Уже после смерти Фрейда А. Цвейг сделал Э. Джонсу такое признание: «Я любил его как отца и благодетеля, без открытий которого мой талант был бы похоронен под руинами первой мировой войны».

Вообще Фрейд крайне отрицательно относился к написанию биографий, он считал, что «становящийся биографом обязывается лгать, утаивать, лицемерить, приукрашивать и даже прикрывать свое непонимание, так как биографическая правда недоступна, а если бы и была доступна, не была бы использована». Фрейд был весьма встревожен, когда один из издателей предложил его близкому другу Арнольду Цвейгу написать его биографию и решительно запретил ему это делать, говоря, что тот может найти себе дела и получше и поважнее.

В июле-августе 1929 года в журнале «Die Psychoanalytische Bewegung» А. Цвейг опубликовал очерк «Фрейд как человек», в котором назвал основателя психоанализа «разрушителем иллюзий», «освободителем от религиозного и патологического террора». Писатель был хорошо знаком со многими специальными работами Зигмунда Фрейда и успешно проводил сеансы самоанализа.

В свою очередь, сам Фрейд с неослабевающим интересом знакомился с каждым новым произведением А. Цвейга.

Майор Кельнер. Зигмунд Фрейд — хроникер

#фрейд
#история

Перечитал тут на днях небольшой рассказ Филипа К. Дика «По образу и подобию Янси» – крайне актуальное произведение.

Филип Дик рассказывает историю про то, как некое фантастическое общество будущего на спутнике Юпитера Каллисто, под влиянием радио и телепередач постепенно движется к войне, причем это движение - долгосрочный проект бенефициаров синдиката крупных торговцев Каллисто.

Режим власть имущих обрабатывает людей начиная со школы. При этом все признаки демократии, формально присутствуют: есть всеобщие выборы, две политические партии (практически идентичные друг другу), границы открыты, можно ругать власть и тебе за это ничего не будет, оппозиция может с лёгкостью публично возразить властям, купить время на радио и ТВ.

Так в чем же дело? На этой планете есть некий суперпопулярный телеведущий, которого зовут Янси, у которого есть свое мнение по любому вопросу. Он буквально думает за всех граждан. Стало быть им самим думать уже не обязательно.

Однако, как только речь заходит о действительно серьезных вопросах (например, о войне), так он проявляет крайнюю двусмысленность, из серии война это плохо, это зло, но справедливая война это хорошо и это добро).

Цитата: «В одном предложении Янси подтверждал нечто, в следующем - опровергал, достигая в итоге полного исчезновения мысли, искусного отрицания. У слушателя, однако, создавалось впечатление, что он только что приобщился к богатой и разнообразной интеллектуальной трапезе. Это было поразительно. Это было сделано поразительно профессионально... Первое действительно абсолютное тоталитарное государство... притворяясь безобидным и банальным».

«Чтобы начать войну, им надо заручиться поддержкой населения. Ведь если задуматься, местные не получат от войны ничего хорошего...
Чтобы получить поддержку восмидесяти миллионов человек, их нужно низвести до состояния овец, которых ничего не интересует. Собственно, это сейчас и происходит когда программа Янси будет завершена, каллистяне будут соглашаться с любыми доводами. Он думает за них. Он заботится об их причёсках, говорит им, в какие игры играть, рассказывает анекдоты, которые потом повторяют по всей планете...»

#размышления

Плохая [собственная] часть может проецироваться на группы «плохих Других», а хорошая может сливаться с идеализированной группой «хороших Других»...

Имея тенденцию искать в любой среде что-то знакомое и безопасное (для ребенка это его мать как источник базового доверия, а для взрослого – любая среда или люди, от которых он или она объективно зависят), мы в особенности склонны выбирать могущественные объекты, наделенные (в нашем восприятии или фантазии) способностью справляться с нашей экзистенциальной транссубъективной тревогой: они наделены силой, чтобы спасать нас (идеализированная часть) или преследовать наших врагов...

Тогда деструктивность, как эпидемия, поражает личные и социальные структуры. Жизнь становится похожей на небытие, на погружение в нирвану.

Совершив многочисленные убийства, преступник убивает себя.

Это самый короткий и наиболее сжатый рассказ о национал-социализме времен Гитлера в Германии.

Шебек М. Тоталитарная психика

#психоанализ
#насилие

ИТАК, САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ПОСТЫ ПРОШЕДШЕЙ НЕДЕЛИ

1. Что такое алекситимия? https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9475

2. Про самообман массажистов и остеопатов https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9476

3. Предупреждения о триггерах - бесполезны https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9480

4. Кризис и работа горя https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9482

5. Какая разница между болью и страданием? https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9485

6. Про перверсивный нарциссизм https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9486

7. Боль души https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9489

8. Банальность тоталитаризма https://tttttt.me/clinicalpsychoanalysis/9494

Как Вы могли убедиться, на канале нет рекламы, «партнёрских постов», «интеграции» и прочего дерьма в виде популярной психологии (мотивации, денег, отношений, секса, как стать успешным успехом и пр.).

Я не продаю и не покупаю рекламу и к рекламе от Дурова я, понятное дело, не имею никакого отношения; расценить её как мои персональные рекомендации нецелесообразно.

«Клинический психоанализ» – это просветительский проект, который опирается на Вашу поддержку и реализуется благодаря моему интересу (в свободное от основной работы время).

Если Вам нравится канал, то порекомендуете его пожалуйста всем тем хорошим людям, которые Вас окружают. Например, Вы можете поделиться этим постом (но это совсем не обязательно конечно).

Моменты настоящего

Долгое время статья Дэниела Стерна и соавторов занимала первую строчку в индексе цитирования в PEP-web архиве. И вполне заслуженно. Хотя, конечно, нельзя исключить и тот фактор популярности, что большинство начинающих и не только аналитиков испытывают большое облегчение от указания, что совсем не обязательно что-то понимать и интерпретировать – можно просто реагировать. Но стоит задуматься, о чем пишут авторы.

Характеристики «момента настоящего» в терапии:

«1. Он отмечен ощущением отхода от привычного способа работы в терапии. Это новый феномен, который существующие рамки не могут ни объяснить, ни охватить. Это противоположность «обычным делам».

2. Его невозможно выдержать или осуществить, если аналитик прибегает к отклику, который пациент ощущает сугубо техническим. Аналитик должен реагировать чем-то, переживаемым как специфическое для отношений с пациентом и выражающим его собственное переживание и личность, а также несущим его сигнатуру.

3. «Момент встречи» невозможно реализовать переносной интерпретацией. Следует обратиться к другим аспектом взаимоотношений.

4. Это работа с «Что здесь и сейчас происходит между нами?» Самый сильный акцент на «сейчас» из-за аффективной непосредственности. «Момент встречи» требует спонтанных откликов и актуализируется в том смысле, что аналитик и пациент становятся одновременными объектами друг для друга.

5. «Момент встречи», посвященный тому, «что здесь и сейчас происходит между нами», не нуждается в том, чтобы его когда-нибудь вербально пояснили, но постфактум может быть пояснен».

Каждый профессионал может вспомнить такие моменты из своего анализа или из своей практики. И как бы по-разному мы с ними ни обращались, часто именно о них пациенты и аналитики помнят дольше всего.

«Моменты «сейчас» могут возникать, когда есть угроза, что традиционные рамки обрушатся, обрушиваются или должны обрушиться.

Например:

— Если пациент в анализе прекращает обмен репликами и спрашивает «Вы меня любите?»;

— Когда пациенту удалось добиться, чтобы терапевт сделал что-то необычное (для терапии), скажем, когда пациент говорит нечто очень смешное и они оба долго хохочут;

— Когда волею случая пациент с терапевтом неожиданно встречаются в другом контексте, к примеру, в очереди в театр, и формируется новый интерсубъективный ход взаимодействия — или не формируется;

— Когда в реальной жизни пациента случается нечто судьбоносное, что элементарная порядочность требует признать и как-то на это отреагировать».

Цитаты из статьи: Stern, D. N., Sander, L. W., Nahum, J. P., Harrison, A. M., Lyons-Ruth, K., Morgan, A. C., Bruschweiler-Stern, N. & Tronick, E. Z. (1998) Non-Interpretive Mechanisms in Psychoanalytic Therapy: The ‘Something More’ Than Interpretation. International Journal of Psychoanalysis 79:903-921.

https://bit.ly/2QchmtI Чуть больше об интерсубъективности от Дэниела Стерна

https://bit.ly/3pkIg3h Дискуссия по теме и – фантазии

https://bit.ly/3Pulunx Об аутентичности

https://bit.ly/2OGBDqm О диалоге психоаналитическом и не только

Источник: Психоанализ и мир

#психоанализ

Чувство вины, как неотъемлемая часть душевной жизни человека, в той или иной форме всегда являлось материалом любого психоаналитического исследования, и его понимание развивалось по мере расширения и углубления психоаналитического понимания в целом...

Лечение души на протяжении многих веков являлось моральным действием. В психоанализе проблема виновности фигурирует как некий фоновый вопрос уже в историческом докладе 1896 года, где Фрейд собственно впервые и употребляет сам термин «психоанализ».

В этом докладе выдвигается теория инфантильного совращения, согласно которой, истоки истерических симптомов лежат в преждевременной инициализации в сексуальную практику, и главными преступниками являются няньки, учителя, а также «очень часто близкие родственники».

Переход к теории инфантильной сексуальности и Эдипова комплекса существенно снижает значение реальной травмы.

Тем не менее, вопрос о виновности остается детерминирующим фоном: теперь сам невротик представляет собой источник запретных или «преступных» желаний, а в структуре личности выделяется Супер-Эго как отдельная инстанция, в которой локализуется совесть и бессознательное чувство вины.

В работе «Человек Моисей и монотеистическая религия», одной из самых поздних работ Фрейда, его описание истоков иудео-христианской религии (З. Фрейд, 1938) выглядит очень похожим на то, что впоследствии У. Бион сформирует как базовое допущение образования групп.

Сила, с которой тема вины, подобно вытесненному бессознательному, возвращается в психоаналитическое понимание в этой работе, производит впечатление ошеломляющей пронзительности.

Как пишет Фрейд, религия Павла (христианство) признает убийство Бога-отца в «бредово-маниакальном одеянии радостной вести: мы избавлены от всякой вины с тех пор, как один из нас пожертвовал своей жизнью для нашего искупления».

Моисеева религия не дает прямого выражения ненависти к отцу (Богу), но этот отказ «принять к сведению, что они убили Бога», оборачивается тем, что евреи возлагают на себя тем самым эту трагическую вину.

Источник: Пантелеева Ирина. Шестое базовое допущение.

#психоанализ
#религия
#вина

Во время первых психоаналитических сеансов, Фрейд обращает внимание на то, что в рассказах его пациентов почти всегда выявляется повышенная фиксация на темах и психотравмирующих переживаниях, так или иначе связанных с попытками или результатами совращения их в детстве, преимущественно — со сторо­ны близких родственников, и наиболее часто — дочерей отцами...

Позднее признание роли психотравмирующих ситуаций раннего детства, и особенно — детской сексуальной травмы в ка­честве пускового механизма психопатологии, вошло в число основных постулатов психоанализа (и фактически общепризнанно).

Но первые сообщения Фрейда об этом, представленные венскому врачебному сообществу, вызва­ли бурю негодования и, в конечном счете, привели к разры­ву с Брейером, который (впрочем, как и множество дру­гих) не принял идею сексуальной травмы.

Самое странное, что и Фрейд постепенно как бы отошёл от нее — не столько от идеи сексуальности, сколько от соб­ственно психической травмы, в последующем уделяя все больше внимания теории влечений, которая в современном психоанализе почти вытеснила теорию травмы. Это еще бо­лее удивительно в связи с тем, что обе теории — непротиво­речивы, и одна не исключает другую...

Как известно, через какое-то время и, как отмечают не­которые историографы психоанализа — в известной сте­пени в угоду общественному мнению, Фрейд качествен­но трансформирует свою гипотезу и делает неожиданное заключение, что было бы неверно обвинять всех отцов в извращенности, так как в рассказах невротических паци­ентов об обстоятельствах возникновения аффективных переживаний очень трудно, а нередко — невозможно от­личить истину от вымысла (и с этим, я думаю, согласится любой специалист-практик независимо от его отношения к психоанализу).

Сущность же трансформации гипотезы Фрейда состояла в следующем: сексуально окрашенные рассказы пациентов могут быть лишь продуктом их бо­лезненных фантазий, но эти фантазии, хотя и в искажен­ном виде, отражают их действительные желания и влече­ния. Таким образом, в новой интерпретации гипотезы Фрейда речь шла уже не об извращенности отцов, а о бес­сознательном желании дочерей быть соблазненными от­цами.

Но не это было главным: в этом новом построении теория травмы уступила место теории влечений, «паци­ент-жертва» трансформировался в «виновника» соб­ственных бед, а жестокая «реальность» была приравнена к «фантазии» (с точки зрения психической реальности, которая может быть не менее жестокой, — последнее, бе­зусловно, верно, но кроме нее существует и просто реаль­ность).

Михаил Решетников. Психическая травма

#сексуальность
#травма
#история_психиатрии

Исследование одной строкой.

Анализ печатных СМИ освещавших использование кетамина при лечении психических расстройств показал, что для населения в целом доводились преимущества использования последнего, с акцентом на скорость наступления благоприятного эффекта; упоминая о долгосрочной безопасности и устойчивости достигнутых результатов встречались значительно реже.

Источник:
https://www.cambridge.org/core/journals/bjpsych-open/article/systematic-review-of-the-print-media-representation-of-ketamine-treatments-for-psychiatric-disorders/019A789621CDC13BFCF3577D97598D8D

#кетамин
#исследование

В человеческих культурах истерики всегда носили и носят маску, в которой запечатлены и явная мораль и скрытые сексуальные устремления этики данного времени.

Поэтому, если истеричных людей временами идентифицировали как ведьм и сжигали, то их же и объявляли святыми и прославляли.

Только к концу XIX в. Шарко установил статус затруднительного положения истерика как специфический клинический синдром, достойный внимания. Но даже и при Шарко понимание истерической проблематики мало продвинулось дальше помещения на престижную психиатрическую выставку.

Определить природу и характер истерического недуга досталось на долю гения Фрейда. И Фрейд пришел к своим озарениям через уважение к «сопротивлению» истерика быть узнанным и к его отказу и нежеланию сотрудничать при собственном лечении.

Фрейд (Freud, 1895) утверждал, что незнание истерического пациента, это, фактически, нежелание знать, и заключал, что это «нежелание может быть в большей или меньшей степени сознательным».

Хорошо известно, что Фрейд сперва приписал это незнание эпизодам настоящего сексуального совращения в детстве, а позднее исправил его на фантазии о совращении, которые были вытеснены, и которые пациент теперь выражает на соматическом языке, но отказывается от их психического осознания.

На протяжении истории причудливая сексуальность истериков подвергалась осуждению как характерная черта их личности. Подход Фрейда к истерикам отличался тем, что при определении этиологии истерических симптомов он выделял выдающуюся и почти исключительную роль детской сексуальности. Это меняло весь подход к истерической проблематике.

Истерик больше не заслуживал плохого отношения как психопатический лжец или развращенно чувственная особа, но представал как человек, пытающийся справиться с переживаниями раннего детства, которые далеко выходили за пределы возможностей формирующейся личности и мало встречали понимания среди тех, кто заботился о ребенке.

И более чем через семьдесят лет после первых работ Фрейда по истерии психоаналитические исследования мало добавили к нашему дальнейшему пониманию истерика.

Вместо этого, клиническое состояние истерика стали путать с более тяжёлыми расстройствами личности.

Масуд Хан Чувство обделенности и истерия.

#психоанализ
#истерия

Как расстройства пищевого поведения связаны с пограничным уровнем функционирования?

В отношениях человека с едой много уровней, и один из них связан с образом тела.

Человек существует в пространстве напряжения между восприятием себя субъектом и восприятием себя объектом.

Я - субъект, когда я говорю, думаю, чувствую, действую.

Я - объект, когда я смотрю на себя со стороны, вижу себя глазами других, воспринимаю себя среди других таких же людей, как я.

У людей пограничного уровня функционирования есть проблемы и с субъектностью, и с объектностью я, особенно при нарциссичесском расстройстве.

Им сложно осознавать свои чувства, контролировать своё поведение и ясно мыслить. Или сложно учитывать других людей вокруг себя и воспринимать себя частью мира людей.

Все эти сложности создают внутри пограничной личности множество заряженных конфликтов, которые не выходят на уровень осознавания. И тогда аффекты, связанные с этими конфликтами, смещаются на образ тела. Который состоит как из внутреннего содержания (мысли, чувства, ощущения, ценности и тд), так и из внешнего отражения.

У пограничников, как мы помним, могут хромать обе эти части, образ тела будет нечётким, фрагментированным, заряженным полярностью восприятия.

Когда на него смещаются аффекты (злость и ярость, депрессия, ненависть, компульсивная тревога, зависть и голод и т.п.), человек начинает считать себя жирным и уродливым, неповоротливым, неправильным, несовершенным.

Еда даёт ощущение контроля над телом, позволяя взаимодействовать с аффектами, так и не осознавая их.

Текст А. Кондаурова

#психоанализ
#пограничное_расстройство_личности
#рпп

Она, ясное дело, сумасшедшая, но в недостаточной степени... Наличие у человека денег – официальное доказательство его душевного здоровья.

Филип Дик. Нечаянные воспоминания о смерти (Strange Memories of Death 1984).

#дик

Наиболее эффективные фармакологические средства для лечения хронического гепатита С (HCV) – это противовирусные препараты прямого действия (ПППД, direct-acting antiviral, DAA) лекарства такие как омбитасвир, паритапревир, дасабувир, ритонавир, софосбувир и пр., которые приводят к элиминации вируса.

Целью терапии является снижение вирусной нагрузки на 2 порядка в первые 4-12 недели лечения и не обнаружение ее после окончания курса лечения.

В качестве условия к началу лечения присутствует требование к пациенту, чтобы он прекратил употребление алкоголя перед терапией и не употреблял спиртное во все время лечения.

В частности американская ассоциация по изучению заболеваний печени (AASLD) указывает, что кандидаты на лечение должны воздерживаться от употребления алкоголя в течение как минимум 6 месяцев перед началом терапии хронического гепатита С.

Однако проблема заключается в том, что значительная часть пациентов с HCV являются зависимыми от алкоголя и не могут / не хотят отказываться от выпивки, даже несмотря на вредные последствия и угрозы отказа от жизненно важной терапии.

Отсутствие лечения хронического вирусного гепатита С, особенно на фоне хронической алкогольной интоксикации, приводит к ускоренному формированию фатального цирроза печени - единственный способ лечения, которого дорогостоящая трансплантация - не доступная большинству пациентов.

Так вот, в новом исследовании было показано, что использование противовирусных препаратов прямого действия у лиц, которые продолжают употреблять алкоголь или страдают от алкогольной зависимости НЕ СВЯЗАНО со снижением вероятности получения устойчивого вирусологического ответа.

Таким образом, ограничение доступа к терапии на основании употребления алкоголя создает ненужный барьер для пациентов и ставит под угрозу достижение целей элиминации HCV.

Дисклеймер. Данная публикация не является призывом употреблять алкоголь во время лечения. Скорее эта информация для:

1) врачей, которые создают искусственные барьеры для доступа пациентов к лечению ("сначала бросай пить, потом приходи лечить печень");
2) людей живущих с алкогольной зависимостью / лиц не могущих / не хотящих бросать пить и которые на этом основании, сами отказываются от прохождения терапии хронического вирусного гепатита С.

Источник:
https://jamanetwork.com/journals/jamanetworkopen/fullarticle/2809930

#лекарства
#гепатит
#алкоголь

Беседа Чеслава Милоша (Ч.М.) с Иосифом Бродским (И.Б.).

Ч.М.: Вы ведь знаете идею Достоевского о Христе, принесенном на штыках, русских штыках… Конечно, существует и польская разновидность такого мессианства, и я считаю, что это опасные вещи как в русском, так и в польском вариантах.

И.Б.: Как то, говоря о "Преступлении и наказании", Ахматова заметила, что Достоевский не знал всей правды о зле. Он думал, что вот, убил человек старуху, а потом приходит домой и разрывается на части от нравственных мук.

Тогда как в наше время, сказала она, мы узнали, что можно убить за день десятки человек, просто исполняя служебные обязанности, а дома устроить выговор жене из-за ее прически.

Что вы думаете об этом? То есть что бы вы сказали о столь часто упоминаемой глубине русской литературы, сопоставив ее с опытом ХХ века?

Ч.М.: Во первых, давайте не будем забывать, что Раскольников "разрывается" не из-за мук совести, но из за социального давления. Он раскаивается лишь потому, что смотрит на себя глазами общества, и, конечно, только гений мог увидеть преступника, который сдается именно по этой причине, а не из нравственных побуждений.

Потом, в Сибири, Раскольников преображается, но это уже совсем другая история. Поэтому я бы не согласился с Анной Ахматовой в том, что Достоевский изобразил преступника, терзаемого в первую очередь нравственными сомнениями.

И.Б.: Но, говоря о тех людях, которых она имела в виду, людях, работавших на органы безопасности, которые приходили домой, и там не было ни нечистой совести, ни этического давления со стороны общества.

Ч.М.: Я рад, что затронут этот аспект "Преступления и наказания", поскольку если общество санкционирует хладнокровные убийства, как это было в сталинской или нацистской системах, то именно преступники выполняют свои обязанности с чистой совестью.

И.Б.: Да, разумеется. Потому что действуют во имя общественного блага. А это чудовищная ловушка.

Ч.М.: Конечно.

Источник: ПОСЛЕДНИЙ ПОЭТ ХХ ВЕКА

#вина
#этика

⬆️ Это на мой взгляд, крайне примечательный диалог о проблеме совести или даже нравственного закона в целом. Это стало вновь актуально, с тех пор как Фрейд спустил небо на землю, показав, что Кант, в свое время, вознёсший его выше небес, ошибался, принимая голос других (да, и общества в целом) за божественное установление.

Голос совести (а Супер-Эго имеет преимущественно аудиоальные репрезентации) - это не голос самого человека, а голос/голоса Другого/Других.

Трагедия в том, что голос Геббельса может стать (и становится) "голосом совести" индивида.

#размышления

Любопытное исследование опубликованное в журнале Addiction (официальное издание Общества изучения зависимости).

Оказывается, что пара-тройка десятилетий назад, табачные компании, такие как например, Philip Morris активно инвестировали в пищевую промышленность. Причем преимущественно в ту, что выпускает наиболее "аддиктивную" пищу, рецептура которой была специально подобрана так чтобы стимулировать ее устойчивое потребление.

Так табачные компании были вовлечены в разработку и активный маркетинг сладких напитков для детей и распространения их среди американских потребителей.

Исследование показывает, что продукты питания табачных брендов более «аппетитны», чем продукты конкурентов. Это достигается посредством особой комбинации жиров, сахаров и других углеводов, а также натрия, которые не встречаются в природе.

Таким продуктам трудно сопротивляться, так как они могут чрезмерно активировать систему вознаграждения и нарушить сигналы идущие от желудка к мозгу, свидетельствующие о сытости, что в конце концов может привести к ожирению и расстройствам пищевого поведения.

Еще одно доказательство того, что табачные компании - это зло в чистом виде, а их бизнес аморален.

Источник: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/add.16332

#рпп
#зависимость

Исследование одной строкой.

Умеренный прием алкоголя взрослыми, не меняет восприятие, а скорее повышает уверенность во взаимоотношениях, придавая мужчинам большую смелость и решимость, например, познакомиться с теми, кого они находят наиболее для себя привлекательными.

На всякий случай дисклеймер - это информация не предназначена для оправдания собственного пьянства.

Источник: https://www.jsad.com/doi/10.15288/jsad.22-00355

#алкоголь

Рассуждение Ф. Дика (устами одного из персонажей книги) о цинизме:

"— Увы, я циничен недостаточно. Будь я циничен в должной мере, я бы покончил с этим бизнесом.
Но моего цинизма хватает лишь на то, чтобы не любить то, чем приходится заниматься."

Источник: Филип Дик «Шалтай-Болтай в Окленде».

⬆️ «Функция цинизма» – если так можно сказать, в этом фрагменте заключается в создании и поддержании дистанции между тем, что человек делает и тем, что он считает «достойным» себя.

Именно благодаря этой умственной операции, возможны как сделки с совестью (вплоть до ее полной отмены / заморозки) так и разрешения себе творить бог знает что, оставаясь при этом «технически нейтральным».

#размышления
#цинизм
#этика

Развивая психоаналитическое понимание чувства вины с кляйнианских позиций, Л. Гринберг (L. Grinberg, 1964) указывает на противоречие, имеющее место в психоаналитических теориях вины:

• С одной стороны, часть аналитиков строит свои интерпретации исходя из необходимости освобождения пациента от вины, которая с их точки зрения носит негативный или патогенный характер.

• Другие аналитики, со своей стороны, видят ядро невротического конфликта в отрицании индивидуумом вины, связанной с его агрессивными импульсами, направленными на объекты.

Гринберг считает, что это противоречие возникает в силу того, что мы обращаемся с двумя различными видами вины так, как если бы они были одним и тем же феноменом.

Он предлагает различать преследующую вину, основными элементами которой являются обида, отчаяние, боль, самообвинения и т.п., и депрессивную вину, доминирующими элементами которой являются сожаление, забота об объекте и собственной личности, ностальгия и ответственность.

Такое различение помогает увидеть, что преследующая вина скорее всего будет объединять людей стремлением отомстить, взять реванш или подчинить себе объект посредством обсессивно-компульсивной или всемогущественной репарации, тогда как депрессивная вина будет усиливать либидные связи, основанные на любви и заботе.

В чувстве вины любовь и ненависть переплетаются и взаимодействуют самым сложным образом. Например, в анализе бесконечный поток обвинений и самообвинений часто является защитой от переживаний позитивного Эдипова комплекса (D.Badal, 1964).

С другой стороны, препятствие для осознания бессознательного чувства вины заключается не только в трудности осознания своей деструктивности, но и любви.

Как показывает Сафан-Герард, в анализе интерпретации, указывающие на связь вины с любовью к объекту, помогают избежать затяжных циклов садомазохистического разыгрывания в переносе (D. Safan-Gerard, 1998).

Самонаказание, свойственное преследующему типу вины, часто служит защитой от угрызений совести и является скорее формой избегания зрелого чувства вины, чем собственно проявлением вины и, следовательно, неудовлетворенность культурой лишь уменьшится, если индивидуумы смогут расширить свою способность выдерживать свою вину, а не избегать ее через самонаказание (D.Carveth, 2001, 2006).

Источник: Пантелеева Ирина. Шестое базовое допущение.

#психоанализ
#вина
#самонаказание

⬆️ Мне кажется, что одна из интересных идей, высказанная канадским психоаналитиком Дональдом Карветом – это то, что самые изощрённые самонаказания, поиски [и нахождения] страдания [на ровном месте] и хитрые самосаботажи – являются попытками уклонения от переживания сознательного чувства вины.

Люди часто предпочитают оргию самонаказания признанию своего проступка, так как такое признание (из-за избытка нарциссизма), делает их, в их же глазах, полностью, абсолютно испорченными и недостойными.

Самонаказание как уклонение от вины – тема, с которой D. Carveth разбирается почти два десятилетия, причем в как её теоретических так и практических аспектах.

В этом аспекте он любит цитировать Фрейда, хотя и активно полемизирует с ним: «In the end we come to see that we are dealing with what may be called a "moral" factor... which is finding its satisfaction in the illness and refuses to give up the punishment of suffering... But as far as the patient is concerned this sense of guilt is dumb; it does not tell him he is guilty; he does not feel guilty, he feels ill» (1923).

Вообще, Карвет это психоаналитик, который вновь привнес мораль и моральную проблему в психологию и психоанализ.

Источник:
https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/14608950020026827

#вина
#самонаказание
#размышления