***

Когда мы будем
чуть ближе к смерти,
ты в платье белом, а я - в трико,
второе детство на пару встретим
в одной больничке для стариков.

Пройдусь игриво матерым волком,
а ты волчицей поднимешь хвост,
и, зарываясь в кровати колкой,
нашепчем счастье друг другу в нос.

Что будет дальше в раю винтажном,
уже не важно, пока мы - врозь.
Так много жизни кругом, что даже
не успеваешь любить всерьез.

Тридцать лет возносили подлецов и негодяев. Ввели моду на предательство.

Открыл гадливый рот? Получи пирожок с государственной полочки! Открыл ещё раз? Получи два пирожка! Третий раз? Получи в довесок пирожок от наших «западных партнёров»! Кушай, счастье ненаглядное, не стесняйся, сволочь последняя.

В результате в обществе сложилось устойчивое мнение: чем больше гадишь и предаёшь, тем шоколаднее живёшь.

В процесс включились пронырливые литераторы. Книжные полки заполнили романы-пасквили, где буквально переписывалась история страны.

Людей подвига задвинули, выставляя на всеобщее обозрение людей предательства. Всё это дело подавалось под соусами: «свобода слова», «отсутствие идеологии», «непритязательность читателя», «рыночек порешает», «книги никто не читает, так какая разница, что там написано?».

Литература о подлецах и негодяях, неустанно говорящая о том, как люди теряют человеческое достоинство, погибают под натиском занозы в пальце, стала считаться априори хорошей.

И априори плохой – иная литература, та, где описываются положительные персонажи, люди, которые справляются с жизненной ситуацией, умеют не только выживать, но и побеждать, давая читателю пример для подражания.

Ко всему прочему, перевернули с ног на голову древнюю поговорку: принялись помогать бездарностям, надеясь, что таланты сами пробьются.

Захламили библиотечные фонды отстойными книжками авторов, которые даже не стесняются того, что предательство является для них основным источником дохода, и теперь не знаем, что с этими книжками делать, ждём, когда страна схлопнется и примется читать их, как это уже не раз было в периоды полного помутнения сознания.

В области детской литературы ситуация доходит до смешного.

Издательство «КомпасГид», отказавшееся поддерживать свою страну в сложный для неё период, идёт в суд восстанавливать деловую репутацию. Требует возвращения в лоно литературного процесса, разрешения на встречи с детьми, участие в фестивалях и ярмарках, проводимых за государственный счет, и суд встаёт на его сторону, причём ссылается на заключение истца и не ссылается на заключение экспертизы ответчика. Не назначает третьей независимой судебной экспертизы.

Если объяснять на пальцах, то ситуация в следующем. Пошагово. Издательство заявляет, что поддерживает «запрещёнку». Читательница Ирина Лисова, к слову говоря, мать малолетней девочки, возмущается и пишет у себя на канале, что поддерживать «запрещёнку» нельзя.

Издательство чешет затылок, удаляет своё заявление и подаёт на читательницу в суд за испорченную деловую репутацию. Мы, говорит издательство, хорошие, потому что теперь нашего заявления в поддержку запрещённых сообществ нет, а возмущение читательницы – осталось, поэтому она – плохая. Просим признать суд, что наша деловая репутация испорчена ею! И смех, и грех.

Отсюда мои претензии к раскрученным блогерам, специализирующимся на освещении ситуации вокруг сво, которые кинулись паразитировать на теме судебного процесса «Лурье-Долина», забыв о своих прямых обязанностях.

Ни один из них не осветил происходящего в сфере детской литературы беспредела.

Добавим к сказанному ещё одну историю. Пошагово.

Авторы, именуемые себя детскими писателями, выступают с письмом осуждающим действия страны и парней, вставших на её защиту. Потом письмо удаляется из сети и те же самые авторы заполняют собой государственные мероприятия в государственных учреждениях, на которых присутствуют дети, в том числе, воюющих парней.

Предательство в квадрате.

Сначала они предали страну, где кушать изволили, говоря, что их принципы не согласуются с действиями государства, а потом предали свои принципы и теперь приходят к детям нести светлое, доброе, чистое, в том числе, к детям воюющих парней. Понятно ведь, какое в итоге «светлое, доброе, чистое» получается у них?

Так и живём внутри замкнутого круга из разных, но похожих друг на друга предательств.

Репортаж с книжной ярмарки в Ульяновске.

Донбасс одиннадцать лет под обстрелами, мобилизованные три года из окопов не вылезают, но устали от войны у нас исключительно люди, сидящие дома на диване перед телевизорами. Ау?

Дорогие друзья, этот совершенно особенный для современной русской поэзии год хочется завершить тоже как-то необычно!

Приглашаем вас!

🕕26 декабря 19:00🕕

ЧЕТЫРЕ СТИХИИ

Новогодний музыкально-поэтический перфоманс

Мария Ватутина

Динара Керимова

Алиса Орлова

Наталия Тебелева

🎹Музыка: 
Андрей Павлов

Все будет не как всегда!🥂

Вход по регистрации.

Большая Лубянка, 24/15, стр. 3.

На прошлой неделе доблестное издательство детской и подростковой литературы «КомпасГид» торжествовало. Еще бы: в суде первой инстанции «победило» писательницу Ирину Лисову, защитило свою честь и достоинство.

Ликовал и степашинский «Российский книжный союз», мгновенно разместивший победительный релиз издательства, ведь создавался вопиющий прецедент, когда литератор пошел против издательской системы. Ишь, что удумал, а должен сидеть смиренно и не роптать.

И вот на сайте Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области появилось решение по делу. Каждый может с ним ознакомиться и узреть плоды издательской победы.

Пока бегло вот весьма любопытный момент. Цитируем: «В тексте публикации истца от 17.10.2022, который представил ответчик, указано: «мы - против того, чтобы культура ЛГБТ+ находилась под запретом». Из вышеуказанного фрагмента не следует, что истец выступал «за пропаганду ЛГБТ»».

Уважаемый суд ссылается на специалиста, который сделал свое заключение по заказу издательства. Добавим, что издательский пост после того, как запахло жареным и проявился общественный интерес, был удален.

Но вот, что удивительно, оказывается горячая защита культура ЛГБТ+» - это вовсе не то же самое, что пропаганда запрещенного ЛГБТ. Удивительное судебное открытие. А что же тогда культура? Разве не одна из главных функций культуры – пропаганда определенной системы ценностей, а в нашем случае весьма специфической и даже ныне запрещенной? Чудеса, да и только.

Получается, что теперь каждый может сказать, что не пропагандирует, а просто культура такая и ее защищает. Ну, ок

И здесь, конечно, возникают большие вопросы по поводу издательской чести и достоинства. О наличии всего этого.

Вот, кстати, скрины издательских постов с выражением поддержки украинскому народу и по поводу той самой ныне запрещенной темы.

Еще раз: «КомпасГид» - издательство детской и подростковой литературы.

https://xn--r1a.website/philol_lol/10461

Ураааа!!!! Наконец то! Моя преееелеееесть!!!!!
А они оказались больше, чем я ожидала. Великолепная, качественная, современная детская литература.
Теперь детям мероприятие в библиотеке, книги на полочку и совместное чтение🥰🤗👍
....и отзыв не забыть на маркетплейс...

***

Смотрите, какая матрёшка,
в матрёшке матрёшка поменьше,
а в той, что поменьше, матрёшка
чуть меньше матрёшки поменьше,

а вот плодовитый писатель,
крупнее писателей прочих,
в котором писатель чуть меньше,
но прочих немного крупнее,

и в том, кто крупнее чуть меньше
того, кто крупнее чуть больше,
найдётся писатель крупнее
того, кто крупнее чуть меньше,

и если из крупной матрёшки
матрёшек убрать, что поменьше,
матрёшка останется крупной,
но будет матрешка пустой.

ЭТАЛОННЫЙ НАМЕСТНИК

240 лет назад Указом Екатерины II Гаврила Романович Державин был назначен правителем Тамбовского наместничества. Краевед Марина Климкова пишет о пиите нашем, что «…со временем результаты его правления стали своего рода эталоном, с которым стали сравнивать деятельность всех, кто занимал первую должность региона».
Пушкин формально прозябал чиновником 10 класса по министерству иностранных дел, а мог бы послужить и министром, и канцлером. Русские поэты от Грибоедова до Тютчева преотлично  справлялись с дипломатической службой. В ХХ веке стихотворцев пересадили управлять себе подобными – а Союз писателей вполне мог быть приравнен к министерству. Правда, литчиновники не дали России эталонно спланированных городов.

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Гавриил Державин. "Властителям и судиям"

Первая претензия издательства «КомпасГид» к писательнице Ирине Лисовой заключалась в том, горячий публичный протест против запрета культуры ЛГБТ вовсе не является пропагандой запрещенной ЛГБТ. И суд первой инстанции это поддержал.

Также издательство «КомпасГид» люто оскорбилось на слова Лисовой о книге Ольги Громовой «Сахарный ребенок: «И эта книга преподносится везде, как документальная историческая повесть. Ну потому что сама автор так сказала. И издательство КомпасГид,.... ее везде активно под таким соусом и двигает уже много лет».

Слово «документальная» ранило издательский люд в самое сердце, ибо каким-то образом порочит деловую репутацию. А в постсудебном издательском релизе названо хамством. Там есть и про якобы раздающиеся призывы сжигания книг, что на днях по чудесному совпадению повторил книжный чиновник Владимир Григорьев.

Суд и здесь пошел навстречу издательству. Цитируем решение суда: «автор книги Ольга Громова неоднократно подчеркивал, что «Сахарный ребенок» является художественным произведением, основанным на личном опыте, что подтверждается её публичными высказываниями… Данная книга относится к художественной литературе, и не является документальным произведением».

Получается, что про невыносимое и беспросветное – все выдуманное и высосанное из пальца, просто автор так думает и старается своей думкой заразить читателя?

Впрочем, во многих своих интервью сама Громова часто говорит, что ее книга про «нечеловеческие условия»: «основанная на мемуарах», «написанная со слов» соседки Стеллы Нудольской, «по воспоминаниям», «в личных беседах». Автор также говорит, что пришлось перепроверять много информации. Фантазирует?

Или, к примеру, журналист ОТР Николай Александров беседует с Громовой и начинает рассуждать: «С одной стороны, это повесть, а с другой стороны, у этой повести совершенно документальная основа, это подлинная история. Это подлинная история девочки, отец которой был репрессирован…»
Громова же отвечает: «Да-да, совершенно верно…».

Кому верить – вопрос. Наверное, автору, который с 2014 года последовательно придерживается заукраинской линии, а 24 февраля 2022 года повесил украинский флаг на аватарку. В этом он солидарен с доблестным издательством. Но все ведь это неподсудные вещи. Просто так видят, фантазируют. А кто указывает на это – хамит и совершает «агрессивные нападки». Все же понятно.

Интересная система координат.

Протест против запрета культуры ЛГБТ* не является пропагандой ЛГБТ*.

Протест против запрета культуры педофилии не является пропагандой педофилии.

Протесты против запрета культуры расизма, нацизма, фашизма не являются пропагандой расизма, нацизма, фашизма.

В эту игру можно играть до бесконечности долго в разных плоскостях, на разных уровнях человеческого бытия.

В этой же системе координат лежит уже выученное нами назубок: выступления против войны не являются пропагандой мира. Знаем, проходили.
___
*запрещёнка

Для тех, кто отчётливо понимает, что опускаться до "Ёлок" в нынешнее время - это всё одно, что не уважать ни себя, ни страну, в которой живем, ни парней, вставших на её защиту.

***

Слова, бегущие в закат,
сорвутся с языка
быстрее света во сто крат,
белее молока:

легко, спокойно, хорошо,
прилив душевных сил,
всё потому что день прошёл
и вечер наступил,

всё потому что в животе
пластинка пастилы,
а мысли, как бы ни вертел,
со всех сторон милы,

всё потому что ночь близка,
и жить на кураже
никто не требует пока,
точней сказать, уже.

Я уже не раз высказывался на тему сжигания книг. Для меня - это табу. Готов подписаться под законом, в котором приравнивалось бы уничтожение книги к убийству человека.

Но есть предложение отвезти книги иноагентов домой к "министру литературы" и посмотреть, что он будет с ними делать.

Останется "министр" верен себе и своим идеалам? Пылинки будет сдувать в ожидании "лучших времён", или же отнесёт их на мусорку, как нечто мешающее нормальной жизни?

Уверен, что закон, приравнивающий уничтожение книги к убийству человека, помог бы сохранить "министру литературы" верность своим идеалам.

Андрей Рудалев продолжает исследовать попытку засудить Ирину Лисову.

Разговор о книгах мне нравится больше разговора о европейских подсвинках. Потому что подсвинки сегодня есть, а завтра их нет. А вот книги - навсегда.

И на войне без любви делать нечего.

***

Ослепший Моцарт кутается в плед,
прижав к себе продрогшие колени.
Уже написан реквием, отпет
глотнувший яда мученик Сальери.

Какой сегодня день и год какой?
В каких одеждах тени с пьедестала?
В лечебнице уверенный покой,
пока рука до горла не достала.

Пока ещё он помнит о тепле,
о дочерях и бедной Кавальери.
И кутается, кутается в плед,
прижав к себе продрогшие колени.

И спит в трактире пьяный музыкант –
пока ещё доволен, верен, кроток,
но в окна занавешенных зеркал
уже вовсю глядится смуглый отрок.

Разлив дорог – весенний дорог плен.
Извозчик. Помутнение поверий.
Ослепший Моцарт кутается в плед,
и напевает реквием Сальери.

В заключительной части трилогии для детей и подростков о детях и подростках эпохи сво не обошёл без внимания традиционный сюжет о том, как ребёнок собирается на войну помогать отцу.

Только дал его с иным решением, которое подчерпнул из реального случая, рассказанного мне в поездке по городам и весям с проектом Бункера на Лубянке "Поэты - России".

Впрочем, исходное событие тоже расширил. Не ограничился каноническим, когда ребёнок вдохновляется примером отца.

Описал историю, произошедшую с ребёнком в школе, после которой он просто не может поступить иначе.

История так же взята мной из реальной жизни. Услышал её в Калининграде от мамы первоклассника, отец которого на фронте.

Истории детей эпохи сво, наполненные жизнью и светом, героическими порывами, когда честь и отвага становятся значимой чертой характера, а не мелким штришком к портрету, не должны оставаться без внимания литературы.

Пока готовится третья заключительная книга, читаем первые две: "Как настоящий солдат" и "Сердце дракона".