Catzpacho

Ты же сам все устроил, тебя зацепило, что к тебе относятся чуть снисходительно, вполне спокойно, без тени восхищения, даже симпатии, тебе запало в душу, тебе зацепило твою поганую душу, ты положил свой лукавый глаз, и полез охмурять, из принципа, соблазнять — и соблазнил-таки не без труда — чем? опять — любовью, чтоб она пропала! Сразу понял спинным мозгом — эту так просто, умными разговорами и пьяным вдохновением не возьмешь, а только — полным серьезом, только — хорошей большой любовью, так? и давай раздувать в себе искреннее чувство, без обману, и давай влюбляться все больше, больше, чем хотел бы, чем мог позволить себе, до раздвоения любви на них обеих (Sic! первый раз — это непривычно-обломная трагедия, а второй — не фарс, к сожалению, а привычно-обломная трагедия; все врешь, к этому привыкнуть нельзя, как к прыжку с парашютом), Дон Жуан из меня вышел тот еще, и залетел я на год во что-то такое, но той, Другой, раз уж я ее зажег своим сердцем Данко, уже было мало хорошей большой любви, ей, как им всем, подавай настоящую любовь, у Другой это значило — всегда накал, напряжение свыше 220, чтобы ветер гудел в проводах, а под конец это стало значить — отдай (и тут отдай!) всего себя, то есть уйди оттуда сюда навсегда, а вот этого ты не смог тогда: на одном полюсе была только любовь, пусть страссь, а на другом — любовь, пусть уже без страсти, привычная, но плюс плоды твоего труда, твоего вдохновенья, твоего художественного вымысла; это значило бы предать светлый образ, тобой же созданный, больше того — предать всю мировую культуру, бесславно уйти с поля ассоциаций, где боттичеллиево-прусто-модильяниевая линия (лицо) переплеталось с Древним Египтом (тело в профиль), а Льюис Кэррол (улыбка) соседствовал с бунинской потаенно-страстной героиней. Кого выбирать, если не ту-что-всегда-будет-тебя-любить-и-всегда-выше-всех-подозрений?

— Юрий Малецкий, «Любью» (журнал «Континент» №88)

2.3K views07:37