Сегодня в России отмечается День памяти жертв политических репрессий, официально принятый еще Постановлением Верховного Совета РСФСР 18 декабря 1991 года. День памяти жизненно важный, национально значимый, исторически необходимый, но все-таки, с моей точки зрения, требующий существенного переосмысления и переименования. Дело в том, что понятие политических репрессий подразумевает их антиконституционную, незаконную природу, когда советская власть именно по политическим мотивам репрессировала (выгоняла, сажала, ссылала, убивала) каких-либо граждан, обвиняя их в преступлениях, которые эти граждане не совершали, или в деяниях, которые не были преступлениями, или ужесточая наказания за преступления, которые не стоили такого ужесточения. В итоге сама идея политических репрессий как чего-то априори недопустимого создает впечатление, что политика должна быть сферой абсолютного произвола, подобно личным эстетическим предпочтениям, и что никакие политические действия не могут быть наказуемы государством. Однако в реальности такое отношение к политическим действиям абсолютно невозможно, ибо любое государство – это, прежде всего, политическая организация со своими объективными и субъективными политическими ценностями и интересами, и каким бы свободным такое государство ни было, оно всегда будет обозначать те политические границы, переход которых будет караться сколько угодно жестко, в зависимости от закона и ситуации. Например, во многих странах т.н. либерального мира строго запрещена пропаганда нацистской идеологии, включая демонстрацию нацистской символики. Соответственно, запрещена пропаганда определенной политической идеологии и политической же символики, так что нарушившие этот запрет подвергаются законному наказанию, то есть законным политическим репрессиям. Также и в СССР, если какой-то гражданин действительно открыто пропагандировал нацизм и был за это арестован, то он фактически и юридически подвергся вполне законным политическим репрессиям, и вряд ли его имя сегодня входит в списки тех политзаключенных, которых имели в виду основатели этой памятной даты, как среди диссидентов, так и среди депутатов ВС РСФСР 1991 года. Между прочим, аналогичное противоречие возникает в проповеди многих наших православных священнослужителей, которые утверждают, что Церкви якобы нет никакого дела до политических убеждений каких-либо людей и на Страшном Суде наши политические взгляды якобы не будут иметь никакого значения. Если бы это было правдой, то тогда православный христианин вполне может быть по убеждениям и нацистом, и фашистом, и анархистом, и, разумеется, коммунистом, невзирая на то, что коммунистическая идеология прямо противоречит православному вероучению. Чтобы избежать таких противоречий, нужно просто перестать относиться к политическим убеждениям, как к каким-то личным и ни к чему не обязывающим вкусовым пристрастиям, и признать, что далеко не все политические позиции могут быть разрешены любым государством и что ограничение в правах за пропаганду определенных политических взглядов – это вполне естественная, логичная, закономерная мера по наведению порядка и безопасности в любом государстве. Другой вопрос – о каких именно взглядах и каких именно наказаниях идет речь, но это уже другая тема. <...>👇

Следовательно, стоит признать, что понятие политических репрессий в контексте советской эпохи очень многие сторонники и противники этой памятной даты употребляют как эвфемизм, за которым подразумеваются репрессии со стороны вполне конкретной, тоталитарной идеологической власти, а именно – коммунистической. Именно потому, что советская власть от всех и каждого требовала разделять коммунистическую идеологию и придерживаться сиюминутной линии правящей партии, все политические репрессии в СССР были идеологически обоснованными – в каждом случае власть могла обосновать, почему для строительства мирового коммунизма здесь и сейчас необходимо репрессировать того или иного человека, и поэтому каждую свою жертву эта власть обвиняла не в политической деятельности как таковой, а именно в деятельности, противоречащей задачам построения светлого коммунистического будущего. Разумеется, в очень многих случаях это идеологическое обоснование было совершенно ложным, надуманным, фальшивым, абсурдным, очень часто просто одни граждане расправлялись посредством таких репрессий с другими гражданами, но в любом случае именно коммунистическая власть создала необходимые условия для таких расправ и именно коммунистическими целями их оправдывала. Поэтому самым правильным вариантом было бы переименовать размытое понятие политических репрессий в конкретное понятие коммунистических репрессий и, соответственно, называть эту дату Днем памяти жертв коммунистических репрессий.

Внимание! В истории интеллектуальных дискуссий и научных разоблачений нашего времени произошло важное событие: вышел сборник статей «ВЕЛИКИЙ СОН ЛОГОСА. Философия Александра Дугина между мифосом, пафосом и хаосом» (отв.ред. В.В.Сидорин, издательство «Алетейя», СПб, 280 с.).

Предупреждая все возможные вопросы, восхищения и возмущения, сразу уточняю, что этот сборник – именно научный, в нем под одной обложкой опубликованы именно научные критические статьи, написанные авторами очень разных идеологических и политических позиций, объединенных одним общим убеждением, что всем построениям Дугина с претензией на философию и науку свойственны – методологический произвол, пренебрежение базовыми научно-исследовательскими принципами, манипулятивные приемы, радикальная эклектичность, искусственная мифологизация и мистификация, и т.п. Выход этого сборника крайне важен в наше время по двум основным причинам. Во-1х, потому сегодня активно раздувается миф о Дугине, как о чуть ли не главном философе России и полутайном идеологе Кремля, и этот миф стал уже настолько внушительным, что даже некоторые чиновники, и в государственной, и в академической, и в церковной системе, которые еще вчера открыто называли Дугина проходимцем, шарлатаном, фашистом и мракобесом, сегодня боятся быть заподозренными в хоть сколько-нибудь негативном отношении к его личности и его идеям. Во-2х, потому что до сих пор среди представителей научного сообщества очень многие считали ниже своего достоинства вообще обращать какое-либо внимание на писания Дугина, тем самым укрепляя его сторонников в убеждении, что современным ученым нечего ему ответить и они просто боятся связываться с человеком, якобы приближенным к власти, призывающим покарать несогласных с его идеологическими позициями, и поддерживаемым молодыми фанатиками. Так что теперь можно констатировать, что через тридцать с лишним лет активной деятельности Дугина в научном сообществе все-таки появился коллективный проект системной критики его учения, и чем больше российские ученые будут давать себе труд разбираться в этом учении и анализировать его в своих обстоятельных статьях и монографиях, тем лучше – и для науки, и для русской философии, и для России, и для Русской Православной Церкви.

Среди критических исследований этого сборника – статья Ю.В.Пущаева об эксплуатации Дугиным идеи консерватизма; статья А.И.Вакулинской о понимании Дугиным философии Ивана Ильина; статья Р.Р.Вахитова о Дугине как исследователе классического евразийства; статьи А.М.Гагинского и Аббаса Йонга (на английском языке) об обращении Дугина к философии Хайдеггера; статья Н.И.Герасимова о заигрывании Дугина с анархизмом; рецензия К.В.Ворожихиной на книгу Дугина «Бытие и Империя» и рецензия Ф.О.Нофала на книгу «Ноомахия: войны ума. Цивилизация границ. Семиты. Монотеизм Луны и Гештальт Ва`ала».👇

В этом сборнике также опубликована и моя большая (более 60 страниц) статья «Мировоззренческие стратегии Александра Дугина», где я подробно освещаю все этапы развития его идеологического учения, раскрываю ее основные концептуальные слагаемые, прослеживаю внутренние логические связи меду ними и доказываю, что 1) учение Дугина никогда сущностно не менялось, что с начала 90-х и до сегодняшнего дня оно остается развитием одних и тех же, противоречивых мировоззренческих позиций, обретающих лишь новые риторические аргументы и мимикрирующих под новые концептуальные контексты, 2) что это учение не только исполнено противоречий, но и не имеет никакой внятной позитивной программы, а ее единственным, системообразующим мотивом является радикальное отрицание четырех явлений – авраамического креационизма, цивилизации Запада, европейского Модерна и либеральной идеологии, в борьбе с которыми можно объединиться с кем у годно и чем угодно, включая откровенный гностицизм, оккультизм, сатанизм, любые версии мизантропической и тоталитарной идеологии. Очень надеюсь, что этим исследованием я все-таки завершил свой цикл больших текстов, специально посвященных критике дугинского учения, поскольку на все основные вопросы об этом учении в этой статье даны конкретные и доказательные ответы. Сокращенным аналогом этого исследования можно считать мой доклад «Связующие начала идеологического синтеза Александра Дугина», основные тезисы которого были прочитаны на семинаре Русского общества МГУ «Основные проблемы идеологических построений Александра Дугина», прошедшего 28 февраля 2025 года в Лектории на Воробьевых горах храма Троицы и МГУ.

"Главный смысл праздника 4 ноября". Преодоление Смуты в 1612-1613 годах имело, прежде всего, сакральное, религиозное, христианское значение, это было восстановление не просто Московского, а именно Православного царства. Единственного в то время независимого православного государства в мире. И поэтому это событие имеет всемирно-историческое значение.

10 ноября, Понедельник, 19.00 в лектории Русско-Китайского культурного центра «Жар-птица» состоится лекция Аркадия Малера на тему: «ТЕОРИЯ МНОЖЕСТВА ЦИВИЛИЗАЦИЙ. Цивилизационная идентичность России»

- Концепции культа, культуры и цивилизации
- Цивилизация, архаика и варварство
- Теории «культурно-исторических типов»
- «Метацивилизации» и «субцивилизации»
- Европеизм, панславизм, евразийство
- Концепт «суверенной цивилизации»
- Многополярный мир: реальность или миф?

Вход свободный.
Адрес: 4-й Голутвинский пер., д.1/8, с4.

На 93-м году скончался один из основателей советско-антисоветского концептуализма и соц-арта Эрик Владимирович Булатов (1933-2025).

14 ноября, в пятницу, в 19.00 в Лектории на Воробьевых горах храма Троицы и МГУ, в рамках тематического цикла «Христианство и естествознание» выступает:

Александр Сергеевич Хоменков - биолог, выпускник Московского Государственного университета, автор книг и публикаций по христианскому осмыслению проблем естествознания (https://science-versus-myths.ru)

по теме: "Эндогенные ретровирусы как свидетельство или опровержение «родства» человека и обезьяны".

Приглашаем всех желающих!
Вход – свободный!

Адрес: улица Косыгина, 30.
Проезд: м.Воробьевы горы, Ленинский проспект, Октябрьская, Киевская, авт.297, ост.Смотровая площадка.

В общем, в 11-ой серии "Хроник русской революции" Кончаловского случилось самое худшее и самое ожидаемое - главный герой, молодой и по началу честный полковник Михаил Прохоров (роль Юрия Борисова) летом 1917 года начал тайно работать на большевиков, обеспечивая прямую связь между высокопоставленной группой русской контрразведки с самим Сталиным и Дзержинским, как именно теми лидерами РСДРП, которые якобы ориентированы на Великую Россию, а не на мировой интернационал, в отличие от Ленина, Троцкого и Зиновьева. Контрразведчики сами приходят к Сталину и говорят, что готовы строить "красную империю" и другого пути нет. Зная историософские взгляды Кончаловского последних лет, я вполне ожидал от него такое мифотворчество, но я предполагал, что все будет значительно тоньше и достовернее - главный герой вольется в ряды Белого движения, испытает горечь поражения и, как многие "прирожденные кшатрии", не мыслящие свою жизнь без ежедневного служения своей Родине, какой бы они ни была, смирится с победой большевиков и пойдет "спецом" в РККА, а далее, по всей видимости, в ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД бороться с "врагами народа". Я даже не исключаю, что он доживет (то есть довыживет) до 1945 года и лично водрузит знамя Победы над рейхстагом. Это был бы очень эффектный финал, после такого немногие бы осмелились этот фильм как-либо критиковать. Но то, что все это случится так прямолинейно и так недостоверно, я даже представить себе не мог - все-таки Андрей Сергеевич мне всегда казался человеком более сложным и уж точно не готовым на такую густую и несмешную прохановщину. Но посмотрим, как этот сюжет будет развиваться дальше - пока могу только сказать, что те самые, отвратно и комично выставленные в первых сериях большевики, это единственные персонажи, за которыми хоть сколько-нибудь интересно следить. При этом с самого начала задан очень четкий контраст: суетливо-нервозные Ленин и Ко с одной стороны, и степенно-рассудительный Джугашвили с другой стороны. Так что исторические симпатии режиссера прямо предугадывались.

Сегодня исполнилось 75 лет со дня рождения Владимира Алексеевича ВОРОПАЕВА, уникального литературоведа, профессора МГУ, крупнейшего специалиста о жизни и творчестве Николая Васильевича Гоголя, председателя Гоголевской комиссии Научного совета РАН «История мировой культуры». В своих многочисленных работах Владимир Алексеевич последовательно раскрывает христианские подтексты и смыслы литературного и публицистического наследия Гоголя, обнаруживая такие сложные аспекты и малозаметные детали, доказывающие православную основу творчества великого писателя, какие способен прозреть только глубокий специалист, основательно знакомый с церковной культурой. Лично для меня работы Владимира Алексеевича были важнейшим открытием, поскольку я всегда очень любил многие произведения Гоголя (в особенности петербургского цикла и «Мертвые души»), а его духовная проза была одним из важных стимулов, повлиявших на мое обращение к православному христианству. Но при этом все те литературоведческие наблюдения, которые я периодически почитывал о Гоголе, включая самые лучшие из них, и Ю.В.Манна, и Ю.М.Лотмана, М.Я.Вайскопфа, и других исследователей, казались мне совершенно не улавливающими самое главное, как бы проходящими мимо глубинных, религиозно-мистических мотивов Гоголевских текстов. И именно работы Владимира Воропаева вскрыли эти фундаментальные мотивы, внеся тем самым существенный интеллектуальный вклад в прояснение сложных отношений между Православием и русской классической литературой. Мне очень жаль, что когда замечательный кинорежиссер Михаил Швейцер снимал мой любимейший сериал «Мертвые души» (1984), то он отказался от советов молодого Владимира Алексеевича. В лучшем из миров все экранизации Гоголя должны были бы сниматься с консультациями Владимира Воропаева, тогда бы и многие зрители угадывали бы в произведениях Николая Васильевича несравнимо более важные смыслы, чем те, о которых обычно рассказывают советские и постсоветские учительницы.

В связи с этим знаменательным днем рождения републикую нашу встречу с Владимиром Алексеевичем на Катехон-ТВ по теме «Гоголь и Православие».

16 ноября, Воскресенье, 11.45 в Лектории храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах состоятся лекция Аркадия Малера по курсам «Священное Писание» и «Христианство и философия»:

11.45 «ДЕЯНИЯ АПОСТОЛОВ: подвиги святых Петра и Павла»

12.45 «ФИЛОСОФИЯ ШЕЛЛИНГА»

Вход свободный.

Адрес: улица Косыгина, дом 30. Храм Живоначальной Троицы находится слева от Смотровой площадки МГУ. Ближайшая станция метро – «Воробьевы горы».

Когда какой-либо публичный деятель в наше постмодернистское время вдруг высказывает какие-либо суждения, вызывающие нескрываемый шок даже у его давних поклонников, то обычно такие скандальные фразы объясняются чем угодно, кроме его собственных, вполне искренних и открытых убеждений, и здесь включается полная амплитуда интерпретаций, от снисходительного оправдания до гневного осуждения: “сие надо понимать духовно”, “имел в виду что-то другое”, “оговорился”, “заговорился”, “был в состоянии аффекта”, “загнул”, “перегнул”, “забылся”, “скурвился”, “съехал”, “переобулся”, “начал заигрывать с врагом”, “продался” и т.д. Исключается только один-единственный вариант – что столь неожиданное заявление является вполне закономерным, естественным, логичным следствием из того мировоззрения (философии, теологии, идеологии), которую этот же человек вполне открыто исповедует и проповедует вот уже многие годы, если не всю жизнь.

Вот яркий пример недооценки такого мировоззрения. Еще в 2017 году А.Г.Дугин в порядке спора под видеозапись с писателем Леоном Визельтиром заявил: “Традиция Каббалы – величайшее достижение человеческого духа!” (The Kabbalah tradition is the greatest achievement of human spirit). И несмотря на то, что подобных заявлений у Дугина – вагон и малая тележка, именно сейчас эта цитата разошлась по сетям и вызывала вполне предсказуемое недоумение у многих наивных людей, до сих пор считавших Дугина (директора “Высшей политической школы имени Ивана Ильина” при РГГУ, члена Бюро Президиума Всемирного Русского Народного Собора) истинно православным философом, коему полагается осуждать любой оккультизм, а не возводить в “величайшее достижение человеческого духа”. Но кто же виноват в том, что эти люди просто доверились медийному образу Дугина, как истового “православного традиционалиста” и не потрудились более точно прояснить настоящие взгляды этого автора, которым он старательно посвятил мегатонны вполне доступных текстов? В частности, про каббалу, про которую Дугин не редко писал еще с начала 90-х годов и всегда с большим интересом.

Объясняю для тех, кто совсем вне темы. В соответствии с доктриной “интегрального традиционализма”, которая лежит в основе всего учения Дугина, все существующее мироздание является многоступенчатым проявлением (манифестацией) сверхбытийного Абсолюта, то есть безличного божественного начала, подобного индуистскому Брахману или неплатоническому Единому. Поэтому в этой картине мира самая негативная, профанная версия религиозной метафизики – это общеавраамическое учение о творении Богом мира “из ничего”, классический теистический креационизм, иначе называемый парадигмой “Творец-творение”, которую безоговорочно принимают все христианские конфессии, а также большинство иудейских и исламских. Поскольку учение каббалы, где мир является не творением “из ничего”, а именно проявлением безличного божественного начала Айн-Соф – это результат влияния на исторический иудаизм гностической и неоплатонической мистики, противоречащей креационизму, то каббалистическое учение с точки зрения “интегрального традиционализма” оказывается проявлением более истинной, манифестанционистской парадигмы, укорененной в “интегральной” или, иначе, “примордиальной традиции”. Подробнее об этом можно прочесть, например, здесь: А.Г.Дугин «В поисках темного Логоса», часть 3, глава 7 «Каббала и неоплатонизм». М., 2021. С.296-305. Между прочим, назвав каббалу “величайшим достижением человеческого духа”, Дугин несколько снизошел до гуманизма в беседе со своим оппонентом, потому что основатель “интегрального традиционализма” Рене Генон рассматривал каббалу как выражение “примордиальной традиции” (там же – с.305), то есть сверхчеловеческого сверхзнания, а не какого-то “человеческого духа”. 👇

Знают ли обо всем этом те православные люди, которые защищают Дугина как “православного”? Здесь возможно два варианта. Первый вариант – знают, и тогда это просто адепты Дугина, которые сами исповедуют эту, называя вещи своими именами, ересь. Второй вариант – не знают и не хотят знать, потому что это мешает их личным, сколь угодно сложным психологическим и политическим связям с Дугиным, но тогда можно точно сказать, что для них православное вероучение совсем не самое главное. И в этом смысле их можно называть “православными” только условно, как того рыжего у Хармса.

Вот еще один яркий пример недооценки мировоззренческих основ скандальных высказываний публичного деятеля. Недавно в главном центре Забайкальского края, городе Чите, прошла творческая встреча Захара Прилепина (зампреда партии «Справедливая Россия – Патриоты – За правду»), в ходе которой глава забайкальского отделения Союза писателей России Елена Чубенко задала именитому гостю очень серьезный вопрос: “У нас в Забайкалье недавно прошла конференция о наследии Чингисхана и его воздействии на государственность Руси. И после этого решили, что Чингисхан будет забайкальским брендом. Ему поставят памятник, создадут тропу – на это уйдет около 40 миллионов рублей. Это при том, что мы по 1000 да по 500 рублей на „Мавики“ собираем. Как вы считаете, такой факт будет влиять на тот самый патриотизм, о котором мы много говорим?” На этот вопрос Захар Прилепин ответил, что 40 миллионов рублей в масштабе государства это “смешные деньги”, а главное, что к установлению такого памятника надо относиться “как минимум, терпимо”, и далее сослался на известную теорию Л.Н.Гумилева о благотворности влияния Орды на Русь, об ордынских корнях известных русских полководцев и о том, что буряты, тувинцы и даже якуты якобы считают себя “наследниками Чингисхана”. Этот ответ вызывал неизбежное и вполне оправданное возмущение многих русских патриотов, но возникает другой вопрос – а какого еще ответа вы ждали от Захара Прилепина по этому поводу?

Если вы считаете, что это заявление было сиюминутным малообдуманным экспромтом, то вы сильно ошибаетесь, потому что, при всех идейных противоречиях и девиациях, Прилепин это очень давний представитель очень конкретной идеологической линии, из которой напрямую следует именно такое отношение к “наследию Чингисхана”. Какая именно это линия? Разумеется, это не православный традиционализм, не русский национализм, не государственный консерватизм, но и не классический левый марксизм, коммунизм, социализм или синдикализм, как часто думают “белые” патриоты только лишь потому, что сам Прилепин давно объявил им вендетту и воспринимается как типичный необольшевик. На самом деле Прилепин более-менее последовательно выражает очень широкую идеологическую линию, которая окончательно сложилась в магистральном направлении патриотической оппозиции 90-х годов, при ключевой роли редактора газеты «Завтра» Проханова, и которая точнее всего может быть названа “национал-большевизмом” или “советско-космистским” патриотизмом. Достаточно напомнить, что Прилепин с 1997 года много лет состоял в Национал-большевисткой партии (НБП, с 2007 г. запрещена в РФ), и никогда свое участие в этой организации не осуждал, а вся его последующая политическая деятельность была только продолжением именно этой идеологической линии. Так вот, если не уходить в излишние исторические экскурсы, сразу замечу, что весьма противоречивая историософия национал-большевизма в целом исходит из того, что главная и необсуждаемая ценность – это “великая евразийская империя” как таковая, вне зависимости от ее культурного и идейного содержания, и поэтому все исторические деятели, которые способствовали созданию в Северной Евразии такой империи, воспринимаются со знаком плюс и им все прегрешения, преступлении и пороки заведомо прощается. Но есть также важное уточнение – эта империя оправдана не просто по факту своего существования в пространстве, а именно потому, что она в реальности и воображении противостоит Западу (или “Европе”) как главному и столь же не обсуждаемому врагу. Таким образом, Россия в этой историософии воспринимается как наследник империи Чингисхана, не только как преемник общей территории (что, конечно, более чем спорно), но еще больше потому, что это большая азиатская империя, наводящая ужас на Запад, как зловещий Мордор на обывательский Шир. И для современного национал-большевизма такой историософской связки достаточно, почему уже на ранних этапах национал-большевизм сильно сблизился с левым евразийством, а усилиями Дугина, как сооснователя и идеолога НБП в 90-е годы, левое евразийство просто стало неотъемлемой составляющей национал-большевизма. 👇

Поэтому, если вы думаете, что “как минимум, терпимое” отношение к культивированию Чингисхана – это какая-то случайная опция в случайном потоке сознания Захара Прилепина, то вы ошибаетесь, потому что это уже давняя и естественная слагаемая всего национал-большевисткого и советско-космистского синтеза, и если вы этот синтез принимаете, то тогда в общем пакете с “красным цезарем” Сталиным и “святым” Иваном Грозным придется принять и великого монгольского вождя Чингис хаана, памятники которому должны быть установлены далеко не только в Чите.

Досмотрел сериал «Хроники русской революции» Кончаловского и прежде всего замечу, что это, конечно, никакие не хроники, а очень невнятная, вялотекущая мелодраматическая фантазия на фоне альтернативной истории. Многообещающий в первой серии герой, стойкий сотрудник охранного отделения Михаил Прохоров (роль Юрия Борисова) очень скоро превращается в нечто совершенно бессмысленное – не столько ведет за собой сюжет, сколько наблюдает за происходящим, крепко влюбляется в шлюховатую по виду и по сути, депрессивную левацкую революционерку (роль Юлии Высоцкой), все больше пьет и все время пытается понять, как спасти Россию, и в этом возрастающем непонимании время от времени мелькает на экране до конца сериала, который прекрасно обошелся бы и без этого персонажа, и без всех остальных участников этой надуманной мелодрамы. При этом, ничего особо патриотического в этом герое на самом деле нет. Когда он ловит английского шпиона, участвовавшего в убийстве Распутина, то почему-то ведется на уговоры отпустить его и никому об этой поимке не сообщает. Борьба с революционерами-террористами не укрепляет его волю, а наоборот, полностью деморализует, и мы все больше видим его с потупленным взором, рюмками водки и явной готовностью перейти на сторону красного дьявола, что он и делает, связав группу высокопоставленных контрразведчиков со Сталиным и Дзержинским, как потенциальными строителями “красной империи”. Как выясняется в конце фильма, он всю жизнь любил эту безумную революционерку, так что даже носил с собой ее фотографию, чем она каждый раз прекрасно пользовалась, ускользая от правосудия. Его редкие встречи с императором Николаем Вторым, подарившим ему на память золотой портсигар, вообще не имеют никакого смысла – они ни к чему не ведут и ни о чем не свидетельствуют. Конечно, мое наблюдение очень субъективно, но лично мне следить за главными героями этого сериала уже с третьей серии стало совершенно неинтересно – и этим унылым офицером, и этой авантюристкой, изнывающей от внутренней пустоты, и ее криминальными любовниками, потому что ничего сущностно нового и неожиданного они в этот исторический сюжет не привносят.👇

Если же говорить о “хронике революции”, то ее не было как факта, хотя бы потому, что все самые главные, узловые события русской Смуты ХХ века не показаны вообще никак – нет ни февральского переворота, ни октябрьского переворота, ни Ледяного похода, ни учреждения СССР. Об обоих переворотах просто сообщается, как о каких-то проходных событиях, хоть как-то проиллюстрированных давно известными документальными или псевдодокументальными кадрами. В итоге единственный лейтмотив всего сериала, вызывающий хоть какой-то интерес – это зачастую очень комичные сцены с эксцентричным Лениным и его сектой, которая долгое время скрывается от охранки по конспиративным квартирам, заграницам и шалашам, а потом вдруг сама оказывается во главе огромной страны. Как я уже писал, большевики в целом здесь показаны достаточно отвратно – им не хочется сочувствовать, к ним не хочется примыкать, но только двое из них не суетятся и копошатся, а держатся с достоинством: это Сталин и Дзержинский, по всей видимости, все-таки получившие поддержку бывшей охранки, в строжайшей тайне от Ленина. Отношение авторов фильма к большевистской власти раскрывается в последней серии, когда Сталин собирает тайное заседание Политбюро, на котором выясняется, что все присутствующие, от Троцкого до Бухарина, пользуются своим положением для проворачивания сомнительных финансовых операций, и только один Сталин чист и честен, как истинный вождь. То есть вот в чем, оказывается, было главное зло компартии – в том, что у ее верхушки были излишние привилегии и они ими излишне пользовались! И только Сталин встал на пути этой системной коррупции! Как не вспомнить классическое: “но ворюги мне милей, чем кровопийцы”. Завершается фильм более чем предсказуемыми, как прокламации Проханова, кадрами великих строек, Великой Победы и полета в космос, с лозунгом “Мы верили в это!” Во что именно “это” и, как в том советском анекдоте – “где это?” – догадывайтесь сами. Напоследок обращу только внимание на то, чего в этой «Хронике русской революции» нет и без чего она сама превращается в набор анекдотов с совершенно неадекватным, не отражающим реальное содержание названием. Во-1х, нет Белого движения – о “белых” вспоминают как о каком-то периферийном мираже где-то далеко на юге, куда в итоге бегут бывшие сослуживцы главного героя по охранке. Зато есть избыточно растянутая сцена с восстанием левых эсеров, производящая впечатление куда более значимого исторического события, чем оба переворота 1917 года. Отношение авторов к "белым" вполне четко подытоживает главный герой в конце фильма: “а расстреливали и пытали белые так же, как и большевики, но у большевиков была идея!” И это снимает брат режиссера, создавшего «Солнечный удар» и «Русские без России»! Во-2х, здесь нет – совсем уже нет – Русской Православной Церкви, как будто ее и не было. Единственный священнослужитель за весь фильм – это поп Гапон, а единственная сцена, связанная с Церковью, это когда Прохоров после печального разговора с генералом Корниловым вдруг заходит в храм поставить свечку. Всё, больше никакого Православия в этом фильме нет, ни как религиозной идентичности подавляющего большинства населения империи, ни как личных мировоззренческих убеждений каких-либо героев. Зато есть Маяковский, и Лиля Брик, и сам Брик. Как завершил свой последний монолог несостоявшийся спаситель России: “тяжелая бессмыслица…”

Об Андрее Кончаловском в целом. Должен признаться, что если большинство фильмов его младшего брата
у меня до сих пор вызывают неизменное восхищение, а в некоторых случаях настоящий катарсис, и тем досаднее бывают для меня его человеческие ошибки и неудачи, то к творчеству Андрея Сергеевича я всегда относился достаточно спокойно. Я посмотрел все его фильмы, прочитал все мемуары, видел многие интервью, и могу сразу сказать, что мое первоначальное впечатление от его жизненной позиции и кинодеятельности в целом не только никак не изменилось, а еще больше подтвердилось и укрепилось. По этому поводу я выскажу свое сугубо субъективное, очень личное мнение, на котором я совершенно не настаиваю. Не удивляйтесь, но, по-моему, Кончаловский – это определенный вариант Лимонова, которому безмерно посчастливилось родиться и воспитаться в очень хорошей, очень благополучной, очень образованной, очень статусной столичной семье, представляющей вершину “советской аристократии”. В определенном ракурсе Кончаловский и Лимонов даже внешне похожи, хотя это неважно; в обоих случаях – редкая витальность, экспансивность, завоевательность, готовность сорваться и отправиться далеко за горизонт, выразить все свои чувства, пережить все самые острые ощущения, всегда быть современным, актуальным, “вечно молодым”, но при этом – ни в коем случае не останавливаться на каком-то одном, конкретном жизненном выборе, не ограничивать себя каким-то одним, недвусмысленным мировоззренческим фундаментом, эстетическим, идеологическим, философским и, тем более, религиозным. Однако, если при таких эмоциональных потребностях твои стартовые жизненные возможности равны нулю, а высокая культура априори вызывает “классовое” раздражение, то возникает неизбежное самоощущение вечной маргинальности и готовности отомстить всему миру, культивируемых как единственно возможное состояние “подлинной экзистенции”. Но если ты уже родился на вершине социальной иерархии, высокая культура окружает тебя как данность и ты совершенно не собираешься всерьез рисковать своим положением, то все, что тебе остается – это вечно блуждать “в поисках себя”, ничего не принимая всерьез и до конца. Поэтому, и у Лимонова, и у Кончаловского, при всем их разнообразии и разноцветии, совершенно отсутствует то, что можно назвать потребностью в духовной “вертикали” – они могут рассуждать на эту тему, обращаться к этой теме, но их мир остается безысходно “горизонтальным”, это мир “низких истин”, где, как говорил герой Броневого в известном телесериале, за всем стоит “одна суть, простая и понятная человеческая суть…” Именно поэтому, с моей точки зрения, молодой Кончаловский был обречен на конфликт со своим лучшим другом Тарковским, который во всем пытался выразить именно “вертикальное” измерение, беспощадно разрывая с любой “горизонталью”.👇

Самые лучшие свои фильмы Кончаловский снял еще в начале пути, в советской России, когда он стремился создать подлинные шедевры, а художественно-идеологическая цензура вынуждала его выжимать максимум целей из минимума средств. И эти шедевры действительно появились, навсегда войдя в историю мирового и, тем более, русского кино. Во-1х, это псевдодокументальная «История Аси Клячиной, которая любила, но не вышла замуж» (1967), абсолют русского неореализма про душевное выживание ранимой девушки в советском колхозе, разумеется, положенная на полку до перестроечных времен. Во-2х, это беспрецедентное по красоте и глубине «Дворянское гнездо» (1969), задавшее качественно новый уровень экранизации русской классики XIX века (именно ему наследует «Дядя Ваня» (1970) и соответствующие фильмы Никиты Сергеевича), где мир самого “реакционного класса” впервые на советском экране показан как лучший из миров. И в-3х, это грандиозная «Сибириада» (1978) про суровую жизнь нескольких поколений в глухом зауральском селе, от самого начала ХХ века до поздних “застойных” времен. Сняв эти три фильма, Кончаловский уже стал знаменательным явлением в отечественной культуре, но когда он в 1980 году эмигрировал в США, то в нем как будто что-то сломалось, так что с моей точки зрения все фильмы, снятые им впоследствии и вместе взятые, не стоят ни одного из трех прежних шедевров. Самое большое достижение Кончаловского в эмиграции – это обретение особого умения создавать фильмы практически в любом жанре и стиле, для любой возможной аудитории. Это существенный признак высокого мастерства, но только лишь мастерства и не более того. При этом, ни какой-то общей темы, ни как-либо сквозных смыслов, ни более-менее угадываемого, особенного, авторского стиля у Кончаловского, как не было, так и нет. Но самое печальное то, что в готовности пойти на компромиссы не только с самыми низкими, вульгарными истинами, но и вкусами, Андрей Сергеевич и после возвращения в постсоветскую Россию дошел до съемки совершенно чернушной буффонады «Курочка Ряба» (1994) (кощунственно объявленной продолжением «Аси Клячиной…») и просто кричащего китча «Щелкунчик и Крысиный Король» (2010), убившего эту прекрасную сказку и оскорбительного для всего его наследия.

Начиная с фильма «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» (2014), у Кончаловского как будто бы намечался новый, “духовный” период творческой эволюции, в котором лично для меня постоянно проглядываются и очень предсказуемые déjà vu, и желание найти что-то новое на давно протоптанных дорогах. Наверное, лучшее, что все-таки удалось Андрею Сергеевичу за последние сорок пять лет – это фильм «Грех» (2019) про творческие муки великого Микеланджело: пожалуй, единственная его картина со времен «Сибириады», которую я готов пересмотреть не один раз. Так что, казалось бы, с этим фильмом вновь началось восхождение наверх и уже последующие работы должны были бы хотя бы держаться на том же уровне, но когда в итоге выходит такое мелодраматическое фэнтези на фоне альтернативной истории, как «Хроника русской революции», то становится просто очень досадно за человека и творца, пол века назад создававшего одни из самых лучших фильмов русского кино. Как мне кажется, главная причина этого хождения по кругу под видом вечного поиска новых форм и смыслов – именно в отсутствии той самой “вертикали”, в неизбывном нежелании увидеть мир не только в дольней, но и горней перспективе. При том, что самым близким старшим другом был Андрей Тарковский, а младшим братом Никита Михалков.

Вчера, 19 ноября, был День преподавателя высшей школы, а сегодня, третий четверг ноября, Всемирный день философии, так что на этот год приходится два профессиональных праздника подряд, но для меня эти даты навсегда будут сопряжены с одним эпохальным событием – убийством отца Даниила Сысоева, свершившимся в ночь с 19 на 20 ноября в 2009 году. Чем больше времени проходит с этой страшной ночи, чем более увеличивается временная дистанция между нами сегодняшними и отцом Даниилом тех лет, тем сильнее осознаешь исторический масштаб и промыслительное значение его уникальной личности, и тем острее переживаешь ту ответственность, которая лежит сегодня на всех, кто как-либо наследует главное дело его жизни – настоящее, подлинное, догматическое Православное просвещение, без которого всерьез говорить о возрождении православного христианства в нашей стране и где бы то ни было совершенно невозможно. https://katehon.ru/on-zhil-bogom-ob-ottse-daniile-sysoeve/

"Отец Даниил Сысоев как инициатор догматического возрождения": Если перечислить все основные вопросы и темы, которые наиболее заметно поднимал отец Даниил и которые наиболее характерно отличали его проповедническое служение – а это и тема православного креационизма, т.е. православного учения о Творении мира, несовместимого с эволюционистской гипотезой, и тема уранополитизма, т.е. “учения, утверждающего главенство Божественных законов над земными, примат любви к небесному Отцу и Его Небесному Царству над всеми естественными и греховными стремлениями человека”, и тема невозможности спасения вне Церкви, и критика всевозможных ересей и расколов, и, наконец, постоянный призыв к миссионерству как следованию последней заповеди Христа, — то все эти вопросы и темы были неотъемлемыми составляющими общей установки следовать православному вероучению как таковому, т.е. догматическому учению Православной Церкви, отраженному в ее Писании и Предании. Как это ни странно покажется для стороннего Церкви наблюдателя, но именно ориентация на догматическое вероучение до сих пор – даже через 10 <теперь уже 16 !> лет после мученической кончины отца Даниила – остается самой сложной, самой острой и самой невыполнимой проблемой в нашей Церкви.