Упрекаешь меня, мол, "дикая",
Только в гости заходишь все чаще.
Тебя тянет ко мне "со бзиками"
Потому, что я - настоящая.
С "тараканами", "ранами", "шрамами",
Но без штампов, ужимок и пошлости.
Я такая. До ужаса странная.
Невозможная до невозможности.
Говоришь мне в сердцах, что я - "дикая",
"Как тепло летней ночи манящая"...
Тебя тянет ко мне "со здвигами"
Потому , что Я - НАСТОЯЩАЯ.
💡АннА Тукина
Только в гости заходишь все чаще.
Тебя тянет ко мне "со бзиками"
Потому, что я - настоящая.
С "тараканами", "ранами", "шрамами",
Но без штампов, ужимок и пошлости.
Я такая. До ужаса странная.
Невозможная до невозможности.
Говоришь мне в сердцах, что я - "дикая",
"Как тепло летней ночи манящая"...
Тебя тянет ко мне "со здвигами"
Потому , что Я - НАСТОЯЩАЯ.
💡АннА Тукина
Будьте добры, и пусть ребенок Ваш поймет, что Вы добры (сам, без подсказывания), и пусть запомнит, что Вы были добры, то, поверьте. Вы исполните перед ним Вашу обязанность на всю его жизнь, потому что Вы непосредственно научите его тому, что добро хорошо. И при этом он всю жизнь будет вспоминать Ваш образ с большим почтением, а может быть, и с умилением. И если б Вы сделали много и дурного, т. е., по крайней мере, легкомысленного, болезненного и даже смешного, то он несомненно простит Вам, рано ли, поздно ли, в воспоминании о Вас все Ваше дурное ради хорошего, которое запомнит. Знайте тоже, что более Вы для него ничего и не можете сделать.
💡Фёдор Достоевский
💡Фёдор Достоевский
А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты… И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…
💡Эрих Мария Ремарк
💡Эрих Мария Ремарк
Я так хочу с тобой вдвоём стареть:
Вязать тебе носки из мягкой шерсти,
Носить тобой подаренные перстни
Да вечерами «Новости» смотреть.
Гулять с тобою под большим зонтом
В пальто давно уж вышедшем из моды.
Беречь тебя от хворей, непогоды.
Беседовать об этом и о том.
Сидеть в широких креслах у огня,
Укутывая ноги теплым пледом.
Варить борщи, кормить тебя обедом
По воскресеньям в середине дня.
Взбивать тебе подушки из пера,
Хранить в шкатулке милые открытки,
И распускать, не торопясь, на нитки
Давнишние шарфы и свитера.
Болтать с тобой вдвоём о пустяках,
Читать стихи и спорить о поэте.
И знать, что наши собственные дети
Всё ж помнят иногда о стариках.
Я так хочу с тобой вдвоём стареть.
Поверь, стареть вдвоём – такое счастье,
И это, милый, в нашей общей власти:
Ты только отыщи меня и встреть.
Ты только отыщи меня и встреть –
Найди меня в толпе среди прохожих,
И ты поймёшь: мы так с тобой похожи,
Что друг без друга не прожить нам впредь.
Вязать тебе носки из мягкой шерсти,
Носить тобой подаренные перстни
Да вечерами «Новости» смотреть.
Гулять с тобою под большим зонтом
В пальто давно уж вышедшем из моды.
Беречь тебя от хворей, непогоды.
Беседовать об этом и о том.
Сидеть в широких креслах у огня,
Укутывая ноги теплым пледом.
Варить борщи, кормить тебя обедом
По воскресеньям в середине дня.
Взбивать тебе подушки из пера,
Хранить в шкатулке милые открытки,
И распускать, не торопясь, на нитки
Давнишние шарфы и свитера.
Болтать с тобой вдвоём о пустяках,
Читать стихи и спорить о поэте.
И знать, что наши собственные дети
Всё ж помнят иногда о стариках.
Я так хочу с тобой вдвоём стареть.
Поверь, стареть вдвоём – такое счастье,
И это, милый, в нашей общей власти:
Ты только отыщи меня и встреть.
Ты только отыщи меня и встреть –
Найди меня в толпе среди прохожих,
И ты поймёшь: мы так с тобой похожи,
Что друг без друга не прожить нам впредь.
Есть такие женщины, которые уже не боятся. Которым уже поздно бояться. Бояться не понравиться. Не соответствовать. Не знать. Не успеть. Не уметь печь «Наполеон». Готовить плов. Правильно рисовать стрелки.
⠀
Они не боятся переспросить. Выглядеть нелепо. Им есть что надеть к лету. Осенью тоже. И это не проблема. В их жизни все меньше пробелов. Уже не страшно не по прямой. Могут криво. Знают, что красиво — это внутри. Они не боятся утонуть. Так как давно живут на глубине. Не стесняются плакать. От горя и радости. Смеяться от этого тоже умеют.
⠀
Им уже поздно бояться седины. Морщин. Они уже не первые. И теперь все от улыбки. Им уже поздно бояться, что подумают. Коллеги. Свекровь. Люди.
⠀
Им давным-давно пофиг, мытое ли. Очищенное. С глютеном или без. Они едят то, что хотят. Им уже не страшно делать это ночью. И совсем не стыдно. Они знают, что курить и пить — не вредно. Вредно — не дышать. Не хотеть.
⠀
Им все равно. Пришел он в 18:30 или в 21:00. Если он любит. И торопится. Главное — он есть. Они уже не боятся быть одни. Умеют не видеть того, кто не замечает. Отходить от того, кто отталкивает.
⠀
Им есть что сказать. Есть о чем молчать.
О чем молиться. У них все от души. Они — чья-то отдушина. Им не страшно показаться глупыми. Толстыми. Худыми. Они давно перестали казаться. И начали быть.
Делать то, что любят. Любить того, кто любит. Спать с тем, с кем не уснешь. Даже если очень хочется.
⠀
Говорить прямо. Не накручивать. Кудри. Себя. Не выпрямлять локоны. Но спину держать ровно. Смотреть сквозь пальцы на дураков. Прислушиваться к тишине.
⠀
Горький шоколад для них сладкий. Они умеют ценить время. Утро. День. Ночь. Они не заставляют дочь. Не наставляют сына. Они заняты делом. Своим. Они умеют быть с собой. Собой.
⠀
Они уже не винят отца. Любят маму. Они не боятся умереть. Потому что живут.
Есть женщины, которым уже поздно бояться.
Мне — еще рано. Или страшно.
⠀
💡Марина Степанченко
⠀
Они не боятся переспросить. Выглядеть нелепо. Им есть что надеть к лету. Осенью тоже. И это не проблема. В их жизни все меньше пробелов. Уже не страшно не по прямой. Могут криво. Знают, что красиво — это внутри. Они не боятся утонуть. Так как давно живут на глубине. Не стесняются плакать. От горя и радости. Смеяться от этого тоже умеют.
⠀
Им уже поздно бояться седины. Морщин. Они уже не первые. И теперь все от улыбки. Им уже поздно бояться, что подумают. Коллеги. Свекровь. Люди.
⠀
Им давным-давно пофиг, мытое ли. Очищенное. С глютеном или без. Они едят то, что хотят. Им уже не страшно делать это ночью. И совсем не стыдно. Они знают, что курить и пить — не вредно. Вредно — не дышать. Не хотеть.
⠀
Им все равно. Пришел он в 18:30 или в 21:00. Если он любит. И торопится. Главное — он есть. Они уже не боятся быть одни. Умеют не видеть того, кто не замечает. Отходить от того, кто отталкивает.
⠀
Им есть что сказать. Есть о чем молчать.
О чем молиться. У них все от души. Они — чья-то отдушина. Им не страшно показаться глупыми. Толстыми. Худыми. Они давно перестали казаться. И начали быть.
Делать то, что любят. Любить того, кто любит. Спать с тем, с кем не уснешь. Даже если очень хочется.
⠀
Говорить прямо. Не накручивать. Кудри. Себя. Не выпрямлять локоны. Но спину держать ровно. Смотреть сквозь пальцы на дураков. Прислушиваться к тишине.
⠀
Горький шоколад для них сладкий. Они умеют ценить время. Утро. День. Ночь. Они не заставляют дочь. Не наставляют сына. Они заняты делом. Своим. Они умеют быть с собой. Собой.
⠀
Они уже не винят отца. Любят маму. Они не боятся умереть. Потому что живут.
Есть женщины, которым уже поздно бояться.
Мне — еще рано. Или страшно.
⠀
💡Марина Степанченко
Раскрытая книга — это разум, который говорит; закрытая — друг, который ждет; забытая — душа, которая прощает; разорванная — сердце, которое плачет.
💡Рабиндранат Тагор
💡Рабиндранат Тагор
“После 50 лет брака я однажды внимательно посмотрел на свою жену и сказал: «50 лет назад у нас был маленький дом, старенькая машина, мы спали на диване и смотрели маленький черно-белый телевизор, но зато каждую ночь я ложился в одну кровать с красивой 19-летней девушкой.
Сейчас у меня огромный дорогой дом, много дорогих машин, огромная кровать в роскошной спальне, цветной телевизор с широким экраном, но я сплю в одной кровати с 69-летней женщиной. Я начинаю сомневаться в своем браке».
Моя жена очень разумная женщина. Она не обиделась и не ругалась. Она просто предложила мне найти себе 19-летнюю девушку, а она уже позаботится о том, чтобы я снова жил в маленьком домике, спал на продавленном диване и смотрел черно-белый телевизор”.
💡Робер Де Ниро
Сейчас у меня огромный дорогой дом, много дорогих машин, огромная кровать в роскошной спальне, цветной телевизор с широким экраном, но я сплю в одной кровати с 69-летней женщиной. Я начинаю сомневаться в своем браке».
Моя жена очень разумная женщина. Она не обиделась и не ругалась. Она просто предложила мне найти себе 19-летнюю девушку, а она уже позаботится о том, чтобы я снова жил в маленьком домике, спал на продавленном диване и смотрел черно-белый телевизор”.
💡Робер Де Ниро
Дурной человек считал бы нужным выполнить свои обязанности, но у него нет воли, чтобы управлять своими склонностями и привычками.
💡Георг Гегель
💡Георг Гегель
Люди воображают, что находятся в обществе, когда сходятся в городах или в других огороженных местах. Как будто тесниться один к другому, сбиваться в кучу, держаться стадом, как бараны, – означает жить в обществе.
💡Пётр Чаадаев
💡Пётр Чаадаев
Возраст...зависит от того, как человек себя чувствует, а не от того, сколько он прожил.
💡Кертис Джордж
💡Кертис Джордж
Ум — способность отклоняться от инстинкта и соображать эти отклонения.
💡Лев Толстой
💡Лев Толстой
Люди боятся умственной неволи, но они вдвое больше боятся отсутствия авторитета. Внешний авторитет несравненно удобнее: человек сделал скверный поступок — его пожурили, наказали, и он квит, будто и не делал своего поступка.
💡Александр Герцен
💡Александр Герцен
Пaмять согрeвает человека изнутри, и в то жe время рвeт его на части.
💡Хaруки Мураками
💡Хaруки Мураками
— Может займёмся любовью?
— Хорошо. Безответная тебя устроит?
💡Ринат Валиуллин «Безумие»
— Хорошо. Безответная тебя устроит?
💡Ринат Валиуллин «Безумие»
Совет подобен снегу: чем мягче ложится, тем дольше лежит и глубже проникает.
💡Коллеридж
💡Коллеридж