Мур! А вот и ещё одно стихотворение-"программа" для самого себя. А у вас есть такие "заповеди", против которых - ни в коем случае не идти? Они записаны?
Вадим Шефнер
Умей, умей себе приказывать,
Муштруй себя, а не вынянчивай.
Умей, умей себе отказывать
В успехах верных, но обманчивых.
Умей отказываться начисто,
Не убоясь и одиночества,
От неподсудного ловкачества,
От сахарина легких почестей.
От ласки, платой озабоченной,
И от любви, достаток любящей,
И от ливреи позолоченной
Отказывайся — даже в рубище.
От чьей-то равнодушной помощи,
От чьей-то выморочной сущности…
Отказывайся — даже тонущий —
От недруга руки тянущейся!
Вадим Шефнер
Умей, умей себе приказывать,
Муштруй себя, а не вынянчивай.
Умей, умей себе отказывать
В успехах верных, но обманчивых.
Умей отказываться начисто,
Не убоясь и одиночества,
От неподсудного ловкачества,
От сахарина легких почестей.
От ласки, платой озабоченной,
И от любви, достаток любящей,
И от ливреи позолоченной
Отказывайся — даже в рубище.
От чьей-то равнодушной помощи,
От чьей-то выморочной сущности…
Отказывайся — даже тонущий —
От недруга руки тянущейся!
Мяу, дорогие мои! Наступают выходные (последние в месяце марте, кто бы мог подумать!). Вы все, конечно, постараетесь их провести не только с пользой, но и весело. Очень прошу вас: не теряйтесь! А то глядя на своих племянничков, ошалевших от весны, я с тревогой думаю, что ведь потеряются в два счёта! Ох, за ними глаз да глаз нужен.
А вы, дорогие читатели, возвращайтесь ко мне целыми, невредимыми и незаблудившимися.
Вот вам старое, но не потерявшее актуальности стихотворение Эдуарда Успенского, чьи ранние стихи я читала ещё в детстве, и с тех пор нежно люблю.
Одну простую сказку,
А может, и не сказку,
А может, не простую
Хочу я рассказать.
Её я помню с детства,
А может, и не с детства,
А может, и не помню,
Но буду вспоминать.
В одном старинном парке,
А может, и не в парке,
А может, в зоопарке
У мамы с папой жил
Один смешной слонёнок,
А может, не слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодил.
Однажды зимним вечером,
А может, летним вечером
Он погулять по парку
Без мамы захотел.
И заблудился сразу же,
А может, и не сразу же
Уселся на скамеечку
И громко заревел.
Какой-то взрослый аист,
А может, и не аист,
А может, и не взрослый,
А очень молодой,
Решил помочь слонёнку,
А может, поросёнку,
А может, крокодильчику,
И взял его с собой.
— Вот это твоя улица?
— Вот это моя улица.
А может быть, не эта,
А может, не моя.
— Вот это твоя клетка?
— Вот это моя клетка.
А может, и не эта,
Не помню точно я.
Так целый час ходили,
А может, два ходили
От клетки до бассейна
Под солнцем и в пыли.
Но дом, где жил слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодильчик,
В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой,
А может, мама с дедушкой
Сейчас же накормили
Голодного сынка,
Слегка его погладили,
А может, не погладили,
Слегка его пошлёпали,
А может, не слегка.
Но с этих пор слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодильчик
Свой адрес заучил
И помнит очень твёрдо,
И даже очень твёрдо.
Я сам его запомнил,
Но только позабыл.
А вы, дорогие читатели, возвращайтесь ко мне целыми, невредимыми и незаблудившимися.
Вот вам старое, но не потерявшее актуальности стихотворение Эдуарда Успенского, чьи ранние стихи я читала ещё в детстве, и с тех пор нежно люблю.
Одну простую сказку,
А может, и не сказку,
А может, не простую
Хочу я рассказать.
Её я помню с детства,
А может, и не с детства,
А может, и не помню,
Но буду вспоминать.
В одном старинном парке,
А может, и не в парке,
А может, в зоопарке
У мамы с папой жил
Один смешной слонёнок,
А может, не слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодил.
Однажды зимним вечером,
А может, летним вечером
Он погулять по парку
Без мамы захотел.
И заблудился сразу же,
А может, и не сразу же
Уселся на скамеечку
И громко заревел.
Какой-то взрослый аист,
А может, и не аист,
А может, и не взрослый,
А очень молодой,
Решил помочь слонёнку,
А может, поросёнку,
А может, крокодильчику,
И взял его с собой.
— Вот это твоя улица?
— Вот это моя улица.
А может быть, не эта,
А может, не моя.
— Вот это твоя клетка?
— Вот это моя клетка.
А может, и не эта,
Не помню точно я.
Так целый час ходили,
А может, два ходили
От клетки до бассейна
Под солнцем и в пыли.
Но дом, где жил слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодильчик,
В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой,
А может, мама с дедушкой
Сейчас же накормили
Голодного сынка,
Слегка его погладили,
А может, не погладили,
Слегка его пошлёпали,
А может, не слегка.
Но с этих пор слонёнок,
А может, поросёнок,
А может, крокодильчик
Свой адрес заучил
И помнит очень твёрдо,
И даже очень твёрдо.
Я сам его запомнил,
Но только позабыл.
Мур! А вот и женский голос среди мужских размышлений о том, как верно прожить жизнь. И голос этот мягче и нежней...
Юлия Друнина
Все говорим:
«Бережем тех, кого любим,
Очень».
И вдруг полоснем,
Как ножом, по сердцу —
Так, между прочим.
Не в силах и объяснить,
Задумавшись над минувшим,
Зачем обрываем нить,
Которой связаны души.
Скажи, ах, скажи — зачем?..
Молчишь, опустив ресницы.
А я на твоем плече
Не скоро смогу забыться.
Не скоро растает снег,
И холодно будет долго…
Обязан быть человек
К тому, кого любит, добрым.
Юлия Друнина
Все говорим:
«Бережем тех, кого любим,
Очень».
И вдруг полоснем,
Как ножом, по сердцу —
Так, между прочим.
Не в силах и объяснить,
Задумавшись над минувшим,
Зачем обрываем нить,
Которой связаны души.
Скажи, ах, скажи — зачем?..
Молчишь, опустив ресницы.
А я на твоем плече
Не скоро смогу забыться.
Не скоро растает снег,
И холодно будет долго…
Обязан быть человек
К тому, кого любит, добрым.
Мяу, дорогие читатели! Доброе утро! Желаю приятного выходного и правильного выбора в том, что касается свободного времени, а также глажки. Вы всё поймёте из стихотворения Надежды Шемякиной. Мяу!
У нашей бабушки живёт
Большой "гладильный" кот!
Его поглаживать могу
Часами напролёт.
А вот у нас в семье живёт
Гладильная доска!
И гладить целый день на ней
Тоска. Тоска. Тоска.
У нашей бабушки живёт
Большой "гладильный" кот!
Его поглаживать могу
Часами напролёт.
А вот у нас в семье живёт
Гладильная доска!
И гладить целый день на ней
Тоска. Тоска. Тоска.
Мур! Ах, какое солнце баловало нас сегодня! Полетела первая пыльца, запели птицы, аллергики зачихали в платочки, - все приметы весны налицо.
Ну а на нашем поэтическом канале - вновь "женский" голос о том, что в жизни важнее всего. Впрочем, здесь вполне могли быть и мужские окончания, просто написала стихотворение Дина Бурачевская. А основной человеческой (да и кошачьей!) потребности никто не отменял, будь то весна или лето, зима или осень.
Очень уязвимый
Мой мирок бумажный,
Просто быть любимой -
Это очень важно!
Тайны и глубины
Выставлю послушно,
Просто быть любимой -
Это очень нужно!
Кто-то смотрит мимо,
Кто-то смотрит строго,
Просто быть любимой -
Это очень много!
Ну а на нашем поэтическом канале - вновь "женский" голос о том, что в жизни важнее всего. Впрочем, здесь вполне могли быть и мужские окончания, просто написала стихотворение Дина Бурачевская. А основной человеческой (да и кошачьей!) потребности никто не отменял, будь то весна или лето, зима или осень.
Очень уязвимый
Мой мирок бумажный,
Просто быть любимой -
Это очень важно!
Тайны и глубины
Выставлю послушно,
Просто быть любимой -
Это очень нужно!
Кто-то смотрит мимо,
Кто-то смотрит строго,
Просто быть любимой -
Это очень много!
Мяу! Доброе утро, друзья! Что же вам пожелать первого апреля, в День смеха? Ну ясное дело, почаще смеяться. Или хотя бы улыбаться. Смех продлевает жизнь, как говорят учёные. Некоторые даже делают упражнения на "смеховой йоге", - смеются без причины, чтобы тренировать мышцы, поднимать себе настроение и продлевать жизнь. Ну а мы попробуем просто прочесть стихотворение Ирины Токмаковой.
Мы играли в хохотушки
Мы играли в хохотушки,
Мы визжали, как свинушки,
Мы скакали, как лягушки,
Вбок и задом наперёд.
Мы решили: кто захочет,
Тот нас всех перехохочет,
Всех один перехохочет,
Всех один пересмеёт.
Мы смеялись и смеялись,
Лопнуть со смеху боялись,
Даже по полу катались:
Всех нас разом смех берёт!
Я могу сказать вам честно,
До сих пор нам неизвестно,
Кто сумеет, кто захочет,
Кто нас всех перехохочет,
Всех один пересмеёт?
Мы играли в хохотушки
Мы играли в хохотушки,
Мы визжали, как свинушки,
Мы скакали, как лягушки,
Вбок и задом наперёд.
Мы решили: кто захочет,
Тот нас всех перехохочет,
Всех один перехохочет,
Всех один пересмеёт.
Мы смеялись и смеялись,
Лопнуть со смеху боялись,
Даже по полу катались:
Всех нас разом смех берёт!
Я могу сказать вам честно,
До сих пор нам неизвестно,
Кто сумеет, кто захочет,
Кто нас всех перехохочет,
Всех один пересмеёт?
Мур! Это совсем взрослое стихотворение, но я уверена, что мои старшие, "вечерние" читатели его поймут, и оно будет для них небесполезно.
Дана Сидерос
Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони…
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачёт, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.
Дана Сидерос
Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони…
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачёт, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.
Мяу, дорогие читатели! Доброе утро! Сегодня у меня только одна просьба: берегите своих родных. Им без вас - никак!
Надежда Шемякина
Вот так родители!
Все мамы, папы, бабушки
Привыкли узнавать
У маленького мальчика:
- Где стол? А где кровать?
Где лампочка?
Где шапочка?
Где тумбочка?
Где мячик?
Узнав, все восторгаются:
- Какой смышлёный мальчик!
И радостный ребёнок
Уже в десятый раз
Показывает близким
Ковёр, ведро и таз.
И думает:
- Ну, надо же,
Несчастная родня,
И как мои родители
Прожили без меня?
И как они прожили
Без сына столько дней,
Когда не знают даже
Таких простых вещей!
Надежда Шемякина
Вот так родители!
Все мамы, папы, бабушки
Привыкли узнавать
У маленького мальчика:
- Где стол? А где кровать?
Где лампочка?
Где шапочка?
Где тумбочка?
Где мячик?
Узнав, все восторгаются:
- Какой смышлёный мальчик!
И радостный ребёнок
Уже в десятый раз
Показывает близким
Ковёр, ведро и таз.
И думает:
- Ну, надо же,
Несчастная родня,
И как мои родители
Прожили без меня?
И как они прожили
Без сына столько дней,
Когда не знают даже
Таких простых вещей!
Мяу, мои дорогие! Простите, что пропала и сбила чёткий ритм нашего чтения. У меня непростой период: я приболела, и в голове всё время крутится вот это стихотворение Ирины Токмаковой (но вместо лошадей представляются почему-то кошки. Хм, к чему бы это).
Надеюсь, у вас всё благополучно и желаю прекрасного дня!
Ваша Астрид М.
Ирина Токмакова
Мне грустно — я лежу больной,
Вот новый катер заводной,
А в деревне — лошади.
Папа мне купил тягач,
Кран игрушечный и мяч.
А в деревне — лошади.
Мне грустно — я лежу больной.
Вот вертолётик жестяной.
А в деревне — лошади.
А я в деревне летом был,
Я лошадь серую кормил,
Она сухарь жевала
И головой кивала.
Надеюсь, у вас всё благополучно и желаю прекрасного дня!
Ваша Астрид М.
Ирина Токмакова
Мне грустно — я лежу больной,
Вот новый катер заводной,
А в деревне — лошади.
Папа мне купил тягач,
Кран игрушечный и мяч.
А в деревне — лошади.
Мне грустно — я лежу больной.
Вот вертолётик жестяной.
А в деревне — лошади.
А я в деревне летом был,
Я лошадь серую кормил,
Она сухарь жевала
И головой кивала.
Что-то мне всё хочется про болезнь... Так пусть хотя бы она будет приправлена мечтой. Мур!
Ольга Берггольц
Эти сны меня уморят
в злой тоске!..
Снилось мне, что я у моря,
на песке…
И мельтешит альбатросов
белизна,
И песков сырую россыпь
мнёт волна.
Я одна на побережье,
на песке.
Чей-то парус небо режет
вдалеке…
И густое солнце стелет
зной вокруг…
…Я очнулась на постели
вся в жару…
Но вокруг еще — кораллы,
моря хрип…
Мне сказали — захворала!
Это — грипп…
«Да, конечно, это климат
подкачал…
Ты просил меня, любимый,
не скучать.
Я старалась не заплакать
при тебе…
Но зачем такая слякоть,
свист в трубе?!
Я боюсь — меня уморят
города…
Мы с тобой увидим море
скоро… да?»
Ольга Берггольц
Эти сны меня уморят
в злой тоске!..
Снилось мне, что я у моря,
на песке…
И мельтешит альбатросов
белизна,
И песков сырую россыпь
мнёт волна.
Я одна на побережье,
на песке.
Чей-то парус небо режет
вдалеке…
И густое солнце стелет
зной вокруг…
…Я очнулась на постели
вся в жару…
Но вокруг еще — кораллы,
моря хрип…
Мне сказали — захворала!
Это — грипп…
«Да, конечно, это климат
подкачал…
Ты просил меня, любимый,
не скучать.
Я старалась не заплакать
при тебе…
Но зачем такая слякоть,
свист в трубе?!
Я боюсь — меня уморят
города…
Мы с тобой увидим море
скоро… да?»
Мяу! Доброе утро. Продолжаю размышлять, как жестока судьба. Иногда она преподносит такие неприятные сюрпризы! Ах! То есть мяу!
Рената Муха
Таракан
Жил в квартире Таракан,
В щели у порога.
Никого он не кусал,
Никого не трогал,
Не царапал никого,
Не щипал,
Не жалил,
И домашние его
Очень уважали.
Так бы прожил
Таракан
Жизнь со всеми в мире.
...Только люди завелись
У него в квартире.
Рената Муха
Таракан
Жил в квартире Таракан,
В щели у порога.
Никого он не кусал,
Никого не трогал,
Не царапал никого,
Не щипал,
Не жалил,
И домашние его
Очень уважали.
Так бы прожил
Таракан
Жизнь со всеми в мире.
...Только люди завелись
У него в квартире.
Мур! Спасибо за поддерживающие комментарии, друзья. Доброе слово, как всем известно, и Астрид приятно.
Погрустим вечером вместе с Осипом Мандельштамом.
Мне холодно. Прозрачная весна
В зелёный пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье лёгкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звёзд булавки золотые,
Но никакие звёзды не убьют
Морской воды тяжёлый изумруд.
Погрустим вечером вместе с Осипом Мандельштамом.
Мне холодно. Прозрачная весна
В зелёный пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье лёгкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звёзд булавки золотые,
Но никакие звёзды не убьют
Морской воды тяжёлый изумруд.
Мяу! Ну вот, у нас уже так, плюс яркое солнце. А у вас?
Анастасия Орлова
Лужи, лужи, лужи, лужи
И пошире,
И поуже.
Посреди лежит снежок,
Он ужасно одинок.
Снег поглажу я рукой –
Вот он маленький какой.
Так на солнце он сияет! –
Хоть и знает,
Что растает.
Анастасия Орлова
Лужи, лужи, лужи, лужи
И пошире,
И поуже.
Посреди лежит снежок,
Он ужасно одинок.
Снег поглажу я рукой –
Вот он маленький какой.
Так на солнце он сияет! –
Хоть и знает,
Что растает.
Мур! У кого выходные наступили, а у кого и нет. Но главное - ради чего мы стараемся и трудимся. Иногда, бывает, и труд не в тягость, и тогда - ура и мяу.
Марина Бородицкая
Про старого портного
Сегодня выходной
У старого портного,
Но не надел портной
Костюма выходного.
На стол он в кухне сел,
Согнувшись по старинке,
В иголку нитку вдел
(Как будто нет машинки!),
С утра одно и то же
Поёт он неспроста:
«Ах боже ты мой, боже,
Какая красота!»
Спешит, шуршит иголка,
Склонилась голова,
По голубому шёлку
Кружатся кружева,
Топорщатся оборки,
Волнуется волан,
И белый бантик вёрткий
Садится на карман…
У старого портного
Сегодня внучке — год,
В подарок ей обнову
Портной сегодня шьёт:
С оборкой поперечной,
С кокеткой кружевной,
С любовью бесконечной
И с песенкой чудной.
Никто на свете платья
Нарядней не носил!
Он шил его на счастье
И на здоровье шил.
С утра одно и то же
Твердил он неспроста:
«Ах боже ты мой, боже,
Какая красота!»
Марина Бородицкая
Про старого портного
Сегодня выходной
У старого портного,
Но не надел портной
Костюма выходного.
На стол он в кухне сел,
Согнувшись по старинке,
В иголку нитку вдел
(Как будто нет машинки!),
С утра одно и то же
Поёт он неспроста:
«Ах боже ты мой, боже,
Какая красота!»
Спешит, шуршит иголка,
Склонилась голова,
По голубому шёлку
Кружатся кружева,
Топорщатся оборки,
Волнуется волан,
И белый бантик вёрткий
Садится на карман…
У старого портного
Сегодня внучке — год,
В подарок ей обнову
Портной сегодня шьёт:
С оборкой поперечной,
С кокеткой кружевной,
С любовью бесконечной
И с песенкой чудной.
Никто на свете платья
Нарядней не носил!
Он шил его на счастье
И на здоровье шил.
С утра одно и то же
Твердил он неспроста:
«Ах боже ты мой, боже,
Какая красота!»
Мяу! Доброе утро! Елена Фельдман - известный специалист по драконам. Сегодня пришла пора познакомиться с ещё одним. Хотя, мне кажется, у каждого из вас есть дома очень похожий. И даже, скорее всего, именно сегодня вы с ним увидитесь.
Елена Фельдман
Дракон
Я стрррах, я ужас, я дракон!
Пускай в неволе я рождён,
Во мне клубятся рёв и мрак,
И я скажу вам, братцы, так:
Всё то, что на полу лежит,
По праву мне принадлежит
И попадает прямо в пасть
(А вот не надо было класть).
Носок, брелок, второй носок...
В зубах застряло что-то...
ЧПОК!
Игрушечная дудка
Теперь на дне желудка.
Какой противный вкус у штор!
Уж лучше пожую ковер.
Пфоклятье! Выплюнуть назад?
Ковёр слегка великоват.
Учебник жесткий... А блокнот
Помягче и как раз с мой рот.
Пружинку только разломать –
И можно всласть бумагу мять.
Ой-ой! Хозяйка заглянула!
Руками горестно всплеснула,
Раскрыла пасть мне...
Шелест, хруст –
И я опять бездонно пуст.
Увы! Напрасны все усилья.
Придется вновь питаться пылью.
Елена Фельдман
Дракон
Я стрррах, я ужас, я дракон!
Пускай в неволе я рождён,
Во мне клубятся рёв и мрак,
И я скажу вам, братцы, так:
Всё то, что на полу лежит,
По праву мне принадлежит
И попадает прямо в пасть
(А вот не надо было класть).
Носок, брелок, второй носок...
В зубах застряло что-то...
ЧПОК!
Игрушечная дудка
Теперь на дне желудка.
Какой противный вкус у штор!
Уж лучше пожую ковер.
Пфоклятье! Выплюнуть назад?
Ковёр слегка великоват.
Учебник жесткий... А блокнот
Помягче и как раз с мой рот.
Пружинку только разломать –
И можно всласть бумагу мять.
Ой-ой! Хозяйка заглянула!
Руками горестно всплеснула,
Раскрыла пасть мне...
Шелест, хруст –
И я опять бездонно пуст.
Увы! Напрасны все усилья.
Придется вновь питаться пылью.
Мур! Кто знает и слушает песни Владимира Высоцкого, сразу узнает его решительный настрой: даже когда речь идёт о смене времён года, в его стихах - бой. Но мне всё кажется, что он говорит о борьбе не только зимы и весны, и "воины в лёгких доспехах" - не только тепло и свет.
Проделав брешь в затишье,
Весна идёт в штыки,
И высунули крыши
Из снега языки.
Голодная до драки,
Оскалилась весна —
Как с языка собаки,
Стекает с крыш слюна.
Весенние армии жаждут успеха,
Всё ясно, и стрелы на карте прямы,
И воины в лёгких небесных доспехах
Врубаются в белые рати зимы.
Но рано веселиться!
Сам зимний генерал
Никак своих позиций
Без боя не сдавал.
Тайком под белым флагом
Он собирал войска,
И вдруг ударил с фланга
Мороз исподтишка.
И битва идёт с переменным успехом:
Где — свет и ручьи, где — позёмка и мгла.
И воины в лёгких небесных доспехах
С потерями вышли назад из котла.
Морозу удирать бы,
А он впадает в раж:
Играет с вьюгой свадьбу,
Не свадьбу — а шабаш!
Окно скрипит фрамугой —
То ветер перебрал.
Но он напрасно с вьюгой
Победу пировал.
А в зимнем тылу говорят об успехах,
И наглые сводки приходят из тьмы,
Но воины в лёгких небесных доспехах
Врубаются клиньями в царство зимы.
Откуда что берётся —
Сжимается без слов
Рука тепла и солнца
На горле холодов.
Не совершиться чуду —
Снег виден лишь в тылах.
Войска зимы повсюду
Бросают белый флаг.
И дальше на север идёт наступленье,
Запела вода, пробуждаясь от сна.
Весна неизбежна — ну, как обновленье,
И необходима, как просто весна.
Кто славно жил в морозы —
Тот ждёт и точит зуб,
И проливает слёзы
Из водосточных труб.
Но только грош им, нищим,
В базарный день цена —
На эту землю свыше
Ниспослана весна.
Два слова войскам: несмотря на успехи,
Не прячьте в чулан или в старый комод
Небесные лёгкие ваши доспехи —
Они пригодятся ещё через год.
Проделав брешь в затишье,
Весна идёт в штыки,
И высунули крыши
Из снега языки.
Голодная до драки,
Оскалилась весна —
Как с языка собаки,
Стекает с крыш слюна.
Весенние армии жаждут успеха,
Всё ясно, и стрелы на карте прямы,
И воины в лёгких небесных доспехах
Врубаются в белые рати зимы.
Но рано веселиться!
Сам зимний генерал
Никак своих позиций
Без боя не сдавал.
Тайком под белым флагом
Он собирал войска,
И вдруг ударил с фланга
Мороз исподтишка.
И битва идёт с переменным успехом:
Где — свет и ручьи, где — позёмка и мгла.
И воины в лёгких небесных доспехах
С потерями вышли назад из котла.
Морозу удирать бы,
А он впадает в раж:
Играет с вьюгой свадьбу,
Не свадьбу — а шабаш!
Окно скрипит фрамугой —
То ветер перебрал.
Но он напрасно с вьюгой
Победу пировал.
А в зимнем тылу говорят об успехах,
И наглые сводки приходят из тьмы,
Но воины в лёгких небесных доспехах
Врубаются клиньями в царство зимы.
Откуда что берётся —
Сжимается без слов
Рука тепла и солнца
На горле холодов.
Не совершиться чуду —
Снег виден лишь в тылах.
Войска зимы повсюду
Бросают белый флаг.
И дальше на север идёт наступленье,
Запела вода, пробуждаясь от сна.
Весна неизбежна — ну, как обновленье,
И необходима, как просто весна.
Кто славно жил в морозы —
Тот ждёт и точит зуб,
И проливает слёзы
Из водосточных труб.
Но только грош им, нищим,
В базарный день цена —
На эту землю свыше
Ниспослана весна.
Два слова войскам: несмотря на успехи,
Не прячьте в чулан или в старый комод
Небесные лёгкие ваши доспехи —
Они пригодятся ещё через год.
Мяу. Доброе утро. Ну вот, теперь даже ветер обещает тепло и радость. Потому что он весенний.
Юлия Симбирская
Ветер долго бродил
По знакомым местам.
Он ерошил затылки
Кудрявым кустам.
И в трубе водосточной
Тоскливо гудел,
А на памятник
Чью-то панаму надел.
В подворотнях весь день
На прохожих ворчал
И боялся признаться,
Что очень скучал.
Это грустно - всё время
Летать одному.
Мы воздушного змея
Подарим ему.
Юлия Симбирская
Ветер долго бродил
По знакомым местам.
Он ерошил затылки
Кудрявым кустам.
И в трубе водосточной
Тоскливо гудел,
А на памятник
Чью-то панаму надел.
В подворотнях весь день
На прохожих ворчал
И боялся признаться,
Что очень скучал.
Это грустно - всё время
Летать одному.
Мы воздушного змея
Подарим ему.
Мур! Времена меняются лишь немного, а люди, в основном, всегда одинаковы. Сергей Махотин это точно знает.
Нашёл я папин школьный
Потрёпанный дневник
С таблицею футбольной,
С певицею гастрольной,
Страницею с контрольной,
Где жирный кол возник.
И я ходил довольный —
Дневник такой приКОЛьный!
Нашёл я папин школьный
Потрёпанный дневник
С таблицею футбольной,
С певицею гастрольной,
Страницею с контрольной,
Где жирный кол возник.
И я ходил довольный —
Дневник такой приКОЛьный!
Мяу, мои дорогие. Моя фея утверждает, что я ворчу, но я просто сообщаю факты: так жить невозможно! Где солнце? Где цветы? Где, наконец, тепло? Только ветер и дождь, и снова пасмурно. Мы так не договаривались, мяу!
Весна, усовестись, наконец, и дойди до нас! Вот в сегодняшнем стихотворении даже сильный ветер пересмотрел свои действия и, можно сказать, раскаялся. А ты что же, весна? Ты ведь нежная и ласковая!
Навигатор, что ли, у неё сломался... Поискать её пойти, что ли...
Эмма Мошковская
Дядя Шар
На бульваре
Дядя Шар
предлагает свой товар:
лёгкий
воздушный
товар
непослушный...
Красный, синий, голубой,
розовый...
Любой!
Покупают папы,
покупают мамы,
покупают дети,
покупает... Ветер!
На глазах
детворы
он купил
все шары...
Красный, синий, голубой
и — скорей домой!
Он летел, держась за шарик,
а внизу — буль-буль-бульварик...
И ходят печальные дети...
и смотрят на шарики эти...
И никто уж не хохочет,
и никто-никто не хочет —
в чехарду,
в перегонки,
даже в пры-
гал-
ки!
И Ветер подумал,
что так не годится,
что надо спуститься
и извиниться.
И вот он печально-печально вздохнул,
и вот
шары
он вернул!
Он летал над буль-бульваром,
раздавал шары он даром!
И от этой доброты
распускались все цветы!
И смеялась детвора!
И кричали все «Ура!»
Все скакали-прыгали
и ногами дрыгали!
Весна, усовестись, наконец, и дойди до нас! Вот в сегодняшнем стихотворении даже сильный ветер пересмотрел свои действия и, можно сказать, раскаялся. А ты что же, весна? Ты ведь нежная и ласковая!
Навигатор, что ли, у неё сломался... Поискать её пойти, что ли...
Эмма Мошковская
Дядя Шар
На бульваре
Дядя Шар
предлагает свой товар:
лёгкий
воздушный
товар
непослушный...
Красный, синий, голубой,
розовый...
Любой!
Покупают папы,
покупают мамы,
покупают дети,
покупает... Ветер!
На глазах
детворы
он купил
все шары...
Красный, синий, голубой
и — скорей домой!
Он летел, держась за шарик,
а внизу — буль-буль-бульварик...
И ходят печальные дети...
и смотрят на шарики эти...
И никто уж не хохочет,
и никто-никто не хочет —
в чехарду,
в перегонки,
даже в пры-
гал-
ки!
И Ветер подумал,
что так не годится,
что надо спуститься
и извиниться.
И вот он печально-печально вздохнул,
и вот
шары
он вернул!
Он летал над буль-бульваром,
раздавал шары он даром!
И от этой доброты
распускались все цветы!
И смеялась детвора!
И кричали все «Ура!»
Все скакали-прыгали
и ногами дрыгали!
Мур! Честно скажу: расплакалась, прочтя это стихотвторение. Но лестница, конечно, идёт до самого-самого верха, и всё будет хорошо, даже если она закончится здесь, в обозримом мире.
Михаил Яснов
* * *
Два старика идут домой:
Один глухой, другой хромой,
Один молчит, другой ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
«Уже давно, — сказал глухой
Уставшему хромому, —
Не уходили мы с тобой
Так далеко от дому».
А тот по-прежнему ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
«Передохни! Ведь мы с тобой
Почти дошли до дому.
Я подожду!», — сказал глухой
Отставшему хромому.
А тот по-прежнему ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
Глухой открыл входную дверь
И кинул в угол шляпу.
Хромой улегся и теперь
Зализывает лапу.
А дома тихо, как во сне,
И только слышно:
В тишине
Будильник старенький скворчит,
Как будто палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
Михаил Яснов
* * *
Два старика идут домой:
Один глухой, другой хромой,
Один молчит, другой ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
«Уже давно, — сказал глухой
Уставшему хромому, —
Не уходили мы с тобой
Так далеко от дому».
А тот по-прежнему ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
«Передохни! Ведь мы с тобой
Почти дошли до дому.
Я подожду!», — сказал глухой
Отставшему хромому.
А тот по-прежнему ворчит,
И только палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.
Глухой открыл входную дверь
И кинул в угол шляпу.
Хромой улегся и теперь
Зализывает лапу.
А дома тихо, как во сне,
И только слышно:
В тишине
Будильник старенький скворчит,
Как будто палочка стучит
По лестнице,
По лестнице,
Всё вверх, и вверх, и вверх.