Снимок из серии - "Чего тут только нет".
Расчëт 40-мм зенитной автоматической пушки Bofors L60 вблизи финского военного аэродрома. РСФСР, Ленинградская область, озеро Суулаярви (ныне Нахимовское), август 1943-го.
История Р. и М.
Расчëт 40-мм зенитной автоматической пушки Bofors L60 вблизи финского военного аэродрома. РСФСР, Ленинградская область, озеро Суулаярви (ныне Нахимовское), август 1943-го.
История Р. и М.
Разгрузка оружия, доставленного в Ленинград с судов, пришедших по Ладожскому озеру. СССР, Ленинградская область, май 1942 года
История Р. и М.
История Р. и М.
Памятник в Рыбинске (Московская область). До революции - Александр II, после нее Ленин.
История Р. и М.
История Р. и М.
"Впервые взяв винтовку, я не мог заставить себя убить живого человека: вот он, немец! Высунулся из окопа, стоит, разговаривает, курит сигарету на протяжении 4-х минут и я так не могу заставить себя спустить спусковой крючок, даю ему уйти.
Когда я все таки убил первого в своей жизни немца, он моментально рухнул на землю. Его товарищ мгновенно подбежал к его телу, я сделал второй выстрел и убил его тоже… В тот момент мое тело начало лихорадочно трястись, особенно руки. Я убил их! Они всего навсего пытались набрать воды, а я убил живых людей!
Позже, я всегда вспоминал наших погибших товарищей и зверства немцев, я убивал без сожаления и милосердия. Я убивал их, я ненавидел их каждой частичкой своего тела и считал это нормальным. За свою снайперскую карьеру я убил 43 немца. Троих в грудь, сорок точно в голову. Попадая, голова врага моментально откидывается назад или в сторону, он опускает руки и в недоумении падает на землю…"
Из воспоминаний снайпера Красной Армии Анатолия Чехова.
История Р. и М.
Когда я все таки убил первого в своей жизни немца, он моментально рухнул на землю. Его товарищ мгновенно подбежал к его телу, я сделал второй выстрел и убил его тоже… В тот момент мое тело начало лихорадочно трястись, особенно руки. Я убил их! Они всего навсего пытались набрать воды, а я убил живых людей!
Позже, я всегда вспоминал наших погибших товарищей и зверства немцев, я убивал без сожаления и милосердия. Я убивал их, я ненавидел их каждой частичкой своего тела и считал это нормальным. За свою снайперскую карьеру я убил 43 немца. Троих в грудь, сорок точно в голову. Попадая, голова врага моментально откидывается назад или в сторону, он опускает руки и в недоумении падает на землю…"
Из воспоминаний снайпера Красной Армии Анатолия Чехова.
История Р. и М.
Джордж Марч, член французского сопротивления и ветеран Великой войны, Шато де Бомениль, Франция, 30 августа 1944 года. Джордж Марч, англичанин, родившийся в Хэмпшире, был сержантом, уже майором в период Первой мировой войны. После войны он женился на француженке и поселился в деревне Бомениль. Марч служил французским переводчиком и посредником между французским сопротивлением и союзными войсками. Он также был ответственен за «побег союзных летчиков». Во время высадки американских десантов в Нормандии члены сетей французского сопротивления шли на встречу с союзными войсками, иногда в качестве разведчиков. Их знание местности имело огромное значение для авиадесантных подразделений.
История Р. и М.
История Р. и М.
Чианг Чин-куо и его русская жена Чианг Фан-лиан (Фаина Вахрева). Чианг Чин-куо был политиком Китайской Республики, сыном бывшего президента Чианг Кайшек, он занимал многочисленные посты в правительстве Китайской Республики. Он служил премьер-министром Китайской Республики между 1972 и 1978 годами, а был президентом Китайской Республики с 1978 года до своей смерти в 1988. году. Чианг Чин-куо был отправлен в подростковый возраст для учебы в Советский Союз во время Первого Объединенного фронта в 1925 году, когда в альянсе находились националистическая партия его отца и КПРФ Китая. Он там учился в университете и свободно говорил по-русски, но когда китайские националисты насильно порвали с коммунистами, Сталин отправил его работать на сталелитейный завод в Уральские горы. Там Чианг встретился и женился на Фаине Вахревой. Когда война между Китаем и Японией была неминуемой в 1937 году, Сталин отправил пару в Китай. Во время войны отец Чинг-куо постепенно приходил ему доверять, и все больше и больше обязанностей, включая администрацию.
После японской капитуляции Чин-куо получил работу по избавлению Шанхая от коррупции, на которую он напал с безжалостной эффективностью. Победа коммунистов в 1949 году привела Чиангов и их правительство на Тайвань.
История Р. и М.
После японской капитуляции Чин-куо получил работу по избавлению Шанхая от коррупции, на которую он напал с безжалостной эффективностью. Победа коммунистов в 1949 году привела Чиангов и их правительство на Тайвань.
История Р. и М.
Марк Форсайт, «Краткая история пьянства от каменного века до наших дней».
Полагалось подойти к такому «автомату», сказать пароль «кис!» в ухо кошке, после чего голос с другой стороны отвечал «мяу» и открывал заветную щель, куда следовало положить деньги. После этого покупатель быстро подставлял стакан или другую емкость под трубочку (как правило, в лапе или хвосте кошки), и оттуда наливали заказанное и оплаченное количество крепчайшего джина.
Итак, зачем была нужна кошка-обманка?
Ответ - в книге «Краткая история пьянства от каменного века до наших дней».
К середине XVIII века джин стал большой общественной проблемой в Лондоне. Им торговали практически на каждом шагу, крепость напитка составляла 80 градусов, за качество никто не отвечал, но приемлемая цена и убойный и эффект сделали его чрезвычайно популярным у низших слоев населения. Джин становился причиной преждевременных смертей и шокирующих преступлений, совершенных в состоянии опьянения. Лондонские власти издали несколько запретов относительно продажи джина, но эффекта они не возымели. Наконец, им пришло в голову объявить вознаграждение для тех, кто донесет на нелегального торговца джином. Доносчиков ловили и безжалостно избивали, однако торговцы вынуждены были уйти в глубокое подполье.
Поскольку изобретатель кошки-обманки Дадли Брэдстрит оставил потомкам мемуары, будет справедливо узнать все из первых уст:
«Видя, как бурлит толпа, лишенная своей драгоценной выпивки, которую теперь мало кто осмеливается продавать, мне пришло в голову попытать счастья самому. Я купил текст закона и, прочитав его несколько раз, выяснил, что он не дает никакого права вламываться в закрытые помещения, но обязывает доносчика знать имя арендатора лавки. Чтобы обойти этот пункт, я подговорил знакомого снять дом на Блю-Энкор-Элли в приходе Святого Луки, и тот затем втайне переписал аренду на меня, а я тщательно обезопасил подступы. Купил в Мурфилдсе вывеску в виде кошки и прибил к окну, выходящему на улицу. Затем я подвел под вывеску свинцовую трубку, которая наружным концом торчала из стены примерно на дюйм под кошкиной лапой, а с внутренней стороны имела воронку.
Подготовив помещение, я разузнал, какая винокурня в Лондоне славится наилучшим джином, и несколько человек независимо друг от друга указали мне на предприятие мистера Дейла в Холборне. Я направился туда, выложил тринадцать фунтов — все имевшиеся у меня деньги за вычетом двух шиллингов, поведал свой план и получил одобрение. Заказ был отправлен в арендованный мной дом, позади которого имелся черный ход. Когда спиртное было надлежащим образом размещено, я послал гонца известить нескольких человек в толпе, что назавтра у Кошки под моим окном будет продаваться джин — деньги следовало класть кошке в пасть, откуда через заблаговременно проделанное отверстие они попадут мне в руки. Вечером я перебрался в свои владения, а наутро встал рано в ожидании покупателей. Ждать пришлось почти три часа, и я уже готов был признать поражение — но тут наконец услышал звон монет и задушевный голос, который попросил: «Кис-кис, плесни мне джину на два пенса». Я тотчас же приник к трубке и ответил, чтобы подставляли стопку под кошкину лапу, а затем отмерил нужную дозу и залил в воронку. К вечеру моя выручка составляла шесть шиллингов, на следующий день я наторговал на тридцать с гаком, далее набиралось до трех-четырех фунтов ежедневно».
Аналогичные автоматы «кис-мяу», как их прозвали, распространились по всему Лондону. У вывесок в форме кошки собирались толпы веселых любителей выпить. Закон о запрете джина оказался совершеннейшей профанацией, власти были беспомощны, а Лондон, надо полагать, выглядел все более экстравагантно.
История Р. и М.
Полагалось подойти к такому «автомату», сказать пароль «кис!» в ухо кошке, после чего голос с другой стороны отвечал «мяу» и открывал заветную щель, куда следовало положить деньги. После этого покупатель быстро подставлял стакан или другую емкость под трубочку (как правило, в лапе или хвосте кошки), и оттуда наливали заказанное и оплаченное количество крепчайшего джина.
Итак, зачем была нужна кошка-обманка?
Ответ - в книге «Краткая история пьянства от каменного века до наших дней».
К середине XVIII века джин стал большой общественной проблемой в Лондоне. Им торговали практически на каждом шагу, крепость напитка составляла 80 градусов, за качество никто не отвечал, но приемлемая цена и убойный и эффект сделали его чрезвычайно популярным у низших слоев населения. Джин становился причиной преждевременных смертей и шокирующих преступлений, совершенных в состоянии опьянения. Лондонские власти издали несколько запретов относительно продажи джина, но эффекта они не возымели. Наконец, им пришло в голову объявить вознаграждение для тех, кто донесет на нелегального торговца джином. Доносчиков ловили и безжалостно избивали, однако торговцы вынуждены были уйти в глубокое подполье.
Поскольку изобретатель кошки-обманки Дадли Брэдстрит оставил потомкам мемуары, будет справедливо узнать все из первых уст:
«Видя, как бурлит толпа, лишенная своей драгоценной выпивки, которую теперь мало кто осмеливается продавать, мне пришло в голову попытать счастья самому. Я купил текст закона и, прочитав его несколько раз, выяснил, что он не дает никакого права вламываться в закрытые помещения, но обязывает доносчика знать имя арендатора лавки. Чтобы обойти этот пункт, я подговорил знакомого снять дом на Блю-Энкор-Элли в приходе Святого Луки, и тот затем втайне переписал аренду на меня, а я тщательно обезопасил подступы. Купил в Мурфилдсе вывеску в виде кошки и прибил к окну, выходящему на улицу. Затем я подвел под вывеску свинцовую трубку, которая наружным концом торчала из стены примерно на дюйм под кошкиной лапой, а с внутренней стороны имела воронку.
Подготовив помещение, я разузнал, какая винокурня в Лондоне славится наилучшим джином, и несколько человек независимо друг от друга указали мне на предприятие мистера Дейла в Холборне. Я направился туда, выложил тринадцать фунтов — все имевшиеся у меня деньги за вычетом двух шиллингов, поведал свой план и получил одобрение. Заказ был отправлен в арендованный мной дом, позади которого имелся черный ход. Когда спиртное было надлежащим образом размещено, я послал гонца известить нескольких человек в толпе, что назавтра у Кошки под моим окном будет продаваться джин — деньги следовало класть кошке в пасть, откуда через заблаговременно проделанное отверстие они попадут мне в руки. Вечером я перебрался в свои владения, а наутро встал рано в ожидании покупателей. Ждать пришлось почти три часа, и я уже готов был признать поражение — но тут наконец услышал звон монет и задушевный голос, который попросил: «Кис-кис, плесни мне джину на два пенса». Я тотчас же приник к трубке и ответил, чтобы подставляли стопку под кошкину лапу, а затем отмерил нужную дозу и залил в воронку. К вечеру моя выручка составляла шесть шиллингов, на следующий день я наторговал на тридцать с гаком, далее набиралось до трех-четырех фунтов ежедневно».
Аналогичные автоматы «кис-мяу», как их прозвали, распространились по всему Лондону. У вывесок в форме кошки собирались толпы веселых любителей выпить. Закон о запрете джина оказался совершеннейшей профанацией, власти были беспомощны, а Лондон, надо полагать, выглядел все более экстравагантно.
История Р. и М.