Воскресенье.

Дорогой Александр Иванович, сегодня вечером мне нельзя выходить, не велят доктора. Пожалуйста, ради небес, приходите ко мне в 8-9-10 часов, у меня и поужинаем. Буду ожидать Вас с нетерпением. В случае, если не дай бог, Вас задержит что-либо (например, красивая татарка), то скажите мне в телефон.

Мне очень, очень хочется повидаться с Вами.

Ваш А. Чехов.

Аутская, д. Иловайской.

📩 Князю Александру Ивановичу Урусову. «Россия»
🗓 1 ноября 1898 г.
📍 Ялта

Милая собака моя, здравствуй! В письме своём ты спрашиваешь, как погода, как журавли, как Могаби. Погода тихая, тёплая, но туманная, Могаби скрылась за туманом, про журавлей я тебе уже писал (их двое); сад в хорошем состоянии, хризантемы цветут, розы — тоже, — одним словом, житьё малиновое. Вчера и сегодня, все эти дни, читаю корректуру, которая опротивела мне, и только что кончил, совсем уже кончил, так как больше уже не пришлют.

Я здоров, но вчера и третьего дня, вообще со дня приезда моего сюда, мне было не по себе, так что вчера пришлось принять ol. ricini*. A что ты здорова и весела, дуся моя, я очень рад, на душе моей легче. И мне ужасно теперь хочется, чтобы у тебя родился маленький полунемец, который бы развлекал тебя, наполнял твою жизнь. Надо бы, дусик мой! Ты как думаешь?

Скоро Горький будет проездом в Москве. Он писал мне, что 10 ноября выедет из Нижнего. Твою роль в пьесе он обещает изменить, т. е. сделать её шире, вообще обещает немало, чему я рад весьма, так как верю, что пьеса от его переделок станет не хуже, а много лучше, полней. Когда придёт к вам тот человечек, который ест одно постное, то скажи ему, что кланяется ему Попов (которому вырезают из носа полип). У Льва Ник. я ещё не был, поеду завтра. Говорят, что он чувствует себя хорошо.

Оля, жена, поздравь меня: я остригся!! Вчера чистили мне сапоги — это в первый раз после моего приезда. Платье не было ещё в чистке. Но зато я каждый день меняю галстук и вчера мыл себе голову. Вчера вечером был у меня Средин Леонид; сидел и молчал, потом ужинал. С ним был Бальмонт. Сегодня утром приходил чахоточный грек лечиться. Я надоел тебе? Ты сама приказала мне писать тебе все подробности, вот я и пишу.

Посылаю тебе афишу из Праги, насчёт «Дяди Вани». Мне всё думается, что бы такое послать тебе, да ничего не придумаю. Я живу, как монах, и одна ты только снишься мне. Хотя в 40 лет и стыдно объясняться в любви, но всё же не могу удержаться, собака, чтобы ещё раз не сказать тебе, что я люблю тебя глубоко и нежно. Целую тебя, обнимаю и прижимаю тебя к себе.

Будь здорова, счастлива, весела!

Твой Antoine.
________
* касторки (лат.)

📩 О. Л. Книппер-Чеховой
🗓 2 ноября 1901 г.
📍 Ялта

Ты похожа на объедалу, потому что в каждом письме пишешь об еде, много ли я ем и проч. Дусик мой, ем я много! Не беспокойся, пожалуйста. Молока не пью, его нет в Ялте, но зато обедаю и ужинаю, как крокодил, за десятерых.

Ты хочешь бросить театр? Так мне показалось, когда я читал твоё письмо. Хочешь? Ты хорошенько подумай, дусик, хорошенько, а потом уже решай что-нибудь. Будущую зиму я всю проживу в Москве — имей сие в виду.

Я ехал из Севастополя на лошадях, было холодно, невесело, но хуже всего то, что ямщики, распрягая лошадей, уронили мой ящик с часами. Пришлось отдавать часы в починку, заплатить 3 рубля, и теперь, когда часы бьют, мне кажется, что они нездоровы. Идут верно. Мои карманные тоже идут хорошо.

Сегодня поймал двух мышей. Значит, никто не может сказать, что я ничего не делаю.

Была ты на «Ирининской общине»? Как тебе понравилось? Напиши. Я от тебя ещё ни одного длинного письма не получил, ни одного письма с рассуждениями. А я тебя так люблю, когда ты рассуждаешь о чём-нибудь.

Я боюсь, что я надоел тебе или что ты отвыкаешь от меня мало-помалу — определенно сказать не могу, но чего-то боюсь.

Погода тихая, но пасмурная, прохладная; очевидно, скоро зима. Ты обедала у Лужского? А мне так и не пришлось побывать у него. В «Мих Крамере» он хорош, положительно хорош, особенно во 2-м акте. В 3-м ему мешают играть, сбивают его с толку, но всё же чувствуется порядочный актёр. Вообще «Крамер» идёт у вас чудесно, Алексеев очень хорош, и если бы рецензентами у нас были свежие и широкие люди, то пьеса эта прошла бы с блеском.

Не забывай, что у тебя есть муж. Помни!

В саду у нас всё хорошо, всего много, но всё же он имеет жалкий вид! Презираю я здешнюю природу, она холодна для меня.

А вдруг ты бы взяла и приехала в Ялту на 2-3 дня! Понадобилась бы только одна неделя для этого... Я бы встретил тебя в Севастополе. В Севастополе пожил бы с тобой... А? Ну, бог с тобой!

Я тебя люблю — ты знаешь это уже давно. Целую тебя 1013212 раз. Вспоминай обо мне.

Твой муж Antonio.

📩 О. Л. Книппер-Чеховой
🗓 7 ноября 1901 г.
📍 Ялта

Добрейший Николай Александрович!

Брат Николай просит у Вас извинения. Я тоже. Когда я набросился на него и стал читать ему нотацию за леность и прочее, он сказал: «Дай мне темы, и я сейчас их сделаю». Оказалось, что я заказ ему сделал, а темы, чтобы они не пропали, запер себе в стол. Простите, бога ради, эту мою оплошность. Рисунки будут высланы через два дня — не позже.

У Николая теперь страшные хлопоты, о которых расскажу при свидании. Малый попал в такой переплёт, что хоть караул кричи.

Почтение всем Вашим и Виктору Викторовичу.

Ваш А. Чехов.

📩 Н. А. Лейкину
🗓 8 ноября 1888 г.
📍 Москва

Уважаемый
Николай Александрович!

Получил Ваше письмо и пишу ответ через час по прочтении.

О высасывании из пальца я с Вами не согласен. Если начнёшь высасывать, то пройдёт час, два... а там глядь и ничего не выдумал и не высосал! А за 2 часа можно другое что-нибудь сделать... Неужели Вам понравились мои темы? Я послал их не без колебания...

Насчёт брата Николая согласен. Скорблю и скорблю. Лентяй из перворазрядных и с каждым годом делается всё ленивее и ленивее... Прочту ему Ваше письмо. Влияние своё на него обещаю, но... где замешалась баба (и у него баба), там трудно влиять.

На условия «Петербур. газеты» тоже согласен. Буду писать по рыковскому делу и накануне процесса пришлю первый рассказ.

О распорядителе, выведенном из маскарада, Вы напрасно усомнились, и напрасно вообще Вы мне не верите. Я Вас не подведу и не надую — в этом будьте уверены. Выведен был Гулевич-рассказчик из маскарада Лентовского. Не назвал я лица и места, потому что не хотел обижать старика, — вот и всё. О выводе его знала вся Москва и заметки моей было бы достаточно без фамилии.

Вчера получаю телеграмму: «Поля больна и я шея железа зноб если можно приезжайте вечером Пальмин». Еду вечером и — о поэты! — не застаю Лиодора Ивановича дома... Поля сидит с гостями и угощается...

Шлю мелочишку. Мне сдается, что она чуточку мутна. Если так, то вышлите обратно, я её починю... Еду слушать Лукка.

Ваш А. Чехов.

Ах, да! Есть в Москве такой поэтик Медведев... Ему я дал записочку к Вам... Стало быть, ещё не собрался послать Вам свои стишины. Рыскин едва ли будет Вашим сотрудником... Пастухов не пустит.

📩 Н. А. Лейкину
🗓 11 ноября 1884 г.
📍 Москва

От редакции:

Друзья, уже какое-то время в канале «Чехов Пишет» появляются видеосообщения от Антона Павловича. И в обозримом будущем они будут появляться ещё и ещё — стараниями нашего друга и актера Александра Меркюри.

Все сообщения из серии «Чехов в кружочке» можно смотреть вот здесь:

telesco.pe/chekhovpishet

или на странице Саши в Инстаграме:

instagram.com/mercury_alexander

Милая Вера Фёдоровна, на Ваше письмо я хотел дать Вам ответ устный, так как сильно рассчитывал быть в Петербурге, но кое-какие обстоятельства не пустили меня туда, и вот я пишу. «Три сестры» уже готовы, но будущее их, по крайней мере ближайшее, покрыто для меня мраком неизвестности. Пьеса вышла скучная, тягучая, неудобная; говорю — неудобная, потому что в ней, например, 4 героини и настроение, как говорят, мрачней мрачного.

Вашим артистам она очень и очень бы не понравилась, если бы я послал её в Александринский театр. Как-никак, всё же я пришлю её Вам. Прочтите и решайте, стоит ли летом везти её на гастроли. Теперь она читается в Художественном театре (один экземпляр, больше нет), потом я возьму её и опять перепишу начисто, а потом уже напечатаем несколько экземпляров, из которых один поспешу выслать Вам.

Но как бы было хорошо, если бы мне удалось вырваться в Петербург хоть на один день. Здесь я как на каторге: днём, с утра до вечера, верчу колесо, т. е. бегаю по визитам, а ночью сплю как убитый. Приехал сюда совершенно здоровым, а теперь опять кашляю и злюсь, и, говорят, пожелтел. Мне очень грустно, что Вы больны и в нехорошем настроении. Видел я Марию Ильинишну, она, вероятно, уже с Вами, и Вам стало легче, а быть может, и совсем хорошо, чего я желаю Вам и буду желать от самого чистого сердца. Итак, пьесу мою прочтут в Художественном театре, потом я переписываю, потом печатаю и посылаю Вам, и буду стараться, чтобы последнее совершилось до декабря. Пьеса сложная, как роман, и настроение, говорят, убийственное.

Целую крепко Ваши руки — одну и другую — и низко кланяюсь Вам. Да хранят Вас ангелы небесные.

Душевно Ваш А. Чехов.

📩 В. Ф. Коммисаржевской
🗓 13 ноября 1900 г.
📍 Москва

Любезнейший боцман!

Посылаемая доверенность открывает пред тобою следующие радужные перспективы:

1) Ты пойдёшь в Академию наук и получишь там 500 лавров. Как войти в канцелярию Академии, у кого там спросить и как выйти — всё это знает Алексей Алексеевич Suvorini filius*, к которому и обратись за разъяснениями. В Академии попросишь от моего имени, чтобы тебя сделали академиком.

2) На случай, если какая-либо из моих пьес ненароком попадёт на казённую сцену или буде какая-нибудь частная сцена пожелает ставить «новинку» моего сочинения, я уполномочиваю гг. начальствующих лиц, директоров и антрепренёров вести переговоры с тобою, условия заключать с тобою и гонорар платить тебе. Если в Александринке пойдёт мой «Медведь», то ты можешь испробовать силу доверенности: дирекция заключит контракт с тобою. Примечание раз навсегда: буде какая-либо из дирекций пожелает купить какую-либо мою пьесу, то таковое желание отклоняй, хотя бы тебе давали миллион. Я желаю получать проценты со сбора (2% за каждый акт). Гонорар будешь получать всякий раз по особому моему на то повелению.

Возлагаю на тебя все эти приятные обязанности не столько из желания доставить тебе удовольствие, сколько из уважения к твоим родителям.

Вексель и извещение о незаконном браке получил. За то и другое благодарю. Первое уже потратил, а от второго жду новой интереснейшей эпопеи с киндерами, переселениями, каломелями и проч.

Аверкиев ничего не может знать о «Северном вестнике». Он тут ни при чём. Хрипит и больше ничего.

«Родина» объявляет, что в ней будет сотрудничать какой-то М. Чехов. Не Митрофан ли?

Пьеса, поставленная на казённой сцене, ни в каком случае не может идти в частных театрах. Стало быть, что идёт в Александринке или что имеет идти там, ни в каком разе не может быть допускаемо к представлению на частной сцене. О всякой новой пьесе буду извещать. К числу пьес, предполагаемых к постановке на казённой сцене, пока относятся две: «Медведь» и «Лебединая песня (Калхас)». Театральные дела мои держи в секрете. Никому ни гу-гу... Ещё одно сказание: по театральным делам сам никуда не ходи и сам ничего не вчиняй, а жди, когда к тебе обратятся или позовут. Требовать, буде понадобится, можешь, сколько угодно, но просить не моги.

Пьесы, не законтрактованные казённой дирекцией, подлежат ведению агентов Драматического общества, а потому, буде на афише частного театра узришь какого-нибудь «Крокодила всмятку, или Ай да дядя!» моего сочинения, то не бей в набат, а сиди спокойно в нужнике.

Если пожелаешь написать пьесу, то пиши.

Все наши здравствуют. Маша поссорилась с Эфросой и дружит теперь с другими. У нас бывает теперь Ленский (А. П.) с женой, очень похожею на Каролину Егоровну в молодости; с этой Каролиной, кажется, затягивается у одного Ма канитель вроде дружбы. А сегодня у нас стирка.

А. Чехов.

Зажилив 68 рублей, ты только исполнил этим 68/100 частей моего желания.

С премией возьми и бумагу. Без бумаги не бери. Нада.

Сообщи свой домашний адрес.

______________
* сын Суворина (лат.)

📩 Ал. П. Чехову
🗓 16 ноября 1888 г.
📍 Москва

Возвращаю Вам рассказы. Из «Певички» можно было сделать «Птички певчие», а другой рассказ никуда не годится. В «Певичке» я середину сделал началом, начало серединою и конец приделал совсем новый. Девица, когда прочтёт, ужаснётся. А маменька задаст ей порку за безнравственный конец... Маменька аристократическая, жантильная...

Девица тщится изобразить опереточную труппу, певшую этим летом в Ялте. Тюлева — это Бельская, а Борисов — баритон Владимиров. С хористками я был знаком. Помнится мне одна 19-тилетняя, которая лечилась у меня и великолепно кокетничала ногами. Я впервые наблюдал такое уменье, не раздеваясь и не задирая ног, внушить вам ясное представление о красоте бедр. Впрочем, Вы этого не понимаете. Чтоб понимать, нужно иметь особый дар свыше. Хористки были со мной откровенны, так как я их не употреблял. Чувствовали они себя прескверно: голодали, из нужды блядствовали, было жарко, душно, от людей пахло потом, как от лошадей… Если даже невинная девица заметила это и описала, то можете судить об их положении…

Теперь о делах, чёрт бы их побрал. На днях встретился мне пресный Левинский и просил узнать у Вас о судьбе его статьи, где он со свойственною ему глубиною трактует о сожигании трупов, которое он наблюдал где-то, кажется в Италии... Сожигание трупов — сюжет интересный. Велите поискать.

Вы обещали князю Сумбатову прислать несколько книг или статей, касающихся «Макбета». Он просит не затруднять Вас присылкою; для него было бы совершенно достаточно, если бы Вы указали, какие это книги и статьи...

Я охотно верю Здекауэру, который пророчит холеру. Это опытный старик. Трепещу заранее... Ведь во время холеры никому так не достанется, как нашему брату эскулапу. Объявят Русь на военном положении, нарядят нас в военные мундиры и разошлют по карантинам... Прощай тогда субботники, девицы и слава!

Приезжайте в Москву. Мой «Леший» пойдёт 10 декабря в театре Абрамовой. Кстати, Вы посмотрите «Эрнани», который идёт в Малом театре. Играют в общем недурно, не хуже французов, хотя, впрочем, Эрнани-Горев плох, как сапожник.

Прикажите бить в набат: Лейкину не понравилась парижская выставка.

Щеглов Жан собирается в Москву показывать публике горничную и влюбленного в неё молодого человека. Очень приятно.

Миша пошёл в Казенную палату.

В Обществе драматических писателей я, в качестве Вашего прямого начальника, заглянул в Ваш счёт. Я и другой Ваш начальник, секретарь Кондратьев, стали считать и почувствовали трепет: мы должны выдать Вам за «Татьяну Репину» более пятисот рублей!

Вчера было у нас заседание Комитета. Хлопочем о новом уставе.

Вы пишете, что Настя переросла Анну Ивановну. Нужно расти не вверх, а в ширину. Высокий рост, когда плечи не широки, не в ладу со здоровьем. Надо гимнастику делать, а то я замуж не возьму. В гимнастику я верю сильно.

Поклон всем Вашим. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

📩 А. С. Суворину
🗓 20 ноября 1889 г.
📍 Москва

Милый Владимир Иванович, пожалуйста, не обижайся на меня за молчание. В переписке у меня вообще застой. Это оттого, что я пишу свою беллетристику — во-первых, во-вторых, читаю корректуру Марксу, в-третьих, возня большая с приезжими больными, которые почему-то обращаются ко мне. А корректура для Маркса — это каторга; я едва кончил второй том, и если бы знал раньше, что это так нелегко, то взял бы с Маркса не 75, а 175 тысяч. Приезжие больные, в большинстве бедняки, обращаются ко мне с просьбой устроить их, и приходится много говорить и переписываться.

Конечно, я здесь скучаю отчаянно. Днём работаю, а к вечеру начинаю вопрошать себя, что делать, куда идти, — и в то время, как у вас в театре идёт второе действие, я уже лежу в постели. Встаю, когда ещё темно, можешь ты себе представить; темно, ветер ревёт, дождь стучит.

Ты ошибаешься, полагая, что мне «пишут со всех концов». Мои друзья и знакомые совсем не пишут мне. За всё это время я получил только два письма от Вишневского, и одно из них не в счёт, так как А Л критикует в нём рецензентов, которых я не читал. Получил письмо и от Гославского, но и это письмо тоже не в счёт, потому что оно деловое; деловое в том смысле, что никак не придумаешь, что на него ответить.

Пьесы я не пишу. У меня есть сюжет «Три сестры», но прежде чем не кончу тех повестей, которые давно уже у меня на совести, за пьесу не засяду. Будущий сезон пройдёт без моей пьесы — это уже решено.

Моя ялтинская дача вышла очень удобной. Уютно, тепло и вид хороший. Сад будет необыкновенный. Сажаю я сам, собственноручно. Одних роз посадил сто — и все самые благородные, самые культурные сорта, 50 пирамидальных акаций, много камелий, лилий, тубероз и проч. и проч.

В твоём письме звучит какая-то едва слышная дребезжащая нотка, как в старом колоколе, — это там, где ты пишешь о театре, о том, как тебя утомили мелочи театральной жизни. Ой, не утомляйся, не охладевай! Художественный театр — это лучшие страницы той книги, какая будет когда-либо написана о современном русском театре. Этот театр — твоя гордость, и это единственный театр, который я люблю, хотя ни разу еще в нем не был. Если бы я жил в Москве, то постарался бы войти к вам в администрацию, хотя бы в качестве сторожа, чтобы помочь хоть немножко и, если можно, помешать тебе охладеть к сему милому учреждению.

Идёт проливной дождь, темно в комнате. Будь здоров, весел, счастлив.

Крепко жму руку. Поклонись Екатерине Николаевне и всем в театре, а ниже всех — Ольге Леонардовне.

Твой А. Чехов.

📩 Вл. И. Немировичу-Данченко
🗓 24 ноября 1899 г.
📍 Ялта

Милый Лев Антонович, большое Вам спасибо за то, что наконец собрались написать, Ваше письмо доставило мне немалое удовольствие. Хотелось бы повидаться с Вами и потолковать о том о сём, о хохлах, о Вашем будущем имении, о редиске и бобах, которые будут произрастать под Вашим наблюдением. Очень рад, что Вы стали думать иначе о нас, хохлах; и теперь бы мне ещё хотелось сбить Вас с мысли об Орловской и Курской губ. Для чего забираться так далеко, если можно найти подходящий клочок земли в Московской? Вам надо поближе к Москве, в 3–5 верстах от станции, около реки или пруда, десятин 5–10 — не больше, нужен сад и огород. Если Вы насадите яблонь (антоновка, зимняя), десятины две, если затеете огород и парник, то у Вас будут заняты и лето, и зима, и через пять лет maximum Вы уже будете получать доход, задавать балы и носить на животе золотую цепочку. Главное — возможность ежедневного сбыта, имейте сие в виду. А без сбыта никак нельзя, как бы просто Вы ни жили; сбыт вдохновляет — это раз, а во-вторых, читайте Г. Джорджа, буде мне не верите. При свидании поговорим очень обстоятельно, а пока умолкаю. Приеду скоро, очень скоро, должно быть, в начале будущей недели.

О недоразумениях в Художеств. театре ничего не слышал, мне ничего не пишут неприятного, всё благополучно, по-видимому.

Трофимов на Вас не похож ни капельки.

Жене Вашей и великолепному сыну, Вашему наследнику и кормильцу в старости, мой поклон.

Крепко жму Вам руку. О том, когда приеду, сообщу Вам. Будьте благополучны.

Ваш А. Чехов.

В Московской губ и построиться можно дешевле и лучше.

Я кашляю.

Вы живёте в Молочном переулке, дом Градобоевой. Какое предзнаменование! Очевидно, Вам надо будет иметь побольше коров и избегать посевов.

📩 Л. А. Сурлеждицкому
🗓 25 ноября 1903 г.
📍 Ялта

Cher monsieur!

Auriez vous l’obligeance de venir chez moi. Je garde le lit.

Votre devoué A. Tchechoff*.

Захватите с собой, молодой товарищ, стетоскопчик и ларингоскопчик.
____________
* Милостивый государь! Не окажете ли любезность посетить меня. Я лежу в постели. Преданный Вам А. Чехов (франц.)

📩 Речная улица, д. Иванова. Доктору И. Н. Альтшуллеру
🗓 27 ноября 1898 г.
📍 Ялта

Милая Маша, посылаю тебе набросок северного фасада. Окон почти нет, стена глухая, потому что север. Круглые окошечки — это запасный бак над ванной и ватерлоо.

На горах снег. Ночью шёл дождь, стало свежо. Очевидно, и здесь зима. Вчера я был на участке. Грязь липнет к калошам, турки, лошади, телеги, кучи чёрного песку — сущий ад, но светило солнце, и вид с участка был необыкновенный. На участке просторно. Нат. Мих. вчера уехала на лошадях, хотя море было как зеркало. Аша всё ещё не решается уехать и сипит.

Смотрю в окно: на горах снег, нависли свинцовые тучи...

Вчера Варвара Конст. сообщила мне по телефону, что я утверждён в должности члена попечительного совета гимназии. Других новостей в нашем высшем свете нет, всё по-старому.

Екатерина Великая неистово кашляет и лечится гомеопатией. Она генеральша, но у неё бывает много гостей разного звания и попадаются интересные субъекты. Кстати сказать, в Ялте нет ни дворян, ни мещан, перед бациллой все равны, и эта бессословность Ялты составляет некоторое её достоинство. Сельский староста Аутки, здешний Прокофий, одет франтом и похож на Южина.

Как видишь на плане, кладовых много, было бы чего класть. Нижний этаж вышел больше, чем я предполагал; в нём поместится целое семейство. Грунт на участке твёрдый, сухой на всякой глубине; подпочвенные воды стоят низко.

Ну, писать больше не о чем. Поклон и привет мамаше. Вообще кланяйся.

Будь здорова. Получила ли деньги от «Нов. вр.» за декабрь? Если нет, то поскорее сообщи.

Твой Antoine.

📩 М. П. Чеховой
🗓 2 декабря 1898 г.
📍 Ялта

Ваше Высокородие! Пьесу получил и внимательно прочел. Вот мое мнение: 1) По нынешним временам, она очень длинна, и сократить ее трудно; монологи, пожалуй, сократить можно, но 18 явлений, сударь мой!! Это в одноактной-то безделушке! 2) По нынешним временам, она безусловно не цензурна и цензурою дозволена не будет. Её придётся посылать в цензуру, а в ней, не говоря уж об адюльтере, добро в конце концов не побеждает зла, фигурирует безнравственное превосходительство и часто упоминается слово «министр». Да за это, батенька, в Сибирь!

Что цензура не пропустит, я в этом убеждён. Если Вы не боитесь загубить даром две гербовые марки (1 р. 60 к.), то напишите мне, и я пошлю в цензуру, т. е. Вы, гг. наследники, пришлёте мне прошение, а я вместе с ним пошлю. В случае если бы цензура разрешила (во что я глубоко не верю), то пьесу можно отдать: 1) Коршу и 2) Немировичу-Данченко, моему приятелю, состоящему членом в Театрально-литературном комитете, от которого зависит судьба пьесы, жаждущей появиться па казённой сцене.

С Шиловским говорить совсем не нужно. Следует, и это обязательно, переменить название пьесы, так как в цензуре имеются списки всех пьес, когда-либо запрещённых цензурою. Тут давности не полагается. Уж коли лишен прав, так шабаш. Вот подумайте хорошенько и напишите мне. Воля Ваша для меня священна!!!

После 10-го я, вероятно, уеду в Питер, а потому постарайтесь прислать ответ до 10-го. Пришлите кстати и денег, этак тысячи две-три.

Марии Владимировне от всей души желаю скорейшего выздоровления и душевного покоя. Хотел было написать ей письмо насчёт Владимира Петровича, которого я любил, но меня остановило соображение, что все мы умрем, так же как Владимир Петрович, и что никакие соболезнования и сожаления не помогут там, где дело непоправимо. Не воскресишь ведь.

Мне бы ужасно хотелось побывать в Бабкине. Хоть на один час. Но едва ли я вырвусь. Работы по горло, да и в Питер нужно. Маша, вероятно, приедет к вам. Она каждый день об этом толкует.

Одначе будьте здоровы. Низкий поклон Марии Владимировне, Василисе Пантелевне, Елизавете Александровне и о. Фёдору. Я записал на себя три билета. Если выиграю сто тысяч, то пожертвую в Никулинскую церковь тысячу, о. Фёдору на утешение и прихожанам на пользу, а Вам дам взаймы десять тысяч. Вот доброта! Редкое сердце!

Ваш А. Чехов.

📩 А. С. Киселёву
🗓 3 декабря 1891 г.
📍 Москва

Страдающий инфлуэнцею, осложнённою месопотамской чумой, сапом, гидрофобией, импотенцией и тифами всех видов, сим имеет честь уведомить нашего маститого поэта Н. О., что стихотворения его, в которых я и все мои ближние обозваны пошлыми и жалкими людьми, будут напечатаны в «Живописном обозрении» в начале января 1890 г.

С почтением

Блок и К°.

📩 Н. Н. Оболонскому
🗓 Конец ноября или начало декабря 1889 г.
📍 Москва