Меня как-то назвали, дай бог памяти, в "МК" вроде, "бывшим участником сво", а теперь вот "военкором".

Бывших не бывает, это к сведению журналистов "МК", и военкором я никогда не был, господа писатели следящие за контентом СпР в соцсетях. Слава богу, как говорится.

Простой солдат. Самый, что ни на есть простой, и выходов у меня за год на боевые больше, чем у многих за три года.

Это к сведению тех, кто распускает слухи о том, что я оба контракта в тылу отсиживался.

Был простым солдатом и останусь им, пока война не кончится, а там - посмотрим.

Появилась в продаже вот такая книга. Большая. 640 страниц.

А в целом, да, я считаю, что если писатель за всю свою жизнь не написал ни одной детской книги, то сложно назвать его писателем. Пока живы, подумайте в сторону детей. От вашей репутации великих и неповторимых не убудет. )

А еще чем я сегодня весь день занимаюсь? Редактирую очень хороший рассказ о подвиге реальных детей, мальчишек с Донбасса. Третирую весь день юристов. Потому что по большому счету знаете в чем загвоздка? В пресловутом 436 ФЗ. А именно в подпункте 1 ч. 2 ст. 5 (информация, побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству, либо жизни и (или) здоровью иных лиц, либо направленная на склонение или иное вовлечение детей в совершение таких действий)

Вот как обойти описание подвига в рассказе о подвиге? А ведь подвиг - это риск для жизни. Получается замкнутый круг. Детям надо рассказывать о подвиге их сверстников, а законодательство прямо запрещает рассказывать о нем.

В литературном анклаве говорят: «Не всё, что стихи – поэзия!» и дополняют, комично отзеркаливая фразу: «А поэзия – не всё, что стихи!» Отчасти соглашусь. Я видел на войне парней, которые олицетворяли для меня саму суть поэзии, но даже понятия не имели о том, что она существует.

Только ведь пока не напишешь о них, об этих парнях, вернувшись с фронта и посадив себя за старенький ноутбук, пока не облечёшь увиденное в литературную форму, его как бы и не существует. Всё то же самое происходит с поэзией. Она лишь морок, пелена в глазах смотрящего. Но стоит мало-мальски зарифмовать этот морок, придать пелене форму текста, и вот уже мать русского языка – Поэзия – обретает явственные черты, становится осязаемой, настоящей. Можно прикоснуться к ней, прижать к себе, ощутить вкус, цвет и запах.

Помню свой первый выход на Пэшку. Небо «грязное», по нам работают пулемёты, останавливаться на открытке нельзя. Бегу, уткнувшись носом в землю, ныряю из одной воронки в другую, карабкаюсь на холмы, как могу, скатываюсь вниз, ни секунды не мешкая, чтобы пули не успели поймать меня, задыхаюсь до рези в горле, потому что броня сдавливает грудь да и порох в пороховницах уже давно отсырел – за плечами полвека жизни, и тут, оказавшись на вершине небольшого пригорка, отрываю взгляд от земли, чтобы перевести дыхание, выкашлять хрип, чтобы увидеть впереди бегущего и не сбиться с тропы, но вижу... развалины древнегреческого храма в городе-крепости. Не Пэшку. Реальность войны уходит в небытие. Забываю о ней.

Первые лучи солнца падают на раскуроченные бетонные плиты Пэшки под углом, превращая здание в белокаменное, почти мраморное, подёрнутое желтизной времени.

Лица парней, тощие, измождённые, лица парней, бегущих впереди и потерявших из поля слуха моё хриплое дыхание, потому оглянувшиеся на меня, обретают черты мифических воинов – полулюдей, полубогов.

И нет уже никаких автоматов у них в руках, только мечи, короткие мечи, убранные до поры в ножны и помогающие держать равновесие на узкой тропе, а броня – это уже не та броня, которую видит каждый, разглядывая фотографии воюющих парней. Это мускульные кирасы с медными вставками.

Ещё вчера... Какой вчера! Ещё каких-то полчаса назад перед выходом на финальный, самый опасный отрезок тропы, находясь в перевалочном блиндаже, я видел на головах парней кондовые каски времён Великой Отечественной, непонятно, каким чудом сохранившиеся до наших дней и выданные им, что называется, на «отвалите», но теперь на фоне развалин древнегреческого города-крепости передо мной мелькали «шлемоблещущие» фигурки, коими до краёв напичканы гекзаметры гомеровской «Илиады».

Слышу крик: «Здесь останавливаться нельзя!», но в тот момент я, поражённый увиденным, восхищённый, застывший перед величественной красотой, боялся шелохнуться, упустить из виду представший передо мной образ. «Здесь останавливаться нельзя!» – эту фразу потом слышал не раз и сам произносил её, чтобы поторопить парней, впервые вышедших на тропу. Кому-то покажется, что парни останавливаются, потому что задыхаются с непривычки, но я-то знал истинную природу оцепенения!

Мрамор, бронза и медь, а не бетон и проржавленный металл. Только они были в моих глазах, в глазах смотрящего, как морок и пелена. Были и не были, пока не стали частью литературы, пока не обернулись в поэзию, пока я не сел и не записал увиденное.

«Год книги» или «Книге год!»

Никто её не планировал изначально.
Никто не рассчитывал на её появление в бумаге и книжных магазинах.
Никто не предполагал, что на книжной выставке будет перекрыт проход читателями.

Запомнился момент декабря 22-го года, когда герой одного из рассказов сидел в Луганском кафе (где были не очень вкусные роллы) и читал рассказ про себя.
Читал и улыбался ещё молодой парень, боевой путь которого начался в 2014 году.
О книге тогда ещё и речи не было.

Никто даже думать не смел, что печатная версия книги появится в кабине боевого самолёта, сельской библиотеке, блиндажах и ППД,патриотических выкладках в книжных магазинах, в других странах, на столе родных и близких павших воинов, в музеях, в «больших» кабинетах да и вообще на полках людей.

Правда, художественный вымысел на основе правды, боль, смех, слёзы и мысли обрели своё воплощение в бумажном виде год назад.

Хотелось бы поблагодарить всех. Вот прям всех.
Авторов, аудиторию, коллектив издательства, художника (которая даже взяла на себя нагрузку сверх оформления и иллюстраций), критиков, друзей и даже тех, с кем жизненные дороги разошлись по тем или иным причинам.
Всем–всем спасибо!

Пусть книга останется творческим памятником тем воинам и нашим товарищам, кто не дожил до сегодняшнего дня…

Для нас книга это большая творческая высота и надежда на то, что спустя много лет вы достанете её с дальней полки, стряхнёте книжную пыль и вспомните время борьбы, надежд и тех, кому эта книга посвящена.

Издательство ЯУЗА на московской международной книжной выставке ярмарке. 3-7 сентября 2025года. ВДНХ, павильон 57. Дмитрий Артис. "Как настоящий солдат" и "Сердце дракона". 3 сентября с 14:00 до 14:45, Детская сцена (павильон 57, 2 этаж). Поговорим о "нужных" детских книгах и конечно автограф-сессия!

Очень круто, когда есть круг не равнодушных людей. Мари Мехрекова разобрала для нас правоприменительную практику по 436 ФЗ. Может все не так и страшно, как привиделось мои юристам. Юристы они вообще перестраховщики, абы чего не вышло.

Вот что пишет Мария:
Если вообще свести к паре предложений, то:
1. Информация должна маркироваться согласно установленным правилам.
2. Не должно быть других признаков, таких как пропаганда ЛГБТ, наркотиков и т.д.
3. И самое главное: все на усмотрение суда.

Пока так. Взяла себе на заметку этот ФЗ, если будет попадаться интересная судебная практика или Роскомнадзор или Минпросвещения разродятся на свежие рекомендации, то сообщу дополнительно

На мой вопрос: Получается, что мы описываем подвиг, как положительный пример, кто-то может захотеть повторить - а значит пропаганда поведения, которое несет риски для здоровья и жизни?

Мария ответила так: Здесь включаются юридические тонкости, закон не запрещает описывать подвиг, жертвенность и т.д., закон описывает признаки, которые могут рассматриваться, как запрещенные, но все работает вкупе.

Полагаю, все дело в том, что сам ФЗ прописан слишком обобщённо, но при этом практика судебная складывается из того, что ни истец (гос орган), ни тем более суд не применяют ч. 2 ст 5 отдельно, работает совокупность признаков (у нас сейчас примерно также нормы 152 ФЗ применяются Роскомнадзором).

Ну и я на всякий пожарный жду еще разъяснения от Роскомнадзора, чтоб уж наверняка не нагрешить.

У нас грязный тыл, как небо над головой Димы Филиппова. Отсюда позывные и закрытые лица у героев. Забота о безопасности мирных жителей, ждущих с войны своих сыновей, мужей, отцов, братьев.

Очистится тыл, можно будет персонифицировать парней и спокойно говорить не только о героизме погибших, но и о героизме живых.

Ситуация выправляется, конечно, относительно второго года войны и уж тем более первого. Не в том, желаемом объёме, но всё-таки подвижки есть.

— Вы готовитесь к открытию уже пятого театрального сезона. Какие планы на юбилейный сезон у НДТ «Советский»?

— В этом сезоне мы обязательно поставим сказку. Мы уже не раз указывали на то, что каждый детский спектакль в нашем театре — это постоянные аншлаги. Это восторг детей, родителей, учителей, поэтому в декабре мы должны выпустить новую сказку. Сейчас мы рассматриваем несколько вариантов, скорее всего, будем ставить сказку хорошего московского поэта, современника, драматурга и героя СВО Дмитрия Артиса. Если все аспекты и технические договоренности будут учтены, то мы с радостью поставим одну из его сказок на сцене нашего театра.

_______
Вы же, наверное, не знаете. Но у меня есть несколько детских пьес. А первая была написана ещё в 1998 году. Для нашего с братом театра. Это к сведению тех, кто решил, что я с изрядного бодуна обратился к детской теме.

Первая детская достаточно хорошо разошлась по камерным театрам, после чего долгое время получал заказы на пьесы от небольших театральных формирований. От театра Надежды Бабкиной до Киевских и Днепропетровских трупп.

Работал исключительно с заказами. Для себя я детских пьес (в т.ч. инсценировок) не писал, и на сегодняшний день эту тему возобновлять не собираюсь. Что будет завтра, не знаю.

У меня такое количество идей, что хочется отрубить себе голову, чтобы ни о чем не думать, и поселиться на даче в полной тишине. Но к сожалению, даже на даче я не смогу избавиться от шума в ушах.)

Дам ссылку на Сашу Пелевина и заодно РИЧа, потому что мне нравится, что они раздражают отдельных персонажей. Ещё немного и я глупостями Апачева начну восхищаться. Потому что он тоже раздражает, кого надо раздражать. )

Казалось бы хорошее начинание, но... У тетрадок отвратительное качество бумаги, слишком тонкая, потому непригодная для учёбы. Следовательно, тетрадки никто не покупает.

М-н "Читай город".

Сегодня "Сердце дракона" за 618 рублей, "Дневник добровольца" за 543 рубля и книжка стихов "Он шагает по войне" (лайтверсия для школьников) за 196 рублей. "Как настоящий солдат" нарасхват, но дорого, почти тысяча рублей.

Ускорился с последней частью трилогии для детей и подростков о детях и подростках в эпоху сво, куда вошли: первая часть "Как настоящий солдат" (целевая аудитория от 6-8 лет и выше) и вторая "Сердце дракона" (целевая аудитория от 10-12 лет и выше).

Третья часть (по объёму, как первые две вместе взятые) на целевую аудиторию от 12-14 лет и выше. Усложняю речь, расширяю лексику и темы делаю не такими лобовыми, как в первых двух.

Случайно заметил, что дети имеют свойство расти😆, а значит, и книжки должны тянуться за ними.

Могу порадовать читателя, который сроднился с персонажами первых двух книг. Все они, без исключения, как дети, так и взрослые, будут в третьей части.