Первая претензия издательства «КомпасГид» к писательнице Ирине Лисовой заключалась в том, горячий публичный протест против запрета культуры ЛГБТ вовсе не является пропагандой запрещенной ЛГБТ. И суд первой инстанции это поддержал.

Также издательство «КомпасГид» люто оскорбилось на слова Лисовой о книге Ольги Громовой «Сахарный ребенок: «И эта книга преподносится везде, как документальная историческая повесть. Ну потому что сама автор так сказала. И издательство КомпасГид,.... ее везде активно под таким соусом и двигает уже много лет».

Слово «документальная» ранило издательский люд в самое сердце, ибо каким-то образом порочит деловую репутацию. А в постсудебном издательском релизе названо хамством. Там есть и про якобы раздающиеся призывы сжигания книг, что на днях по чудесному совпадению повторил книжный чиновник Владимир Григорьев.

Суд и здесь пошел навстречу издательству. Цитируем решение суда: «автор книги Ольга Громова неоднократно подчеркивал, что «Сахарный ребенок» является художественным произведением, основанным на личном опыте, что подтверждается её публичными высказываниями… Данная книга относится к художественной литературе, и не является документальным произведением».

Получается, что про невыносимое и беспросветное – все выдуманное и высосанное из пальца, просто автор так думает и старается своей думкой заразить читателя?

Впрочем, во многих своих интервью сама Громова часто говорит, что ее книга про «нечеловеческие условия»: «основанная на мемуарах», «написанная со слов» соседки Стеллы Нудольской, «по воспоминаниям», «в личных беседах». Автор также говорит, что пришлось перепроверять много информации. Фантазирует?

Или, к примеру, журналист ОТР Николай Александров беседует с Громовой и начинает рассуждать: «С одной стороны, это повесть, а с другой стороны, у этой повести совершенно документальная основа, это подлинная история. Это подлинная история девочки, отец которой был репрессирован…»
Громова же отвечает: «Да-да, совершенно верно…».

Кому верить – вопрос. Наверное, автору, который с 2014 года последовательно придерживается заукраинской линии, а 24 февраля 2022 года повесил украинский флаг на аватарку. В этом он солидарен с доблестным издательством. Но все ведь это неподсудные вещи. Просто так видят, фантазируют. А кто указывает на это – хамит и совершает «агрессивные нападки». Все же понятно.

Интересная система координат.

Протест против запрета культуры ЛГБТ* не является пропагандой ЛГБТ*.

Протест против запрета культуры педофилии не является пропагандой педофилии.

Протесты против запрета культуры расизма, нацизма, фашизма не являются пропагандой расизма, нацизма, фашизма.

В эту игру можно играть до бесконечности долго в разных плоскостях, на разных уровнях человеческого бытия.

В этой же системе координат лежит уже выученное нами назубок: выступления против войны не являются пропагандой мира. Знаем, проходили.
___
*запрещёнка

Для тех, кто отчётливо понимает, что опускаться до "Ёлок" в нынешнее время - это всё одно, что не уважать ни себя, ни страну, в которой живем, ни парней, вставших на её защиту.

***

Слова, бегущие в закат,
сорвутся с языка
быстрее света во сто крат,
белее молока:

легко, спокойно, хорошо,
прилив душевных сил,
всё потому что день прошёл
и вечер наступил,

всё потому что в животе
пластинка пастилы,
а мысли, как бы ни вертел,
со всех сторон милы,

всё потому что ночь близка,
и жить на кураже
никто не требует пока,
точней сказать, уже.

Я уже не раз высказывался на тему сжигания книг. Для меня - это табу. Готов подписаться под законом, в котором приравнивалось бы уничтожение книги к убийству человека.

Но есть предложение отвезти книги иноагентов домой к "министру литературы" и посмотреть, что он будет с ними делать.

Останется "министр" верен себе и своим идеалам? Пылинки будет сдувать в ожидании "лучших времён", или же отнесёт их на мусорку, как нечто мешающее нормальной жизни?

Уверен, что закон, приравнивающий уничтожение книги к убийству человека, помог бы сохранить "министру литературы" верность своим идеалам.

Андрей Рудалев продолжает исследовать попытку засудить Ирину Лисову.

Разговор о книгах мне нравится больше разговора о европейских подсвинках. Потому что подсвинки сегодня есть, а завтра их нет. А вот книги - навсегда.

И на войне без любви делать нечего.

***

Ослепший Моцарт кутается в плед,
прижав к себе продрогшие колени.
Уже написан реквием, отпет
глотнувший яда мученик Сальери.

Какой сегодня день и год какой?
В каких одеждах тени с пьедестала?
В лечебнице уверенный покой,
пока рука до горла не достала.

Пока ещё он помнит о тепле,
о дочерях и бедной Кавальери.
И кутается, кутается в плед,
прижав к себе продрогшие колени.

И спит в трактире пьяный музыкант –
пока ещё доволен, верен, кроток,
но в окна занавешенных зеркал
уже вовсю глядится смуглый отрок.

Разлив дорог – весенний дорог плен.
Извозчик. Помутнение поверий.
Ослепший Моцарт кутается в плед,
и напевает реквием Сальери.

В заключительной части трилогии для детей и подростков о детях и подростках эпохи сво не обошёл без внимания традиционный сюжет о том, как ребёнок собирается на войну помогать отцу.

Только дал его с иным решением, которое подчерпнул из реального случая, рассказанного мне в поездке по городам и весям с проектом Бункера на Лубянке "Поэты - России".

Впрочем, исходное событие тоже расширил. Не ограничился каноническим, когда ребёнок вдохновляется примером отца.

Описал историю, произошедшую с ребёнком в школе, после которой он просто не может поступить иначе.

История так же взята мной из реальной жизни. Услышал её в Калининграде от мамы первоклассника, отец которого на фронте.

Истории детей эпохи сво, наполненные жизнью и светом, героическими порывами, когда честь и отвага становятся значимой чертой характера, а не мелким штришком к портрету, не должны оставаться без внимания литературы.

Пока готовится третья заключительная книга, читаем первые две: "Как настоящий солдат" и "Сердце дракона".

Дима Мулыгин погиб. Он пропал без вести в начале октября, ещё оставалась надежда. Но его тело нашли.

Музыкант Дмитрий Мулыгин – наш товарищ и брат, талантливый и очень светлый человек. Лидер рок-группы «Ворон Кутха». Сам из Тулы. Происходящее на Украине беспокоило его с самого начала. После концерта в Киеве он попал на майдан и увидел, как негодяи в балаклавах избивали цепями «Беркут». Это потрясло его, поменяло его жизнь.

Он начал возить гуманитарную помощь и выступать с концертами на Донбассе. В 2015-м году попал в украинский расстрельный список «Миротворец». А в России его группу выкинули из всех ротаций на радио и перестали приглашать на фестивали. Зато строчка из его песни «Мы будем стоять здесь, мы будем держать строй» украшала располагу 6-го казачьего полка Павла Дрёмова.

Дима женился и остался жить в Донецке. Через три месяца после рождения дочери Василисы подписал контракт. Многие его отговаривали. Но Дима был упрямым и честным. Он хотел большого дела. Почему-то считал, что его песен – недостаточно. В своем подразделении занимался ремонтом военной техники. Сменил гитару на сварочный аппарат. И позывной выбрал подходящий — «Сварной». Во время эвакуации техники получил ранение. Пальцы стали плохо слушаться, и было неясно, сможет ли играть. Но поправился.

А в нынешнем октябре, находясь на позиции на покровском направлении, Дима услышал, что поблизости видели тело мертвого бойца из Тулы. Три дня он думал об этом, не мог найти себе места. Ведь туляка ждали дома близкие, не знали, что с ним. Дима хотел вытащить тело, чтобы похоронили по-человечески, с почестями. Или хотя бы сфотографировать, чтобы выяснить кто это, сообщить родным.

Дима вышел за неизвестным туляком, но не вернулся. Погиб. Вероятно от удара вражеского дрона. Жена Лена опознала его.
Он был настоящий рокер. Спи спокойно, брат. Или пари в небесах, как тебе больше нравится. А мы останемся стоять здесь, будем держать строй.

Григорий Кубатьян
Москва

Подписаться

#ДвижениеЗаПравду #СРЗаПравду #ЗахарПрилепин #ЗАПРАВДУ

Одна как бы знакомая поэтесса говорила мне, что хочет пойти воевать в группу эвакуации. Поэтесса вроде, как мне казалось, приближенная к войне, поэтому сильно удивился её желанию. Она просто не понимала, что такое группа эвакуации. Там не только отвага и безбашенность важны, вернее, совсем не они. Нужны сила, осторожность, почти животная, сравнимая с повадками хищного зверя. Это не тот уровень, который на энтузиазме вытягивают.

У меня много историй, когда парни погибали на эвакуации, пытаясь вытащить своих боевых товарищей. Противник тела «пристреливает», над ними постоянно дежурят дроны. Трудно подойти, не то, что вынести. Здесь надо сказать, не к чести хохлам, как к солдатам, своих они не забирают, даже не пытаются. Не помню ни одного случая.

Видел, как «зетовцы» вытаскивали погибших на штурме. Не потому что приказали, не потому что родственники просили (у многих погибших и родственников-то не было), а просто потому что простая солдатская честь не позволяла поступать иначе. Придать земле, как того заслуживает геройски погибший товарищ. С почестями, флагом и салютом.

Сам я физически такую нагрузку не тянул, поэтому с восхищением смотрел на парней, работавших у нас в группе разведки, сопряжённой с эвакуацией тел погибших парней. О многих у себя на канале рассказывал. Это и Луна (старший группы), и Смайл (девятнадцатилетний парень, ушедший на войну после того, как закрыл год в институте), и Ленин из Ульяновска.

Чаще всего наша группа эвакуации работала без брони и касок, чтобы увеличить скорость передвижения. А ведь после гибели или ранения комиссия дознавателей интересуется, какая форма защиты была на бойце. В том случае, если боец по своей инициативе находился в опасной зоне без брони и каски, могли поставить под сомнение полагающиеся выплаты. Это к сведению тех, кто считает, что на войну за деньгами уходят.

Сегодня узнал историю гибели Дмитрия Мулыгина. Низко кланяюсь. Не знаю, может, со мной что-то не так. Но я не испытываю унижающей жалости. Только чувство гордости. Что есть такие парни, близкие к литературе и музыке, которые всей своей жизнью затеняют некогда обмочившийся от страха литературный и музыкальный как бы «олимп».

Следующим постом повешу видео, как работают Ленин и Смайл. Финальный отрезок. Без жести, чтобы не тревожить родственников погибшего.

Ленин и Смайл работают.
Видео к сообщению.

Андрей Рудалев работает.

Не думайте, что КомпасГид - это единичный случай в области детской литературы. Нет. КомпасГид - это всего лишь малая часть системы, работающей на уничтожение нашего будущего.

Говорил и сто раз повторю слова Сергея Михалкова: "Сегодня дети, завтра - народ".

Проиграем детскую литературу и все наши победы, как на фронте, так и в тылу, в ближайшие пять-шесть лет полностью нивелируются, обнулятся.

Война повторится, и будет переходить из поколения в поколение пока мы не научимся замечать очевидное.

Игорь Караулов: "Владимир Путин обратился к тем, кто пишет книги, снимает фильмы, ставит спектакли: пропагандируйте материнство, отцовство и детство. Я очень надеюсь, что эта реплика будет услышана и станет поводом для серьёзного разговора в творческих союзах. Недавно Владимир Мединский задал мастерам культуры вопрос: «Зачем вы?» Вот и один из ответов. Если говорить о детской литературе, то у нас есть издательства, которые прямо заявляют, что намерены пропагандировать индивидуализм среди детей и подростков. Пора, наверное, как-то с этим разбираться".

И разбираться должна не одна Лисова, а все мы вместе.

***

Кто сказал,
что смерти нет,
был не прав –
она повсюду,
даже в том,
что я чуть свет
встал и
перемыл посуду.

Просто понял:
всё – пора…
Будто жизнь
перегорела,
сдулась
целая гора
чашек, ложек
и тарелок.

Дню недели
нет числа.
Нынче много
утром рано
за каких-то
полчаса
утекло воды
из крана.

Можешь петь
за упокой
под рыдания
товарок
и дрожащею
рукой
запалить
свечной огарок.

Пересохнет
водоём,
не случится
в мире чуда,
время выйдет –
все умрём,
как немытая
посуда.

Женский вариант книжки Д' Артаньян и три мушкетёра. Рекомендую. Скорее всего, сам поеду. Не удержусь.

Гениальнейшее прочтение. Некоторым именитым артистам поучиться бы у детей.

Отрывок из книги "Как настоящий солдат".

Говорю о детской литературе, о том, что надо выходить на открытый разговор с детьми о происходящем через художественный образ, потому что понятнее, легче усваивается, помогает мыслить, делать самостоятельные суждения, оценивать поступки, как свои, так и чужие, а меня в ответ уверяют, что работа идёт, показывают комиксы и сообщают, что в школах проводится что-то вроде политинформации.

Услышав подобные уверения, хватаюсь за голову. Перед глупостью бессилен.

Чувствую себя не в своей тарелке, как совершенно здоровый человек, случайно оказавшийся в психиатрической лечебнице, над которым смеются тамошние пациенты, показывают на него пальцем и называют сумасшедшим. Будто поставлен перед выбором: либо вливайся в коллектив самостоятельно, либо мы призовём на помощь санитара, чтобы сделал из тебя адекватного окружающему пространству человека.