Мятый, местами надорванный, но такой желанный пакет был надежно спрятан во внутренний карман снегрукиного полушубка. Поближе к ее горячему сердцу.

Поднебесная прислала заказ в желтом бумажном пакете с пупырками. Пакет накрепко был замотан скотчем.
- Распаковку будем записывать? – включив камеру, выставив свет и разложив шишечки на фотофоне, Снегурка приготовилась снимать.
- Да лесом ее! Спор ты собралась открывать, что ли? – Снеговик ловко вскрыл мягкий конвертик.
На стол выпали две маленькие пластмассовые фигурки, пакетик с блестками и инструкция.
Инструкция была на китайском.
- Я это, я не владею. У меня английский в школе был, - Снегурка угрюмо рассматривала фигурки.
- Да тут и белка разберется, не дрейфь! – Снеговик махнул в сторону шкафа, на котором сидел рыжий зверь и мирно грыз орехи, выколупывая из них изумруды. – А ну-ка, подь сюды!

Белка бросила перекладывать самоцветы и сиганула к столу. Покрутилась, попробовала инструкцию на зуб, скривилась и сплюнула. Подняла глазки-бусинки на сурового начальника отдела, будто оценивая риски.
Эх, была не была! Белка махнула три раза хвостом, рассыпая китайские блестки по кабинету. Запахло клеем и немножко мокрыми лосями. А потом случилось чудо.

Фигурки стали расти, увеличиваться, обретать плоть. Через пару мгновений в кабинете стоял настоящий, всамделишный осел и дедуля с густой черной бородой.
- Нянь придет - все сивое заберет! Всех сивотных и людей съест засиво, ничего не оставит. Ни косточки, ни серстинки. Чудовисе Нянь сосьрёт вас, господин, – старичок умильно улыбнулся и поклонился Снеговику.
- Чегоооо? Какой Нянь? – Снегурка во все глаза пялилась на гостя.
- Нянь, это «год» по-ихнему, блондинистая твоя голова! – Снеговик пихнул Снегурку в бок и поклонился старцу.
- А, традиция такая, ясненько. А это по евойной традиции ослик твою диффенбахию доедает?
- Да пусть питается животное, чего пристала? Кланяйся давай. Нам щас переговоры вести, в курс дела вводить. А часики-то тикают, нет времени по мелочам размениваться.

Поднебесный Дед Мороз благосклонно слушал перебранку, мелко кивал:
- Но папася Шо Хин придет - всех спасет!
- Наш человек! Видно тысячелетний опыт, сразу проникся ситуацией. Ты чуешь, как новогодним духом повеяло?
- Это не духом, это ослик обед переварил, - Снегурка хихикнула и умчалась в костюмерную.

Снеговик придвинул удобное кресло поближе к папаше, усадил его и принялся обрабатывать:
- У нас есть ровно одна ночь, уважаемый!
- Две недели, не меньсе, господин Снеговик, - Шо Хин порылся в своем красном халате и извлек маленький нарядный конвертик. – Лайси денеську клади, людям дари.
- Не-не-не, у нас так не принято! У нас все по списку, все подотчетное. Написал письмо – получил подарок, не написал – на родителей надейся. А деньги дарить на Новый год совсем уж глупость! Еще б на карточку сразу перечисляли! Что за странность! – Снеговик говорил уважительно, постоянно кланялся, но по тону его чувствовалось, что эта дипломатия ему уже поперек шарфа стоит.
- Карточка – хоросё! Электронный Лайси хоросё! Одна нось успеем! – Шо Хин взмахнул широкими рукавами, и по кабинету заструился слабый запах озона. Принтер крякнул и начал самопроизвольно распечатывать какой-то документ.

Снеговик выхватил первую страницу: «Список номеров карт действующих клиентов ПАО «Сбербанк» за 2019 нянь».
- Мама моя снежинка! Нам же срок дадут! – Снеговик заметался по кабинету, пытаясь остановить обезумевший принтер. Самый простой и логичный способ – выдернуть вилку из розетки - не помог. Печать шла полным ходом.
- Дадут-дадут, господин Снеговик. Всем в электронный лайси дадут! – старик улыбался фирменной своей умиротворенной улыбочкой.
- Где мы столько денег найдем, а? – Снеговик устало повалился в гору шуршащих, тепленьких после принтера бумажек.
- Деньги неть? – тонкие брови Шо Хин поползли к самой шапке.

- Это Россия, папаша! Все деньги в продуктовом остались: оливье, "шуба", мандарины. Менталитет такой, понимаете? Широкая русская душа. Эх… - Снеговик устало выдохнул и стал меланхолично водить руками и ногами в бумажном сугробе.
- Медитасия – это хоросё. Мандарины – это хоросё. Два мандарина будем дарить, - старик примостился рядом с начальником отдела новогоднего духа и забормотал какое-то заклинание, размахивая красными рукавами и потряхивая помпонами на шапке.

- Кончились мандарины, - возвестила Снегурка с порога кабинета. Она тащила тяжелую меховую шубу, валенки и огромный посох. – Одни лимоны остались. И коньяк.
- Коньяк? – из-под вороха бумаги раздался слабый голос Снеговика. – Накапай мне, а? С лимончиком.
Снегурка умело набулькала в три граненых стакана янтарную жидкость.
- Ну, с наступающим, коллеги! – Снеговик и Снегурка залпом осушили стаканы. Папаша Шо Хин понюхал, оценил сосредоточенное выражение лиц новых товарищей и сделал глоток.
- Лимоны тосе хоросё, - возвестил старик, закусывая. – Нянь прогнать надо - такой менталитет у нас. Айкидо применять стану. Биоэнергетика и слияние духа. Таси субу. Выезсяем!

В ночь с тридцать первого на первое над огромной страной, резво позвякивая бубенчиками, летел ослик. На ослике сидел древний старец Папаша Шо Хин. Борода его развевалась на ветру, полы шубы открывали алый халат с вышитыми на нем золотыми драконами.
- С Праздником весны, с Новым годом! – кричал Шо Хин. – Пусь сбудутся месьты! Пусь в красный электронный лайси упадет по два лимона, на ссястье!

И в каждый лайси, согласно древней традиции Поднебесной, упало по два лимона-миллиона того, что люди сами себе загадали.
Кому-то в условных единицах упало, кому-то в квадратных метрах на Дальнем Востоке, кому-то в объятиях и поцелуях.

Снеговику – в упаковках офисной бумаги «Снегурочка».
Снегурочке – вагон уставных веселых носков.
Отдел новогоднего духа засыпало двумя миллионами благодарственных писем.
А всамделишный наш Дед Мороз получил-таки двадцать три дня официального отпуска, тоже в своем роде два миллиона - секунд.
А себе Шо Хин пожелал два обычных желтых лимона и пузатую бутылочку янтарного напитка.
И всё сбылось, представляете?

[id120881681|Evgenia Art-Ledi]

Не позволяйте дурным привычкам из прошлых жизней влиять на вас сегодня.

- О, ужас! Что с восприятием? Видимо, мой внутренний экран не поддерживает изображение столь многомерного разрешения.

© Мерцание Тени

Сказка о том, как Санта-Клаус татухи бил

День выдался скучным. Ни тебе звонков, ни сообщений в соцсетях, ни посетителей с улицы. Никого. Шутка ли – через три дня Новый год, народу не до татуировок, народ шоркается по магазинам, выбирает сыр с вином, мандарины покрепче и майонез в ведёрке побольше. И ошалело ищет новогодние подарки по акции.

Кевин сидел в студии и тихонечко рисовал эскизы на продажу. Над головой мерно играла разноцветными огнями гирлянда, в углу притаилась пушистая искусственная ель, на кончиках каждой иголки которой светились-переливались диоды, а старый камин обвивала мишура.

Камин был самый что ни на есть настоящий – дому, где находилось помещение тату-студии, было сто лет в обед. Правда, древний отопительный прибор уже очень давно не работал, но это совершенно не смущало красно-золотые рождественские носки, которые на нём висели.

Парень бросил взгляд на часы: без четверти семь – скоро домой. Потянулся, разминая затёкшие мышцы спины, от души зевнул. Желудок вдруг заурчал, напоминая, что с утра, окромя двух мандаринок и одной хурмы, в него ничего не помещали. Кевин усмехнулся, сложил графический планшет и пошёл по студии отключать электричество.

Со стороны камина вдруг послышалась подозрительная возня. Юноша замер посреди коридора и медленно обернулся: чудо системы ретроотопления не работало в этом здании уже более пятидесяти лет, мыши обычно жильцов не беспокоили. Странно.

Пожав плечами, он уже было развернулся в намерении продолжить начатое, как камин вдруг смачно выплюнул облако застаревшей сажи. Та закружила в воздухе и спустя несколько секунд начала медленно оседать на недавно вымытый пол.

Кевин застыл, инстинктивно перехватив планшет на манер биты, а камин от души чихнул сажей опять. И тут же – ещё раз. Вооружённый электронным девайсом парень отмер, встал в подобие подсмотренной в старых фильмах боевой стойки и принялся ждать.

Внутри древней каминной трубы послышался гул и странный хруст. Шум нарастал, и спустя несколько десятков мгновений, в которые Кевин забыл, как дышать, из камина вывалился перепачканный сажей крепкий дед в красном полушубке, отороченном белым мехом. У него были могучие белёсые брови, правда, аккуратно причесанные и явно напомаженные, и стильно подстриженная седая (сейчас немного пыльная) борода. Пронзительно-голубые глаза смотрели пытливо, отчего в уголках собрались морщинки-лучики, а щёки и нос были пунцовыми.
– Едрить! – зычно выругался старик и уставился на ошарашенного парня с графическим планшетом в руках.
– З-здрасьте, - выдавил из себя Кевин.
– И тебе не хворать! Ох... – хрустнув суставами, дед поднялся и начал стряхивать сажу с красной шубы: - Я тут, это, по делу. Татуху бы набить. Вот, – он порылся в карманах полушубка и протянул Кевину рисунок.

На рисунке была нарисована ёлочка. Раскидистая, в новогодних шарах и гирляндах, с горой подарков-коробок под ней, разноухим зайчиком и мишкой с коротенькими лапами. Рисунок был явно сделан детской рукой – неуверенный, неровный, наклоненный слева направо. Но видно было, что маленький художник очень старался.
– Я, это... Внучка рисовала, вот. Только с местом нанесения проблемка.

Старик подошёл к дивану и скинул красный полушубок, оставшись в одной белой майке. Кевин прифигел: на крепком ещё могучем теле мужчины (назвать его дедушкой уже язык не поворачивался) от ключиц и до запястий почти не было живого места – все видимые участки кожи были сплошь утыканы татуировками. И не просто татуировками, а целыми композициями на новогодние темы. Для пущего эффекта неожиданный гость стянул майку, обнажая все художества, и повернулся вокруг себя.

Во всю широкую спину раскинула еловые лапы большая новогодняя ель; венчавшая её звезда верхушкой утыкалась ровнёхонько в третий позвонок на шее. Вокруг ёлки крутились снежинки и серпантин. По периметру талии стояли коробки с подарками и прыгали котики. Всю грудь занимала оленья упряжка с двенадцатью оленями, причём первые в связке олени уходили вокруг правой руки. Левую руку перевивали новогодние гирлянды и серпантин.

И было только одно небольшое чистое место на ребрах под грудью. Куда пожилой мужчина и ткнул:
– Тут, наверное.
– Вы кто? – отмер Кевин, – и почему вошли сюда таким... кхм... интересным способом?
– Ой, прости! Клаус, – представился дед, в приветственном жесте протягивая могучую лапищу.
– Санта, что ли? – засмеялся парень. Но дед был серьёзен:
– Он самый.
– Да иди ты!.. Вы.
– Так и знал, что проблема возникнет, – расстроился дед. – Мне Йозеф сказал, приходи, мол, всё норм будет... А, кстати, где он?
– Заболел. Сильно, - Кевин погрустнел, – ковид у него, лежит без сознания на ИВЛ.
– Охо-о-о... - старик задумчиво поскрёб затылок, расстроившись, кажется, ещё больше.
– А вы с ним договаривались?
– Да, еще с месяц назад. Жаль, что так вышло. На, вот, передай ему.

Клаус порылся в карманах широких штанов и достал огромный мандарин с двумя зелёными листиками сверху:
– Скажи врачам, чтоб рядом положили – поправится. Потом съест, и здоровье целый год будет.
– Спасибо, – пробормотал растерянный Кевин и взял мандарин.
– Ну, это, я пошёл, – дед сграбастал в охапку полушубок и повернулся обратно к камину.
– Подождите! – отмер Кевин. – А вам принципиально, чтобы татуировку делал именно Йозеф? Я тоже могу. Правда, до босса мне ещё далеко.
– О! – старик расцвёл. – Вовсе не принципиально. Верю, что у Йозефа все мастера прекрасные!

* * *
– ...Знаешь, как скучно дома летом? – жаловался Клаус Кевину в процессе нанесения татуировки. – Даром, что у меня полторы сотни гномов и две эльфийки с большой... кхм... харизмой.

Они уже часа два, пока Кевин подселял к большой ели на спине её маленькую сестричку на грудь, болтали обо всём и ни о чем одновременно. Клаус лежал на кушетке, безмятежно закинув руки под голову, и, казалось, уколов игл по рёбрам совсем не чувствовал. И рассказывал парню про свой дом, круглый год укрытый снежной шапкой, про «поющие» горы, что видны из окна, а поют по утрам, когда первые солнечные лучи нагревают склоны, вызывая таяние снега и льда. Про то, как много жрут олени, как шумят по ночам страдающие бессонницей гномы и как от топота их маленьких ножек к утру порой болит голова. Про эльфиек, что очень любят готовить, но их шедевры отказываются жрать даже олени. Про детей и людей в принципе, которые вспоминают про него, Санту, только на Рождество и Новый год, и что это немного обидно. Про то, как он ездил этим летом на Гавайи купаться, а прошлым в Россию погостить у своего брата Деда Мороза. Как Мороз напоил его в зюзинушку деревенским самогоном, а потом так пропарил старые кости в бане, что Клаус уже думал – Рождества не будет. Как сложно собирать такое количество подарков, но как приятно их потом дарить, видя искреннюю радость на детских личиках. Что некоторым взрослым он тоже дарит подарки – каждому свой, индивидуально-волшебный. И, наконец, про чудеса, в которые нужно верить и которые обязательно случаются именно поэтому.

* * *
– Готово! – спустя ещё полтора часа резюмировал Кевин. Клаус, музыкально похрустывая суставами, поднялся с кушетки и пошёл вертеться перед зеркалом – рассматривать.

– Внучка будет рада, – наконец, довольно выдохнул он. – Спасибо, Кевин, уважил старика! И Йозефу спасибо, что воспитал такого талантливого мастера.
Парень расплылся в улыбке:
– Я обязательно ему передам. Вам спасибо!

Дед повертелся ещё немного, дал замотать себя заживляющей плёнкой и, уже полностью одевшись, спросил:
– Сколько я должен?
– Вы уже заплатили, – Кевин кивнул на огромный мандарин. – Если он поможет и случится чудо, это будет вообще бесценно.
– Что значит «если»? – ворчливо заметил Клаус. – Правильно говорить: «Когда поможет», – он хитро усмехнулся в ухоженную бороду, сверкнув морщинками-лучиками, и нырнул рукой в карман полушубка. – На, вот, это тебе. Не плата – благодарность.

На широкой ладони лежала маленькая, обёрнутая в золотую фольгу коробочка.

– Подари её любимому человеку.
Кевин погрустнел: ну, не рассказывать же, что они накануне поссорились.
– Эй! – на плечо легла могучая ладонь. – Не грусти, а просто подари. И посмотришь, что будет. В чудеса нужно верить!

Клаус подмигнул и удивительно шустро нырнул в камин, оставив растерянного парня с коробочкой в руках. Запоздало прошептав: «Спасибо!», Кевин потряс подарок, прислушиваясь, но ничего не услышал. Пожал плечами и пошёл приводить в порядок рабочее место.

А неподалёку на столе коротко тренькнул входящим сообщением телефон: «Есть имбирный пирог и горячий глинтвейн. Извини меня».

И спустя мгновение: «Я буду тебя ждать».

[id71302991|Mayya Sinder]

Для чего нужна диагностика? Чтобы, ныряя глубоко в человека, не ожидать неприятных сюрпризов.

Глюки - регулярно;
Промахи - нередко;
Глупости - вполне могут быть:
Осознание того, что у тебя реально что-то получилось - бесценно.

#классика
В начале XIV века в Центральной Европе проводились работы по строительству великолепного собора. Руководитель работ был монахом. Ему поручили следить за работой всех чернорабочих и ремесленников. И вот монах решил посмотреть, как работают каменщики. Он выбрал трёх каменщиков, как представителей разных позиций, представленных в их профессии.

Подойдя к первому каменщику, он сказал:

— Брат мой, расскажи мне о твоей работе.

Каменщик оторвался от работы и ответил срывающимся голосом, полным злобы и негодования:

— Как видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту, полметра в длину и ширину. И с каждым ударом резца по этому камню я чувствую, как уходит частичка моей жизни. Посмотри, мои руки натружены и покрыты мозолями. Моё лицо осунулось, а волосы поседели. Эта работа никогда не кончится, она продолжается бесконечно, изо дня в день. Это изнуряет меня. Где удовлетворение? Я умру задолго до того, как собор будет построен.

Монах подошёл ко второму каменщику.

— Брат мой, — сказал он, — расскажи мне о своей работе.

— Брат, — ответил каменщик тихим, спокойным голосом, — как ты видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту и полметра в длину и ширину. И с каждым ударом резца по камню я чувствую, что я создаю жизнь и будущее. Смотри, я смог сделать так, чтобы моя семья жила в комфортабельном доме, гораздо лучшем, чем тот, где я вырос. Мои дети ходят в школу. Без сомнения, они достигнут в жизни большего, чем я. И всё это стало возможным благодаря моей работе. Я отдаю собору своё умение, и он тоже одаривает меня.

Монах подошел к третьему каменщику.

— Брат, — сказал он, — расскажи мне о своей работе.

— Брат, — ответил каменщик голосом, полным радости, и широко улыбнувшись. — Видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту и полметра в ширину и длину. И с каждым прикосновением резца к камню я чувствую, что я высекаю свою судьбу. Посмотри, ты видишь, какие прекрасные черты проступают из камня. Сидя здесь, я не только воплощаю своё умение и своё ремесло, я делаю свой вклад в то, что ценю и во что верю. Вселенная, отражённая в соборе, воздаст каждому из нас. Здесь, около этого камня, я нахожусь в мире с собой, и я знаю, что, хотя я не увижу этого собора завершённым, он будет стоять ещё тысячу лет, олицетворяя то, что истинно в нас, и служа цели, ради которой Всемогущий послал на эту землю и меня.

Монах удалился и некоторое время размышлял над тем, что услышал. Он уснул спокойным сном, каким не спал уже давно, а на следующий день он снял с себя полномочия руководителя работ и предложил эту должность третьему каменщику.

Будни Небесной Канцелярии. Новогодние желания.

- Вы не заняты? - спросил Сотрудник Отдела Обработки Заявок, заглянув в кабинет, - У меня тут несколько документов на подпись.

- Занят, - Ангел указал рукой на кресло, - Присядь пока, скоро закончу.

Сотрудник кивнул, сел в кресло и осмотрел кабинет.

- Какое у вас окно большое, - заметил он, - Нам бы такие.

Ангел посмотрел на него поверх монитора.

- В качестве подарка на Новый Год, - скромно улыбнулся Сотрудник, - Работать было бы веселее. А то сейчас маленькие и то под потолком.

- Вы неделю назад уже попросили подарок, - напомнил Ангел, - Бюджет ограничен, ждите следующего года.

- Попытаться стоило. А что вы делаете?

- Играю в Деда Мороза.

- Это как? - заинтересовался Сотрудник, - Ищете какие-то особые заявки, да?

- Нет, - Ангел развернул экран монитора, - Выбираю какой-нибудь город, вручную ищу разных людей и исполняю их новогодние желания.

- Зачем?

- Смотрю, что из этого получается. Или к чему приводят неожиданные подарки.

- Например? - Сотрудник подвинул своё кресло поближе к столу, - Покажите.

- Показываю, - кивнул Ангел, - Вот, например, человек - мужчина, тридцать шесть лет, женат, трое детей.

- Никаких новогодних желаний нет.

- Само собой - у него две работы, Новый Год через неделю - голова не тем забита. Нужно смотреть иначе. Давай посмотрим, кем он мечтал стать в детстве.

- Пиратом! - фыркнул Сотрудник, посмотрев на экран, - И что это даёт?

- Пока - ничего, - задумчиво ответил Ангел, - Нужно смотреть дальше - может быть он любит море? Так, что тут у нас? Нет, не любит - был на море всего два раза, хотя возможность была.

- Может, не там смотрим? Это ведь всего лишь детские мечты.

- Ты при жизни кем мечтал стать в детстве?

- Космонавтом, - усмехнулся Сотрудник, - В то время чуть ли не каждый мечтал им стать. Но не стал, работа и интересы вообще были не связаны… Хотя…

Сотрудник задумчиво почесал затылок и улыбнулся.

- Как-то мне подарили телескоп - я от него оторваться не мог, всё смотрел и смотрел. На мои интересы это никак не повлияло - но на тот момент я был просто в восторге. Совсем забыл об этом.

- Надо же, как кто-то угадал с подарком, - подмигнул Ангел, - Конечно, это скорее исключение, чем правило, но попробовать-то никто не запрещает. Что ещё связано с пиратством?

- Деревянная нога и повязка на глаз, - засмеялся Сотрудник, - Но, мне кажется, что такому подарку он совсем не обрадуется. И корабль, конечно.

- Корабль. Давай посмотрим, обрадуется он такому подарку или нет? Ха! Что я говорил?

- Сколько радости-то, ух! И как вы его подарите? Оставите под ёлкой?

- Лучше, - Ангел защёлкал мышкой, - Смотри, у этого человека есть брат, с которым они почти не общаются. Вот он ему его и подарит. После этого их отношения начнут налаживаться.

- Вмешательство, - напомнил Сотрудник, - Разрешение же нужно.

- Да ладно тебе, это ж совсем чуть-чуть - в магазин направить. Тем более, что от этого будет польза.

Сотрудник пожал плечами и посмотрел в экран.

- Тогда вы выбрали не тот магазин, - сказал он, - Это деревянные модели, их собирать нужно.

- Я знаю, - довольно кивнул Ангел, - Сейчас он зайдёт в магазин и вспомнит, как они в детстве играли с конструктором и что его брат мечтал стать пиратом. Такие тёплые воспоминания любой лёд растопят. Видишь?

- Вижу, - вздохнул Сотрудник, - Покупает, собирать будут вместе. И какая вам от этого польза?

- Как и положено Деду Морозу - удовольствие от счастья на лицах детишек.

- Которые не верят ни в него, ни в вас, - напомнил Сотрудник, - И вряд ли это заставит их передумать.

- Это не значит, что они не заслужили немного счастья, - ответил Ангел, поворачивая экран монитора к себе, - Я уже много раз говорил - это недоработка Отдела Распространения. Ты чего пришёл, кстати?

- Документы на подпись принёс.

- Молодец, теперь иди работай. Сейчас найду подарок для брата этого человека и подпишу.

Дождавшись, когда Сотрудник закроет за собой дверь, Ангел снял с телефона трубку и набрал номер.

- Отдел Снабжения? Отдел Обработки беспокоит. У вас есть большие окна?

Автор: [club154998846|Роман Седов]

- Слушай, ну почему все со мной так сразу соглашаются?
- Да потому что спорить с тобой - это как судиться с кармой.

И каждую последующую жизнь он переворачивал всю свою деятельность на 360 градусов.