Читатель и автор часто потому не понимают друг друга, что автор слишком хорошо знает свою тему и находит её почти скучной, так что он опускает примеры, которые знает сотнями; читатель же чужд теме и легко находит ее плохо обоснованной, если ему не показывают примеров.

(с) Фридрих Ницше, "Человеческое, слишком человеческое". 1878г.

— Ну раз вы понимаете это, у нашего разговора появляется разумное основание. Продолжим. Если вы не имеете своей целью какое-нибудь безумное вложение капитала, зачем вам понадобилось встречаться со мной?
— Чтобы познакомиться с вами.
— Это не ответ, а просто другой способ выражения той же самой мысли.
— Не совсем так, мистер Риарден.
— Может быть, вы хотите заручиться моим доверием?
— Нет. Мне не нравятся люди, стремящиеся на словах или в мыслях добиться чьего-нибудь доверия. Если человек действует честно, ему незачем заранее заручаться чужим доверием, достаточно будет рационального восприятия его поступков. Личность, добивающаяся подобного незаполненного морального чека, преследует бесчестные намерения, вне зависимости оттого, признается она в этом себе или нет.

(с) Айн Рэнд, "Атлант расправил плечи". 1957г.

— Если хочешь моего совета, Питер, — сказал он наконец, — то ты уже сделал ошибку, спрашивая меня. Никогда никого не спрашивай. Тем более о своей работе. Разве ты сам не знаешь, чего хочешь? Как можно жить, не зная этого?

(с) Айн Рэнд, "Источник". 1943г.

Великий стратег был более, чем стратегом. Стратег всегда крутится в рамках своей стратегии. Великий стратег отказался от всяких рамок. Стратегия была лишь ничтожным элементом его игры, она была для него так же случайна, как для Андрея — какой-нибудь случайный, по прихоти сделанный ход. Великий стратег стал великим именно потому, что понял (а может быть, знал от рождения): выигрывает вовсе не тот, кто умеет играть по всем правилам; выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила, неизвестные противнику, а когда понадобится — отказаться и от них. Кто сказал, что свои фигуры менее опасны, чем фигуры противника? Вздор, свои фигуры гораздо более опасны, чем фигуры противника. Кто сказал, что короля надо беречь и уводить из-под шаха? Вздор, нет таких королей, которых нельзя было бы при необходимости заменить каким-нибудь конем или даже пешкой. Кто сказал, что пешка, прорвавшаяся на последнюю горизонталь, обязательно становится фигурой? Ерунда, иногда бывает гораздо полезнее оставить её пешкой — пусть постоит на краю пропасти в назидание другим пешкам…

(с) А. и Б. Стругацкие, "Град обречённый". 1969-1972г.

Вы хотите получить от меня совет. Но я плохой советчик. Для меня дать совет, по сути, всегда значит предать. Совет - трусливое отступление перед будущим, являющимся пробным камнем нашего настоящего. Но проверки боится лишь тот, у кого нечистая совесть. Человек, не выполняющий задачи своего времени. Однако кто совершенно точно знает свою задачу? Никто. Потому у каждого из нас нечистая совесть, от которой хочется убежать - как можно скорее уснув.

Ф. Кафка, "Из разговоров Густава Яноуха с Францем Кафкой". 1951г.

Живопись – и вообще подражательное искусство (μιμητικὴ) – творит произведения, далекие от действительности, и имеет дело с началом нашей души, далеким от разумности (φρονήσεως); поэтому такое искусство и не может быть сподвижником и другом всего того, что здраво и истинно.

Платон, "Государство". 360г. до н. э

Я выпил ещё вина. Я совсем был готов очистить воздух от себя — и гори оно все огнем. Теперь же надо сидеть и ждать. Мне становилось все хуже. Депрессия, самоубийство часто оказывались результатом неправильной диеты. Но я-то кушаю хорошо. Если тело не ело, ум тоже голодал.

Герни Чинански, "Женщины". 1978г.