и не плачу. С Тобою опять Твоя весёлая Сирина. Твоя медовая девочка. Да! Но, Ты... Ты тоже - повесели Меня! Расскажи мне что-нибудь интересное...

- Интересное? Что же интересное Тебе рассказать?

- Ну, что нибудь... Что там происходит у вас во Дворце? Я никогда в жизни не была во Дворце. И, верно, уж никогда не буду... А мне так интересно! Как там? Что Ты видишь? Ты видел Величество? Какой Он? Строгий? Страшный? Красивый? Старый? Как Он одевается? На чём спит? С Кем? Ну, расскажи! Порадуй свою Сирину! Мне так интересно! Расскажи своей маленькой Сирине хоть что-нибудь...

- Малышка, ну, что же Тебе рассказать? Я ведь всего лишь - второй Помощник Главного Постельничьего Величества... Я отвечаю за уборку спальни. У Величества очень большая спальня. Размером, наверное, в десять этих вот комнат! С очень высоким потолком. Стены спальни из золотых фресок, на них как будто разные картины - сады, леса, города, животные и люди. Картины эти могут сменять друг друга, вся стена тогда приходит в движение, как водоворот, и изображение меняется, превращаясь на глазах из одного в другое... Знаешь, как в книгофильме...
Но, как это устроено? Я не знаю. А потолок выложен цветной мозаикой из драгоценных камней и похож на ночное небо с созвездиями на нём. Это очень красиво! Спальню убирают специальные уборщицы. За ними следят евнухи. А я слежу только за постелью Величества. Слежу, чтобы вовремя сменили и постирали белье, чтобы было достаточное количество подушек, шелковых валиков, набитых ароматным зернами, одеял, матрасов...

- А разве Величество спит не на одном матрасе? - удивлённо спросила девушка.

- Нет! Что Ты, конечно - нет! Ведь Он - Падишах- Император! Он спит на трех тонких шелковых матрасах, расшитых алыми и золотыми нитями. Матрасы набиты нежнейшим пухом птенцов и почти невесомы... Их кладут один на другой, и на каждый стелят простыни, чтобы матрас не скользит и не съезжать с постели во время любовных игр Величества...

- Ах! Как интересно! Как интересно! - девушка захлопала в маленькие ладошки - значит, Величество тоже занимается любовью с женщинами?

- Конечно, Он же - Мужчина. Ему приводят наложниц или гурий из Императорского Гарема, но видеть их запрещено под страхом смерти! А иногда приходит и Сама Императрица... Говорят, Он искусен в Любви...

- Ох! Так много женщин?! - девушка выплеснув руками, прикрыла от удивления хорошенький ротик - Он что же? Занимается любовью каждую ночь?!

- Да нет же! Совсем не каждую... - молодой человек рассмеялся - Величество делает это когда захочет...

...Величество делает Это, когда захочет. Он такой же человек, как и все, и к тому же уже довольно старый. Каждую ночь любить женщин в Его возрасте просто немыслимо! Последние два дня к нему вообще никого не приводили. А три дня назад Он даже куда-то уходил ночью...

- Уходил? - девушка недоуменно надула пухлые губки - Зачем же куда-то уходить из такой прекрасной спальни по ночам? Ему что, не хочется спать?

- Не знаю. Если уходил, то уж точно по делу. Наверное встречался,с кем-то- очень важным. Просто так Величество ночью никуда не уходит. Значит - были причины... - молодой человек зевнул.

- А с кем Он встречался? - голосок девушки подрагивал от любопытства.

- Не знаю. Этого никто не знает. Об этом только шепчутся слуги...- молодой человек поцеловал девушку в плечо - Ну, что? Я развлек Тебя, моя маленькая?

- Развлек! Развлек! И мне уже не грустно...- девушка , улыбаясь, вновь радостно захлопала в ладошки...

- Тогда, мне нужно идти...- ответил Он.

- Когда Ты снова придёшь? - Она смотрела на Него нежно и жалобно

- Я постараюсь - как можно быстрее, моя Радость - прошептал Он, покрывая Её лицо поцелуями...

Молодой человек оделся и ушёл. А девушка ещё лежала некоторое время обнажённой на кровати, глядя на закрывшуюся дверь и словно размышляя о чем-то...
Наконец, Она встала, подошла к ночному столику, достала из ящичка кусочек парламента и стилос и что-то быстро написала на листке. Затем, свернула листок в миниатюрную трубочку и спрятала в крошечный, размером в полпальца, серебристый цилиндр.
Вернувшись к кровати, Она накинула на себя тонкий, полупрозрачный халат ...

...Она накинула на Себя тонкий, полупрозрачный халат и позвонила в маленький, бронзовый колокольчик, висевший на шёлковом шнурке в изголовье кровати...

Прошло с полминуты, дверь в комнату приоткрылась и в проёме показалось чумазое, круглое лицо маленького мальчика, лет шести на вид. Глаза мальчика внимательно смотрели на девушку...

Девушка приложила палец к губам и протянула Ему цилиндр и две серебряных монетки.

- Возьми. Ты знаешь - Кому передать. И купи слив на рынке. Будь осторожен...- произнесла Она полушепотом.

- Угу...

Мальчик шмыгнул носом. Спрятал переданное в карман. И зашлепал по коридору.

Девушка прикрыла дверь, несколько секунд прислушивалась к его шагам и, затем, прошла в ванную. Через минуту там зажурчала вода...

Выйдя из коридора, мальчонка спустился по широкой лестнице на первый этаж и потопал к выходу.

На входе стоял здоровенный темнокожий привратник. Скрестив на грудь могучие руки с номерными браслетами слуги-раба, привратник дремал, прислонившись к косяку входной двери...
Проходя мимо спящего стража, мальчик скорчил страшную рожу и высунул язык.

- Куда? - прогудел привратник, приоткрыв один глаз.

- Послали за сливами, на рынок - бодро ответил мальчуган.

- Ну, иди - вздохнул превратник и снова закрыл глаз, превратившись в спящую статую.

Мальчик воробьём юркнул в приоткрытую дверь и, словно брошенный неверной рукой мячик, поскакал по улице...

Добежав до рынка, он купил корзинку сладких слив и прошёл к паперти небольшого Храма Великой Матери, расположенного рядом с торговыми рядами...

...В каменной нише паперти неподвижно сидел грязный, слепой нищий. Почти истлевшая одежда прорехами приоткрывала голое, костлявое тело, спутавшиеся, давно не мытые волосы, космами свисали, закрывая бронзовое от загара лицо. Перед нищим стояла треснувшая чашка для подояний, в которой лежало несколько мелких монет...

Мальчонка подошёл к нищему.

- Эй! Дед! Хочешь сливу? - задорно спросил Он, протягивая слепому сливу из корзинки...

Услышав детский голосок, нищий вытянул худую шею, настороженно прислушиваясь.

- Да хранят Тебя Боги, милое дитя - Проскрипел Он голосом, напоминающим расстроенный бялизет.

Дрожащей рукой Он взял сливу и сунул её за пазуху.

- Я помолюсь за Тебя Великой Матери...

- Помолись тогда и за моих сестёр- ответил мальчуган - они просили здоровья и богатых клиентов...

И Он ловко, почти незаметно, сунул нищему в руку серебряную монетку вместе с маленьким цилиндром.

- Сострадание и Милосердие - произнёс нищий, сжимая переданное в кулаке.

- Милосердие и Сострадание - ответил мальчишка. И убежал.

...Некоторое время нищий продолжал сидеть в нише, задумчиво потряхивая косматой головой...
Затем встал и побрёл с рынка, постукивая перед собою длинной трость слепца.
Пройдя несколько кварталов, Он вышел к меняльным лавкам и начал заходить в них, прося милостыню...
Где-то Ему подавали, откуда-то просто гнали...

Войдя в восьмую по счету лавку, Он остановился на пороге и произнёс:

- Сострадание и Милосердие!

Хозяин, зрелый, дородный мужчина, с подведенными сурьмой глазами и завитой в косицу бородой, быстро поднялся со своего кресла и подошёл к нищему.

- Милосердие и Сострадание! - быстро проговорил Он в ответ, коснувшись двумя пальцами правой руки левого плеча слепого.

Нищий удовлетворенно кивнул, протянул руку, как будто за подаянием и ловко вложил в ладонь хозяина лавки маленький цилиндр. Тот сунул Ему в руку пригоршню монет. Нищий взял их и постукивая тростью вышел.

Проводив нищего взглядом и быстро оглядев улицу, Меняла тут же закрыл двери на засов, прошёл в заднюю комнату, раскрыл цилиндр и достал кусочек парламента, внимательно вглядываясь в написанное.

Затем, он сел за стол, положил рядом толстую, старую молельную книгу и глядя то в записку, то в книгу - начал что-то писать на чистом листке...

Когда Он закончил, на листке значилось

"ВОРОН ПОКИДАЛ ГНЕЗДО НОЧЬЮ. ТРИ ДНЯ НАЗАД.
ВСТРЕЧА БЫЛА ОЧЕНЬ ВАЖНОЙ.
НО - С КЕМ?
НЕИЗВЕСТНО. "

Мужчина потеребил заплетенную в косичку бороду...

Мужчина задумчиво потеребил заплетенную в косичку бороду.
Затем бросил бумагу и клочок пергамента в жаровню и поджёг.
Бумага, быстро сворачиваясь, таяла, охваченная огненными языками.
Багровый пепел остывал, превращаясь в чёрные рассыпающиеся хлопья.

Мужчина смотрел на огонь...

Рот его исказила кривая, зловещая усмешка...

(Продолжение следует...)

Глава 5 Происшествие

"Древний обычай - устраивать гладиаторские бои на фамильных Аренах, между представителями Великих Домов и воинами-рабами, был широко распространён в Империи.
Несмотря на грозное название - "гладиаторский бой", по прошествии веков, правила были изменены и у рабов на Арене практически не было шанса нанести какой-либо вред сопернику. За этим строго следили организаторы Игр и многочисленная прислуга под началом Главного Надсмотрщика, Его помощников, отвлекателей, загонщиков и прочих слуг, выходивших на Арену для боя с гладиаторами, на потеху толпе..."

(Принцесса Ирулан
"Заметки о Великих Домах Империи")

Главный Надсмотрщик над рабами - Уоррик, лысый, коренастый крепыш, с кустистыми бровями и изрезанным шрамами лицом, стоял у решётки, отделявшей Выход на треугольную Арену для гладиаторских боев от внутренней Галереи...
Только что на Арену выпустили раба-гладиатора, с которым должен был сразиться юный НаБарон Фейтраута...
Правда, "сразиться " было определением неверным. Результат поединка должен был закончиться, как и всегда, убийством раба. В Этом Главный Надсмотрщик не сомневался. Алгоритм подготовки рабов к бою всегда был таким, что в исходе поединка не было сомнений...

В этот раз раб был из новых, пленный воин из Дома Атрейдосов, захваченный на Арракисе...
Раб был силён и выглядел опытным бойцом, но юный На Барон пожелал в противники именно его. В подтверждение этого Уоррик получил от Фейтраута письменный приказ с именной печатью. А, в добавок, приказ был подкреплен тяжёлым мешочком с тысячей соляриев - щедрый дар от юного На Барона...

"Видимо, мальчишка хочет показать Себя настоящим Героем. Ну, а Кто не желал подвигов в Его годы?... А гладиатора всеравно накачают наркотиком... Что ж, пусть будет так..." - Подумал Уоррик.
И не стал возражать...

Возражать Наследнику Барона было опасно. Всё возражавшие рано или поздно расставались с жизнью при весьма странных обстоятельствах, порождавших неприятные и жутковатые слухи среди челяди Замка, а тысяча саляриев, составлявших полугодовое жалованье Надсмотрщика, доставалась не каждый день и приятно грела Его карман...

Но вдруг, Уоррик насторожился и вцепился пальцами в прутья решётки, впившись глазами в только что вышедшего на Арену раба...
Трибуны шумели как море, но все Его чувства и звериный, годами тренированный инстинкт, просто вопили об опасности!
Что-то Было Не Так! И Он, вглядываясь в раба, пытался лихорадочно понять - Что?!

- Эгей! Харконнен! Готов ли Ты к Смерти?! - Раб словно выплюнул эти слова.

Гробовое молчание повисло над Ареной.

Рабы никогда НЕ МОГЛИ ВЫЗЫВАТЬ НА БОЙ...

Уоррик похолодел. Опытным взглядом внимательно и быстро оглядел гладиатора и ледяная волна ужаса начала заливать Его внутренности...
Раб держался свободно и непринуждённо и мышцы его были готовы к бою.
Многолетний опыт позволил Уоррику понять раньше остальных - рабу не дали наркотик - лакку! Именно он делает гладиатора агрессивным, но невнимательным и слабым, и всегда позволяет легко убивать его, превращая смертельный поединок- в безопасную, изящную игру.

Но сейчас, против юноши на Арене стоял трезвый, опытный, полный сил боец, который сам может убить юного На Барона! Убить Наследника Харконнена!!!