Forwarded from Дневник Предпринимателя
#интересно
Битва на Чудском озере
Утверждение о том, что тевтонские рыцари провалились под лёд Чудского озера, и благодаря этому русские войска одержали победу в Ледовом побоище, является мифом. Ход битвы изложен как в русских, так и в тевтонских летописях, но ни в одной из них такой эпизод не описан. К тому же вес русского дружинника и орденского рыцаря в полном снаряжении был примерно одинаков, поэтому ситуации, когда одни проваливаются под лёд, а другие нет, не могло возникнуть.
Битва на Чудском озере
Утверждение о том, что тевтонские рыцари провалились под лёд Чудского озера, и благодаря этому русские войска одержали победу в Ледовом побоище, является мифом. Ход битвы изложен как в русских, так и в тевтонских летописях, но ни в одной из них такой эпизод не описан. К тому же вес русского дружинника и орденского рыцаря в полном снаряжении был примерно одинаков, поэтому ситуации, когда одни проваливаются под лёд, а другие нет, не могло возникнуть.
Forwarded from Дневник Предпринимателя
#интересно
Культ Прекрасной Дамы в Средневековье
Когда я в очередной раз слышу что-то восторженное про культ Прекрасной Дамы и про трепетное отношение рыцарей к женщинам в Средние века, я вспоминаю великую поэму 14 века«Мориц фон Краун».
Начало её довольно ожидаемое: храбрый рыцарь Мориц влюбляется в замужнюю даму, которая, впрочем, обещает ему свою благосклонность за победу на турнире. Рыцарь сражается как лев, получает множество ран и, конечно, срывает все лавры. После чего приходит в покои своей госпожи и в ожидании награды засыпает на коленях у её горничной. Благородная дама, застав такое дело, чуть не прыгает от радости: теперь можно обвинить рыцаря в невежливости (впрочем, не из-за горничной, как логично было бы предположить, а потому что не дождался, засоня!) и не портить себе репутацию изменой — и удаляется восвояси, несмотря на мольбы служанки. Проснувшись, рыцарь узнает от горничной о хитрости госпожи и, разъярённый, направляется к ней в спальню, чтобы получить своё. Перед благородной парой, уже почивающей, Мориц предстаёт во всем великолепии: бледный, с запекшейся кровью на лице и в помятых доспехах; и, вращая глазами, заявляет, что он — сражённый супругом прекрасной дамы рыцарь, явился прямиком из ада и прямо сейчас утащит своего убийцу туда же. Супруг от ужаса пытается бежать, но хлопается в обморок (на этом месте в целом становится понятно желание дамы сходить налево), а рыцарь занимает его место под боком у любимой; «и сделал с дамой, ну я не знаю что, / что вам проку с моего рассказа? / и так сойдёт — / вы сами знаете, что тут обычно делают — / вот именно это и делали они потом», — со свойственным эпохе иносказательным изяществом повествует автор. На прощание рыцарь швыряет даме кольцо — её подарок — и обвиняет прекрасную в вероломстве. Наконец узнав своего поклонника, дама сражена стыдом и раскаянием, и, что хуже — по уши влюблена, — но уже слишком поздно. Наверное, вы думаете, что эпилог наполнен трагическим пафосом и ламентациями на тему утраченной любви? Не тут-то было — вместе с Морицем автор лопается от злорадства: вот лохушка, такого орла упустила по своей же бабской безмозглости, да ещё и опозорилась на весь двор, да ещё и мужу изменила! А Мориц-то какой молодец, перехитрил эту дурёху, смотрите все, как с ними поступать надо, хаха!
И я не знаю, друзья, — как после этого верить в куртуазность, если любая поэма о прекрасной любви так и норовит скатиться в плутовской роман?
Культ Прекрасной Дамы в Средневековье
Когда я в очередной раз слышу что-то восторженное про культ Прекрасной Дамы и про трепетное отношение рыцарей к женщинам в Средние века, я вспоминаю великую поэму 14 века«Мориц фон Краун».
Начало её довольно ожидаемое: храбрый рыцарь Мориц влюбляется в замужнюю даму, которая, впрочем, обещает ему свою благосклонность за победу на турнире. Рыцарь сражается как лев, получает множество ран и, конечно, срывает все лавры. После чего приходит в покои своей госпожи и в ожидании награды засыпает на коленях у её горничной. Благородная дама, застав такое дело, чуть не прыгает от радости: теперь можно обвинить рыцаря в невежливости (впрочем, не из-за горничной, как логично было бы предположить, а потому что не дождался, засоня!) и не портить себе репутацию изменой — и удаляется восвояси, несмотря на мольбы служанки. Проснувшись, рыцарь узнает от горничной о хитрости госпожи и, разъярённый, направляется к ней в спальню, чтобы получить своё. Перед благородной парой, уже почивающей, Мориц предстаёт во всем великолепии: бледный, с запекшейся кровью на лице и в помятых доспехах; и, вращая глазами, заявляет, что он — сражённый супругом прекрасной дамы рыцарь, явился прямиком из ада и прямо сейчас утащит своего убийцу туда же. Супруг от ужаса пытается бежать, но хлопается в обморок (на этом месте в целом становится понятно желание дамы сходить налево), а рыцарь занимает его место под боком у любимой; «и сделал с дамой, ну я не знаю что, / что вам проку с моего рассказа? / и так сойдёт — / вы сами знаете, что тут обычно делают — / вот именно это и делали они потом», — со свойственным эпохе иносказательным изяществом повествует автор. На прощание рыцарь швыряет даме кольцо — её подарок — и обвиняет прекрасную в вероломстве. Наконец узнав своего поклонника, дама сражена стыдом и раскаянием, и, что хуже — по уши влюблена, — но уже слишком поздно. Наверное, вы думаете, что эпилог наполнен трагическим пафосом и ламентациями на тему утраченной любви? Не тут-то было — вместе с Морицем автор лопается от злорадства: вот лохушка, такого орла упустила по своей же бабской безмозглости, да ещё и опозорилась на весь двор, да ещё и мужу изменила! А Мориц-то какой молодец, перехитрил эту дурёху, смотрите все, как с ними поступать надо, хаха!
И я не знаю, друзья, — как после этого верить в куртуазность, если любая поэма о прекрасной любви так и норовит скатиться в плутовской роман?