Мяу! Нет, к сожалению, в самых главных моментах мой метод не сработал. Невкусный корм не превращается во вкусный. И стихи не самообразуются. Всё, буквально всё придётся делать собственными лапами! Что ж, держите вам удивительное и радостное стихотворение Натальи Хаткиной (а я пойду жевать этот мерзкий полезный преотвратительнейший корм, ш-ш-ш-ш!).

Двухэтажный человек

Мимо сквера, мимо школы,
Магазинов и аптек
Шёл по улице весёлый
Двухэтажный человек.

Шёл он лёгкою походкой,
Из пакета ел драже,
У него усы с бородкой
Были в первом этаже.

Во втором — две пухлых щёчки
И ресниц лукавый взмах.
Это были папа с дочкой,
Папа с дочкой на плечах.

Шли не слишком жарким летом,
Не спеша — не на пожар,
И над крышею-беретом
Плыл большой зелёный шар.

Мур. Сегодня для меня самые важные вопросы - те, что задаёт Кристина Стрельникова в своём стихотворении. Доброй всем ночи!

Кто я?

Я могу встать в ряд, я могу встать в строй
И выйти из этого строя,
Если в этом строю я чужой, сам не свой.
Я не знаю, кто я.

Я могу стать прославленной кинозвездой,
Сыграть короля и ковбоя.
Но всё это останется только игрой.
Я не знаю, кто я.

Я могу стать успешней, чем кто-то другой,
В костюме солидного кроя.
Я могу в камуфляже ломиться в бой.
Но не знаю, кто я.

Я могу обливаться холодной водой,
Стать похожим на супергероя.
Я могу оставаться самим собой.
Я узнаю, кто я.

Мя-а-ау. Привет, дорогие мои. Чудесно я выспалась на окошке, подставляя бока солнышку. Но к делу, к делу! Это стихотворение Маши Рупасовой мне дорого потому, что я люблю цветы (да-да! В них нужно глубоко зарыться носом и сделать фр-р-р). И этим же стихотворением хочу пожелать, чтобы вам всегда везло, а сегодня - особенно!

Короткая история любви

Среди улиток и козявок
Ходили слухи — Водяной
Букет из маленьких пиявок
Принес кикиморе одной.

Она на кочке прикорнула,
А он забулькал о любви,
И вдруг кикимора зевнула:
— Давай-ка ты домой плыви.

Букет забросил он в канавку
Толкнул кикимору презло,
И только маленьким пиявкам
Невероятно повезло.

Муррр! И вновь мне близко то, о чём пишет Кристина Стрельникова. Давайте прочтём её стихотворение.

Шарик

Шарик такой маленький,
Он так устал от топота
Поспешных успешных людей.
Куда их, зачем ему столько-то?

Он так устал от деятелей
И значимых разных фигур,
Он всё-таки ждал сеятелей,
Создателей чистых культур.

Его стерегут полковники
С багровыми рукавами.
Когда же придут садовники
С хрустальными головами?

Они подрастают, они придут,
И шарику легче будет.
Ну а пока – всё ползут и ползут,
Как танки, успешные люди.

А шарик такой маленький,
Он так на тебя надеется,
Ты не садовник? Ну и что.
А может быть, ты – деревце.

Маленькое нежное фыр-фыр-фыр вам сегодня вечером!

Мяу! Доброе утро! Вы, наверное, уже считаете дни до дня отъезда на дачу или на море. Уверена, что и они готовятся к вашему появлению!

Юлия Симбирская

Море ждёт
Морю нравится плескаться.
Детям нравится купаться.
Круглый год на месте море.
Море ждёт детей всегда.
И зимой, остыв порядком,
Волны делают зарядку,
Корабли приподнимая,
В общем, греется вода.
В море волны ходят браво.
Вправо, влево, влево, вправо.
И, соскучившись по детям,
Волны к берегу бегут.
Только курток не снимая,
Дети ждут хотя бы мая,
И, по берегу гуляя,
Зорко море стерегут.
На песке полно картинок
От сапог и от ботинок.
Сколько писем написали.
Строчки вдоль и поперёк.
Чайка белая летала.
Чайка морю вслух читала.
А песок, как мог старался
И следы весь день берёг.
Облепили скалы птицы.
В море солнышко садится.
Окунувшись, исчезает,
Как в копилке пятачок.
За ночь воду нагревает,
Утром бодрое всплывает.
Это правда. Так бывает.
Но, пожалуйста, молчок!

Мур! Как важно помнить, кто ты... и следовать своей дорогой, и не сдаваться!

Елизавета Редкина

Я родилась садовницей прекрасной,
но думала, что я больной цветок.
Ты так уродлива, Алиса - вякали тычинки, -
что это за бутон? А странный стебелёк?
Мне было себя много, сложно, жалко.
И я старалась быть порядочной фиалкой,
примерным лютиком, изящной орхидеей,
добротною ромашкой, наконец.
Но мне мешали две ноги и руки,
глаза и уши, двадцать пальцев, голова,
способность обнимать деревья, уходить из сада,
и приминать траву, и подбирать слова.
Я стала понимать язык фиалок,
примерных лютиков, изящных орхидей,
растить их и беречь, и с ними быть добрей -
я занялась врожденным ремеслом,
вначале получалось еле-еле,
я приняла и полюбила их потом.

Я их люблю. Они мне надоели.
Я их срезаю и дарю себе.

Мяу! Ну наконец-то! Благодаря Елене Липатовой всё просяснилось по поводу задержавшейся весны. Но наступила-то она всё равно благодаря моему хитрому способу! Мя-а-у!

Сонуля

Ой, беда, беда, беда!
В мае — вьюги, холода! Вышли в поле хлеборобы,
А в полях — одни сугробы!

Снова в тёплые меха
Все уку- та- лись!
Может быть, зима с весной Перепу- та- лись?!

Из Калуги нам друзья Позвонили:
Говорят, весну совсем Отменили?!

...А Весна в лесной сторожке Примеряла босоножки, Добежала до села: — Извините! Проспала...

Мур! Сегодня мы с моей феей поспорили, что случается очень редко. Я тут сомневалась насчёт одного стихотворения, стоит ли его размещать. Фея говорит: "раз стихи нравятся, публикуй". А я говорю: "а вдруг кто-то вообще против?". А она: "невозможно нравиться всем. Твой канал ценен твоей личностью. Тебе же нравится стихотворение?".

И прям так жёстко спрашивает, как Карлсон - фрёкен Бок о том, перестала ли она пить коньяк по утрам.
Что ж, отвечаю честно: очень мне нравится произведение Тимура Кибирова о пальмовом (или вербном) воскресеньи. Для меня оно не только про религиозный праздник входа Христа в Иерусалим, но и про то, что настоящая правда творится без агрессии. И о том, что пока мы тут заняты житейскими делами (важными! Не забыть вылизать шёрстку!), где-то в другом измерении, тихонько и незаметно, творится чудо.

Тимур Кибиров

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!

А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.

А наш-то, наш-то — увы, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.

Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок –
Но наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!

Мяу! Доброе утро! Как же хорошо быть довольным тем, что есть, и особенно - довольным самим собой. Я вот, разумеется, себя очень и очень одобрмяу!

Юрий Яковлев

Взрослый человек

Наверно, очень здорово
Быть взрослым человеком:
Гулять, когда захочется,
Под ливнем и под снегом.

Когда тебе не хочется,
Не надевать галош,
Поскольку ясно каждому:
В галошах пропадёшь.

Наверно, очень здорово
Носить густую бороду,
И суп не есть решительно,
Наверно, тоже здорово!

Купаться за день в озере
Хотя бы сорок раз
И в дружбе жить с мороженым,
Ангины не боясь.

Наверно, очень здорово
Ни разу днем не спать,
Ведь взрослым не командуют:
«А ну-ка, марш в кровать!»

И нету дела взрослому
До холода, до сырости,
До шарфа и до насморка.
И вот мечтал я вырасти!

Пусть долго годы тянутся.
Дождался – стал я рослым,
Уже мне паспорт выдали.
Как всем обычно взрослым.

Могу ходить по лужам я,
Да что-то не хожу.
Со сливочным мороженым, Представьте, не дружу.

Я сплю по воле собственной Часок после обеда,
И суп, поверьте, нравится Мне больше, чем конфеты.

Купаюсь я умеренно,
Не балуюсь со снегом.
И всё же очень здорово
Быть взрослым человеком!

Мяу! Доброе утро! Точно знаю, что счастье - это когда тебя понимают (и кладут побольше корма!). Желаю и вам, чтобы сегодня вас понимали правильно!

Григорий Кружков

Ррры!

Вышел Лев
Из-за горы
И, подумав,
Молвил:
— Ррры!

Подлетели какаду:
Что имели вы в виду? Рразорву и ррастерзаю? Рразнесу и рразметаю? Рраспугаю всех подряд?

Лев сказал:
— Я просто РРРАД!

Мур! А теперь - немного о прекрасном: о еде. Кое-кто утверждает, что после шести вечера есть вредно. Но что бывает с теми, кто не заботится о постоянном поступлении пищи в организм, вы знаете? А между тем, ещё один перевод из Хилэра Бэллока, выполненный
Григорием Кружковым, предостерегает нас от неразумия. Дважды подумайте, прежде чем не есть на ночь!

Гриф

Гриф за здоровьем не следит,
Он ест когда попало,
Вот у него и мрачный вид,
И шея исхудала.

Он и плешив, и мутноглаз —
Несчастное созданье;
Какой пример для всех для нас
Блюсти режим питанья.

Мяу! Доброе утро! Ах, как я люблю в поэзии игру слов! Александр Шибаев прекрасно управляется с омографами, омофонами и омоформами. Кстати, а вы знаете, что это за "звери"?

Норка у норки

Норка
Вылезла из норки
И пошла
К знакомой норке.
В норку норкину
Вошла,
Норку в норке
Не нашла.
Если в норке
Нету норки,
Может, норка —
Возле норки?
Нет нигде.
Пропал и след.
Норка — здесь,
А норки — нет!

Мур, дорогие друзья! Вечером я публикую стихи для тех, кто уже учится (или отучился) в школе. Я знаю, что многие из вас - прилежные ученики, и вашу тягу к знаниям ничем не остановить. Знаю также, что периодически юные исследователи "болеют" то шахматами, то историей, то лингвистикой... Кто-то без ума от робототехники, кто-то - от музыки (или футбола, почемяу бы и нет!). Но вот Михаил Есеновский предостерегает нас: будьте осторожны, всё хорошо в меру! Его герой Юра просто любить болеть - чем угодно. И иногда это чересчур. Уж лучше футбол!

Михаил Есеновский
 Инфекционная география

Шальная болезнь неизвестного вида
напала на Юру на полном скаку —
вскочила на левой руке Антарктида,
и Африка вздулась на правом боку.
То сорок по Цельсию с крестиком-плюсом,
то семьдесят с минусом ниже нуля,
то вспухнет Америка розовым флюсом,
и Юра во сне восклицает: — Земля!
У Юры приливы, у Юры отливы,
штормит и волнуется Юра слегка.
И зреют вулканов большие нарывы,
и снежною шапкой покрылась рука.
Песчаных барханов под мышкой броженье,
нарочно щекочут, проси — не проси!
Осталось приятным одно лишь движенье —
круженье вокруг вертикальной оси.

Но сняли со стенки огромную карту,
где реки, и море, и горы, и лес (её бы об стенку как следует шваркнуть — от карты у Юры пошёл диатез),
и сразу Америка как-то опала, и больше Австралии нет на Земле,
и Африка вроде прохладнее стала,
и Северный полюс чуть-чуть потеплел.
Потухли вулканы, барханы облезли,
и ливень тропический лить перестал…
Но Юра откуда-то атлас созвездий
для новой учебной болезни достал.

Мяу! Доброе утро! Разминала я давеча лапы на полянке перед домом - гляжу, ползут, ползут голубчики! Стараются, везут на спинках лето. А вы их уже видели? Уже изучили?
Как - кого? Тех, о ком пишет
Пётр Синявский!

Жукологический марш

Есть на свете золоченые
И зеленые жуки.
Изучают их ученые
Через лупы и очки.

Заседают не бездельники
В Академии наук.
Есть такие академики —
Им известен каждый жук.

Насекомые усатые
Не бывают без усов,
Насекомые носатые
Не бывают без носов.

Знаменитые усологи
Пишут книжки про усы.
Знаменитые носологи
Пишут книжки про носы

Мяу! Доброе утро! Всю ночь промучалась, думая, как мне разыскать поэта Игоря Жукова, описывающего столь любезную моему сердцу сценку. Очень мне нужна информация о том, где происходит то, о чём он пишет. В этой истории меня интересуют все! Кроме пилки. Её автор может оставить себе.

Игорь Жуков

Дело мышек

Маленькой пилкой,
Видной едва,
Мышки пилили,
Но не дрова.

Маленькой пилкой,
Как человечки,
Мышки пилили,
Но не дощечки.

Маленькой пилкой
Мышки пилили...
Что же пилили?
Сосиску делили.

Мур! Вы наверняка не заметили, что вчера я не смогла запостить вечернее стихотворение. А всё почему? Всё потому, что истоптала все лапы, навещая мальчика Юру, который очень любит болеть. Честное слово, не знаю ни одной инфекции, которой бы он не переболел. А всё почему? Всё потому, что он персонаж Михаила Есеновского. Помните муху из Малаховки? Я про неё читать спокойно не могла, слезами обливалась. И вот теперь Юра! Просто не знаю, что делать... писателю не запретишь сочинять! Придётся мне каждый день Юру навещать, проверять, не стряслось ли ещё чего...

Михаил Есеновский

Отбился от рук

У мальчика Юры сегодня аппендикс
отдельно от Юры отрезан лежит.
Он всех волноваться заставил намедни,
и Юра аппендиксу так говорит:
— Ну что, докатился?
Ну что, доигрался?
Ну что, хорошо тебе так вот лежать?
Я сколько тебя образумить пытался?
Я сколько старался тебя удержать?
Ведь ты бы мог стать знаменитым артистом,
на сцене блистать и концерты давать!
Шофёром мог стать, моряком, машинистом.
Да что машинистом — мог лётчиком стать!
Летал бы сейчас над Хабаровском где-то,
а так только орган позоришь родной.
Тебя хулиганом считают отпетым, и трудным отростком, и просто шпаной.
Скажи, для чего ты на свет уродился?
Чтоб маленьких бить, малышей обижать?
И где ж только этому ты научился?
Кому ты стремишься во всём подражать?
Конечно же, в том, что на эту дорогу
ты встал, я отчасти и сам виноват.
Тебя не поставил на твёрдую ногу,
отвлёкся немного — и вот результат.
Да, всё это очень и очень серьёзно…
Хотя огорчаться не будем спешить.
Быть может, ещё всё исправить не поздно.
А вдруг тебя можно обратно пришить?

Мяу, дорогие мои! Как же прекрасно вырваться из плена на свободу! Как чудесно сбросить оковы (например, зимы... или каких-нибудь мерзких дел) и вновь летать!
Да, кошки тоже летают. Хотя и мысленно.
Словом, на волю, всех на волю!

Андрей Усачёв

Божья коровка

Гуляла за городом Божья коровка,
По веткам травинок карабкалась ловко,
Глядела, как в небе плывут облака...
И вдруг опустилась Большая Рука.

И мирно гулявшую Божью коровку
Засунула в спичечную коробку.
Коровка ужасно сердилась сначала:
Мычала и в стены коробки стучала...
Но тщетно! Забыли о ней в коробке,
Закрыли коровку в шкафу, в пиджаке.

Ах, как тосковала в неволе бедняжка!
Ей снилась лужайка, и клевер, и кашка...
Неужто в коробке остаться навек?
Коровка решила готовить побег!

Три дня и три ночи рвалась она к цели.
И вот, наконец, вылезает из щели...
Но где же деревья, цветы, облака?
Беглянка попала в карман пиджака.

Однако она, не теряя надежды,
Бежит на свободу из душной одежды:
Там солнце, и ветер, и запахи трав...
Но вместо свободы увидела шкаф!

Тоскливо и страшно Божьей коровке:
Опять она в темной пустынной коробке.
Вдруг видит — вверху, где вставляется ключ, —
В темницу сквозь щель пробивается луч!

Скорее на волю! Коровка отважно,
Зажмурясь, штурмует замочную скважину...
И вновь оказалась в глухом коробке
С огромною люстрой на потолке.

— О Боже! — взмолилась несчастная крошка
И вдруг увидала за шторой окошко.
А там, за окном, всё от солнца светло...
Но к свету её не пускает стекло.
Однако коровка на редкость упряма:
Нашла, где неплотно захлопнута рама...

И вот вылезает она из окна
Ура! Наконец, на свободе она!

И вновь на знакомой лужайке букашка:
Под нею, как прежде, колышется кашка,
Над нею плывут в вышине облака...

Но смотрит на мир осторожно коровка:
А вдруг это тоже Большая коробка,
Где солнце и небо внутри коробка?

Мур! Добрый вечер, дорогие друзья! Я вот думаю, что если какое-то стихотворение старое, но любимое, то оно не теряет актуальности, правда? Поэтому сегодня мы прочитаем стихи Бориса Пастернака. Меня всегда поражает, как поэты (и художники, и другие мастера) умеют выбрать историческое событие и прожить, прочувствовать его, особенно если они это делают от лица какого-нибудь второстепенного персонажа. Как им это удаётся? Ведь было случилось оно сотни или даже тысячи лет назад, а всё такое... животрепещущее, вот.
Читаешь тогда (или смотришь на полотно), и будто сам там присутствуешь.
Вот и вместе с Марией Магдалиной и страшно, и горько, и надеешься на воскресение Христа, которому ученики так верили, а в субботу испугались и стали маленькими, мяу, и беспомощными. Но страх кончился, и это отдельная радость, а у героини стихотворения - ещё и глубокое внутреннее переживание.
Пусть и у вас, друзья, накануне дня, когда многие отмечают Пасху, страх и пустота сменятся радостью и ликованием. А пока почитаем.

Борис Пастернак

Магдалина (стихотворение из романа "Доктор Живаго")

У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Омываю миром из ведёрка
Я стопы пречистые Твои.

Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слёз.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.

Ноги я Твои в подол упёрла,
Их слезами облила, Исус,
Ниткой бус их обмотала с горла,
В волосы зарыла, как в бурнус.

Будущее вижу так подробно,
Словно Ты его остановил.
Я сейчас предсказывать способна
Вещим ясновиденьем сивилл.

Завтра упадёт завеса в храме,
Мы в кружок собьёмся в стороне,
И земля качнётся под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.

Перестроятся ряды конвоя,
И начнётся всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.

Брошусь на землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.

Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.